Осень...

Sasha Mead


Осень...



Я проспала, ну конечно, проспала именно в это утро, когда должна была встретится с важным клиентом. Такое бывало редко, но от этого не стала легче. Я быстро вылетела из постели, если поторопится, то еще можно успеть, семь утра, не так и страшно. Холодная вода быстро прогнала сонную пыль из глаз, спешный глоток горячего кофе обжог язык – утро вступила в свою полноправную силу. Пара мгновений у зеркала, костюм, колготки... отцёт, куда же я его дела? (собственно из за него я и проспала – до трёх ночи сидела, разбираясь с цифрами). Наконец он нашёлся, стоял по середине стола, конечно, всегда так, чем отчаянней мы что-то ищем, тем виднее наша находка. Я упаковала бумаги в кейс, и побежала в прихожую. Видно, кто-то сегодня решил, что я должна опоздать – не успела я надеть вторую туфлю, как порвала колготки. Пришлось опять возвращаться в спальню, терять драгоценные секунды, пока натягивала новую пару. Наконец, я благополучно захлопнула дверь квартиры и помчалась по лестнице. У входной двери сунула руку в сумочку, ну да, вы угадали, ключи от машины остались на столике. В другой раз, я бы начала злится, может даже ругаться, но сейчас я так спешила, что мне было даже не до этого. Стук каблучков по лестнице поднял меня обратно на четвёртый этаж, затем не ритмично и не довольно спустил обратно.

Выбежав на улицу, я словно попала в бездонное молочное озеро – всё затягивал осенний туман. Только этого еще не хватало! И как теперь прикажете успеть? Выбора всё равно не было. Я села в машину, и завела мотор. На циферблате появилось 07:20, значит, сорок минут в запасе есть. Я вывернула на улицу, и поехала в сторону выезда из города. Другого варианта не было. Моя квартира стояла на окраине, а контора была в другом конце города. В обычное утро, я спокойно бы поехала через город, но то было в обычное. Тогда я выезжала уже в пол седьмого, пока еще всё ленились, и не было пробок, и спешить мне тоже не надо было. И сейчас бы еще можно было рискнуть, и проехать через центр города, но река – река, прекрасная, красивая, огромная, разрезала город по полам. А мосты не стоят через сто метров. Знали бы наши предки, какими проблемами обернётся их потомкам эти чудные и плодовитые местности у рек, наверное, создавали города на ровном поле. От таких мудрых мыслей мне толку сейчас было мало, и я отодвинула их в далёкий ящичек с другими «философскими поисками» - о смысле туфель на каблуках, цвета блонд волос, и теории относительности.

Вскоре я уже попала на большую кольцевую, которая огибала почти весь город. К моей радости, туман начал быстро отступать. Стали видны клубки тёмных туч, и серое низкое небо конца сентября. Машин было не так и много, я втопила акселератор. Маленькая тройка БМВ, словно лошадь, получившая хлыстом, вздрогнула, и помчалась. Стрелка спидометра нашла цифру 140, и уцепилась за нее. Я откинула все мысли, и сосредоточилась на дорогу, лишь радио в фоне что-то пело про дожди. Я уже начала верить, что успею.

Вдали мелькнуло что-то зелёное, рефлекс был мгновенным. Я нажала на тормоза, нос машины почти уткнулся в асфальт,  из за ABS истерично задрожала педаль. Я старалась гасить скорость хотя бы до 100, но видно не успела. Автоинспектор недвусмысленно махнул своим тигровым хвостом. «Попалась, дура», подумалось. Я послушно остановилась на обочине возле полицейского Volvo. «Вот теперь точно кранты», это была машина спецроты, с видео радарами и другими «страшилками», о которых я даже не хотела бы никогда и ничего знать. Я достала сумочку, руки, конечно, тряслись, во рту пересохла. Но я решила всё-таки попробовать применить и свои «спецсредства», да другого выхода всё равно не было.

Я опустила окно. Инспектор представился, деловито, без всякой надутости, попросил права и техпаспорт. Это меня подбодрило. Я сделала миловидное виноватое личико, игриво подправила длинные белокурые волосы, и приподняла бюст
- извините, пожалуйста, спешу. И дала свои документы.
Но сразу поняла – пролёт. Взгляд инспектора даже не коснулся моей блузки, куда там и до остального.
- Марина Алекс, 1979 года рождения (инспектор медленно прочитал моё имя на правах), вы превысили скорость. Придётся подождать, будем составлять протокол.
Он сел в машину. А мне, вдруг, захотелось покусать рулевое колесо, от злости. От злости не на парня, кто просто делает свою работу, а от злости на себя саму – что проспала, что не успею на встречу, из за чего могу потерять крупного клиента, что получу приличный штраф, и вообще, из за всего.

Стал моросить мелкий дождик. Я откинулась на спинку сидения, закрыла глаза, и глубоко вздохнула. Стресс вдруг отступил, я почувствовала, как салон машины наполнился пьянящими запахами умирающего осеннего леса, зашелестели капельки дождя. Я стояла на опушки леса и держала корзину с грибами... чёрт, когда же я последний раз ходила на тихую охоту? Три года назад, нет четыре, а то и все пять. Какой прок от моей беготни и суеты – да, я работаю как сумасшедшая, получаю много денег, и сразу их трачу на поднятия материального статуса. Но чем выше статус, тем выше потребность, и тем больше опять работы. И это тебя давит и держит как ошейник и цепь, это ты думаешь, что владеешь всем, нет, это тобой владеют. Как хочется просто отдохнуть, от всего... но в место этого раз в году крутой курорт у моря, где всё то же, что и дома – показуха своего социального статуса.

Стук по крыше машины вернул меня на землю.
- ознакомьтесь, и подпишите, пожалуйста
Я взяла протокол. Перебежала взглядом по тексту – о, всё-же я чуточку выиграла. «... ехала со скоростью 123 км/ч...» . Правда, в графе «штраф» стояла 60 евро, что поделаешь. Я чиркнула свои инициалы, и взяла премиальный лист.
- счастливой дороги, будьте внимательней
- постараюсь, может и получится. Я сумела даже улыбнутся.
Включив левый поворот, я влилась в трафик, и медленно набирала скорость, разрешённую. Спешить уже не имела смысла. И вообще, осточертело мне вдруг всё, так и хотелось сказать «остановите мир, я хочу выйти». Не подумайте, мысли небыли чёрными или губящими, нет. Только захотелось чего-то чистого, естественного... и прогнать прочь одиночество.

Я завернула на территорию одного из многих, в эпоху советов, построенных многоцелевых сооружений – лабораторий, складов, административных зданий, кто их там разберёт. Теперь тут ужились разные предприятия, канторы, склады. Машина въехала в глухой дворик, арка шумно отразила мурлыканье мотора. В скромном угле находилась наша, моя и моей партнёрши, частная конторка по бухгалтерским услугам. Маленькая стоянка была пустой, признаться, я всё-же еще надеялась, но было почти девять. Я припарковалась, и пошла открывать дверь. Наташка как всегда опаздывала. Это был ее стиль, вернее, так она была устроена – импульсивная, иногда легкомысленная, азартная и непоседа, почти полное противоположность мне. И всё-таки мы были лучшими подругами (часто нас даже принимали за сестёр, за внешнее сходство). Хотя это и не удивительно. Мы были ровесницы, жили в одном дворе, делили куклы в садике, потом книги в школе, потом парней в колледже. И как-то плавно и не заметно продолжили всё это и дальше.

Я захлопнула за собой дверь, кинула кейс на стол, пальто на спинку кресла, и собралась делать кофе. С наружи послышался быстрый топот ног. Я сморщилась, это явно не Наташа, а встречаться еще с кем -либо совсем пропала желание. В место привычного стука, дверь с треском распахнулась. Я в удивление обернулась, и застыла с открытым ртом. На пороге стояли два мужлана, это было бы еще ничего, но их лица накрывали маски! Холодные руки испуга схватили моё горло, и пустили по всему тело иглы мурашек
- всем тихо! Это ограбление! На пол!
Один из мужиков заорал высоким, писклявым голосом. «Это, наверное, от волнения», я успела подумать (странно, какие мысли может прийти в голову в такие моменты). Я продолжала стоять, команду «на пол» я не могла выполнить по простой причине – я остолбенела от страха! Это понял и второй мужчина. Он уверенно подошел ко мне, и бесцеремонно повалил меня на ковёр, лицом в низ. В мыслях я хотела драться, кусаться, визжать, но реальность была простой – я лишь закрыла глаза, и молилась о том, что бы уцелеть, моё тело не могло сделать и движения. В следующее мгновение я почувствовала витки верёвки на своей коже – меня связывали! Но испуг за свою жизнь был таким, что я так и продолжала отдаваться всем действиям мужчин, разум даже толком не улавливал детали. Только когда в мой рот засунули тряпку, и начали голову во круг рта обматывать какой то липкой лентой, я попыталась что-то пикнуть, но это сразу умолкло в мягкой, шелковистой материи кляпа. Наконец, они отступили от меня, я это услышала, так как не рискнула открыть глаза. Но хватка не ослабла, я сразу и не сообразила, что это веревки. Послышались суетливые шаги, затем входная дверь захлопнулась, и настала тишина. Только громко и спешно билась моё сердце.

Я пролежала минут пять, всё еще боясь пошевелится. Но всё было тихо, и я наконец открыла глаза. И попыталась привстать. Но руки и ноги были словно скованы, я тут же почувствовала твёрдость и безнадёжную тугость веревки на теле и мягкой коже. Попытка движения было не медленно пресечена. Я как-то обернулась на бок, и осмотрела себя. Ноги были крепко связаны вместе, витки пут шли по всюду, начиная со ступней, поднимаясь всё выше и выше, наконец, сильно и больно стягивая колени. Та же участь постигла мои торс, и крепко сзади связанные руки, притянутые к спине. Я выглядела словно муха, которую скрутил паук! Это было так не обычно, что даже меня удивляла. Но только по началу. Наконец, до моего сознания дошло то, что со мною случилось – я была связана по рукам и ногам, с заткнутым ртом, и ограблена! Боже, какой позор и стыд, я была унижена, и унизили меня какие то отморозки, наркоманы. Я даже попыталась ругаться в голос и разорвать от злости верёвки. Но все мои попытки кончились позорным ничем – я так и осталась лежать, беспомощная, связанная женщина. И от этого мне стала еще хуже на душе, в глаза забежали слёзы, и потекли печальным ручейком на ковёр. «Всё, соберись, надо что-то делать», я приказала своей трусливой душе. «Радуйся, что всё еще так кончилось, могли и ножом...», эта страшная мысль мне придала новые силы. Я начала вертеться и извиваться по полу, пытаясь хоть как-то нащупать слабость в путах, и освободится. Но скора я поняла, что это безнадёжно, только совсем выбилась из сил, и больно натёрла лодыжки и ноги. Вспотевшая и обессиленная, я застыла на полу. Пришло в голову – чего же они унесли? Я оглянулась, сколько позволяло моё дурацкое положения. О ужас, они утащили мой кейс! Идиоты! Кричала бы, если могла. Для вас, наркош, там ничего ценного – бухгалтерские отчёты, а моя двух недельная работа в канаву! И проблемы с клиентом. Я даже живописно представила дурацкие морды мужланов, когда они открывают кейс, а место денег, куча бумаг, притом, на китайском языке для этих болванов. И как потом мой кейс валяется у мусорных баков, а листы бумаг разносит ветер. Ужас!

В конце концов я как то успокоилась, делать та всё равно нечего. И сразу вспомнила про Наташу. Ну, конечно, что я тут бессильно корчусь, придёт подруга, освободит, позвоним в полицию... ну я им тогда... да, а кому?... ну пусть... где же Нат пропадает? Но мысли, раз начали бегать, то пошли и в другую сторону. Я представила своё постыдное положение, и что это сейчас увидит моя подруга. В щеки ударил румянец стыда – вид действительно унизительный. Я опять оглядела своё связанное тело, помятый костюм, закрутанные колготки, упавшие туфли, растрёпанную причёску, и, сто процентно, размытый от слёз макияж. Кошмар! Больно связанные руки и ноги, просохший от кляпа рот, не удобная поза, жёсткий пол и постыдное положение, наконец, добили меня окончательно. Я стала просто смиренно ждать.

Время тянулось не просто медленно, а словно топталось на месте, я бы не удивилась, если секунды пошли обратно. Во двор въехала машина. Я облегченно вздохнула. Но тут со страхом подумала – вдруг кто чужой. Но послышался стук каблучков. «Нат, ну наконец!» Дверь распахнулась, и перед своими глазами я увидела туфельки и ноги в чёрном нейлоне. Это была Наташа, я тут же узнала туфли. На прошлой недели мы два часа насаждали в бутике продавцам, пока не выбрали именно эти чёрные лодочки. Я с облегчением подняла взгляд. Наташа застыла у прохода, и пристально смотрела. Я попыталась что-то сказать, скорее, промычать, и сделала пару робких движений. Нат молча закрыла дверь, переступила через меня, и вошла в помещение. Она сняла пальто, огляделась. Я хотела хотя бы присесть, но опять свалилась обратно на пол. Подруга покрутилась на одной ноге у стола, затем достала ключи, опять перешагнув меня, вернулась к двери и заперла. В моей голове снова началась путаница, что это с Наташей? Но её взгляд был не проницаемым. Еще больше, она удобно устроилась на стуле перед мной, перекинула ногу через колено, и закурила. Я в замешательстве стала ерзать по полу и питалась кричать «нас ограбили, давай развяжи меня, звони 02», но вышло, конечно, дурацкое «му му му». А Нат всё смотрела... и курила... затем, неожиданно, резко протянула ногу, и острой шпилькой туфли, больно придавила мой бок
- а теперь, солнышко, слушай меня! Мы поедем ко мне домой, по дороге ты будешь послушной девочкой, не будешь сопротивляться или бежать, я даже твой ротик освобожу, если будешь молчать. Ясно?
Я от ошеломление даже по началу не разобрала смысл слов, но грубая пощёчина и окрик «так поняла или нет!» быстро донесли информацию, но всё же не полный смысл и осознание положения. Я закивала головой.
- это уже луче. Сейчас я развяжу тебя, но без шуток!
Она опрокинула меня на живот, и села на спину. Мой нос больно уткнулся в ковёр. Руки она действительно развязала, но тут же я почувствовала холодную сталь, и щелчки. Моя подруга надела на меня наручники! Это было так нелепо, что я даже пропустила то, как она развязала мне ноги, и сняла остальные путы. Наконец, она поставила меня на колени, а сама встала передо мною, подняла и больно зажала в руке мой подбородок
- ты точно всё поняла!?
Её взгляд был таким хищным и жгучим, всё происходящее таким не мыслимым, что я действительно забыла, кто я, где мы, и прочее, моё «я» вдруг испарилось, и я почувствовала себя ... настоящей пленницей... хотя, откуда мне было знать, что такое плен? Я мотнула головой.
- повторяю еще раз, без фокусов, и не звука до дома!
Затем она содрала ленту (даже не буду описывать, как больно это было), и вынула мокрый кляп. Я стояла на коленях, и тупо смотрела в пол. Тем временем Нат одела пальто, подняла меня на ноги, чуть подправила потрёпанный костюм, заставила одеть туфли. Она открыла дверь, оглядела стоянку, и, накинув мне сзади на руки моё пальто, поволокла к машине.

А на улице моросил тот же мягкий грибной дождик, воздух стал еще свежее, а моё восприятие мира рухнула в полной какофонии. Я не могла здраво мыслить, я не могла физически сопротивляться. Но мне не было страшно, не было не удобно... я не знаю как мне было... было словно так, как будто ты вошел в полотно Дали, и теперь плывешь в какой то сюрреальной реке... но так интересно, куда же прибьет тебя к берегу... что будет там, за той дверцей...