Зверь зверей

Из чащи вышел он.
Красивый, грациозный, весь из себя. Чуть повел головой, чуть передвинулся вперед, словно показывая – вот он я, любуйся, изумляйся…
Я и изумился: давно таких не видел красавцев. Прекрасный как бог и столь же величественный. И тут он бросился на меня. То ли я давно их не видел, то ли они изменились… Но только что-то я не помню чтобы они на людей бросались.
В голове мелькнула мысль что это какой то сумасшедший зверь, ибо ну не должно такого быть… А ноги уже сами несли к ближайшему дереву. Я пулей взлетел на ствол и стал карабкаться выше, когда он врезался в дерево.
Солидный дуб качнулся, но выстоял. Зверь посмотрел вверх, и я содрогнулся, увидев как милые изумрудные глаза стали наливаться кровью как у быка. Он снова ударил широчайшими рогами в дерево. Посмотрел, облизнулся и попытался погрызть дерево – да идиотская мысль, но я подумал, что он хочет перегрызть ствол, чтобы я упал.
Я громко чертыхнулся.
Он посмотрел на меня и почесался задней лапой. Вот тут я уже сломался и заорал:
- Ты же лось! Так веди себя как чертов лось!
Зверь усмехнулся, ехидно так. Вот сколько я проходил по этим лесам охотником, но вот чтобы так зло смеялся… Это же не правильно.
Тут он помахал хвостом, вроде собаки, навострил уши, словно что-то услышал, подмигнул мне и рванул обратно в чащу.
Я подождал на всякий случай еще немного и потом только слез.
Едва мои ноги коснулись земли, сзади обрушился на голову страшный удар и я рухнул на сырую листву. Гаснущее сознание успело поймать странный голос с трудом выговоривший мое имя.
- Михаил.

Очнулся я злым как черт. Еще в небытии разозлился. Надо же поймали лучшего охотника Второго континента! Поймали как он до того ловил зверей!
- Ух ты, очнулся, - протянул  кто-то рядом. Я разлепил глаза, и сморщился, оглядывая столпившихся вокруг меня людей.
Попал я надо сказать в довольно странную компанию. Человек восемь-десять, по большей части в халатах или костюмах, из тех интеллигентов, что в свое время заварили ту кашу, из-за которой я теперь скитаюсь по радиоактивным лесам в поисках выживших не мутировавших животных.
Я опять сморщился, теперь уже от отвращения.
Маленький хрупкий мужичок лет сорока в сером пиджаке присел возле меня, внимательно всматриваясь:
- Кто это был? Что за зверь?
- Я не видел, - буркнул я. – Наверное, тоже охотник.
Мужичок помотал головой:
- Нет, вы не поняли. Какого зверя вы видели последним?
- Лося.
Мужик встал и протянул мне руку, помогая подняться.
- Я Сэм, биолог. Такие как Вы привозят мне животных на экспертизу… Понимаете о чем я?
О да! Еще бы я не понимал. Только высокопрофессиональные биологи могли определить здорово ли животное. Здорово во всех смыслах, в том числе и генетически. Охотники ловили животных. Биологи – исследовали.
- Миша, - я пожал руку ученого и тут же поправился, вспоминая, что им непривычно такое звучание имени: - Микаэль.
Сэм представил остальных присутствующих, но моя разбитая голова еще плохо запоминала имена и звания. Одно я отметил – только ученые. Биолог, генетик, физик-ядерщик,  медик…
Вместе с Сэмом десять человек.
Я огляделся – плотная стена высоченных деревьев, поляна, словно огороженная от внешнего мира изгородью колючего кустарника. Судя по запаху – самая чаща, так ярок аромат гнили, характерный только для густого радиоактивного леса. Около города пахнет иначе…
- Где мы? – устало перебил я галдевших мужей науки.
- Без понятия, - покачал головой генетик, Натан кажется.
- А как попали сюда?
Они переглянулись.
- Все по-разному, - опять за всех ответил он. – Меня, например, утащила из лаборатории большая горилла.
Сэм смущенно улыбнулся:
- Я гулял по улице, когда меня сбила кобыла и унесла в лес.
- Панда.
- Рысь.
- Гигантский беркут.
Голова закружилась от их галдежа. Что за черт? Всех так или иначе своровали животные. Ну или птицы. А меня вот… лось.
- Ничего не понимаю, -  сами собой прошептали мои губы. Сэм смущенно улыбнулся мне:
- Да мы сами не очень понимаем. Но похоже… Это одно и то же животное.
Я даже подпрыгнул на месте, отчего еще сильнее затрещала голова.
- То есть как одно?!
- Какого цвета глаза были у лося?
- Изумрудные.
Я осекся.
- Ну да. Изумрудные. Пронзительно блестящие изумрудные глаза. Такие глаза бывают только у мутировавших…
- Не бывают, - перебил мои рассуждения Натан. – Тем более, у подвергшихся радиации. Таких глаз просто не бывает. Но у всех животных, которых мы видели, были именно яркие изумрудные глаза.
Я сглотнул. У всех людей, что ходят сейчас по земле, в шее вживлен маленький дополнительный орган, что пожирает радиацию. Благодаря ему остатки человечества не мутировали. Но весь остальной мир почти полностью пострадал. Растения, животные… все изменилось. Найти нормального зверя – редкая удача. И сейчас вся наука направлена на сохранение таких животных…
А тут мне чокнутые ученые посреди зараженного леса говорят, что существует нормальный зверь, являющийся всеми животными одновременно.
Абсурд.
- Абсурд, - повторил я уже вслух. – Зачем нужно такое животное? И как оно могло появиться, если не мутировало?
Меня прервали тяжелые удары лап, послышавшиеся откуда-то из глубины леса, и на поляну к нам, легко перемахнув высокие кусты, ворвалась громадная пантера.
В зубах у нее котенком свернувшись висела молодая девушка. Пантера бросила свою добычу на середину, сверкнула изумрудными глазами.
- Мария, - с трудом шевеля неудобной пастью, произнесла красавица-кошка и зайцем ускакала опять в лес.
- Что я Вам говорил? – Натан усмехнулся. Мы помогли девушке подняться. Она таращила глаза и без умолку болтала.
- Что за жизнь нет ну что за жизнь? Я больше ни одной ночной смены не возьму… идешь себе спокойно на рассвете домой, тут вдруг на тебя запрыгивает громадный зверь и тащит куда-то. А ты болтаешься как мешок с… Ну ладно хоть я вспомнила… у соседки была кошка. Та рассказывала… ну да соседка рассказывала, не кошка… что у нее когда котята появлялись она их таскала все время… ну да кошка, не соседка… возьмет так за шкирку, а котенок лапки подожмет и словно в сон впадает… и назвала еще это – рефлекс загривка. Так я тоже лапки поджала и вишу себе… и так удобно оказывается, тепло и спать тянет…
Она широко зевнула, на миг заткнувшись. Ошарашенный Сэм чуть слышно пробормотал:
- Ладно хоть у нее глаза серые.. а то я уже чего было не подумал… рефлекс загривка…
Все рассмеялись, кроме Марии.
- Кстати, что-то я не помню чтобы оно до того разговаривало, - ляпнул кто-то прервав веселье.
- Мне он тоже мое имя назвал, - буркнул я. Все повернулись, настороженно глядя на меня, но я лишь пожал плечами: - Может просто научился, пока таскал вас?
- Что тут творится? – спросила девушка, кажется, наконец, оправившись от шока. Ей вкратце все объяснили.
И тут Сэм вскочил, на ноги:
- Я, кажется, понял!
- Что?
- Микаэль, сколько ты занимаешься охотой?
- Профессионально? – я задумался на миг, вспоминая давние годы. Искусственные органы, что уничтожают радиацию имеют только один побочный эффект – клетки организма медленней стареют. И мы стареем медленно. А живем долго… - Лет сорок пять.
Это при том, что я выгляжу от силы на тридцать…
- И сколько животных ты поймал?
- Много. Все не упомнить. – Он пристально продолжал смотреть на меня, и я поежился, понимая, о чем он. – Трое. Трое нормальных – заяц, лесная кошка и олень.
- Полвека и всего три здоровых зверя, - усмехнулся биолог, и я начал понимать, куда он клонит. Один за другим мы заговорили, продолжая фразы друг друга.
- А если начать выводить животных…
- Таких как этот…
- То вместо трех…
- У нас будет их неисчислимое множество…
- Любых зверей…
- Потому что он не совсем зверь…
- Он много зверей в одном…
- Зверь зверей.
Мы так же разом замолчали.
- Это возможно?
Натан кивнул:
- Если уже есть один такой, то почему нельзя создать еще. Клонировать мы уже умеем, но они получаются стерильными… Если как-то обойти это… да еще создать такого вот как этот…
Ученые опять что-то бурно начали обсуждать, один только физик-ядерщик да мы с Марией стояли, словно неприкаянные рядом с этим мозговым штурмом. И тут он засмеялся:
- А кажется ваш лось, Микаэль, очень умный зверь. Смотрите, как он подобрал всех – только те ученые, что способны сотворить такого же. Сотворить и выпустить в наш мир. Оживлять его, делать его вновь живым…
- Зачем же здесь тогда мы? – скептически спросил я. Сэм на миг отвлекся от своих дебатов и улыбнулся нам:
- Вы хоть представляете какие нужны энергоресурсы чтобы создать подобное производство? Даже не производство… На стадии разработки. Что может дать это?
- Да Вы правы… - прошептал физик, тут же погружаясь в какие-то свои расчеты. Внезапно он поднял глаза и улыбнулся Марии: - Ведь Вы же программист так?
- Да, - кивнула ничего не понимающая девушка.
- Работали с автоматизированной системой управления производством?
- Частично. Но принципы все знаю, - она засияла, - Черт побери, хотите сказать надо будет поставить производство таких вот зверушек?
Я вскинул глаза к небу – вот всем и нашлось применение. Что тогда тут я-то делаю?
Широко зевнув, я демонстративно улегся на листву и тут же уснул.

- Михаил.
Какой странный голос. На бабушку не похож… А только она меня так называет. И говорит так же тяжело… У нее астма ведь…
- Михаил!
Я вскочил на ноги. Передо мной стоял давешний лось и нагло ухмылялся.
- Ми-ха-и-л, - растянулся в улыбке зверь. Зверь зверей, как его вчера обозвали спящие сейчас в беспорядке ученые.
Зверь кивнул на них и опять растянул морду словно Чеширский Кот в почти забытой нами сказке:
- Пора идти. Они – идти.
- А я тут при чем, - буркнул я, осознавая всю глупость происходящего. Я говорю с лосем! Тем самым что напал на меня вчера! Тем самым что и не лось вовсе!
…но какие красивые живые зеленые глаза у него!..
- Ты – вести. Они – идти.
Я чертыхнулся и стал поднимать ученых. И, правда. Кто кроме меня может вывести этих детей науки из пронизанного ядовитыми лианами радиоактивного леса?
Только тот, кто не один десяток топчет листву этой чащи.

Лось по-кошачьи довольно улыбнулся, глядя как поднимаются лучшие умы этого городка, и бодро потрусил обратно в необъятные чащи мира, пережившего ядерную войну.
Сколько еще сохранилось таких островков человеческой цивилизации? Он точно не знал. Знал только, что в скольких он бывал городах, еще столько же надо навестить. На искореженной страшными бедствиями Земле осталось не так мало населенных пунктов... А ни кислотные океаны, ни радиоактивные степи Зверю не страшны.
Ведь он теперь сама жизнь.

18 февраля 2009 – 4 марта 2009