Я

Я - никто и ничто. И зачем-то родилась на свет,
чтобы каждую пядь проползать с содроганьем и болью.
Ненавидеть себя, заставляя любить и терпеть,
а иначе и вовсе не жить мне с такою – собою.

Я не знаю, куда я иду, и иду ли на свет...
На вселенских часах не заметить слепому движенья.
Угадаю ли, сколько отпущено мне на скольженье
по извилистым тропам до рая, которого нет?

Все вернется на круги своя: лед и пламень надежд,
и манящая даль, и набивший оскомину разум,
что докучливо сватает сердцу избитые фразы
и все метит на слабые крылья колодки надеть.

Снова дым сигарет, вялость речи и жажда – не быть.
Но в ладони судьбы мне не выплакать горькие слезы.
Я просила у Господа – пусть бы дал силы забыть
и Его, и себя, и шальные весенние грозы.

В переулках глухих я брожу под напевы дождя,
чтоб утихла на миг бесноватая девочка – осень.
И глазами иными, в которых молитва и просинь
оглянулась на мир, за зеленую дверь уходя...

Никогда. Никуда. Не сбежать мне из этой страны,
где закаты в крови от любви, а рассветы – туманны.
Словно утренний кофе, горчат поцелуи обманом
и не слышит никто, как беспомощен крик тишины.

По шагам узнаю разбитную подругу печаль.
"Заходи, раз пришла..."- говорю. "Как дела, дорогая?"
И с притворной улыбкой поближе ей стул подвигаю.
"Уже выбрала день, на который поставишь печать?"

Ты - никто и ничто! Торжествуя, бросает она
и в глаза мне глядит, подавляя усмешку лукаво.
И притворство мое, не дожив до второго бокала,
одинокой слезой растворяется в капле вина.

Ни лазурного неба шелка, ни восторженных строф
Не дари мне! Прошу! Не кромсай свою чистую душу.
Бесноватая девочка, - я твой покой не нарушу.
Я уйду, мне бы только дождаться попутных ветров...