Удав

Конец марта 1984 года. Афганистан. Газни. Расположение 191 полка. Разведрота.
После утреннего построения меня «черпака», и «ветерана» по кличке «Удав» оставили наводить порядок в палатке. На фото он в верхнем правом углу.

«Удав» призвался из Питера. Он был среднего роста, крепкого телосложения, но немного заторможенный,  мимика его широкого и скуластого лица  была совершенно неподвижна. Его недолюбливали за тупую присказку: «И мне тоже!». Если кого-нибудь  из «молодых» посылали стрелять сигареты или  ещё за чем-нибудь то «Удав» тут же добавлял: «И мне тоже!».

Разведрота ушла заниматься своими делами, а мы с «Удавом» пошли в палатку. «Удав», как положено ветерану, лёг прямо в одежде, на заправленную  кровать, чтобы помечтать о скором дембеле. Я взял ковш с водой, и стал прыскать на цементный пол, чтобы при подметании не поднялась пыль.

«Удав» лежал на койке рядом с кроватью, недавно убитого в бою, взводного – молодого лейтенанта. Убитые легко уходили из памяти, исчезая из жизни роты в день своей смерти, потому что сразу  их отправляли в Кабул, где  одевали в «цинковый бушлат», в котором  отправляли домой. Память павших в бою продолжали чтить в разведроте. На 40 дней кровать  убитого застилали новым бельём и тщательнейшим образом отбивали синее одеяло с тёмно-синими полосками. Офицерам на подушку клали десантный берет, хотя мы пехотинцы их не носили. У солдат была просто белоснежная подушка, а иногда на неё ложили новую панаму.

Заправив табуретки в спинки кроватей, стал не спеша заметать пол веником из тростника, который в изобилии растёт в предгорье. Вдруг дверь открылась, и в палатку вошёл наш прапорщик. Увидев развалившегося на кровати «Удава» он тут же наехал на него:
- Это что такое!? Встать и приступить к уборке!
«Удав», лениво потянувшись, сел на кровати и угрожающе выдавил из себя:
-Ну, ты меня достал!
С совершенно непроницаемым лицом, он открыл тумбочку, и достал с полки гранату «Эфку». Выдернул кольцо и бросил гранату под ноги прапорщика.

Следующие секунды растянулись для меня в минуты.
Широко раскрытыми глазами, я смотрел, как катилась граната, цокая рифлёным корпусом по цементному полу, к ногам прапорщика. Ужас парализовал меня, стоящего посреди палатки, с веником в руках. В голове вспыхнула мысль: «Он что охренел!? Это же ПИПЕЦ всем!!!». Не отрываясь, смотрел на корпус гранаты, остановившейся от меня в трёх шагах. Ноги прапорщика исчезли из «кадра», и тут же за ним захлопнулась  дверь. Я успел удивиться его чрезвычайной резвости.

На затяжном вдохе, я напрягал все мышцы, ожидая смертельного удара осколков…

Но секунды бежали, а взрыва не было.

«Удав» встал с кровати, и спокойно взял гранату. Он положил её в тумбочку, и снова лёг на  кровать, закинув руки за голову. Тогда я догадался, что у взрывателя гранаты была удалена нижняя часть, которая должна сдетонировать.

Фу!!! С облегчением выдохнул избыток воздуха, и торопливо зашуршал  веником по полу.
Прапорщик видно перепугался не на шутку, и больше не вернулся.
Через неделю полк ушёл на Панджшер, а «Удав» с другими «ветеранами» остался дожидаться скорой отправки домой. На дембель уходило только три человека, к сожалению, до этого светлого дня  доживали не многие из большого призыва.