Как фишка ляжет

               




             Железнодорожный вокзал шумел, вонял и выплёвывал из своего чрева, нескончаемые потоки пассажиров. Высокий женский голос ежеминутно объявлял о прибывших и убывающих поездах. Валерка подъехал к приходу «Урала», зная, что многие поедут дальше в область или будут ловить такси в Кольцово, так что без работы он не останется. В вечернее время надеяться на общественный транспорт, очень рискованное занятие.

         Он уже год бомбит на этой точке, отстёгивает положенные бабки, своей крыше и спокойно оставляя свою подержанную "пятёру", не опасаясь, что порежут ей  колёса, когда выискивает своих родненьких кормильцев. Он много лет проработавший таксистом уже с первого взгляда мог определить, кого следует брать, а кого нежелательно, пустая трата времени. За копейки ездить, только на машину ремонтировать и  останется. Время на дворе не то.
         Раньше, если захочешь, что- то купить, знаешь, сегодня денег не хватает, купишь через месяц, через год. Сейчас утром не купил, вечером уже ценники переписывают, цена в два, а то и в три раза подросла. Инфляция, чёрт бы побрал, это слово. Да и таксистом то работать, тоже жизнь заставила, окончил политехнический институт и всё было хорошо, работал на заводе инженером, родилась дочь. А тут перестраивать всё круто стали и с каждым годом всё круче и круче. Заводская продукция, которая именовалась просто, как специзделие, стала не нужна.  Пришлось оставить свой кульман и устроиться работать в таксопарк. Проработав пару лет, купил подержанную пятёрку и решил работать на себя, на свой так сказать страх и риск.

В здание вокзала он обычно не заходил, кому надо, кто с деньгами, сами подойдут к нему. Закурив сигарету, он присел на капот своей ласточки и, разглядывая двигающийся муравейник, стал ждать.

- Нам в Нижний Тагил нужно.

         Валерка повернулся на голос. Два щупленьких паренька, лет восемнадцати, может быть, чуть постарше, в серых костюмчиках, белые рубашки, серые галстуки, аккуратненькие причёсочки, чистенькие ботиночки. Внешность маминых сынков.  В руках футляры, с какими обычно ходят музыканты. Какие-то братья из ларца, одинаковых с лица.  Не мой клиент, пронеслось в голове.

- Да вы парни знаете, сколько туда денег надо, вам,  наверное, лучше на электричку. Больше денег мамкам останется.

- У нас есть деньги. Поедем.

- Обратная дорога, тоже на вас ляжет, где я там ночью пассажиров найду. Ищите ещё попутчиков, дешевле будет.

- Поедем, время идёт.

- На концерт, что ли опаздываете, музыканты?

- Ну, вроде того.

- Ну, смотрите, я предупреждал, на счёт электрички.

Валерка захохотал, открыл им багажник:

- Кладите свои дудки, дорога дальняя, удобней будет.

- Да, не стоит беспокоиться, мы инструмент всегда с собой носим.

- Предупреждаю, у меня мафона нет, будете мне в дороге в свои дудки дудеть.

          Валерка опять захохотал и, посадив пассажиров, резко стартовал с привокзальной площади. Он любил общение и всегда в дороге больше сам рассказывал, чем слушал. А  если это были не местные жители, то старался, как можно лучшее оставить впечатление о городе, ну и, разумеется, конечно, о себе, одном из его жителей. Историй он знал множество и на любую тему. Вообще таксисты, как считал Валерка, самые информированные из всех профессий, сколько за день встречаешь людей из различных регионов страны, столько новой информации, удивительных историй, различных точек зрений, причём самых противоречивых.

  Уже выезжая из города на Серовский тракт, он закончил короткую, но остроумную  экскурсию по тем местам, где они проезжали. Валерка, наблюдая краем глаза за своими попутчиками в зеркало, отметил, что его остромётный юмор, как говориться пролетел мимо. Они продолжали сидеть с такими же, ничего не выражающими лицами и смотрели каждый в своё окно. Салаги  малохольные,  обругал их про себя  он и  обратился к пассажирам:

- Я вижу, музыкой мне сегодня духовой не придётся насладиться, ну что же, тогда я вас порадую своими байками.

  Валерка решил рассказать им историю, которой сам был  свидетель. Он работал тогда у кинотеатра «Заря», там, была стоянка такси, где в ожидании пассажиров околачивались и травили анекдоты, свободные от рейсов таксисты. К ним хохочущим от очередной рассказанной байки, подошёл настолько колоритный персонаж, что его следует описать подробней. Слово подошёл, вероятнее всего мало подходит, точнее, приковылял мужик в домашних тапочках  на босу ногу. В вытянутом в коленях трико, в белой майке, о которой можно сказать,  была белой. Так как он с неделю об неё вытирал свои руки, и можно было по ней понять, чем же таким он мог  закусывать эту неделю. А то, что он закусывал и выпивал, это было видно невооружённым глазом, даже издалека. Лёгкая недельная замшелость лица, неухоженность причёски и стойкий запах амбре, изо рта, выдавала в нем, настоящего ценителя застолий. Доковыляв из последних сил к таксистам  и дослушать конец очередного анекдота, он дождался, когда утихнет смех, и выдавил из себя:

- Куда, влачит нас странный жребий?

- Да, ты, философ, однако.

- Дайте парни закурить, умираю, курить хочется.

-Может тебе выпить дать, курить то говорят вредно.

- Грешно смеяться над больным человеком, трюмы горят, погибаю, выручайте.

- Ну, ты нам расскажи, что ни будь  интересное, мы тебя и подлечим.

- Ничего в голову не идёт, сумбур с утра, хвораю я, не видите что ли.

- Ну, короче мужик хочешь микстуры развесели нас.

- Что вам станцевать, что ли или спеть?

- Репертуар на твоё усмотрение.

         Таксисты, довольные диалогом, опять заржали и стали продолжать травить байки. Мужик задумчиво молчал, видимо размышлял над репертуаром. К кинотеатру «Заря» медленно подтаскивал своё длинное тело троллейбус и на остановке открыл двери, выпустить пассажиров. Мужик, который хворал и стоял в раздумьях, чем же всё-таки порадовать таксистов подошёл к троллейбусу и, взяв верёвки, снял штанги троллейбуса с проводов, а когда последний пассажир выходил в заднюю дверь, обратился к нему с просьбой:

- Послушай, любезнейший, подержи, я в кабине ключи возьму.

Пассажир, ничего неподозревающий, выполнил просьбу, а мужик, довольный, вернулся к таксистам:

- Ну, что, рассмешил?

-Молодец, порадовал, заработал лекарство.

          Хохотали таксисты над этой хохмой мужика. Но эта выходка имела куда более интересное продолжение. Водитель троллейбуса смотрел в зеркало на мужика, который держал за верёвки штанги троллейбуса. "Больной, что ли?" - подумал водитель, а когда терпение закончилось, он подошёл к нему с вопросом:

- Мужик, ты что делаешь?

          Пассажир, которого попросили подержать верёвки, надеялся, что он выполняет очень значимую и полезную работу и не обязан докладывать, любому встречному, о своей миссии, естественно ответил:

- Какое, твоё, собачье дело, шёл и иди куда шёл.

          Водитель понял, что его попросту послали и послали именно туда. Он был на работе, и идти ему собственно, кроме троллейбуса, было некуда, а троллейбус обесточил какой-то хмырь, держащий верёвки его электрической машины. Соревноваться в красноречии ему было неохота, да и некогда и он попросту дал ему в рожу. Пассажир ни как не ожидал такой подлости и врезал водителю. Драку разнимали милиционеры, которые никак не могли угомонить двоих сражавшихся за правду мужиков. Таксисты такого зрелища давно не видели и, измучив хохотом свои животы, щедро полечили хворающего артиста. Тот попытался ещё раз повторить эту акцию, в надежде получить дополнительную порцию лекарства, но таксисты решили не испытывать более судьбу:

- Алё, гараж, захорошело опять. Всё, давай,  вали домой.

- Куда, влачит нас странный жребий?


Валерка,  в надежде, что сейчас услышит дружный хохот своих  пассажиров,  расстроено слушал тишину. Его музыканты продолжали смотреть в окна, ни чем, не проявляя своего настроения. Несколько минут они ехали, молча слушая монотонный гул двигателя. Похоже, голубые, подумал Валерка, как то ненормально реагируют на юмор, у них же пидоров, он утончённый. Ну, хорошо, не нравится смешное, расскажем что-нибудь, грустное.

         Историю решил рассказать, которая произошла, когда он ещё работал в такси, на первом километре. Время было борьбы за трезвость, когда, выданными тебе талонами, решали, сколько ты должен выпить крепких алкогольных напитков и соответственно не очень крепких. В расчет брались все члены семьи, вплоть до только, что родившихся, которые ещё не очень любили употреблять алкоголь, но виноваты были уже тем, что были прописаны и тем самым должны были употребить, во что бы, то, ни стало, эти напитки. Родители были в принципе не против, а скорее даже наоборот,  очень довольны, такому мудрому подсчёту. Хотя, как не собирай, эти талоны, у тех, кто не пьёт, и тех, кто пьёт, ещё только материнское молоко, всё равно, их  не хватало.

         Но это было, ещё полбеды. Проблема то была в другом, как на эти выданные крошечные бумажки, получить необходимый продукт, которого не было, а когда его всё же завозили, вокруг магазина выстраивалась огромная очередь, которая не уступала, а возможно даже превосходила ту знаменитую, к создателю всех очередей.

         В тот день Валерка находился среди ожидающих, чтобы пополнить свой вечерний запас. Нет, он не употреблял её безмерно, он брал её для дела. После закрытия магазина, даже талоны не помогут приобрести её родимую, тогда, пожалуйста, к таксистам. У них она всегда есть, правда заплатить придётся в два раза дороже. Ну, тут как говориться, хочешь кататься, люби и денежки платить. Опасное это конечно было занятие, ловили, как говорится на живца. Приходилось тогда придумывать различные истории, глядя на скользкого покупателя, ну, мол, я не при делах, совершенно не занимаюсь такими нехорошими делами, а вот у нас в таксопарке есть тётя Валя- техничка, у нее, наверное, с талонов, что-то осталось, могу так сказать, только из благородных побуждений, свозить и спросить.

         А уже там, в таксопарке, оставив покупателя в машине, забираешь водку из своего шкафа, рискуешь, и как говорится, как фишка ляжет, выносишь её к своей машине и говоришь, что вам невероятно повезло, у тёти Вали, как раз последняя осталась. А если заканючат и вторую попросят, возмущённо  скажешь,  мол, не обещаю, конечно, а чем чёрт не шутит, возвращаешься опять к своему шкафу и с улыбкой прибегаешь, нахваливая тётю Валю и её щедрый характер, которая отдала водку своей напарницы, которая ей задолжала.
 
        Так вот в этот день он стоял в очереди у гастронома на Косарева, где жил и который час уже ожидал, когда же её привезут родимую. Ожидал, конечно же, не он один, а огромная толпа жаждущих и живущих уже своей стадной жизнью людей. Очередь на многоголосье делилась, друг с другом своими наболевшими житейскими проблемами, от Лигачёва - мудака, который сука, всю эту кашу заварил, и кто кому вчера, куда и сколько раз засунул.

        И в тот момент, когда самые проныристые  уже сбегавшие не один раз на служебный вход и с огромной радостью сообщившие всем, что привезли и сколько ящиков и что уже разгружают, и толпа стала хаотически самоорганизовываться, появился у магазина сотрудник уголовного розыска. Появился не за водкой, не по службе, а по причине того, что он жил в этом доме и просто вышел из дома погулять. Прогуливаясь, около этой, уже начинающей безумно вести себя толпе, он своим натренированным, профессиональным взглядом, вычленил в ней трёх лиц, о которых они безуспешно, всем районным отделением милиции, уже год безуспешно пытали получить, хоть какую-то маломальскую информацию.

        Он, необычайно непредусмотрительно, надеясь, что здесь много людей и значит свидетелей, которые могут помочь, в одиночку подошёл и, развернув своё удостоверение, командным голосом произнёс:

- Младший лейтенант Вдовин, следуйте за мной!

        Парни были просто мелкие жулики, и он надеялся, что им нет резона вести себя с ним как то иначе и он, схватив одного за рукав, попытался сопроводить его вместе с остальными в отделение. Но видимо долгое стояние под солнцем у магазина напекло головы или год уже свободной жизни, ни коем образом не укладывался в командный стиль обращения к собственным персонам, они в ответ хором заорали:

- Так, ты, что, сука, мент, что ли? Бей, мента!

         Команда подействовала и на тех, кто просто уже устал, каждый день стоять у магазина. И отдав этому утомительному занятию по нескольку часов и дойдя честно до прилавка, слышали в лицо равнодушный голос толстой продавщицы, мол, водка на сегодня кончилась, приходите завтра.

        За Вдовиным погналась, большая часть стоящих в очереди людей, бросая камни и палки. Ловко маневрируя от града предназначенных ему предметов,  не ожидавший такого поворота событий сыщик, перепрыгнув с ходу через борт корта, забежал на центр  детской хоккейной площадки. Он, вытащив табельный ПМ, произвёл предупредительный выстрел в воздух. Преследовавшие его люди, не стали забегать на корт, а просто продолжали бросать в него камни, прячась за бортами коробки.

        В соседних домах услышав во дворе выстрел, который в то время был большой редкостью, моментально сообщили по телефону в милицию, а те так же оперативно выслали на задержание оперативную бригаду, которая приехав по указанному адресу, обнаружило гражданское лицо периодически производящее выстрелы на детской площадке из пистолета  Макарова. В ответ, прячась за бортиками, они произвели предупредительную очередь уже из Калашникова и предложили бросить оружие.

         Младший лейтенант Вдовин, ни как не ожидал, что слабо вооружённые люди, в такой кротчайший срок смогли превзойти его в вооружении. Он не стал испытывать судьбу и бросил пистолет, но когда на площадку стал перелезать с автоматом опер из группы, почему то, тоже в гражданке, Вдовин резко решил нагнуться за пистолетом. Это была его роковая ошибка. Следующие выстрелы из пяти автоматов, полетели в сторону Вдовина, и большая часть их достигла цели. А когда разобрались, что завалили своего, ему помогать не было уже необходимости.

Закончив своё повествование, Валерка в зеркало заднего вида увидел совершенно безразличные глаза своих пассажиров. Ни один мускул не пошевелился на их бледных худых лицах. Вот пидоры гнойные, подумал он, не смешное, ни грустное их не берёт. Ладно, засранцы, ни кто от меня равнодушным не выходил. Понял я, что вас, жополазы интересует. Сейчас дрочить друг у друга будете и что бы закончить эту повисшую в салоне тишину, начал свой следующий рассказ.

Эта история произошла с ним лично, когда он окончил школу, и нужны были репетиторы для поступления в институт. Отец нашёл ему репетиторов, и они стали натаскивать его по предметам. История произошла, собственно говоря, с одним репетитором, вернее репетиторшей. Это была необычайной красоты молодая женщина, преподаватель русского языка и литературы. В тот день они с мужем должны были идти вечером в театр и занятия должны были закончиться к приезду супруга.

         Ольга Николаевна в этот день была просто обворожительна, стройная фигура в красивом платье, которое плотно облегало её тело без единой складки, ходила по комнате и, улыбаясь своими влажными губами, смотрела на Валерку небесно голубыми глазами с большими длинными ресницами. Её светлые волнистые волосы, как обычно были собраны сзади в пучок.

- Антон Павлович Чехов, великий русский писатель, человек необычайной культуры, как то сказал такие слова: «В человеке всё должно быть прекрасно и лицо, и одежда, и мысли». Ты, записывай, Валера, это тебе пригодится.

         Валерка записывал, а сам смотрел в зеркало, которое стояло напротив двери в комнате, в которую Ольга Николаевна время от времени заходила примерить, какое ни будь следующее платье. Он не мог оторвать взгляд от её стройного загорелого тела в полупрозрачных трусиках с кружевной строчкой по краю...

Валерка не успел до конца рассказать эту историю, так как, слева подавая звуковой сигнал, промелькнула машина и, подрезая, стала прижимать  его машину к обочине.
 
- Ну что творят, засранцы.

        Он, опасаясь столкновения, сбавил скорость и остановил машину на обочине. Свет фар осветил мокрого асфальта девятку, из которой вальяжной походкой вышел толстяк, с причёской Карла Льюиса, в кожаной куртке и спортивных штанах с тремя полосками. Подойдя к машине, он спросил:

- Домкрат есть?

- Ну, ты даешь, за город без домкрата, в ночь, рисковый ты парень.

Валерка вышел из машины, открыл багажник и, вытащив домкрат, протянул его толстяку:

- Держи смельчак.

Толстяк не стал брать в руки домкрат, а манеристо, сплюнув сквозь зубы, прошипел:

- Ну, так поддомкрачивай.

- Не понял.

Толстяк со всего маху головой ударил Валерку в лицо. Удар пришёлся в нос.

- Машину свою поддамкрачивай, чего непонятного, фуфел.

        Из девятки выскочили ещё двое парней с бритыми затылками и одетыми точно, так же, как Толстяк. Один с разбегу пнул Валерку ногой в живот, а когда тот согнулся от боли, второй ударил ребром ладони по шее и произнёс зло:

- Смотри, непонятливый попался.

- Ладно, парни всё понял не бейте. Сейчас только платок возьму и сниму колёса.

- Давай короче, шевели ластами.

Валерка залез в бардачок за платком, из носа ручьём лилась кровь.

- Что, шеф, какая- то проблема?

Валерка повернулся на пассажиров и удивился опять их спокойствию.

- Да, уж проблема. Всё, парни приехали, колёса снимают жулики.

- Это разве проблема. Ладно сиди в машине не высовывайся.

        Валерка удивился их твёрдому решительному голосу. Они одновременно вышли из машины и... ночную тишину разорвали выстрелы. Выстрелы были асинхронные: одиночные резкие хлопки и короткие очереди. Его пассажиры стреляли по девятке из автоматов. Один стрелял прицельно по колёсам, второй поверх голов, присевших испуганных парней, закрывавших руками  уши.

        Когда всё стихло и запахло порохом, Валерка услышал спокойные голоса своих пассажиров:

- Вопросы есть?

И после испуганного хорового:

- Нет!

Их ироничный ответ:

- Тогда, мы, вас, мальчики, больше не задерживаем. Можете быть свободны. Не ведите себя больше так, с незнакомыми мужчинами.


Оставшуюся дорогу Валерка молчал и даже боялся смотреть на своих спасителей. Он ни как не мог понять, как он, столько лет, проработавший в такси, и как он считал, разбиравшийся в людях, совершенно неправильный составил портрет своих пассажиров.

В город въехали уже ночью и сразу, как только замелькали какие-то заборы, его попросили остановиться.

- Парни, а Вы мне деньги заплатите? Дочь апельсины просила купить?

- Дочь говоришь. А мы посмотрим сейчас, как фишка ляжет, купишь ли ты апельсины или нет?

        Один из пассажиров достал из кармана пластмассовый сине-красный жетон и большим пальцем правой руки подбросил его вверх. Валерка завороженным взглядом проследил его вращательное падение на свободное сиденье рядом с собой.

- Так я не загадал, парни.

- А тебе и не нужно гадать.

Сказал один, глядя на второго своего напарника и тот, кивнув, продолжил:

- Повезло тебе, жалко девчонку твою без апельсин оставлять.

Они бросили деньги на сиденье, где лежала эта фишка и вышли в ночь.


Уже утром, он долго стоял, под стекающими по телу струями холодной воды и казалось, они уносят с собой, с его кожи, ту накопившуюся за эту ночь смертельную усталость. Он в который раз прокручивал в своей памяти, тот, казалось бы, замедленный полёт этого разноцветного куска пластмассы. Да, точно уж, как фишка ляжет, могли ведь не заплатить, удовлетворённо  подытожил Валерка, надевая халат, и вышел в комнату.

С экрана телевизора, словно для него, голосом комментатора, звучали «Ночные новости»:

        - Сегодня субботней ночью в Нижнем Тагиле в сауне лыжной базы «Спутник», принадлежащей «Уралвагонзаводу», были убиты восемь человек. По информации наших корреспондентов, в ней произошла самая настоящая бойня с контрольными выстрелами в головы жертв и добиванием ножом. Шестеро мужчин и две женщины погибли на месте. Мотивом массового побоища предполагается вражда преступных группировок.




Екатеринбург.
март   2009 г.