Пламя

Какие-то помехи, искажение изображения, шипение, жужжание... щелчок.
Тишина.
Экран погас.
Мир, созданный в твоем сознании, продолжает еще существовать по придуманным тобой законам, но краски блекнут, голоса умолкают, и ты вдруг остаешься один на один с погасшим телевизором. Попытки его реанимировать ни к чему не приводят, потерян сигнал, потерян этот глупый придуманный мир, в котором так тепло, уютно и ты в душе надеешься, что это ненадолго.
Тишина гнетет. Ты забыл уже, что это такое, а она пришла и взяла в плен твой дом, твою душу, обволокла и начала сжимать стальными тисками. Тогда ты решаешь включить радио.
Треск статики. Ничего кроме. Оторванный от мира, ты не теряешь надежды окунуть свой разум в раствор чужих мыслей, жизней, снов, всего, что угодно, но что даст на какое-то время забыть о своей никчемной, по сути, жизни. Успокоительное для раздраженного мозга, просто убить время, убить ту часть себя, которая все еще ищет ответы на вопросы о смысле жизни, счастье... Остаться наедине с собой для тебя смерти подобно. Возникают чувства крайнего недовольства, они ищут выход отборной и необоснованно громкой руганью.
Зачем? Никто кроме тебя, ее не слышит и этим ты тоже недоволен. Необходимость выплеснуть поток негативной энергии вкладывает в твою руку телефонную трубку. Выговориться. Но она молчит. Нет гудков. Нет выхода недовольству.
Ни телевизора, ни радио, ни телефона. Последняя дверь, ведущая в мир наркотического умиротворения, захлопнулась перед тобой, когда компьтер отказался загружаться, выдав лишь надпись на непонятном языке. Вот незадача. Но ты не ищешь ответа, не выходишь на улицу, тебе нужна сегодняшняя доза, иначе попросту не уснешь.
Запахло типографской краской - ты достал газету и начал читать. Еще один из способов убить драгоценное время. Пусть довольно древний, но от этого ничуть не менее действенный, особенно, если есть парочка анекдотов или кроссворд.
Сколько часов твоей жизни уже убили компьютер, телевизор, газеты, журналы? Ты не знаешь, никогда не задумывался. Сколько интересных вещей, знаний и наук ты украл сам у себя за это время? Совсем не эти мысли в твоей голове одурманенной, глупое выражение лица, бегающие глаза, а в них не блестит уже много лет искра познания.
А потом погас свет. Не то что бы не было ничего видно, сумерки еще не вступили в полную силу, но читать стало невозможно. Пощелкав безуспешно выключателями, ты в недоумении сел на диван, пытаясь собраться с мыслями. Это плохо получалось, поскольку мысли, привыкшие к постоянному бездействию, напрочь отказывались вести какую-либо осмысленную деятельность.
И еще эта гнетущая тишина. Проснулось давно забытое чувство одиночества, ненужности, безысходности, все то, что так тщательно глушил шумом в наушниках, топил в алкоголе, от чего бежал в компьютерные игры и книги. Где чувствовал себя гораздо лучше, отстранившись от реальности и подчинившись придуманным кем-то законам, учавствуя во всевозможных приключениях и войнах, открытиях и озарениях, таких сладостно-непередаваемых, но, тем не менее, объективно глупых и ненужных. Теперь и это до тебя стало недосегаяемо.
Ты хотел включить музыку, фильм, хоть что-нибудь, но электричества не было совсем. Прыгая от одного несбыточного желания к другому, тщательно их перебирая, периодически забывая о первоначальной причине, ты, все-таки, смирился.
Ходя в полутьме по тихой квартире, ты смотрел на безмолвных теперь ее жителей, обязательные элементы твоей жизни, а они трупами попадались то тут, то там. Было в их новообретенном облике что-то жуткое, как будто, потухшие экраны, погасшие лампочки, утихшие громады и мелкие зверьки, замершие в  своих шкафах-норах,- все они превратили в кладбище твой дом, казавшийся, на протяжении многих лет, таким уютным и светлым. Что хуже, все больше обретало силу понимание, что таким вот образом открылось истинное положение вещей. Что не в квартире ты живешь, но в склепе, где стал уже тем же трупом, растеряв себя, находя удовлетворение от общения с оживающими зомби.
По чьей воле? Ты оказался там, с чего начал, но что уже основательно стерлось из памяти. Начало твоего пути выглядело именно так. Сумерки. Тишина. И никого рядом, ничего. Обращение к прошлому, мелькнувшее в сознании столь мимолетно. Ничего.
После весьма затруднительных поисков и ценой разбитой коленки и пары ушибленных пальцев ты нашел то, что могло бы сейчас пригодиться. Щелкнула спичка и зажглась свеча. Одна потухшая недогоревшая спичка и одинокая ожившая свеча.
Огонь отразился глазах. Пламя исполняло медленный танец, гипнотизировало. Иногда капля воска, торопясь встретиться с  поверхностью стола, сбегала мутной слезой. Огонь. Как когда-то. Великая сила и не менее великая опасность, способная, как и покорять, так и подчиняться. Могущество, сокрытое в малом. Расщепленное людьми, но единое по своей сути, оно покоилось на твоем столе и будто спокойно выжидая, приближалось к своей смерти оплывающей свечой.
Пламя завораживало. Ты начал смотреть на него неотрывно, не замечая, как успокаивается возбужденное сознание, выравнивается сердцебиение и дыхание становится плавным и размеренным. Мысли куда-то внезапно исчезли, а мозг потерял свою власть над тобой и голос его постепенно угас.
В этом состоянии понимание стало мгновенным, а знание всеобъемлющим. Ты все знал и понимал сейчас, устранив единственную преграду – мозг. Это величайший союзник и враг в одном обличьи. Станок для обработки информации, с бесконечным инструментарием в виде вечно снующих взад и вперед мыслей и готовыми ответами в виде продукции. Выдающий за день миллионы решений и еще большее их количество имеющий на бесконечном складе, мозг, давно перестал подчиняться тебе. А может, никогда и не подчинялся вовсе. Это агрегат, работающий постоянно, вечный двигатель, сам производящий и энергию для собственных нужд, день за днем, год за годом. Наверное, таким ты и увидел его в первый раз, когда должен был стать счастливым обладателем подобного чуда, но произошло, наоборот, это он стал обладать тобой. С момента пробуждения и до сна.
Случилось это по той простой причине, что никто тебе не объяснил законов, по которым работает мозг и спосов изменения этих законов. Лишь только в непродолжительные мгновения пробуждения и засыпания ты чувствовал, как мозг медленно сбавлял обороты, шум и вибрация сходили на нет, тишина наполняла рабочий цех. Но если сам мозг не способен осмыслить факт собственной несостоятельности на тот момент, то откуда берется это знание? Ты не знал. Но факт остается фактом, уж это ты знал наверняка.
Какая-то другая, более мощная сила брала вверх над мозгом, отключала его, даже не смотря на его стремление работать и работать, спешить и наполнять безмерный склад суррогатной продукцией, что, по оценкам самого мозга, является товаром наивысшего качества. Какая-то неведомая сила закрывала твои глаза, клонила голову на бок и заставляла себе подчиниться. Ты это понял сейчас. Мгновенно, будто взглянув на все со стороны и обретя осмысленные и правильные вопросы. Ты понял, чего тебе не хватает на самом деле: подчинить себе взбесившуюся машину со сбившейся программой и задать ей верный режим, чтобы, наконец, обратить взор на эту силу, которая управляет всем.
Свеча потухла. Вернулись мысли, машина быстро набрала свою обычную скорость. То мгновенное знание и найденные вопросы начали испаряться, медленно улетучиваться под влиянием мозга. В топку, все в топку. Мозг знает, что делает, а то, что не определено программой, просто игнорируется, отбрасывается. И ты снова возвращаешься в изуродованный, неправильно отфильтрованный, обрезанный и усредненный мир.
Огарок стал виден не скоро – глаза долго привыкали к темноте. Кусок воска, отекший под действием силы тяжести, просевший под своим весом, то, что совсем недавно было стройной свечой. Жизнь его, недолгая, сделала его таким. Увидев его только сейчас, ты бы испытал только отвращение к его размазанному по столу силуэту. И неважно, что было до этого, сейчас это бесформенное нечто. Но как она горела! Если можно было бы не видеть яркое пламя свечи все время, пока она горит, то это было бы жалкое зрелище: глупая и нелепая смерь, медленная и неизбежная, отвратительная по своей сути, и лишь из-за того, что не видно причин, а лишь последствия, и самое важное, не видно красоты, которая сопутствует этому процессу и превращает его во что-то величественное и чудесное, соприкасающееся с тайной.
Тебе стало очень грустно и ужасно жаль себя, когда ты увидел себя в этом изуродованном куске воска, увидел свою жизнь, такую же отвратительную и нелепую ввиду отсутствия главного – пламени, исходящего от него света и тепла. Ничего этого не наблюдалось, зато превращение прекрасной стройной формы в несчастное бесформие наблюдалось весьма наглядно. Сколько тебе еще осталось до конца, до полной размазанности по столу? Трудно определить, в самом конце уже почти не видно разницы между горящей и потухшей свечой, если не учитывать наличие пламени со всеми его атрибутами. Оплывающая свеча, по всем законам физики, кроме наличия пламени, вот это твоя жизнь.
Горечь этого понимания стала такой нестерпимой, что слезы навернулись на глаза, а сердце будто сдавили тиски. Какое-то чувство, смесь обиды, досады и чего-то еще. Ужасный коктейль для души. Прожитые годы – остывший воск на столе. Но у тебя есть еще одна свеча. Дрожащими руками ты зажег ее. Такую красивую, величественную. Она олицетворяла собой твои мечты и чаяния, то, о чем ты давно уже забыл, но что продолжало жить в тебе, все надеясь, что ты обратишь внимание на них, но тщетно.
В этот день, оторванный от всех своих наркотиков, озадаченно стоящий перед захлопнувшимися вдруг дверьми в другие реальности, освободив от оков свое сознание ты соприкоснулся с великой силой и сумел сохранить отголосок тех знаний, которые она дала тебе, в виде образов. Эти образы получили рождение в виде потухшей свечи, олицетворившей твое прошлое и настоящее, и новой – светлое будущее, вполне возможное и даже присутствие в нем пламени, ведь именно его наличие и есть нормально, это то, что должно быть, поскольку является одним из проявлений великой силы. И то, что множество свечей сгорает без пламени, показывает, как много людей забыли о наличии великой силы, разучились, а может и не умели, с ней общаться, пользоваться ею, дарить и принимать.
Оставшаяся свеча продолжала гореть. Она давала возможность тебе вновь окунуться в эту силу. Позволоить ей обрушиться со всех сторон и окутать тебя знанием. Время шло, свеча горела, но мозг отказывался отключаться, позволив одержать над собой победу ввиду неожиданности, теперь, он не собирался так быстро сдавать присвоенные позиции, принадлежашие тебе по праву, но за которые теперь приходилось бороться. Однако в момент соприкосновения время останавливается, его просто не существует, поскольку придумано оно мозгом и при его отключении теряет вложенный в него смысл. Время нужно лишь для того, чтобы суметь окунуться в силу. Испытав это ощущение и сохранив его на чувственном восприятии, тебе не терпелось вернуть его, но это было гораздо сложнее, чем впервые. Как и в жизни, очень трудно найти и поймать смысл, на это может уйти много времени, но найдя его, время растягивается бесконечно и становится возможным им управлять, ускоряя или замедляя его бег, в зависимости от желания и даже проживать заново некоторые моменты, повторно испытывая те же чувства.
Уже отчаявшись, до рези в глазах вглядываясь в пламя догорающей свечи, ты все же сумел проскользнуть в промежуток, бесконечность расположенную между мыслями – единственное уязвимой место мозга во время работы. Этот бесконечно малый отрезок времени становится бесконечно большим, и ты чувствуешь влияние силы в виде информативного поля знаний, абосолютного, всеобъемлющего.
Пришло понимание о проявлениях силы, своеобразных дверях, ведущих к ней, что они окружали тебя, а ты даже не замечал их и не умел ими пользоваться. Стало ясно, что огонь всего лишь одно из многих проявлений, а ключом является понятие пламени без света и тепла. Горение без огня. Такая мысленная концепция не может быть обработана мозгом и, если не дать ему ее просто отбросить, а настаивать на ее решении, то возможен качественный скачок. Щелчок, и мозг отключен, а поле информации раскрывает свои гостеприимные объятья. Хлопок одной ладонью – древний коан, ни что иное как одна из подобных дверей. Люди умели ими пользоваться и знали, как находить. Наиболее искушенные умели различать оттенки силы и пользоваться разными дверями для ее достижения. Бесконечное знание, хранящееся в поле информации и, являющееся его сутью ограничивается лишь твоей собственной возможностью постигать информацию и сохранять ее после контакта хотя бы в виде образов или чувственных ассоциаций. Находясь в этом состоянии, можно воспроизвести каждое прожитое мгновение своей жизни в независимости от того, давно это было или нет, время отстутствует, то есть каждая частичка бытия придуманного мозгом мира и разбитая на временные отрезки одновременно существует и может быть вызвана.
Ты вышел в одну из дверей, в которую никогда не входил, но заглянув в свое прошлое, вспомнил, что был близок к ней, однажды, еще в детстве. Увидел себя, еще ребенка, в раздумьях, на которые только способен неиспорченный детский разум. Тогда родители сказали, что мы дышим воздухом и этот воздух вокруг нас везде и повсюду. И ты пытался его увидеть, представить его, осязать, прочувствовать, прикоснуться к нему. Вглядываясь, водя рукой и по-детски морща лоб, ребенок подбирал ключи к заветной двери, но безуспешно.
Свет померк. Поле отпустило тебя, но ты помнил о нем, о том, что оно несет и насколько это важно. Никогда прежде ты не испытывал такое чувство осознанности и наполненности смыслом. Сидя в темной комнате перед двумя сгоревшими свечами, в полном беззвучии омертвевших компьтера, телевизора, холодильника и прочих псевдодверей к псевдосиле, ты улыбался сам себе и своему пониманию.