Глава 6. Город Солнца

Глава VI. Город Солнца.

« И сказал Таланос: проклинаю вас именем моим
И солнце теперь закроет на вас глаза
И свет не достигнет вас, и огонь в вас умрет.
И будете жить во тьме, и назовут вас тьмой
И тьма будет ненавидеть вас. »
Священное Писание

Высший инквизитор Франк Сайтен щелкнул переключателем маленького карманного фонарика, задумчиво посветил себе в глаз и по-детски зажмурился. Явно удовлетворенный результатом, выключил, и с бодрой улыбкой посмотрел на хмурого паладина. Тот был закован в стальной изукрашенный доспех, отмеченный изображением вписанного в круг треугольника, из середины которого глядело безвекое золотое око, и держал крылатый горшечный шлем на сгибе локтя. Он сумрачно поглядел на готового к бою инквизитора.
- Откуда такой оптимизм? – мрачно спросил Серебряный Всадник, поправляя висящий на спине объемный рюкзак, из которого торчали во все стороны самые разные предметы. Поперек него висел на туго затянутых ремнях длинный запасной меч.
- Хорошие новости, - объявил инквизитор, положив фонарик в карман и похлопав по нему напоследок. – Вам приходилось когда-нибудь стоять у этих ворот? – и он указал на огромные древние врата, ведущие в Залы Сепхерофта и отмеченные множеством непонятных витиеватых символов. Также по обеим сторонам врат свисали на длинных проеденных ржавчиной шестах огромные изодранные и истлевшие знамена с трудноразличимыми теперь изображениями. Между створками врат висел на стальных скобах длинный, закрепленный цепями засов.
- Гм, - смущенно замычал Дамикор, - приходилось. А что?
- Ну, при всем уважении, если бы вы были немного наблюдательнее, вы бы кое-что заметили. Обычно здесь дежурит денно и нощно элитная людская стража Маргота на случай вторжения нежити из гробниц. И гарнизон огненных магов из гильдии. А сейчас всего этого нет. И я сильно сомневаюсь, что у них обеденный перерыв.
Паладин угрюмо надел на голову шлем и поднял висящее на поскрипывающих шарнирах забрало с узкими горизонтальными прорезями для обзора и вентиляции.
- Что бы это ни было, нам главное дойти до прохода в Бруданешт, город вампиров. Там обычно стоит их охрана, так что они помогут нам отбиться.
- Разве можем мы получать помощь от нежити, которая так близка по своей природе к демонам? – усомнился Дамикор и поскреб светлую щетину на подбородке, приподняв забрало.
- Гм, где вы нахватались такой ереси? – задумчиво пробурчал инквизитор.
- Ну, - удивленно пробормотал паладин, - говорят, что вампиризм – это прямое следствие вселения в человека или мертвого грешника особого демона, питающегося жизнью, концентрирующейся в крови.
- Может быть, это и правда, – сказал Сайтен, еще раз потрогав фонарик в глубоком кармане. – Хотя в таком случае демон размножается и передается через укус вампира как инфекция? Согласитесь, звучит странно.
- Возможно, - предпочел закрыть тему Дамикор. – Пора уже входить, зачем ждать?
- Поразительно точное замечание – нервно съязвил Франк. Его терзало нехорошее предчувствие, вызванное отсутствием Марготской охраны и в еще большей степени – отсутствием их трупов.
Он ухватился за один конец тяжелого засова, снабженного украшенной потемневшим от времени золотом рукояткой, и с помощью Дамикора без труда сдвинул его с мертвой точки и оттащил со стальных скоб, сбросив на пыльный пол. Общими усилиями они наконец смогли отворить жутко скрипевшие врата Залов, и торчащий снизу их штырь еще раз прочертил линию в потрескавшемся мраморе пола. Перед ними открылся обширный темный проход, сводчатый потолок которого поддерживали узкие вытянутые колонны, увенчанные ровными квадратными навершиями, плавно вливавшимися в очередной виток свода. Туннель заливала клубящаяся, как дым, темнота, вдоль пола струился мягкий белый туман, отливавший еле заметным бледно-бирюзовым сиянием.
- Вы осведомлены, что за твари могут обитать в этой части подземелий? – осведомился Сайтен, направив неяркий луч фонарика на стену и осматривая странного вида фреску неясного, но зловещего содержания с обилием черепов, странных символов и вытянутых человеческих лиц, вместо глаз у которых зияли черные провалы.
- Разумеется, - кивнул Дамикор, со звоном захлопывая забрало и беря на изготовку тяжелый меч в полторы руки.
- Тогда возьмите в руку фонарь или факел, - неодобрительно посмотрел на него инквизитор. – Дьявол! Я за что-то зацепился.
- За что можно зацепиться в подземелье? – удивился Всадник.
- За что-то холодное, сырое, острое…
Меч паладина сверкнул в свете тусклого факела, заткнутого в железную полосу в стене, и крупный, резко выделяющийся на фоне цветной фрески сгусток тени, почти незаметный в темноте, резко метнулся в сторону. Сайтен обернулся, и увидел яркое как огонь свечение освященного бастарда паладина. Инквизитор нахмурился и направил свет в странный перемещающийся сгусток. Раздался душераздирающий вопль на грани слышимости человека, и подземелье наполнилось удушающим плотным дымом, изредка разрываемым непонятно откуда взявшимися красными искрами.
- Так  – мрачно сказал Сайтен, кашляя и пытаясь рукой разогнать серый дым. – Началось. Сейчас тени будут идти за нами неотрывно до самого Бруданешта.
Внезапно чьи-то узкие и необыкновенно острые когти впились ему в спину, и три тонких, еле различимых пореза мгновенно начали опухать и гноиться. Франк взвыл от боли, наотмашь махнул рукой, и луч фонарика рассек темное существо на клубящиеся разорванные клочья черноты.
Словно тысячи голосов взвыли в унисон, и тьма отхлынула от полуоткрытых, еще видневшихся в отдалении врат, как морская волна, и широкой плотной теневой завесой бросилась на инквизитора и паладина.
Сайтен тихо выругался и пустился наутек. Вслед за ним, клацая железными ботинками, побежал Дамикор.
Боковой проход, еще один, следующий…и только воющая тьма за спиной, а в ушах свищет ветер от быстрого бега.
Вдруг к жутким потусторонним визгам чудовищной тени присоединился громкий голос паладина, выкрикивавшего трудноразличимые в общем шуме слова.  В руках его, трясущихся от движения, мелькнул серебристый огонек. Внезапно он остановился, резко повернулся на каблуках, и протянул руки вперед. Сияющий мягким голубовато-серым светом огонь плавно перетек из руки на меч, и тот вспыхнул как маленькое солнце, сокрушая структуру теней, разрывая их в клочья тьмы и разбивая на тысячи звенящих осколков. И когда наконец рассеялся удушливый, забивающийся в нос и разъедающий глаза дым, обнаружилось самое интересное.
Бормоча неразборчивые обрывки фраз и тихо рыча, по полу медленно передвигались, опираясь на длинные обтянутые обнаженными мышцами руки, несколько страшного вида гхастов. Эти огромных размеров мертвецы явно были выведены давным-давно каким-то искусным некромантом, так как эти длинные, жилистые и необыкновенно сильные когтистые лапы, великанское телосложение и горящие двумя тлеющими огоньками глаза вряд ли могли быть продуктом простого воскрешения трупа Темным Источником. Сайтен осклабился и неторопливо снял с рюкзака «Стаггер» с примотанной к основному магазину изолентой запасной обоймой. С мрачной решительностью поглядел в горящие красным светом глаза ближайшего вурдалака, с любопытством смотрящего на него.
И короткой аккуратной очередью разнес ему голову на куски.
Гхасты дружно взвыли и бросились и на инквизитора. Их было не так мало, как казалось на первый взгляд, и вскоре все подземелье оказалось заполненным мертвецами, которые своими цепкими когтистыми руками умудрялись удерживаться даже на потолке, так что сверху свисали их жиденькие седые волосенки.
Сайтен пальнул еще раз, раздробив одному из мертвецов плечо, убедился в полной бессмысленности такого решения, и побежал что было сил. Дамикор, мимоходом разрубив надвое одного мертвеца, последовал за ним.
Началась сумасшедшая погоня: десятки и сотни жутко визжащих и гогочущих мертвецов гнались за двумя быстро бегущими по необъятным Залам Сепхерофта фигурками, одна из которых распространяла перед собой конус слабого света фонарика и еще умудрялась иногда оборачиваться и сносить ближайших ряд вурдалаков шквальным огнем автомата. Они пробегали один боковой проход за другим, и к стае упырей присоединялись все новые.
- Быстрее! – крикнул инквизитор, щедро угощая нежить очередной волной разрывных пуль. – Уже недалеко до Бруданешта. Там нам помогут. Надеюсь, вопрос о том, можно ли принимать помощь от нежити, уже не стоит?
Дамикор только мрачно усмехнулся и прибавил скорость.
Проход, еще проход, следующий…
Со сверхчеловеческой скоростью метнувшийся вперед гхаст сбил Сайтена с ног и навалился на него всем своим огромным весом. Сильный удар локтем оттолкнул чудовище, и инквизитор бросает автомат, судорожно выхватывает из-за пояса «Химеру» и разряжает обойму в прогнившую грудь мертвеца, прошив ее навылет и превратив в кровавое, жутко смердящее месиво. Вурдалак рыкнул последний раз и затих. Сверху на придавленного трупом инквизитора взвыл еще один гниющий труп, и клацнул черными ломаными клыками. Франк тяжело вздохнул и мрачно взглянул на хватающие его за горло лапы с длинными острыми когтями, похожими на маленькие кинжалы.
Через пару мгновений на гхаста обрушился карающий клинок паладина, и хлынувшая из рассеченного тела кровь окропила его нагрудник.
Еще один взмах мечом – еще один всплеск нечистой жидкой крови, обрызгавшей лицо инквизитора и заставившей его поморщиться.
Внезапно еще один мертвец, уже собиравшийся броситься на Всадника, хрипло взвизгнул и отлетел к стене. Из его груди торчал короткий и толстый арбалетный болт.
Из тьмы подземелья медленной, но необыкновенно мягкой и плавной походкой вышагнули три фигуры, одетые в легкие кроваво-красные кожаные доспехи с изображением черного вытянутого ока с узким вертикальным зрачком, вписанного в ровную пятиконечную звезду. Из-под обрамленных золотой каймой капюшонов поблескивали голубоватые глаза.
Воины одновременно подняли тяжелые магазинные арбалеты, и шквал массивных болтов с гранеными наконечниками стал косить гхастов, разлетавшихся в разные стороны и испуганно скулящих, словно псы. Мощь арбалетов была так высока, что зачастую стрела пробивала чудовище навылет и вонзалась в стоящее за ним.
Стая вурдалаков дрогнула, в ней стали образовываться серьезные бреши, и в конце концов восставшие мертвецы, злобно подвывая и тихонько скуля, стали отходить обратно, в мрачную глубину туннеля, постепенно скрываясь в клубящейся там тьме.
- Отлично, - пробормотал Сайтен, с трудом скидывая с себя труп гхаста и поднимаясь с земли. – Вот и обещанная помощь. Или еще одна проблема?
- Это уже зависит от вас, - учтиво повел рукой, опуская свое орудие, ближайший к инквизитору воин. Его голос был удивительно музыкален и красив, однако глубок и достаточно низок.
- Приветствую доблестных бойцов Бруданешта, - вежливо произнес Сайтен, всматриваясь в глубину капюшона.
- А мы – не менее доблестных воинов Святой Инквизиции, - отозвался вампир, сверкая из недр капюшона клыкастой белозубой улыбкой.
- Будем драться? – спокойно спросил Франк, с мрачным видом меняя обойму в «Химере» и привычным движением передергивая затвор.
- Нет, зачем же, - пожал плечами вампир, откидывая капюшон и открывая открытое простодушное лицо, слегка вытянутое, обрамленное светлыми длинными локонами, из-за которых торчали острые уши. – Решим все мирно.
- Эльф? – дернул плечами Сайтен, возвращая оружие в рукав.
- Разве эльфы не могут стать вампирами? – холодно ответил тот.
- Да, я и не подумал об этом, - признал инквизитор. – Я – Франк Сайтен, в звании высшего инквизитора. Это, - он указал на стоящего рядом с ним хмурого паладина, - Дамикор, Серебряный всадник Таланоса. Как твое имя, вампир?
- Я – Милорат, когда-то был высшим эльфом, сейчас – как вы совершенно точно заметили, вампир, воин Кровавого Ока.
- Хорошо. Отведите меня к вашему главарю.
- Это можно, - неожиданно легко согласился бывший эльф. – Тогда сейчас наш путь лежит в славный, полный всяких чудес город Бруданешт. Там мы повстречаемся с нашим лидером, Таурматургом.
Сайтен тихо подивился странному красноречию вампира.
- Да, конечно, - пробормотал он, поднимая с пыльного пола автомат и закидывая его за спину.
Милорат подал знак двум своим соратникам, и небольшой отряд направился в перпендикулярный основному туннелю боковой проход, отличавшийся более чистым и свежим, не отдающим гниющей плотью воздухом и большим количеством факелов, висящих на стенах, а также голубоватых магических кристаллов, подвешенных на стальных цепях к сводчатому высокому потолку для лучшего освещения. Временами на стенах попадались изодранные и истлевшие от времени штандарты с изображениями Кровавого Ока, и иногда – с изображением шлема с лучами света из глазниц и двумя скрещенными под ним косами.
Вскоре бывший эльф подошел к тщательно вырисованной кровью на мраморе пентаграмме, окруженной вдоль круга таинственными знаками, и произнес несколько странных слов, встав на одно колено. Ровная, без малейшего изъяна стена напротив нее внезапно треснула и с грохотом разъехалась в стороны, словно управляемая каким-то хитроумным механизмом.  Милорат поднялся и уверенно прошел в открывшуюся широкую трещину, подозрительно аккуратную для естественной. Его сопровождающие и инквизитор с паладином последовали за ним, войдя в громадный, потрясающе освещенный зал, больше напоминающий площадь.
Это и была площадь. Главная городская площадь вампирского города Бруданешта. Проходя по ней и неспешно осматривая, Сайтен перебирал в голове все имеющиеся у него сведения об этом месте.
Некогда Бруданешт, название которого переводится с эльфийского как «Город Света», был эльфийской столицей, за грехи и извращенные нравы его обитателей провалившийся под землю, в самое сердце тогда еще процветающей Темной Империи. Именно в те далекие времена она уже превращалась из цивилизованной и развитой Империи в страну гробниц, нежити и проклятых. Как выяснилось позже, город постигла не самая плохая участь – большинство прочих эльфийских городов, оставшихся на поверхности, были либо сметены с лица земли демоническими ордами дентрадов с юга Мандорры, либо впоследствии уничтожены ядерным дождем человеческой армии.
Опустившись под землю, город не мог не преобразиться. Из светлой, красивой и культурной столицы он превратился в обитель мрака и оплот всей цивилизации вампиров, выросшей на истлевших костях культуры и цивилизации древних эльфов, впитав в себя все самое извращенное и мерзкое, что было в ней. У них сохранились и развились все культурные отрасли Города Света эльфов, но получили новую, мрачную окраску, воспевающие и оплакивающие жизнь Проклятых. Жизнь вампиров.
Вышагивая по мрачным готическим проходам, наполненным зловещим бледно-голубым светом, Сайтен пытался путем тщательного мыслительного анализа отделить наконец реальные факты от религиозной пропаганды, распространяемой Хант Бетрадум в неограниченных количествах, так как, по авторитетному мнению Сакрамонда, религиозный бред и дезинформация – лучшее противоядие от любопытства.
Сам город был оформлен мрачно и торжественно, и зловещий пафос развевающихся на ледяном ветру подземелий изодранных знамен не умаляла даже печать разрушения, лежащая на его просторных улицах. Когда-то давно большинство зданий в городе были сработаны из огромных цельных деревьев эльфами, но теперь большинство прогнивших деревянных деталей было заменено железными вставками и ажурными, великолепно выточенными из камня высокими и острыми, устремляющимися ввысь стенами и вытянутыми готическими башнями. Большинство из них было избито и местами порушено, и неуклюжий ремонт этих произведений искусства напоминал сшитое искусным портным платье, на которое подмастерье нашил грубыми нитками драную заплату.
Наконец Милорат привел небольшой отряд к просторной круглой площади с давно переставшим работать трехъярусным фонтаном в центре, из которого отвратительно пахло затхлой гнилой водой. Во главе этой площади возвышалось нечто, похожее на дворец, нечто ажурно украшенное, с двумя длинными, увенчанными стальными коронами башенками, сверкавшими острыми матово-серыми зубцами. Над вратами этого великолепного здания, все еще сохранившими деревянные детали, висела на железных штырях древняя полуистлевшая растяжка с трудноразличимой надписью.
- Что это? – застенчиво улыбаясь от любопытства, указал на нее Сайтен. – Дворец? Замок? Резиденция Таурматурга?
Милорат обернулся и еле заметно скривился.
- Да нет, - покачал головой он, - я боюсь тебя удивить, инквизитор, но это театр.
- Театр?! – вонзил тот взгляд в изображение Кровавого Ока на криво свисающем над вратами стяге.
- Да, совершенно верно, - с усмешкой подтвердил вампир. – С незапамятных времен в городе осталось достаточно много памятников культурного наследия высших эльфов, которые мы сейчас используем не вполне по назначению. Хотя слово «незапамятных» тут несколько неуместно, так как я прекрасно их помню.
- Ты? – в очередной раз удивился Франк. – В таком случае тебе около трехсот лет.
- Гм, да, - неопределенно промычал Милорат. – Небольшая поправка: около восьмисот. Согласен, по вашим, людским, меркам, я уже настолько древний, что должен помнить зарождение вселенной и работать модным экскурсоводом по эльфийской культуре на лоне природы. Если даже не считать того, что я вампир, все высшие эльфы живут около тысячи лет. Хотя мне повезло больше: вторжение людей на эту и без вас не идеальную планету я пережил легче, чем мои бывшие собратья на поверхности. Им-то от вас досталось: во что вы превратили их цветущие леса и прекрасные города!
Вампир на миг замолк, очевидно, погрузившись в воспоминания.
- А какова цель вашего визита к Таурматургу, позвольте полюбопытствовать?
- Познакомиться, - мрачно признался Сайтен, поправив «Химеру» в рукаве. – Может на что-нибудь и пригодится ваш Таурматург.
- Невежливо, - укоризненно заметил Милорат, неприязненно сверкнув клыками. – Мы пришли.
Они прошли в зловеще украшенные побитыми статуями врата театра, и очутились в большом зале, некогда, видимо, бывшим главным, где некогда и ставили спектакли. В его глубине находилась большая, просторная сцена, прикрытая пыльными бархатными завесами все еще сочного и яркого кроваво-красного цвета, затейливо обрамленного золотой бахромой. Вся сцена, помимо толстого слоя пыли, была украшена огромными кругами паутины, облепившей, казалось, ее всю. Рядом со сценой стоял огромный, устремляющийся вверх медными, все еще блестящими трубами орган, украшенный красивой резьбой и свисающими на ржавых цепях ветхими черепами.
- А у вас тут все не очень обустроено, - заметил инквизитор, потрогав пальцем паутину и тщетно пытаясь ее порвать.
- Совершенно верно, - подтвердил Милорат, оглянувшись. И замолчал, подходи к большой двери на одной из стен зала. Слегка постучал, и, не дожидаясь отзыва, отворил дверь и заглянул туда.
- Таурматург, - пробурчал он, - к вам гости.
Двери отворились, и из них показалась высокая и худая, даже костлявая фигура, с которой свисала, словно с каркаса, развевающаяся багровая мантия, а с чрезмерно затянутого кожаного ремня свисал потрясающе красивый слегка изогнутый меч в покрытых красной и белой эмалью ножнах. На голове Таурматурга была витиевато украшенная рогатая маска с косыми отверстиями для глаз, а также большим острым вырезом на месте рта и носа.
Как только он увидел склонившегося в учтивом поклоне Сайтена и враждебно сложившего руки на груди Дамикора, он заметно вздрогнул и подал знак рукой Милорату, и тот, вежливо кивнув, быстрым шагом удалился из зала в сторону выхода.
- Ну и? – вызывающе скрежетнул зубами Таурматург.
- Здравствуйте, - подчеркнуто спокойно произнес Франк. – Позвольте познакомиться с вами, уважаемый…
- Знакомы, - мрачно пробурчал маг, снимая маску-шлем.
Взору Сайтена открылось худое, словно высушенное на солнце и бледное как у мертвеца лицо с впалыми темными щеками, плотно сжатые губы которого были окаймлены черной как смоль жесткой бородкой и тонкими усами. Само лицо было обрамлено прядями длинных, нечесаных и грязных, вьющихся на концах волос. Но страшней всего в этом лице были глаза. Большие черные круги и мешки под ними лишь подчеркивали их мутность, полуопущенные черные ресницы и тяжелые красные веки скрывали их почти полностью. Но даже сквозь них можно было видеть ужасающую, безумную, поистине исступленную ненависть и дьявольскую злобу, которую источал мутный взор этого человека. Один его взгляд мог доставить неудобство и почувствовать себя лишним, пристальный осмотр этих глаз мог заставить захотеть провалиться под землю.
Но в то же время обладателя этих глаз сразу становилось жалко. Какая-то пронизывающая душу жалость переполняла при одном взгляде на эту ненависть и эту злобу, и внезапно к человеку приходило понимание, что этот человек очень устал, устал от жизни и от своей вечной злости.
И что-то подозрительно знакомое мелькнуло в этом лице и этом взгляде.
- Альфред? – чуть не задохнулся Сайтен, всмотревшись в черты мага повнимательней, и его щека вдруг нервно задергалась.
- Узнал, - удовлетворенно подытожил Таурматург, неприятно ухмыльнувшись. – У тебя, Франки, есть веские причины бояться встречи со мной, ведь ты никогда не любил убивать, и, судя по всему, так и не вошел во вкус.
- Альф, я ни в чем перед тобой не виноват. Мы были вынуждены тогда отступить, мы думали, что ты мертв, и ты действительно мертв…телом и душой. Ведь ты вампир.
- Если не виноват, почему оправдываешься? – озлобленно процедил маг, положив тонкую костлявую руку на рукоять меча. – И, кстати, ты ошибся, вместе со всем своим осиным гнездом – я был жив, и проклятые отродья этой богом забытой выгребной ямы подобрали меня, и вылечили. Но я не стал вампиром. Уже пять лет я влачу жалкое существование здесь, в этой обители зла, человеком! Среди этих живых мертвецов, лишь бледных калек с людей или эльфов, без человеческого общения, без друзей, без врагов, наедине лишь с нежитью и своей ненавистью.
- Почему не уйдешь отсюда? – пробормотал Сайтен.
- А куда? Где меня примут после пяти лет, проведенных в падшем городе в общении лишь с проклятыми? Куда мне пойти? В вашу оставленную даже Таланосом контору фанатиков, на стальной перевернутый крест? Там бы мне подарили восемь гвоздей, по два в каждую руку и ногу. К некрофилам моего старого друга Лютика Астата или психам из Культа Смерти? Так там, у этих поэтов эгоизма и самодурства, меня быстро пустят в расход. Да и кому я нужен, что я умею кроме кровопускания и создания големов из булькающей человеческой лимфы.
- Так ты маг. Маг крови, - медленно произнес Сайтен, делая шаг назад. – Я слышал, что эту демоническую и противоестественную магию может освоить только существо человеческой расы. Поэтому-то ты и стал их лидером – ты один можешь хоть на время смягчить их жажду крови и избавить от страданий.
- Совершенно верно, - зловеще усмехнулся Таурматург, сощурившись. – И теперь мое имя – не Альфред Данкан, жалкий, брошенный всеми неудачник, полудохлые останки которого подобрали немертвые благодетели, я – Лейтер Фресш, Бич Боли в переводе с языка вампиров, когда-то в прошлой жизни бывших эльфами.
- Ты стал чудовищем, - скривился Франк, вытерев пот со лбы тыльной стороной ладони – безумцем, купающимся в своей ненависти ко всему миру и получающему от этого дьявольское наслаждение, слепцом, замуровавшим себя в доспех презрения и упоения своим горем. Но я верю, что для тебя есть выход.
- Где? – с мерзкой улыбкой бросил Лейтер. – В объятиях слабовольного бога, который каждый день снова и снова отдающего своих сынов на растерзание злу, словно бросая голодной собаке мясо?
- Не богохульствуй, - строго осадил его Сайтен, и взгляд его стал жестким и непреклонным, – пусть я не разделяю фанатизм моих братьев в Инквизиции, но я свято верю, что Таланос – светоч в царстве тьмы, и свет его, чистота и мудрость помогают нам выжить на Акнарте. Я помогу тебе, если хочешь. Найду для тебя место в этом мире, поговорю с кем угодно, отыщу тебе новую семью, пусть это звучит слишком громко. Тебе стоит только захотеть.
Фресш с ненавистью поглядел на инквизитора, и внезапно взгляд его смягчился.
- Хорошо, - пробормотал он, словно сдаваясь, - попробуй, Франки. Может быть, у тебя и получится. Ну а напоследок, хочу тебе сказать только одно. Занимаясь благотворительностью и считая себя святым, подумай, что и ты когда-нибудь можешь оказаться на месте падшего на колени, или даже хуже. Негоже отпускать гостей без подарка, - неприятно осклабился он, хотя совсем уже собирался уходить, и обернулся. – Немногие мечи имеют свои имена, немногие заслужили такую честь. Этот, - продолжил он, решительно отстегивая от ремня свой изогнутый клинок, - заслужил. Его имя – «Autell Fhresh», «Брат Боли». Это древнее и могущественное оружие, пусть оно послужит тебе, и, может быть, тебе повезет больше.
Сайтен недоверчиво принял древнее оружие, вынул из ножен и с любопытством осмотрел. Этот меч больше походил на слегка изогнутую катану, заточенную с одной стороны, а с другой зазубренную и покрытую ровными небольшими шипами. Рукоять оружия была выгнута в обратную сторону, и на эфесе красовался огромный прозрачный рубин. Вдоль лезвия и узкого дола клинок был покрыт еле различимыми красными рунами, а между долом и зазубренной стороной на нем красовалось ровно десять чрезвычайно искусно выгравированных на стали пентаграмматических печатей, обведенных двумя кругами.
- Этот меч зачарован? – спросил инквизитор, вгоняя клинок в ножны и бережно проводя по ним рукой.
- Да, - нехотя ответил Лейтер, - на этом древнем оружии первых эльфов-вампиров висит столько могущественных заклинаний, что я не смог окончательно распознать многие из них. Единственное, что я знаю, что меч значительно облегчен и малейший его порез причиняет такую боль, что муки ада по сравнению с ней покажутся твоему врагу райским наслаждением.
Сайтен ласково похлопал по эфесу оружия.
- Спасибо, Альфред, - с чувством сказал он.
Таурматург не ответил, горестно махнул рукой и скрылся за той же дверью, из которой и появился.
Сайтен еще раз потрогал холодную красно-белую эмаль ножен, с усмешкой посмотрел на покрывающие клинок идеальные пентаграммы, и повесил оружие на пояс, поверх уже висящего там длинного прямого меча.
Дамикор кисло наблюдал за его манипуляциями, а когда Франк напоследок затянул ремень, тихо спросил:
- Инквизитор, кто это?
- Старый знакомый, - вздохнул тот. – Когда-то, около пяти лет назад, мы отступали с рейда на одну из гробниц в Залах Сепхерофта, и потеряли замечательного человека – Альфреда Данкана, моего коллегу, тогда еще охотника, отличного парня. Его загрызли насмерть гули. То есть мы так думали, что его загрызли. Нам пришлось оставить его тело на съедение, так как с ним бы нам не удалось убежать от нежити. А тут оказалось, что он остался жить, его подобрали вампиры из Бруданешта. Остальное вы, паладин, уже поняли из нашей беседы.
- И с кем вы собрались разговаривать об этом несчастном? – спросил Дамикор.
- Я еще не знаю, - тяжело вздохнул  Сайтен, поглядев еще раз на крошащиеся от времени статуи у ворот театра. – Почему-то всегда возникает больше желаний помочь, чем возможностей. В Инквизиции его не примут точно – он уже был там когда-то, и Бетрадум просто казнит его как еретика. Насчет остальных возможностей…я ему вряд ли могу помочь. В общем, это очень печальная история. Надо подумать.
Всадник согласно кивнул.
- Теперь нам, по сути дела, осталось только пройти около километра Залов, и мы выйдем в пещеры. Там нас вряд ли будет поджидать какая-либо опасность, и мы спокойно выйдем на поверхность, в мифриловые пещеры гномов. Там нам уже будет значительно сложнее. Но с помощью Таланоса мы справимся.
- Разумеется, - еще раз кивнул Серебряный Всадник, и надел на  голову шлем.

Сигифера Белзамина терзало любопытство, смешанное со смутным страхом. Мрачно насупившись, он думал о том, что все-таки ему делать с «Мессой» и Люцианом Астатом. На одной чаше метафорических весов лежало мнение Франка Сайтена, возомнившего, что присутствие его личного друга Мартена может оправдать целую шайку убийц, осквернителей могил и некромантов. Там же пылились, словно в грязном чулане, сомнения Магистра в непогрешимой святости Инквизиции, а также неприязнь к Сегептусу и подобного рода методам зачистки. На другой чаше висела на волоске его карьера, сан Магистра, и, возможно, даже жизнь. Этот вариант сильно перетягивал также маленькой, но тяжелой гирькой парадоксального чувства долга, тщательно пропагандируемый в Святой Инквизиции и в той или иной мере присущей любому ее бойцу.
Болезненный выбор. И чем дольше Белзамин думал о его незначительности, тем сильнее его терзало чувство, что он будет для него чрезвычайно важен. Он вдруг вспомнил слова Сегептуса: «Белзамин, вы никогда не задумывались, что такое быть лордом?». Он вдруг придал этой простой фразе несколько другое значение. А что, если его собираются произвести в сан Лорда-Магистра, поставив во главе целого Ханта? Это поставило бы его на равную ногу с Кселасом, Сахтером, и, самое значительное, даже Гельфардом Сегептусом. Выше его был только недосягаемый в своем святом ореоле таинственности Верховный Инквизитор.
Сигифер так увлекся своими мечтами, что слегка задремал, и чуть не свалился с кресла, когда услышал резкий, но негромкий стук в дверь. В ужасе он вскочил, пытаясь разогнать черные фигуры перед заспанными глазами, и снова в сонном изнеможении упал на сиденье, попытавшись пробормотать что-то неразборчивое. Очевидно, это подействовало, так как дверь внезапно отворилась, и на пороге показалось что-то чрезвычайно большое, темное и зловещее.
Белзамин пару раз моргнул, и размытый образ фигуры слился в серый тяжелый доспех и кроваво-красную накидку с капюшоном, торчащую из-за спины на стальном протезе круглую пилу, одним словом,  лорда Сегептуса.
Сигифер улыбнулся. Какой кошмар только не приснится.
- Нет, вы не спите, - неожиданно с жутким треском ожил голосовой транслятор лорда, и он оперся массивными стальными рукавицами на стоящий перед ним стол с разбросанными по нему бумагами. – Вряд ли человеческое воображение могло породить такой чудовищный сон, как я.
- Действительно, - легко согласился Белзамин, сжав веки еще раз и почтительно поднимаясь на ноги. – Что угодно моему лорду в такой, - он мрачно взглянул на часы, - поздний час?
- Длань самого Таланоса указала на вас, Белзамин, - с пафосом и помехами изрек динамик на шлеме. – Вас просит к себе сам Верховный Инквизитор.
Молчание. Как будто ни одна пылинка не могла коснуться земли.
- Правда? – наконец выдавил из себя Белзамин, обессилено падая в кресло, и автоматически хватая руками мятую пачку бумаг.
- Я вполне понимаю ваше замешательство, - доверительно сообщил динамик, - но нам нужно идти немедленно. Верховный Инквизитор не любит ждать.
- Да, я понимаю, - пробормотал магистр, - я иду. Только где он находится?
- Не будьте таким нетерпеливым, - холодно проскрежетал транслятор, и Сегептус укоризненно покачал шипастым пальцем, - вы это увидите.
- Да, конечно, - произнес Сигифер, - я иду.
Лорд Сегептус решительно вышел, стуча тяжелыми металлическими поножами, и прошел к большой двери, соединяющей Корпус Андидума и центр всей Обители Святости – Зала Трибунала. Дошел до входа в отдел Бетрадума, прошел по просторному, устланному багровым ковром коридору, и зашел в свой личный кабинет. Пропустил загнанно оглядывающегося Белзамина, и тщательно запер дверь, сработанную по принципу сейфа и запирающуюся сложным рычагом на изрядное количество стальных штырей. Потом прошел к столу, сел за него и знаком пригласил Сигифера присесть напротив, на железный стул с жесткой спинкой, по необъяснимой прихоти хозяина комнаты прикрученный к полу.
- Итак, - затрещал Гельфард, по-прокурорски сложив огромные, закованные в сталь пальцы домиком, - что вы слышали о Верховном Инквизиторе?
- В сущности, ничего, - испуганно пожал плечами Сигифер, - разве только то, что некогда он был человеком, Томасом Торквемадой, камень души которого вложен в огромную машину.
- Да, - размеренно потрескивал динамик, - в целом все правильно. Но я вежливо попросил бы вас не обращать внимания на некоторые детали, которые могли бы вас удивить в нем лично и его месте обитания. И даже если вы все же проявите известную наглость и обратите внимание на эти детали, я попросил бы вас не придавать им какого-либо значения, хорошенько перед этим не подумав. Вы меня поняли?
- Да, конечно, - после легкой заминки пробормотал Белзамин. – Можете мне верить, мой лорд.
- Если бы я не был уверен в этом, я бы вас не повел к нему, - зловеще скрежетнул помехами шлем Сегептуса и предостерегающе вытянул вперед увенчанный длинным кривым когтем палец. – Заметьте себе, что я еще не вспоминал об lapsus с вашим, как вы говорили, лучшим человеком Франком Сайтеном и его связью с этими проклятыми Таланосом еретиками-некромантами.
- Это не его вина и ошибка, - решительно вступился Белзамин. – Это был целиком мой план, здесь нет вины инквизитора Сайтена.
- Хорошо, - будто бы примиряюще произнес Сегептус, протянув ладонь, - я не собираюсь с вами спорить. Возможно, это захочет обсудить с вами Верховный Инквизитор, но не я. Итак, вы готовы идти?
- Да, - после недолгого размышления сказал Белзамин.
Сегептус протянул руку под стол и дернул находящийся там небольшой, искусно спрятанный рычажок. Один из объемистых книжных шкафов, стоящих у стены, внезапно со страшным скрежетом отъехал назад, а затем в сторону, открыв невысокий сводчатый туннель с винтовой лестницей, уходящей под землю и освещенной слабым пламенем  прикрученных к стене факелов.
- Прошу, - учтиво повел громадной ошипованной рукавицей Сегептус.
Белзамин, с опаской нагибая голову и осматривая сырые стены туннеля, осторожно зашагал по лестнице, дивясь на столь странное место обитания Верховного Инквизитора. Он спускался все ниже и ниже, как ему казалось, опустившись метров на пятьдесят под землю, и наконец набрел на большие вытянутые кверху железные врата, украшенные потертым и трудноразличимым барельефом, некогда изображавшим морды мифических чудовищ вроде горгулий и грифонов. Над вратами был начерчен несколько неуместный для такого места символ – обведенная тремя кругами перевернутая пентаграмма, окруженная таинственными рунами.
- Мой лорд, - удивленно обратился Сигифер к следующей за ним темной массивной фигуре, - почему здесь изображен этот ужасный знак?
Транслятор досадливо пискнул и ожил:
- Белзамин, вы игнорируете мою просьбу? Раз так, я отвечу. Каковы ваши познания в магии, тайных символах и демонологии?
Тот лишь пугливо пожал плечами и замялся.
- Почти нулевые, - озлобленно подытожил Сегептус. – Компетентному же в данной области человеку было бы очевидно, что перевернутая пентаграмма означает главенство четырех стихий, или некого дьявольского начала над человеческим разумом. Вкупе же с тремя охранными кругами и рядом символов такой знак символизирует божественное ограждение от главенства тьмы над человеком. Проще говоря – защита от демонов, третий круг. Высший.
Сигифер неприязненно покосился на мрачный символ, не вполне удовлетворенный объяснением лорда. Толкнул рукой одну из створок ворот и дико удивился, когда она не открылась.
- Ну что вы, Белзамин, - раздался сзади передернутый помехами насмешливый голос Сегептуса. - Неужели вы думали, что эти двери откроются так просто? Их нужно хорошенько попросить.
Гельфард прошел к вратам, высоко поднял руки, и вокруг него вспыхнул внезапно голубыми искрами магический круг, вдоль которого сверкала мерцающая точка. Она передвигалась все быстрее и быстрее, пока наконец не мигнула последний раз и погасла вместе с магическим кругом.
Дверь дрогнула, заскрипела и отворилась настежь.
Белзамин шагнул в большой мрачный зал идеально круглой формы, в центре которого стоял огромный, сверкающий от белизны изукрашенный золотом трон, вокруг него был изображен вписанный в круг треугольник. Вдоль всего зала висели на красивых цепях изящные светильники с вонзенными в них ограненными колдовскими кристаллами.
На троне восседала величественная, торжественная фигура, закованная в несоразмерный простому человеку доспех, больше смахивающий на кибернетические латы, оснащенный массой силовых приводов, шнуров, кабелей и различного рода разъемов, наряду с множеством мини-терминалов. От всего этого массивного, богато украшенного белым золотом, серебром и драгоценными камнями великолепия веяло древней мощью и поистине праведной ненавистью. Возможно, этому способствовало просто дикое количество различного размера шипов и зловещих рубиновых украшений, возможно, странного вида небольшие трубы за спиной, из которых струился бледный пар. Хотя, скорее всего такое впечатление являлось следствием пары огромных витых рогов, венчавших выполненный в виде короны позолоченный полный шлем.
В самом сердце кирасы, под переплетением приводом и шнуров, ярко мерцал голубой Камень Души, источавший мягкое сияние.
Это и был Верховный Инквизитор.