Часть 1

Золотистый свет и тепло.
Под сводами высоких деревьев с гладкой охристой корой, что шелестят золотисто-багряными листьями над изумрудной травой, всегда солнечная ранняя осень. Там никогда не бывает гроз и бурь, теплую землю никогда не укрывает снег, а топор никогда не касается стройных стволов.
А еще - там нет смерти.
Ведь эльфы - бессмертны. Как сама природа.
Здесь, под сводами вековых деревьев, живут Дети Леса. Они и впрямь дети. Гордые, упрямые, но беззаботные и веселые. Дети, многие из которых помнят сотворение этого мира, дети, владеющие тайнами мироздания.
Их босые ноги почти не приминают густую траву, пока они танцуют свои таинственные эльфьи танцы под полной луной. Их тонкие руки никогда не срывали ни одного листа, ни одной травинки. Их вечно юные лица красивы настолько, что в них нельзя не влюбиться человеку. Такому несовершенному, такому приземленному человеку с его короткой и быстротечной жизнью.
Ах, эльфийские леса...здесь нет боли. На эту плодородную землю под золотистыми кронами никогда не лилась ваша кровь, лесные духи...или почти никогда.
Здесь почти никогда не ступала нога человека. Человек несет в своих мыслях слишком много зла, слишком испорчены люди. Дети Лесов боятся нас. Потому что когда они прислушались к словам человека в прошлый раз - о, это было давным-давно, люди и не помнят - это привело к войнам. Самая страшная война - война эльфов. Когда умирают создания, что созданы вечно молодыми, когда льется под вековечные дубы эльфья волшебная кровь...Самая страшная война - война за веру. Когда друг друга убивают братья...И вдвойне страшно, если это - эльфы...
Давно уже не звенит отточенная эльфийская сталь, лучше которой нигде не сыщешь, давно уже не мелькают средь деревьев узорчатые доспехи, давно не было слышно свиста белооперенной стрелы, не знающей промаха. Отгремели войны.
Но память осталась. И не только в пыльных людских манускриптах и памяти бессмертных обитателей лесов. Просто после этого появились они - Отверженные...проклятые благородными эльфами Весны и смешливыми эльфами Осени. Те, кто не пожелал проливать свою кровь и кровь своих сестер и братьев в сражениях за жестоких богов. Те, кто никогда больше не ступят под сень золотистых крон. Вечные изгои...
Не принятые людьми и проклятые эльфами, вечные скитальцы - наемники, торговцы, маги. У них нет дома, куда они могли бы вернуться. Это произошло много веков назад, и почти все темные эльфы сейчас - потомки тех, кого прокляли и изгнали. Ведь они больше не бессмертны. У них отняли и это...Теперь им отпущено совсем мало - два-три века. Кочующие, они никогда не видели родину своих предков -лесов, где под сводами высоких деревьев с гладкой охристой корой, что шелестят золотисто-багряными листьями над изумрудной травой, всегда солнечная ранняя осень. Но в их крови навсегда отпечатался золотистый свет и вековые дубы.
А еще они очень хорошо помнят, с чего начались Войны за веру.
Все началось с того, что в лесу, где под сводами высоких деревьев с гладкой охристой корой, что шелестят золотисто-багряными листьями над изумрудной травой, появился человек...
Которого случайно увидела влюбчивая эльфийская девушка.









Пение птиц где-то в высоте, среди шелестящей багряной листвы. Ровная почва, мягкие холмы и взгорки. Нет ни оврагов, ни провалов, ни ям. Едва заметная тропинка петляет между забавных кустиков душистых травок.
Высокий человек с любопытством оглядывался вокруг, непринужденным, но быстрым и упругим шагом продвигаясь в глубь леса.
Я следила за ним из раскидистых ветвей. Он меня не заметил, что неудивительно - если эльф хочет остаться незамеченным в лесу, он это сделает .И вы не заметите его, даже пройдя в двух шагах.
Так странно...человек в наших землях. Обычно люди обходили наши леса стороной. Что ему нужно?
Перебираясь по сплетенным ветвям, я шла вслед за человеком. Так странно смотреть на его маленькие круглые уши...И лицо. Немного неправильное, слегка ассиметричное. Таких не встретишь у эльфов. Его движения, такие неуклюжие, они совсем не похожи на походку моих братьев, но они не лишены очарования, как ни странно…Мне нравилось за ним наблюдать, оставаясь невидимой. Признаюсь, человека я видела первый раз в своей жизни, а это - около пяти веков, между прочим.Эльфы Осени редко покидают свои леса и луга. А люди...люди нас просто боятся. Так что пока я буду смотреть за ним сквозь листву и пытаться понять, куда он направляется, этот самоуверенный юноша - по людскому счету ему было, наверное, около двадцати пяти зим.




А за незваным гостем лесов следовала отнюдь не только  любопытная эльфийка, из тени деревьев за ним наблюдала еще одна пара внимательных глаз…
Стройный эльф неслышно следовал за человеком. Легко ступая по упругой траве, что даже не приминалась под его узкими ступнями. Иногда – по ветвям деревьев, иногда – прячась в тени лесных зарослей. Его интерес к незнакомцу объяснялся не праздным любопытством, у лесного жителя были свои подозрения насчет причины появления этого самоуверенного юноши в Лорелльвайллё…
Лицо эльфа оставалось бесстрастно. Тонкие аристократические черты не портил ни один изъян, гладкая кожа словно слегка светилась, внешние уголки глаз, что цветом совпадали с молодой листвой, были приподняты к вискам. Светлые прямые волосы, мягкостью не уступающие шелку, сзади спускались до лопаток, а надо лбом и у висков были коротко подстрижены, оставляя открытым лицо. Эльф был красив ангельской, совершенной, недостижимой для людей красотой.
Человек не замечал своего преследователя, что шел совсем рядом с ним. Фьорн, так звали прекрасного обитателя Лорелльвайллё, совсем не собирался обнаруживать свое присутствие. Эльф собирался выждать, пока любопытство эльфийки, что приходилась ему младшей сестрой, возьмет верх над осторожностью. Пусть Фейрре заговорит с человеком. Он мог и ошибиться насчет его мотивов. Подождем…
Фьорн продолжал следовать за человеком, оставаясь невидимым и для сестры, и, само собой, для незнакомца.
Юноша шел, не сбавляя шага. Он шагал уже много часов, пот тек по его лицу, но он упрямо не останавливался передохнуть. Словно что-то неумолимо гнало его вперед, не давая остановиться. Он будто видел где-то далеко впереди цель, ради которой и шел так неумолимо вперед.
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая деревья в красноватые тона, заставляя их отбрасывать на землю причудливые тени. Розово-оранжевое небо изредка проглядывало в кронах деревьев. Стало чуть прохладней, подул слабый теплый ветерок. Человек внезапно остановился, и в изнеможении прислонился к ближайшему дереву. Он вошел в Лорелльвайллё ранним утром, прошагал весь день, а перед ним, насколько хватало взгляда, все те же бесконечные ряды деревьев. Утомленный длительным переходом, путник глотнул воды из фляги на поясе, лег на траву под деревом и почти мгновенно уснул.
Спустилась ночь. Зажглись первые звезды,  и эльфий лес осветила мертвенно-белым светом луна, превращая все вокруг в царство призрачных теней. Лес стал казаться двухцветным гротескным рисунком, состоящим из резких линий. Стрекот цикад и кузнечиков – все,  что нарушало ночную тишину. Дыхание спящего было тихим и ровным, он спал крепко, утомившись за день.
Вдруг что-то заслонило лунный свет, бросив на лицо спящего человека секундную тень.
Рядом с лицом юноши склонилась голова эльфийки, острые уши четко выделялись в обманчивом свете жемчужно-серой серповидной луны. Резко запахло цветами и луговой травой. Эльфка двигалась совершенно бесшумно, даже дыхание ее было почти неслышным. Мягкие волосы, в неверном лунном свете казавшиеся белыми, тяжелой волной упали на траву рядом с юношей, закрыв его лицо от луны.


Я следовала за ним весь день. Он очень выносливый, этот человек. Прошагать весь день без отдыха…разумеется, любой из народа эльфов был способен на куда более длительные пешие переходы, но в лесу мы дома, сила леса – наша пища, и мы не ведаем усталости. А людей я всегда считала куда более слабыми. Этот юноша изменил мое представление о его племени.
Но и его силы, как оказалось, имеют предел…Он уснул почти мгновенно, стоило ему остановиться. Я дождалась ночи, мне хотелось увидеть его поближе. Судя по всему, он спал крепко…так что я не потревожу его сон.
Бесшумной тенью в ночи я спрыгнула с дерева и приблизилась к спящему. Я двигалась неслышно даже для чуткого уха бодрствующего человека, что уж говорить об утомленном длительной ходьбой и спящем глубоким сном. Я приблизилась к нему. Опустилась на колени.
Наконец я заглянула в это лицо, что так меня заинтересовало…Я могла рассмотреть каждую черточку, несмотря на полутьму  - у эльфов очень острое зрение, темнота мне совсем не мешала. Прямой длинный нос, четкая линия губ, высокие скулы, почти сходящиеся к переносице и разлетающиеся к вискам брови. Наверное, по человеческим меркам он красив…Странно, но он не вызывал во мне отвращения к его несовершенной внешности, наоборот, он притягивал меня…Наверное, это из-за того, что я вижу человека в первый раз. Словно необычный зверек, с которым надоедает играть через несколько часов.
Мысли проносились в моей голове, а я неподвижно сидела рядом с человеком, склонившись над его лицом и вглядываясь в эти черты, словно пытаясь разгадать какую-то загадку.
И тут – он внезапно открыл глаза. Словно блеснули два осколка зеркала в ночной тьме.
Я смотрела в эти темные омуты и не могла оторваться.
Я не знаю, сколько я просидела, глядя в эти гипнотизирующие глаза. Может, минуту, а может, час. Время словно приостановило свой вечный бег, по крайней мере, для меня. Мы смотрели друг на друга, не в силах стряхнуть оцепенение.
Вдруг словно чья-то прохладная ладонь коснулась моей щеки. Это вывело меня из гипнотического транса, из сладкого забытья, в котором я пребывала. Словно холодный воздух, туго сплетенный в упругую глобулу, ударил в грудь, вышибая из меня дурман.
Я мгновенно вскочила на ноги, и, на ходу начиная сливаться с окружающей природой, скрылась в ближайших зарослях. Моя минутная слабость вызывала во мне мучительный стыд. Что со мной было?...Что?...



Светловолосый эльф, настолько неподвижный, что начинал казаться частью дерева, сидел на ветви. Только что он увидел, как смущенная, удивленная и немного напуганная Фейрре убежала, оставив человека в недоумении. Зато, в отличие от нее, Фьорн знал, что заставило ее вырваться из сладкого пленительного забытья. Сплетенное им заклятье не требовало большой Силы или особых способностей к волшебству. Только Сила Лесов… –  то, что питает эльфью душу, то, что помогает им жить. Фьорн никогда не отличался способностями к колдовству, для волшбы есть Говорящие с богами – маги, целители, пророки. Но, как и любое Дитя Леса, он умел чувствовать магическую Силу, великий чудотворный поток, что течет сквозь мир и живущих в нем. И умел – пусть немного, но управлять ею. Чтобы вылечить небольшие раны в бою, когда требуется немедленная регенерация, чтобы сохранить трезвость мысли в ситуациях, когда от усталости отказывается служить разум, чтобы вырвать из бессознательности, когда не остается иного выхода. Только что он метнул в сестру сплавленное из его собственной жизненной силы и Силы Лесов заклинание, что вывело ее из полузабытья. Эльф сомневался, что этот гипнотический транс был вызван какой-либо магией – в человека не чувствовалось ни малейшей искорки Силы. Скорей – здесь сработала впечатлительность его сестры. Ну что ж, излишнюю восторженность тоже нужно лечить.
Между тем человек, похоже, немного приходил в себя. Начинало светать, разгорался розовый рассвет, лучи света проникали сквозь листву, бросая на траву и деревья причудливые солнечные пятна. В колоннах солнечного света мелькали мотыльки. Юноша тряхнул головой, словно прогоняя от себя некстати приснившийся сон. Наверное, ему случившееся и впрямь показалось сном, чудесным и удивительным. Но, наиболее вероятно, он скоро перестанет так думать. Фейрре вернется. Она успокоится, и интерес к путнику пробудится вновь – эльф слишком хорошо знал свою своенравную сестру. Она вернется, и точно заговорит. И если его подозрения подтвердятся – тогда…тогда и посмотрим. Но скорей всего, нога этого человека уже никогда не ступит в Лорелльвайллё. Его нога уже никуда не ступит. Ему останется лишь только спокойно спать в мягкой земле, не оскорбляя присутствием своим духов леса.
Хотя, возможно, все будет совсем не так. Это решать не ему. Судьбы нарушивших лесные законы решают Говорящие с богами. Точнее, они лишь передают своим послушным детям повеления Богов – Даи, Матери лесов, которая ласково следит за своими детьми глазами тварей лесных и глазами растений; Ллуйра, стремительного и юного, что владычествует над звенящими ручьями и животворящими дождями; Силуйри, сестры порывистого владыки вод, что покровительствует движениям аэра; Ниддла, лунарного бога, который властвует над лесами в ночи, когда жемчужный свет серебрит траву… Их много, тех, кто следит из Эмпиреев за своими детьми. Эльфы почитают их, посвящают им свои праздники…Весь уклад их жизни основан на заповедях богов. Когда-то, давным-давно, они спускались в молодой еще мир, чтобы танцевать под солнцем и луной с эльфами. А сейчас мир уже не выдержит их поступи, и они говорят с эльфами устами пророков. Дети Леса всегда были ближе к своим богам, чем люди – те слишком погрязли в суете и не способны воспринимать голоса своих создателей. Для жителей Лорелльвайллё же боги всегда были старшими братьями, советчиками, наставниками…Эльфы ближе к ним – на них не лежит печать смертности, им проще понять вечные сущности, что правят мирозданием.
Фьорн сидел и размышлял, а человек тем временем стряхнул остатки сна и собрался продолжить путь. Между тем, отвлеченные мысли отнюдь не мешали ему внимательно следить за каждым движением путника. Несмотря на бессонную ночь, эльф не чувствовал ни малейшей усталости – в лесу он мог не спать несколько суток, Сила Лесов щедро делилась со своим чадом. Двинувшись следом за путником, эльф зачерпнул горсть хрустально-чистой воды. Есть ему не хотелось, для поддержания сил вполне хватало одного питья.
Привычно уже скользя по упругой траве, Фьорн шел следом за человеком, который, по-видимому, все еще пребывал в легком шоке от встречи с Фейрре. Вдруг ему подумалось, что совсем необязательно дожидаться, пока сестра заговорит с незнакомцем. Он вполне может узнать все нужное сам…
Фьорн легко обогнал человека и вышел из тени прямо перед ним, заставив изумленно замереть на месте.
- Здравствуй, странник,- эльф склонился в полупоклоне. Он не собирался быть невежливым и уподобляться сородичам этого человека, несмотря ни на что.- Что привело тебя в наши леса?



Я бежала сквозь леса, не разбирая дороги. Так было проще, встречный ветер словно помогал избавиться от сомнений и мыслей. Спокойствие – это то, что мне сейчас нужно. Нужно очистить разум, пусть мои мысли будут спокойными, как зеркальная гладь лесного озера в безветренный день.
Я постепенно замедляла бег, и, в конце концов, остановилась. Я успокоилась. Больше не бились в голове сумбурные мысли, как сердце больного в лихорадке. В конце концов, почему я так испугалась? Ничего не случилось. Совсем-совсем ничего.
Только почему так мучительно страшно возвращаться?
«Стыдно, Фейрре», - звучал насмешливый голос в моей голове. – « Не к лицу гордой эльфийке из клана Силлиор, что ведет свою историю от создания Лорелльвайллё, бояться встречи с человеком.»
Он прав, мой внутренний голос.
Я глубоко вздохнула и направилась в сторону, откуда совсем недавно убежала в таком смятении.



Человек, все еще прибывающий в некотором смущении от возникшего практически из пустоты эльфа, не сразу смог ответить. Однако нужно отдать ему должное – замешательство длилось всего несколько секунд.
- Приветствую тебя, благородный эльф, - путник улыбнулся и тряхнул длинной челкой, что лезла ему в глаза. – Могу ли я узнать твое имя?
- Фьорн.
- Меня зовут Редрик. Редрик Столле. Я здесь…я здесь для того, чтобы предложить эльфам Осени сделку.
- Сделку?... – эльф выглядел ошарашенным. – Да ты соображаешь, что говоришь, человече?...
Редрик усмехнулся.
- Благородный Фьорн, не горячись. Ты ведь не знаешь, что я хочу предложить. Мне нужно встретиться с теми, кого вы называете Говорящие с богами.
Эльф не мог поверить своим ушам. Наглости этого человека…как его там зовут…Редрика, нет предела! Он хочет лицезреть жрецов светоносных эльфийских богов! Тех, кого сами эльфы Лорелльвайллё беспокоят лишь в крайних случаях! О Дая, мать Лесов, куда катится мир! Век назад люди не дерзали даже переступить границы священного эльфийского леса, а сейчас – имеют наглость даже требовать…Фьорн усмехнулся. Нужно поубавить пыла этому человеческому отродью…
Однако эльф уже успел вернуть на свое лицо привычную маску равнодушия. Он и так проявил непозволительно много эмоций перед этим человеком. Лучше пусть этот Редрик пока надеется, что его наивные планы исполнятся.
Фьорн слегка улыбнулся человеку.
- Я полагаю, это не решается так быстро, путник. Говорящие с богами сами решают,  кто достоин встречи с ними. Они – лишь те, кто передает нам волю высших сил. Так что решать это не мне, и не тебе.
Однако Редрика, по всей видимости, это совсем не смутило.
- Ты знаешь, высокорожденный эльф, мне кажется, ваши боги будут благосклонны к моему предложению.
- Почему же?...
- Потому что это то, чего жаждут все боги. Даже эльфийские…



Странно, но путь обратно занял куда меньше времени…Это удивило меня. Я всегда гордилась своим внутренним чувством времени, что точнее самых совершенных песочных часов. Неужели оно меня подвело?...
Когда я безошибочно вышла к тому месту, где ночевал человек, и где я его оставила, я увидела невероятное! Это было немыслимо, но рядом с человеком стоял мой старший брат! Он, презирающий людей и считающий их недостойными его внимания, тот, кто почти никогда не покидал сердца леса, что он делал тут, на окраине Лорелльвайллё?.. И самое главное – зачем он заговорил с человеком? Эти мысли метались в моей голове, словно стайка птиц, вспугнутых неосторожным охотником, пока я словно во сне медленно шла к разговаривающим.
Я подошла к ним почти вплотную, но они не замечали меня. Человеку не услышать легкой эльфийской поступи своим несовершенным слухом, а Фьорн, похоже, был слишком погружен в свои мысли, настолько, что совсем забыл об осторожности. Он был в смятении и изумлении, мой обычно невозмутимый брат. Я не могу представить, что способно так вывести его из равновесия… Для меня он всегда оставался тем, кто скрывает свои истинные чувства под непробиваемой маской равнодушия. Я никогда не могла прочесть его эмоции, несмотря на то, что нас связывают родственные узы - и это весьма непросто, закрыться от  того, кто так близок тебе по крови…
Я не стала прятаться и подслушивать их разговор. Мне это совсем не нужно.
Я вышла к ним, совсем не таясь.
- Что ты здесь делаешь, Фьорн?
- Фейрре…- кажется, он не ожидал меня увидеть. Ну что ж, будем ковать железо, пока горячо…
- Что, брат? Ты никогда не покидаешь сердце леса, с тех пор, как вернулся из людских земель три века назад. Тебе нет дела до того, кто бродит по границам наших лесов. Как же ты нашел одинокого путника в наших бескрайних лесах, брат?
- Фейрре, ты говоришь о том, чего не знаешь.
Кажется, он уже оправился от удивления.
-Да, Фьорн? Так чего же я не знаю? Наверное, ты следил за этим путником с того момента, как он попал в Лорелльвайллё…-  я почувствовала, как золотистые цветочные узоры, которые покрывают тело каждого эльфа, стремительно наливаются багрянцем. Мы не краснеем, как люди, когда испытываем волнение или злость. Лишь цветы на наших телах меняют цвет. Ведь если он следил за ним все время, то видел и меня… - Зачем, брат? Человеку самому не пройти в сердце Лорелльвайллё, он лишь будет блуждать по окраинам, ты это знаешь!
Я разговаривала с братом, совсем забыв о человеке, что стоял рядом. А он… он смотрел на нас, ни на секунду не отрывая взгляда. Я слышала, как действует наша внешность на людей. Слишком совершенны мы, Перворожденные, что явились первыми в этот юный мир, только сотворенный из Хаоса.
- Сестра, тебя не касаются мои дела. Ты можешь удивляться, но ты не вправе требовать от меня отчета за мои поступки. – Все. Фьорн полностью пришел в себя. Он не расскажет мне ничего…
-Хорошо, брат. Как знаешь. Храни свои тайны…
Повернувшись, я пошла прочь, не удостоив человека взглядом. Я не хотела говорить с ним при брате. Потом…я еще вернусь. Обязательно.
Я успела пройти, наверное, метров двести, когда услышала за спиной чьи-то торопливые шаги. Нет, это не легкая поступь моего брата. Вдруг кто-то коснулся моего плеча.
Я обернулась. Там стоял он.
- Не уходи… Фейрре.



Тихо – тихо, как бывает только в нежаркий полдень ранней осенью. Тишина обволакивает, забивается в уши, и любой посторонний звук – словно скрип ножа по стеклу. В такое время можно закрыть глаза и побыть немного наедине с собой или наедине со всем миром – на выбор. Можно почувствовать, как твоя душа парит высоко-высоко, безмятежно наблюдая с высоты за суетным тварным миром. А можно – слиться с природой и почувствовать себя частью целого, небольшой, но важной частью.
Любой звук разбил бы эту тишину вдребезги, как неловкое движение – хрупкий хрустальный бокал гномьего стекла.
Но тихие шаги, что раздавались в лесу эти в безмолвные часы, словно вливались в тишину. Узкие ступни Фьорна слегка приминали изумрудную траву. Эльф легко бежал по чудесному лесу, залитому ярким полуденным солнцем, то скрываясь в тени, то позволяя солнцу золотить его бледную кожу. Он бежал, не выбирая направление – когда хочешь дойти до сердца Лорелльвайллё, стороны света не имеют значения. Эльф просто тянулся мыслями к Лесу, тянулся всем своим существом. Тут не нужно было ни заклинаний, ни ритуалов. Нужно просто родиться эльфом – и тогда ты сам знаешь, чего просить. Твоя кровь откроет тебе путь. Поэтому люди никогда не сумеют сюда войти – слишком далеки они от тех божественных начал, что хранят эльфий лес. Они разучились просить – а взамен научились требовать. А неспешная Сила Лесов, что позволяет расти вековым дубам и бить хрустальным ключам, глуха к тем, кто не ценит неторопливость. Никогда не попасть людям к темному озеру, в котором отражаются звезды иных миров…
Эльф говорил с Лесом.
«Лес, что заменяет нам отца и мать, пропусти меня… Лес, который стоит с сотворения мира и не исчезнет до конца времен, посмотри в мою душу…Лес, помнящий поступь наших богов, память о которых жива в моей крови, посмотри, в моей душе – золото твоей листвы и пение птиц. Я плоть от плоти твоей. Пропусти меня…»
Не нужно затверженных слов – просто нужно чувствовать, кого просить и о чем. Нужно просто быть эльфом, нужно жить в унисон с природой…
И Лес эльфов Осени,  Вековечный Лорелльвайллё ответил Фьорну из древнего клана Силлиор. Словно теплая морская волна пробежала по телу – ласковое прикосновение матери.
А за деревьями уже виднелась заповедная земля. Плясали над травой разноцветные болотные духи, радуги висели над звонкими ручьями, падали золотые листья на резные беседки. Дом… дом Детей Леса.
Фьорн ступил на землю, которая помнила танцы богов. Он пройдет сквозь Эйвенфолл, и войдет в заповедную рощу. Там, в тени каменных дольменов,  живут Говорящие с богами. Они не обладают собственной личностью – Сила Лесов, свободно текущая сквозь душу всех эльфов, поглотила их сознание почти целиком, изменив их тело и душу. Когда-то давно они были обычными детьми, в которых Лес почувствовал способность слышать Голос Природы, впитывать и использовать свободнотекущую Силу. И – изменил их. Бледнокожие, с изящными телами, с длинными волосами, напоминающими молодые ветки ивняка, с невидящими глазами. Они все были слепы, словно даровав возможность пользоваться Силой, боги забрали способность смотреть на мир глазами. Длинные одеяния, спадающие свободными складками, скрадывали движения Видящих. Казалось, они плывут над землей, не касаясь ее. Они были странными существами, непонятными и пугающими. Эльфы боялись их. Редко, очень редко приходили они в долину дольменов. И еще реже, лишь несколько раз на памяти жителей Лорелльвайллё Говорящие с богами звали их сами…
Фьорн помнил, как в его сознании зазвучал вкрадчивый шепот, словно слитый из тысячи голосов. Видящие позвали его. Он до сих пор ощущал страх при этом воспоминании, ту животную боязнь высших сил, что живет в сердце каждого живого существа. Эльф давно забыл, что такое страх – этому чувству не было места в его душе. Он не боялся смерти, как инстинктивно боятся ее люди, чей век короток, а кончина – неизбежна, ведь жители Лорелльвайллё вечно молоды. Он не боялся боя – мало кто мог сравниться с ним в искусстве владения сталью. Но те существа, что видят насквозь твою душу, безмерно далекие даже от эльфов, вызывали в нем давно забытые чувства…
Они позвали его – и он не мог не прийти. Они попросили его найти человека, что ступит на эльфьи земли и следить за ним – и он не мог не исполнить их просьбу.
Фьорн не спеша шел сквозь эльфийский город, ныряя в причудливые арки, проходя под ветвистыми кронами вековых дубов, бросая взгляды на здания, почти терявшиеся в густой растительности. Дома эльфов не были построены из мертвого дерева, дети Леса никогда не срубили не одной ветки, не сорвали зря ни одного листа! Стены их домов состояли из сильно разросшихся и туго переплетенных ветвей деревьев. Лишь эльфы могли создать такое, лишь они, чьи души живут в унисон с природой, те, кто не мыслит жизни без лесных просторов, те, чьи сердца не терпят насилия и боли…
То тут, то там бесшумно мелькали тонкие силуэты эльфов. Они умели быть деликатными, остроухие жители Лорелльвайллё. Они не любили, когда им мешают жить, и не мешали жить другим. Они любили праздники и умели веселиться. Но одиночество Дети Лесов все же ценили куда больше. Узкие тропки, петляющие меж домов-деревьев, освещали крохотные разноцветные огоньки, похожие на светлячков. Болотные духи, имевшие расцветки всех цветов радуги, несмотря на свои размеры, давали света куда больше заурядной свечи. Тихо, но отчетливо слышался мелодичный звук лютни, и красивый высокий голос пел старую балладу о молодом эльфе, что полюбил ветреную русалку из Моря Танцующих Огней...
…«Кто ты?»- он только и смог что сказать.
А она улыбнулась лукаво:
«Я спустилась сюда жемчуга собирать,
Я русалка, мое это право.

Но тяжел мой мешок, не поднять мне одной,
А задание выполнить надо.
Так иди ко мне, вниз, о прекрасный эльф мой!
Поцелуй тебе будет наградой.

Не сочесть всех богатств, что укрыты на дне,
Но есть клад, подороже жемчужин.
Ну спустись же, мой милый, молю я, ко мне!
Ты один среди всех мне и нужен!

Голос принадлежал эльфийке Сайерриль,  и Фьорн узнал бы его из тысячи. Детство, такое далекое, что казалось ему чудесным сном, прошло в играх под кронами деревьев вместе с ней. Они родились в один день, такие разные, такие непохожие…но понимающие друг друга с полуслова, с полувзгляда. Они были неразлучны. Так давно…прошли века, тысячелетия, и все испарилось как дым.
«Почему так произошло? Кто знает... это уже не изменить» - , горько подумал Фьорн. Никогда больше он так и не сумел ни с кем так сблизиться. Даже с младшей сестрой, что почти боготворила его. Лишь Сайерриль читала его как раскрытую книгу…
Эльф ускорил шаг. Он не хотел, что бы поющая ощутила его присутствие.
Он быстро удалялся от  дома подруги своего далекого детства. А за его спиной она продолжала рассказывать грустную историю любви…

И разнесся над морем пронзительный смех:
«Ишь, нашелся, летучий двуногий!
Захотелось тебе с дочкой Моря утех?
Жаль, но с мертвым мне не по дороге!»

И ушла в глубину, лишь блеснув чешуей,
Та русалка, и горя не знает.
И по сей день тот блеск различим под водой…
Берегись – он беду предвещает!...

Фьорн уже вышел из Эйвенфолла и теперь по густой чаще приближался к долине Видящих, продираясь сквозь сплетенные ветви и колючие кустарники. В эльфийских лесах не бывает таких чащ, их дом – это светлые рощи, но вокруг Долины дольменов, где обитали Говорящие с богами, кольцом рос вот такой дикий, темный, неприветливый лес. Эльф всем существом чувствовал злобу деревьев, что была их жизнью. Это пугало его – даже в человеческих лесах он не чувствовал такой враждебности по отношению к себе, а мусорные людские деревья не источали такое ненависти ко всему окружающему… Лесной житель не первый раз был в этих чащах но все время  задавался вопросом – что же нужно было сотворить с растениями, что бы они стали такими?
Впереди замаячил бледный свет. Несколько шагов – и эльф оказался под открытым небом. Даже оно здесь было не таким. Желтовато- серое, светящееся изнутри, но при этом почти не дававшее света – вся долина была погружена в сумерки. Было тихо, не стрекотали цикады, не шуршала трава, не жужжали стрекозы. Словно все замирало, не смея нарушать покой обитателей этого зловещего места.
Фьорн направился к центральному дольмену, возвышавшемуся ровно в центре поляны, не колеблясь не секунды. Главный дольмен был подобен огромной куче камней, в полнейшем на первый взгляд беспорядке нагроможденных друг на друга, однако оттуда явственно веяло Силой… Давящей, неприятной, так непохожей на свежее дуновение ветерка, которому была подобна привычная и понятная Фьорну Сила Лесов. Это было странно…однако эльф пришел сюда не для того, что бы разгадывать тайны Говорящих с богами. Его ждало дело.
Он подошел вплотную к входу в строение. Из темного провала входа тянуло сыростью. Фьорн почувствовал, как зябкий холод пробирает до костей, сея панический ужас в мыслях и желание бежать подальше…Эльф глубоко вздохнул. Нечего медлить. Вперед…
И он без колебаний шагнул в темный проем.




Я стояла, а мое плечо жгла память о его мимолетном прикосновении. То ли жар, то ли холод, все и сразу. Словно его пальцы навеки отпечатались на моей руке, оставшись, как клеймо.
- Что тебе нужно, человече?
Я подняла глаза от изумрудной травы под моими босыми ногами. Я встретилась с ним взглядом – и время остановило свой неумолимый бег,  снова, как и тогда, когда я тонула в этих двух темных озерах. Синие-синие, как  предгрозовое небо над Лорелльвайллё, цвета индиго…Чуть светлеющие к зрачку, словно светящиеся – они притягивали и не отпускали. Магия, волшебство – я не знаю, как назвать, что я испытала.
Секунды тянутся, медленно срывается капля в гигантской хрустальной клепсидре Времени, что отмеряет часы и минуты в этом мире. И я почти наяву вижу, как улыбаются мне Хранители Времени – маленькая девочка с безмятежным лицом, и стройный юноша, в чьих глазах плещется Вечность. Я чувствую их внимание, и становится страшно и радостно одновременно. Дезриэлль и Вифллёйн – повелители и узники бесконечности мироздания, они смотрят за судьбами живущих на этой тварной земле. Не вправе вмешаться, не в силах остановить мгновение, они обречены лишь наблюдать, видя смерть и возрождение, конец и начало. Они родились в тот миг, когда боги создали эту землю. Они умрут, лишь когда она обратится в пепел. Даже я, бессмертная эльфийка, не  загляну в вечность. Это слишком страшное знание, чтобы хоть кто-нибудь из живущих мог его принять. Мне жаль вас, Вифллёйн и Дезриэлль. Я не хотела бы такой судьбы…
Пропадает божественное видение, дарованное мне непонятно за какие заслуги, и время вновь обретает свой обычный ход. Примолкшие было звуки вновь набирают силу.
Но его тихий голос совсем не теряется в разноголосом шуме леса, окружающем нас со всех сторон.
-Это ведь ты наблюдала за мной ночью, правда? -  Он посмотрел на меня из-под светлых ресниц.
- Да…я, - я чувствовала, как золотистые цветы на моих щеках наливаются багрянцем от смущения. Он узнал…
- Останься, эльфка, - его пальцы нежно коснулись моих.- Поговори со мной. Расскажи мне волшебные эльфийские сказки.
Слабый теплый ветерок ласково шевелил светлые пряди его коротких волос. Выгоревшие на солнце, они все чуть-чуть отличались по цвету. Соломенные, русые, цвета спелой пшеницы…
Я уже собиралась исчезнуть, сказав этому человеку, что ему не следует так говорить со мной, дочерью гордого клана Силлиор. Но губы почему-то не слушаются меня.
- Хорошо, человек…
- Редрик, – он взял меня за руку, нежно, но крепко. – У меня есть имя, Фейрре…
Мои губы чуть дрогнули, прежде чем сложиться в улыбку.
- Хорошо, Редрик…