Исповедь эмигрантки 3 глава Барабан взведён

Однажды вечером раздался звонок. Я вздрогнула и приготовилась парировать экзаменатора. В голове мгновенно выстроилась череда шаблонов. Ответы на вопросы, где и кем я работаю, каков мой высокий заработок были уже готовы слететь с моих губ, но оказалось, волнение было преждевременным: на том конце провода была та самая белокурая девушка, которая ошарашила меня, сообщив экстренную новость:

 «Завтра отъезд!  Срочно собирайтесь. Нужно немедленно купить билет до столицы и поутру быть на автовокзале, имея при себе двадцать тысяч рублей». Хо-лодок пробежал по моей спине, так неожиданно обрушилась на меня эта весть как снежный ком на голову. Затем были лихорадочные сборы, за день до этого известия с работы я уже рассчиталась.
К счастью, мои ученицы успешно сдали дипломную работу, защитившись на круглые «5». Родители их проводили меня с цветами и благими пожеланиями, что весьма кстати было мне в ту пору перед дальней дорожкой.

В последний момент мною была куплена спортивная сумка средних размеров, чтобы не привлекать лишнего внимания, новая дамская сумочка с оригинальными металлическими бляхами по торцам (дизайнер предусмотрел самооборону?), и, наконец, я добралась до банка, чтобы поменять деньги на валюту. Тут случился досадный прокол: банк закрылся перед самым носом, хлопнув массивной дубовой дверью. Это был первый звоночек судьбы, который я не пожелала услышать. Я, разумеется,  огорчилась, но быстро утешила себя мыслью, мол, впереди – Москва и любые банковские операции там возможно произвести быстро и весьма успешно. На этом я закругляюсь и перехожу непосредственно к путешествию, думаю, вполне  удовлетворив любопытство тех лиц, которые хотят совершить подобный променад за семь морей.

Несмотря на раннее утро, на  вокзале было многолюдно. Два красавца Икаруса возвышались над толпой. Волнуясь, я шарила вокруг глазами и не узнавала знакомого лица. Время поджимало. До отправления оставались считанные минуты, когда моя белокурая девица сама нашла меня. Оказалось, я взяла билет не на тот рейс, хотя мы обговаривали с ней только час отправления: оба автобуса, так уж вышло, двигались одновременно на Москву. Группа из шести чело-век, решившихся на прыжок в неизведанное, находилась в соседнем Икарусе. Моя проводница скороговоркой выпалила сожаление по этому поводу, и попросила побыстрее передать ей выше оговоренную сумму.

Извиняясь за причинённое беспокойство, она при этом выдала сумасшедшую новость: «С визами задержали, увы, придётся, мол, верить на слово, и все причитающиеся нам документы мы теперь сможем получить только в Престольной. Я испытала шок, словно на меня вылили ушат воды из колодца. Тень набежала на моё чело, но девушка (я умышленно не называю её имени по понятной причине) так убедительно заверила нас в благоприятном исходе сделки, что, поколебавшись минуту-другую, я безапелляционно протянула ей довольно внушительную сумму, моля Бога, чтобы она не накрылась медным тазиком; как-никак, а в итоге равнялась она десяти месяцам оплаты моей преподавательской деятельности.

Прощание было коротким и скомканным. Поцелуй в щёчку, какие-то дежурные фразы, и вот я возвышаюсь в Икарусе, выглядывая из окошка. Щурюсь на солнце и, вдруг, понимаю, как мы дороги друг другу. И хочется выскочить из душного домика на колёсах и послать всё это мероприятие «на хрен собачий» и легко, играючи, проститься с бешеной суммой подаренных кому-то денег, но рассудок, не желая слушать сердце, говорит другое. И я, запирая душу на замок, глотаю слёзы. Всё – барабан взведён! Игра продолжается…

В пути.
«Граждане, доверяйте рекламе автосервиса, и вы будете жестоко обмануты!» – такой лозунг я бы вывесила на каждом кассовом ларьке дальнего следования. Дорога была – сплошная веселуха: духота, запах дешёвой колбасы, перемежающийся с тёплым хмельным ароматом пива, яиц и чипсов на все вкусы: с  беконом, чесноком, сыром – всё слилось в дикий тошнотворный букет со стойким ожиданием конца пути. Смешно и досадно вспоминать: био-туалет – для декорации, а для народа придорожные сортиры сомнительной репутации с перспективной оплатой за глазощипательную вонь и сплошную антисанитарию. А главной фишкой на этом карнавале жути была очередь, как когда-то в мавзолей к нашему вождю пролетариата (да простит меня старшее поколение за это сравнение, я никого не хотела обидеть).

И всё же, как верёвочка не вьётся, а конец  найдётся. Спозаранку прохладным свежим утром мы добрались до столицы. Как только выгрузились из транспорта, я, словно охотничий пес, стала вынюхивать себе подобных туристов. Выяснилось, что я совсем не запомнила их внешность, кроме одной – своей тёзки.

Светлана выделялась на фоне других высоким  ростом, грацией пантеры и отсутствием в глазах страха, чего нельзя было сказать об остальных соотечественниках терпеливо ожидающих своей участи. Выловив взглядом её в толпе, я немного успокоилась: по крайней мере, мною овладела уверенность, что предо мною не подсадные утки, а реальные люди, которые мне были представлены при отъезде из родных пенат. Познакомились. Девушка,  лет тридцати с хвостиком,  ехала в Италию (моя мечта была рядом с нею!).

Ещё трое возрастом постарше, лет пятидесяти-шестидесяти – в Испанию. Туда же, якобы к родственникам, направлялась и немолодая пара, по-видимому, супруги. Все они внесли плату за билет в одну сторону, т.к. проблем с этими странами для туристических фирм нашего городка в сфере международного туризма не имелось. Греция же была на особом положении и считалась на тот момент условно закрытой страной по неизвестной причине именно для Ростовского региона. Смею предположить два варианта: то ли сыграла роль Олимпиада, произошедшая накануне 2005 года, то ли там просто «наелись» русских досыта, отбывающих неизменно в одном направлении без обратного маршрута. Впрочем, мои дедуктивные раскладки вряд ли кого сильно интересуют, а посему вернёмся в то судьбоносное утро.

Напряжение росло.
Человек, который должен был встретить нас по при-бытии в Москву с нашими документами, не торопился. Прохладное утро стало казаться холодным и неприветливым. Бегали по очереди греться в автобус, спасибо сердобольным водителям. И уже, когда терпение наше иссякло, и было на грани предела, наконец, появился  коренастый мужчина с пакетом документов в кожаной папке. Скороговоркой выпалил, что он является представителем известной фирмы, назвал наши фамилии и сообщил на какой вокзал кому и как добираться. Мне он уделил времени на пару ми-нут больше, т.к. сказал, что именно поездка в Грецию вызывает многочисленные подозрения со стороны проверяющих. К тому же, напомнил, что если другие будут добираться до места назначения на автобусе группами, то мне в Берлине придётся искать дорогу до аэропорта самой.

–  Язык знаете? –  спросил он с явным сомнением в голосе.
–  Нихт ферштэйн! («не понимаю» - пер. с нем. яз.) –
со смешком ответила я ту единственную фразу, о которой имела понятие по-немецки.
–  А международный английский?
–  Немного – в рамках школьной программы, –  ответила я, слегка пожимая плечами.

Он кивнул, как бы соглашаясь с самим собой. Воспользовавшись паузой, я подстраховалась и попросила  агента записать сотовый телефон моей золовки. Он с готовностью пообещал сообщить ей дату и время моего появления в Афинах. Ещё раз он напомнил мне название аэропорта в Берлине: «Тэгель» (самый крупный и современный в Германии). Предупредил, что добираться туда придётся на такси. На этом мы расстались, пожелав друг другу удачи.

К моему удовольствию нам со Светланой  было по пути – от Москвы до Берлина ехать в одном Икарусе, который отправлялся через пять часов. Уйма времени впереди, так мне казалось, а нужно было дотелёпать до станции, к тому же мне предстоял ещё  обмен «деревянненьких» на стандартные «евро». Пункты по обмену валюты пестрили вокруг вокзала, как грибы после дождя, но нигде вблизи не было видно простого Российского банка.

 Помыкавшись с сумкой наперевес, изрядно натерев плечо лямкой, я наконец-таки решилась на сделку в одной из этих сомнительных забегаловок. Курс обмена оставлял желать лучшего. Более того, скажу, что подозрения мои не были беспочвенными: лихие москвичи,  учуяв во мне провинциалку до мозга костей, обмишурили меня без зазрения совести: при пересчете денег в окошечке кассы не вернули назад кровную тысячу рубликов. В результате у меня оказалась денежная сумма меньше положенной для переправки за кордон (ещё один звоночек судьбы, но, к великому сожалению, порою, мы бываем ум-ны задним числом). Да, я тогда здорово струхнула и разнервничалась, усомнившись в очередной раз - стоит ли мне продолжать путь? Но потом решила: «Ах, пан или пропал!»

 Самое досадное недоразумение ждало меня впереди. Только усевшись в автобус, направляющийся в Берлин, внимательно изучая полученные на руки документы, я вдруг обнаружила, что  визу москвичи урезали мне до четырёх дней, что само по себе уже было нелепо и смешно, когда б ни было так ужасно! Шенгенская виза на столь мизерный срок, конечно, это дурно пахло. Скажу более: пахло гарью. Я совсем упала духом. Да к тому же ожидание нашего автобуса затянулось на несколько часов, и когда он всё же тронулся с места – чувствовались только раздражение и усталость.

А дальше следовали одна за другой границы, таможенный досмотр которых выматывал до сосания под ложечкой. Во время одной такой процедуры меня чуть было не сняли с маршрута, так сказать хотели вернуть на  Родину восвояси подозрительную гражданку. Долго совещались, сверяя липовый документ, забивая данные в компьютер, очень уж очевиден был подлог, что называется факт налицо; приглашали меня пройти для беседы по душам, «но пассаран» – русские  не сдаются! Моё каменное лицо выражало лишь недоумение и спокойствие духа. По-крайней мере я старалась произвести благоприятное впечатление и, похоже, мне это удалось. Всё как-то обошлось. И это у наших - то братьев хохлов случилась такая вот заварушка! Самое смешное, что при  этом, возможно, в моём бауле лежала контрабанда, чем чёрт не шутит! А вышло так…