Часть третья, задумчивая

Синие сумерки под молочно-желтым небом. Я сижу на крыльце и карманным ножом счищаю кожуру с яблока, желтого, круглого. Яблони ветвятся прямо над крыльцом, и вся трава у дома засыпана спелыми фруктами. Их некому собирать, некому варить из них варенье, некому продавать на ярмарке, некому…Острый нож, срываясь, срезает кожу с пальца, и на бледную мякоть яблока хлещет моя ярко-красная кровь.
Я устала настолько, что мне уже все равно. Такое бывает – это когда твоя усталость и боль переходят черту. Когда не хочется ни счастья, ни горя, ни радости и ни грусти – просто покоя истерзанной ножами душе. День проходит за днем, а я сижу часами на крыльце, смотрю, как светлеет и темнеет это желтое небо без солнца, как выпадает поутру роса на высокую траву, как открываются и закрываются цветы. Иногда льет дождь, и тогда я штопаю плащ, скоблю дощатый пол и упоенно варю компот из круглых желтых яблок. Который все равно скиснет через пару недель, нетронутый.
Я бездумно существую, как существуют собаки, не терзаемые муками разума. Мой разум спит, и спит сладким сном бездумья моя душа, потому больше бодрствовать у нее нет сил.
Иногда я словно прихожу в себя. И мне кажется это предательством, мне кажется это трусостью – так позорно бежать от себя самой. Мне так стыдно за свою неглубокую чашу терпения, свой низкий болевой порог.
И тогда я утешаюсь тем, что ты все равно никогда не поймешь – не узнаешь, что на самом деле я думаю…
Я искала тебя так долго, что впору уже любому опустить руки. Я стоптала медные сапоги и сгрызла железные хлеба, я упорно билась в стеклянную стену, что прочнее стали. Я прокусывала губы до крови, и пробовала снова и снова. Я не люблю сдаваться, и это был тот случай, когда отступление почти означает поражение.
У меня не получилось. То ли не достало ума, то ли умения. Я не знаю, что делать дальше.
Ты слишком мало чему успел меня научить!
Да, я брожу по междумирью, как по собственному саду, я не теряюсь нив одном лабиринте реальности, я с легкость попадаю куда угодно и когда угодно, но этого оказалось так мало, что бы найти тебя…Ты исчез так неожиданно, так рано. Мне не хватает твоей силы и мудрости, я запуталась, я устала, у меня не хватает сил тебя найти! И если ты надеялся на меня, то мне очень больно осознавать – я не оправдала твоих надежд…
Прости меня, улыбчивый странник. Тебя забрало твое прошлое, которое отчего-то стало твоим настоящим. Я не оставлю попыток. Только вот…мне надо еще чуть-чуть отдохнуть. Но я не отступила, нет-нет, и ты все еще единственный в моей жизни, ради кого стоит стараться.
Я сижу и смотрю, как постепенно слабеет струйка крови, текущая из пореза. Вздыхаю, поднимаюсь с крыльца, и собираюсь зайти в дом, чтобы промыть ранку.
Кричат птицы.
И сильные руки обхватывают меня, прижимают к плащу, пахнущему табаком, и я краем глаза вижу как падает в траву черный посох с янтарным навершием…Я стою и боюсь пошевелиться, я боюсь обернуться, и мы так бы и стояли неподвижно, но твои руки разжимаются, и я все-таки поворачиваюсь.
Ты улыбаешься, а я хочу заплакать от боли, от счастья, от всего сразу, но мне всегда трудно плакать рядом с тобой. Я не знаю, как себя вести, мое предательство жжет меня изнутри, мое равнодушие не дает мне сказать ни слова.
А ты просто улыбаешься, обнимаешь меня снова и тоже молчишь.