Люба-Любушка-Любашка. Часть 15

                Люба-Любушка-Любашка.
                Повесть. Часть 15 (всего частей 21).

                Вразнос.

   Наконец-то вышел срок, данный врачами Владимиру для выздоровления – теперь можно восстанавливаться на лётную работу. Ему дали добро на прежнем месте работы в плане восстановления на лётную работу. Оформив командировку, он вылетел в Москву. Там, для прохождения медкомиссии с целью восстановления на лётную работу, его поместили в стационар. Более полутора месяцев его крутили-вертели, подвергая различным процедурам и испытаниям. И вроде бы все параметры были в норме, но врачи решили подстраховаться и приняли решение дополнительно обследоваться ещё раз через полгода, но уже в Алма-Ате. Впрочем, возможно, это и правильно, ибо отравление угарным газом – весьма коварно. Его последствия могут не проявляться какое-то время, а в один неподходящий момент, весьма не кстати, «громко» проявить себя. Поэтому, в их действиях просматривался прямой смысл.
А, тем временем, Любаша узнала о судьбе Юриного отца - Василия. Как оказалось, он снова женился. Но что-то не заладилось в его семье, и как-то в очередной раз, рассорившись, он, … убил свою новую жену. Интересная, но страшная судьба этой женщины сильно взволновала Любашу – ведь она могла бы быть и её судьбой. Его посадили в тюрьму. Ну а несколько позже Василий умер, хотя, возможно, его просто-напросто убили – говорили по этому поводу разное, а как было всё на самом деле – мало кому известно. Одним словом, его не стало. Это известие каким-то образом очень сильно подействовало на Любашино сознание. Она резко изменила своё поведение, и далеко не в лучшую сторону. Что-то как будто надломило её. В её характере появились новые черты – безысходность и, как любили выражаться в то время, «пофигизм», а самое страшное – безразличие ко всему, даже к детям. И даже внешне сильно изменилась она – стала молчаливой, немногословной, жесткой в рассуждениях и … блеск в глазах – какой-то холодный с жестким металлическим оттенком.
Владимир находился в Москве уже более месяца, но она не ответила ни на одно его письмо, ни на один звонок. «Я была сильно занята!» - так она объясняла это впоследствии.
А как раз в это время состоялась свадьба младшего брата Владимира. Володины родители пригласили на неё и Любашу. На свадьбу Люба приехала вместе со всеми детьми и … показала себя во всей красе. Детей она оставила одних, предоставив их самим себе, а её саму неоднократно видели то на озере полуголую с сомнительными молодыми людьми, то на танцах, то у кого-то в гостях, причем в весьма нетрезвом состоянии. В деревне «такое» никогда не остаётся незамеченным, а в большой деревне тем более. Этот «позор» стал известен и отцу Владимира – многие, сообщавшие это, были весьма удивлены последним, так как они считали Володину семью чуть ли не эталоном семейных отношений. Надо было что-то делать. Володин отец, посовещавшись с близкими родственниками, отыскал Любу – она веселилась в клубе на танцах, привел её домой, а затем, посадил на поезд и отправил в город.
   Вместе с Любой уехали и несколько её родственников, тоже приглашенных на свадьбу. Следом увязался и один из её «свадебных» кавалеров. Приехав, домой, Любаша уложила всех многочисленных родственников в спальне, плотно прикрыв дверь, а сама с кавалером провела ночь, кувыркаясь на полу. Родственникам, выразившим своё негативное отношение к её поведению, она безапелляционно заявила: «Если вам не нравится – убирайтесь! Я здесь хозяйка – что хочу, то и ворочу!». Утром, обиженные родственники поспешили разъехаться по домам. Уехала на работу и Любаша, оставив своего нового кавалера в квартире.
   К обеду приехал Володин отец. Ему не давало покоя случившееся, и он решил, оставив гостей и свадьбу, приехать, чтобы узнать, как Люба доехала – ведь она, когда уезжала, была сильно пьяна. Застав кавалера в Володиной квартире, он забрал ключи от входной двери и вышвырнув его на лестничную площадку, объяснил, что следующая их встреча будет для него последней, а потом поехал к Любе на работу. Состоявшийся разговор между ними был очень жесткий. «Ты не только опозорила моего сына, но и всю нашу семью!» - говорил ей отец. «Как нам теперь смотреть людям в глаза?» - спрашивал он, глядя в опушенные к земле её глаза. «Я тебе не буду говорить обидные слова, какими обычно называют гулящих женщин, ты сама их знаешь! Запомни, то, что ты «сотворила» сейчас, есть великий грех, который не смыть ничем и никогда, и который нельзя ни чем оправдать! Слышишь ли ты меня, понимаешь ли, дочка?» - спрашивал её Володин отец. Любаша в ответ молча плакала. «Я давно стал замечать нехорошие тенденции в твоём поведении – продолжал отец – ты, почему не купила стиральную машинку, на деньги, которые я втайне от Володи, тебе давал, ты же так просила их? Говорила, что вам денег на всё не хватает, а стирать вручную у тебя уже болят руки? Пропила?». Любаша хныча,  покачала головой, подтверждая сказанное. «Жизнь на земле человеку даётся один раз, и потерять её можно тоже только один раз! Это я тебе как фронтовик говорю! И прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно … потом вспоминать о своих делах! Так же и с честью, и с совестью, наконец! Потерять их можно только единожды! А беречь их нужно смолоду, дочка! Не знаю, сумеешь ли ты это понять, способна ли! Во всяком случае – постарайся! Я бы не стал с тобой разговаривать, но ты не чужая нам! Твои дети – мои внуки! Постарайся это понять своими «куриными» мозгами!» - внушал он ей, слегка постукивая своим пальцем по её лбу. «Разве для того мы воевали, разве  для того мы с кровью вырвали победу у лютого врага, чтобы вы сейчас, в мирное время, топтали святое слово честь? Что же вам, молодёжи, не хватает? А что же вы будете делать, если, не дай бог, конечно, снова наступит лихая година, если вы даже и в мирное время не можете совладать со своими чувствами? Трудно мне понять твоё поведение, Люба! Нет ему оправдания, нет! Подумай хорошенько над моими словами, дочка!». Люба в ответ молчала и плакала, не поднимая головы. Под конец разговора он отдал ей ключи от квартиры и, погладив по голове, сказал на прощание: «На выходной приезжай к нам, там тебя ждут твои детишки!».
   По приезду Владимира его отец, конечно же, ничего не рассказал о случившемся. Однако Владимира всё же несколько настораживали «косые» взгляды соседей и знакомых. Да и Любино поведение – тоже. Уж больно ласкова была она с ним. Уж больно старалась во всём угодить. «Что же ты не писала мне, любимая, что же не отвечала на телефонные звонки?» - спрашивал её Владимир. «Занята была очень – отвечала Люба – столько забот с нашими детишками, времени свободного совсем не было, да и … болела сильно – не до писем, да и не люблю я их писать!».
   А через полгода Владимир снова улетел в стационар, но уже в Алма-Ату. Там он по новой прошел многочисленные медицинские «экзамены», на предмет допуска к лётной работе. Всё было в норме. И даже, однажды, его поставили в пример другому. Это - при прохождении процедуры «Полный обмен», при которой пациент должен дышать в течение пятнадцати минут из замкнутого воздушного пространства – куба, со стороной в один метр. «Смотри! - говорила врач очередному пациенту, указывая на Владимира – человек без малейших затруднений переносит эту проверку, а ты уже в пятый раз чуть ли не падаешь от неё в обморок!». Ну а последним «экзаменом» была барокамера. В неё обычно помещали трёх пилотов увешанных многочисленными датчиками и медленно, в течение пятнадцати минут поднимали на «высоту» пяти километров. Выдерживали полчаса на этой высоте, снимая различные показания приборов, а затем, так же медленно – в течение пятнадцати минут, опускали испытуемых на «землю». Владимир без проблем сдал последний «экзамен», но подметил и один интересный момент. Оказывается, человеческий мозг, когда думает, потребляет очень много энергии. После подъёма на высоту, Владимир, чтобы «убить» время, принялся разглядывать стопку журналов «Крокодил», специально оставленных в барокамере врачами для досуга. Так вот, пока он просто рассматривал картинки – всё было нормально, а как только принимался читать текст, так сразу начинало плыть перед глазами как у пьяного, да и врач начинал ерзать на своём стуле, внимательно вглядываясь в показания датчиков, укреплённых на теле Владимира. Но стоило при этом несколько раз поглубже вдохнуть воздуха или прекратить читать, как всё тут же приходило в норму и врач тоже успокаивался.
   Успешно пройдя лётную медицинскую комиссию, Владимир прилетел домой. На следующий день, поехав на работу и сдав восемь теоретических экзаменов, он узнал, что уже завтра стоит в наряде на тренировку. Наконец-то!!! На тренировку!!! Снова летать!!! Мало кому знакомы чувства, которые испытывал при этом Владимир. Да и не надо никому желать их испытывать! Не надо – летайте без проблем, уважаемые коллеги!
   Владимир думал, что завтра его ждут многочисленные, многочасовые тренировки, трудные, с многочисленными «заходами» лётные практические экзамены. Да и кто его знает, доверят ли ему после перерыва самолёт в качестве командира экипажа, или, для начала, заставят полетать вторым пилотом. Но опасения его были напрасны – вместе с командиром эскадрильи он сделал всего один полёт по кругу, после чего тот покинул борт и Владимир уже сам, в качестве командира самолёта ещё несколько часов утюжил небо в зоне аэродрома. А комэск наблюдал за его полётом с земли. «Завтра в рейс на Бестюбе, с пассажирами!» - подытожил он после посадки Владимира.
   И снова начались обычные лётные будни. Кажется, черная полоса в жизни Владимира миновала и хорошо, если бы навсегда!

                Рубцов В.П. UN7BV. Казахстан. Астана.

                Продолжение следует.