Розыгрыш

Все знают, как бывает приятно разыграть кого-либо. Вольно или невольно, но другого.
Чтобы избежать нареканий, споров и поправок, давайте внесем уточнение в первую же фразу: "М н о г и е  знают, как бывает приятно разыграть кого-либо."
И совсем неуютно себя чувствуешь, если разыграют тебя. Даже не тебя, а кого-то другого, но так, что палка розыгрыша вторым концом ударяет по тебе.

Был в моей жизни один такой случай...
Но начать придется издалека.

Теперь: внимание! У этого воспоминания будут два зачина, две увертюры, две присказки.
Один - для лириков, для тех, кому неинтересны технические подробности. Второй - для физиков, для технарей, тех, для кого именно технические детали представляют наибольший интерес.
Какую увертюру выбрать, читатель решает сам.

У в е р т ю р а   н о м е р 1.  Для лириков - без технические подробностей

В самом начале моей работы в бригаде Эдуарда Семеновича Молчанова мне было поручено провести исследования одного  элемента системы регулирования - так называемого пропорционального реле. Исследования велись на cтенде  в заводской  лаборатории и показали, что пропорциональное реле обладает недостатком, делающим его непригодным для наших систем. После этого я занялся совершенно другими исследованиями, в основном на самолетах, и защитил по этой, другой теме в ЛИИ (летно-исследовательском институте) кандидатскую диссертацию.
Это присказка. А теперь начинается сказка.

У в е р т ю р а  н о м е р 2.  Для физиков - с минимальными техническими подробностями

После вуза я работал в опытном конструкторском бюро (ОКБ). К слову сказать, я проработал там свыше трех десятков лет. Мы (бригада Эдуарда Семеновича Молчанова) под руководством Эдуарда Семеновича только-только внедрили на газотурбинный двигатель один из первых в стране электронный регулятор температуры в турбине. И жизнь тут же подбросила нам новую задачу.
Дело в том, что двигатель, на котором стоял наш регулятор температуры, был предназначен для дозвукого самолета, у которого в мотогондоле сравнительно низкие  температуры, а следующий двигатель нашего ОКБ предназначался  для сверхзвукого самолета. А у таких самолетов, как известно, сильный нагрев конструкции, и поэтому температура в мотогондоле значительно выше той, при которой мог работать наш регулятор.
Мы договились с самолетчиками электронную аппаратуру поставить в фюзеляж. А исполнительный механизм в фюзеляж не спрячешь: хочешь - не хочешь, а ставь на двигатель. А это значит, что он должен выдерживать более высокие температуры, чем мог выдерживать применявшийся нами ранее исполнительный механизм на базе электромотора...
 И тут кто-то предложил Эдуарду Семеновичу использовать для наших целей в качестве исполнительного механизма так называемое пропорциональное реле, которое хорошо себя зарекомендовало и использовалось на ракетных двигателях. Мы с Молчановым посмотрели документацию на пропорциональное реле и убедились, что его характеристики нам подходят. Раздобыл Эдуард Семенович новенькое пропорциональное реле, и мы приспособили его для работы с топливной аппаратурой двигателя. После этого я занялся исследованием совместной работы пропорционального реле с реальными агрегатами топливной аппаратуры на стенде в лаборатории.    
Работа велась следующим образом: Валёк, моторист стенда - по моим указаниям - устанавливал нужный режим топливных агрегатов. Осциллографист - по моей команде - включал записывающую аппаратуру. Я вводил на вход пропорционального реле электрический сигнал, имитирующий сигнал с электронного регулятора температуры, и осциллографист записывал на фотобумагу переходные процессы, которые мы с Молчановым затем анализировали.
Очень скоро мы с Эдуардом Семеновичем убедились, что пропорциональное реле нас не может устроить. Оно прекрасно работало при больших входных сигналах, но не хотело трогаться с места при небольших рассогласованиях. Стало ясно, что оно имеет слишком большое трение при троганьи с места. И в дополнение ко всему, величина этого трения при троганьи с места была нестабильна. А это означало значительное увеличение погрешности нашего регулятора.
Мы с Эдуардом Семеновичем перепробовали различные схемные ухищрения для снижения зоны нечувствительности пропорционального реле, но в конце-концов были вынуждены отказаться от пропорционального реле. К тому же наши коллеги из приборного института предложили отличное решение на базе двух электромагнитных клапанов. После этого наши исследования совместной  работы пропорционального реле с реальной топливной аппаратурой в лаборатории прекратились.

... Прошло несколько лет. Я передал свою работу по регуляторам температуры Анатолию Павловичу  Гавришу, а сам занялся разработкой и внедрением на двигателях сначала сигнализатора неустойчивой работы компрессора (так называемого сигнализатора помпажа), а затем – систем автоматической  защиты двигателя при помпаже. Мы проводили исследования сигнализатора помпажа и систем защиты при помпаже последовательно на двигательных стендах  на испытательной станции нашего предприятия, потом на летающей лаборатории,  в термо-баро-камере ЦИАМ, на самолетах с двигателями нашего ОКБ.
В дальнейшем по этой теме я защитил в ЛИИ (летно-исследовательском институте) кандидатскую диссертацию. То, что я защитился именно в ЛИИ, составляло предмет моей гордости, поскольку там можно было защищаться только в том случае, если твоя работа прошла проверку в полете.

Это всё присказка. А теперь начинается сказка.

О с н о в н о й  р а с с к а з  - и для лириков, и для физиков

Встречает меня как-то Валёк, моторист, с которым мы много лет тому назад проводили на стенде исследования совместной работы пропорционального реле с топливной аппаратурой двигателя.
- Ты, я слышал, - говорит он мне, - защитил кандидатскую диссертацию.
- Да, - отвечаю, - можешь меня поздравить. Я, действительно, защитил кандидатскую диссертацию.
- Нехорошо получается. Как  работать, так вдвоем. А как защищаться, так ты один.
- Так я ведь  защитил диссертацию совсем не по той теме, по которой мы с тобой вместе работали.
- Не надо мне лапшу на уши вешать. Я специально всё выяснял и точно знаю, что ты защитил диссертацию именно по той теме, по которой мы  вместе работали.
На этом мы расстались.

Теперь пару слов о Вальке. Он был примерно одних лет со мной. Пока я учился в институте, Валёк отслужил в армии, но в свою деревню не стал возвращаться, а устроился на завод рабочим. Был дисциплинирован, исполнителен, не пил, не курил. За женщинами не волочился, а с собственной женой расcтался по причине неэкономного ведения ею домашнего хозяйства. Любил Валёк сравнить свою заработную плату рабочего с моей - заработной платой молодого специалиста после окончания института, и пошутить на тему, стоило ли шесть лет сушить мозги в вузе, если моторист получает больше инженера. 

Прошло немного времени, и снова мне как бы случайно встречается Валёк.
Поздоровались, а Валентин опять гнет свою линию. 
- Нехорошо, Иосиф,  получается, - говорит Валентин. - Как  работать, так вдвоем. А как защищаться, так ты один.
- Так я ведь  защитил диссертацию совсем не по той теме, по которой мы с тобой вместе работали, - пытаюсь объяснить я, - возьми мою диссертацию и посмотри, есть ли там хоть что-то из того, над чем мы с тобой работали. 
Но Валек непреклонен:
- Ты защитил диссертацию именно по той теме, по которой мы  вместе работали. И теперь каждый месяц получаешь 50 рублей кандидатской надбавки к зарплате. Получаешь?
- Получаю.
- А я почему не получаю? Нехорошо  получается! Подумай об этом!

Это уже потом я сообразил, что, скорее всего, мужики в его цехе рассуждали о том, что я защитил диссертацию и теперь получаю кандидатскую надбавкику к зарплате. Валёк вероятно поинтересовался, а сколько это будет в деньгах, и ему разъяснили, что 50 рублей ежемесячно.
Тогда он задал вопрос: а о чем была моя  кандидатская диссертация, и кто-то из цеховых шутников решил позабавиться и заявил:
- Помнишь, вы с Иосифом на твоем стенде несколько месяцев чего-то исследовали?
- Помню.
- Вот об этом он и написал свою кандидатскую диссертацию.
А другой весельчак добавил:
- Так что, Валёк,  в его диссертации половина труда твоя.
А кто-то третий, вероятно, развил:
- Надо тебе потребовать, чтобы вашу совместную диссертацию и тебе тоже засчитали. А то работали вы вдвоем. А как защищаться, так он один ухитрился.
- Ты, Валёк, так этого дела не оставляй! - посоветовал еще кто-то.
Короче, и цеховые мотористы, и инженеры хорошо знали отношение Валька к деньгам и понимали, что теперь Валек этого так не оставит. Оставалось только изредка подзуживать Валька и наблюдать за развитием событий.

Чем дальше, тем чаще стал мне встречаться Валёк. И чем дальше, тем агрессивнее стал разговаривать:
- Ты почему защищал диссертацию не у нас на заводе, а в ЛИИ? Думаешь, я не догадываюсь?
- Почему? - спрашиваю я.
- Хотел, чтобы я не узнал об этом!
- Чудак ты, Валентин. У нас на заводе нельзя защищать диссертацию, только в институтах, а  в ЛИИ я защищался потому, что испытания проводились там.
Ничего не убеждает Валентина.
 
Не сразу я сообразил, что кто-то его постоянно настраивает. Этакий шутник. Или шутники. Скорее всего, кто-то из цеховых инженеров.
Я даже догадывался, кто именно мог разыгрывать Валентина и меня. Но не пойман - не вор!
Вероятнее всего, сначала цеховые инженеры и рабочие хотели подшутить над Валентином: где же это видано, чтобы человек без среднего образования стал требовать себе звания кандидата технических наук, даже не ведая о том, за что кандидатскую степень присвоили  инженеру. А ведь Валентин захотел получить кандидатскую степень, даже не пожелав подержать в руках эту якобы наполовину его кандидатскую диссертацию!
Вот так получилось, что главное острие розыгрыша - в соответствии с  притязаниями Валентина - оказалось направленным против меня. И в этом тоже был определенный кайф для шутников: как же я выйду из сложившейся ситуации?   

Ведь мне надо было как-то выходить из создавшегося положения!
Продумал я свою линию поведения, и, когда Валек в очередной раз заговорил со мной о несправедливости, не стал убеждать его, что защищал кандидатскую совсем по другой теме.
- Слушай меня внимательно, Валентин. Я обо всем подумал и вот что решил. Я готов письменно подтвердить, что работу мы делали с тобой вдвоем, а я защитил ее один. Ты имеешь на нее все права наравне со мной. Так что считай: диссертация у тебя в кармане. Но ты ведь знаешь нашу бюрократию. Чтобы стать кандидатом наук и получать 50 рублей кандидатской надбавки к зарплате, одной диссертации мало. Нужен еще диплом об окончании института. Это тебе все инженеры из вашего цеха подтвердят. Расспроси их хорошенько. Так что поступай в вечерний институт, защищай диплом инженера, а диссертация тебя будет дожидаться. Я от своих слов не откажусь.

На этом притязания Валька на мою диссертация закончились.
Видимо те, кто его разыгрывал, поугомонились...
Или Валек не захотел шесть лет учиться в институте...