отрывок из третьего романа сердцегрыZы!

КТО ЕСТЬ КТО


* * *

В большом-большом кабинете за длинным-длинным столом в воскресенье днем, когда все нормальные жители мира отдыхают, а работает только идиотическая Москва, живущая в бешеной гонке за длинным рублем, в кабинете Олега Викторовича состоялось совещание на тему организации музыкального фестиваля. Данное мероприятие обсуждалось в режиме строжайшей секретности и на повышенных тонах. Олег Викторович планировал потратить три миллиона долларов – в то время как организаторы намеревались отхапать, зарыть и отмыть как минимум десять.
Так что разговор не складывался, что очень веселило Олега, но крайне расстраивало всех остальных.
– Олег Викторович, но мы же и так уже ужались по всем позициям в смете! И мы не гарантируем качество организации процесса за копейки! Ну представьте, на концерт «Пинк Флойд» приедет как минимум пятнадцать тысяч человек. Их нужно привезти, разместить и предоставить туалеты, в конце-то концов. Мы должны гарантировать выполнение бытового и технического райдера! Конечно же, гонорар с 50% предоплатой за месяц! Плюс перелет, охрану и т. д.! – истерил арт-директор, хаотично взмахивая руками в сторону ноутбука, на мониторе которого высвечивались пугающие цифры.
Тем временем лицо Олега Викторовича изображало полнейшее непонимание проблемы и нежелание в нее вникать. Олег как личность олицетворял  собой образ холодной и непреступной горы,  которая возвышалась над всем остальным миром своим величаем и спокойствием. Гора просто стоит, не сдвигаясь с места, и совершенно ничего не предпринимает, для того чтобы вызывать вожделенный страх и волнение у того, кто стоит у подножья. Олег же использовал логику, ум и интуицию, для того чтобы производить такое впечатление на людей, трезво  продумывая  вперед все свои и чужие ходы.описание персонажа-очень важно.
Оратор, волнуясь и брызгая слюной, продолжал:
– Вы представляете, к нам приедут артисты! Приедут люди, заплатившие за билеты! Народ будет квасить пиво, буянить. А еще, не дай бог, террористы! Да нам вообще тогда капут! Как мы можем обеспечить охрану, канализацию, жилье и питание персоналу, если смета на артистов два миллиона, без райдеров, смета на звук и свет – четыреста тысяч, смета построек-железок – пятьсот тысяч, а вы на все про все предлагаете три миллиона?!
– Вот-вот, именно, во всем согласен с предыдущим оратором. И еще, – резко перебил его плотный толстяк с блестящей розовой лысиной. – Мы встретились друзьями и должны расстаться тоже друзьями, а не так, что после фестиваля один из нас окажется в тюрьме, второй в больнице, а третьего вообще похоронят! И эти, как они, свеклогрызы  спальнорайонские, они то  точно припрутся им летом в Москве делать нечего, они вылезают из своих двориков со своими телочками и пивасом и прут тусить. Слово свеклогрызы вызвает у людей бурный вострорг!!!.  Мы должны найти и поставить шестнадцать металлоискателей, а их в городе всего тридцать... Мы должны привести ОМОН, выписать какой-нибудь ЧОП и плюс вызвать хотя бы солдат, но им нужно платить!..
– Да-да! Самая дешевая охрана – это солдаты, но их нужно где-то поселить и кормить! У них паек – 60 рубликов в день на рыло, вынь да положь, – темпераментно подхватил тощий субъект, отвечающий вообще-то за канализацию. – И когда пойдет дождь, весь этот ваш палаточный городок, в котором будут люди, на хрен смоет! Что мы тогда будем делать? Нужно строить масштабные сооружения для жилья, а спрашивается: на что, если вы даете всего три лимона?..
– Еще раз посмотрим смету, – ухмыльнулся Олег и перевернул свою спортивную кепку козырьком назад. – Сцены – пять! Зачем так много? Четыре максимум! Размер – не 25 метров, а 12 – минус соточка. Аппаратура – не 400 тысяч, а 200. Меньше сцена, меньше звука и меньше света. Так, дальше поехали... Военным – не 60 рублей в день, а 40, жрать надо меньше! Артистов надо «ломать», пусть дешевле поют, мы им рекламу даем грандиозную. Туалеты? Ха! Туалеты можно вообще по дешевке приобрести. У китайцев, между прочим, неплохие. Строить тоже можно дешевле, толпу таджиков пригоните... Итого у нас получается... три миллиона.
И Олег довольно откинулся на спинку стула, скрестив руки в замок над козырьком кепки.
– Ну как же три, когда все шесть? – вкрадчиво спросил плюгавенький типчик в синем костюме.
– А просто повнимательнее надо всю эту вашу смету посмотреть и везде подвинуться, тогда и будет три, – ослепительно улыбнулся Олег. Белоснежные зубы сверкнули, как на рекламе стоматологической клиники.
– Мы не гарантируем никакого качества за эти деньги! Это суицид! Мы не будем подписываться под такое издевательство с вашей стороны! – возмутился плюгавый, схватил свой кожаный портфель и выскочил, подпрыгивая от злости, вон из кабинета.
– Итак, ребята, к среде я жду от вас смету на три миллиона, план работ и график вы-плат. Понятно? – не замечая этой выходки, ровно произнес Олег Викторович.
– Да нас пошлют все подрядчики на х..! Этих денег ни на что не хватит, ну в п...у этот ваш фестиваль! – чисто русским разговорным, не стесняясь, завопил канализатор.
Его истерику поддержал завхоз, затем арт-директор, далее вопли понеслись по нарастающей.
Олег Викторович невозмутимо наблюдал за тем, как взрослые дяденьки пытаются «заработать» – точнее, просто отобрать у него деньги. Маленькие мальчики в песочнице не поделили игрушку. Партнер же его насупился, скрестил руки на груди и недоумевал, почему инвестор, он же заказчик фестиваля, не дает денег.
Когда орущая толпа покинула наконец стены кабинета, Артур утвердил на переносице очки, глубоко вдохнул, набрав в грудь воздуха, и пронзительно завопил:
– Это что ж такое происходит? Ты что творишь?! – Он вскочил с места, словно его оса ужалила в причинное место, метнулся к партнеру, оперся кулаками о стол и впялился в голубые спокойные глаза Олега Викторовича. – Олег, когда ты приходишь в автосалон покупать «Мерседес», он стоит сотку. Из уважения к твоей персоне тебе продают его за шестьдесят. Но когда ты начинаешь просить его за тридцать, всем плевать на твою персону, потому что «Мерседес» стоит сто!
– Да если я скажу этим уродам, что поеду на их «мерсе» прямо к Путину, напишу их телефон на крыше и еще сниму такой разукрашенный «мерин» в каком-нибудь кино, они мне еще приплатят за то, чтобы я взял у них это ведро. Я уверен, Артур, в этой жизни можно сделать все, даже за минимальные деньги. И я уверен, что за три миллиона эти мудели сделают не меньше, чем за шесть.
– Обосремся мы, Олег, на этом проекте, и поверь мне, они тоже. Нереально такие масштабы уложить в такие деньги, – агрессивно выдохнул Артур.
Он грешным делом подумал, что если бы у него была уверенность в том, что дорогостоящие адвокаты и подкупные судьи обязательно его оправдают, он бы тотчас придушил гнусного компаньона. Кураж Олега часто выводил его из состояния равновесия.
Статная, баскетбольно сложенная фигура Олега терялась в черных кожаных складках кресла. Он продолжал рассуждать:
– Давай поспорим, что все это состоится наилучшим образом и именно за эти деньги! Сам подумай, отказаться от проекта ребята не смогут. Уж слишком вкусный пирожок! В случае чего сами вложатся, а потом свои денежки на общепитах на территории отобьют. Вот увидишь! А если чего не срастется, я на второй или третьей неделе туда незаметно деньги волью... Ну сейчас, пойми, очень хочется посмотреть, как они в этом во всем будут ковыряться. Ну давай посмеемся – это же наш спектакль? – интригующе предложил он.
Партнер просиял довольной улыбкой и, не задумываясь, положил на стол доллар. У них давно заведено спорить именно на эту сумму. И по умолчанию заранее известно, что Олег обязательно выиграет эту никчемную бумажку. Для Артура это означало: шоу началось! Можно занимать места в зрительном зале.
Преуспевающий промышленный магнат играл с людьми безжалостно и бесцеремонно, ставя на чаши весов совершенно неэквивалентные вещи: сумму в один доллар США – и карьеру, чувства и зачастую жизни тысяч людей.
Олег играл с людьми. Потешался, наблюдая, как ничтожны их мысли и как всемогущи его ресурсы.
Все люди в мире возятся в огромной детской комнате, воздвигая домики из ярких фигурок конструктора Lego. Каждый думает, что именно его домик – самый важный и красивый. Каждый на полном серьезе уверен в том, что когда он достроит и увидит результат, то будет поистине счастлив. Каждый верит, что именно в этой каждодневной стройке и заключается смысл жизни. Стройка – это жизнь, а жизнь – серьезная штука, и в ней нет места для игр. Некоторые забывают есть и спать. Кто-то кладет по фигурке в день. Кто-то строит, ломает и начинает строить заново. Кто-то мечтает отобрать готовую постройку у другого. При этом каждый постоянно сравнивает свои домики с чужими, мучаясь комплексами и завистью.
Никто не задумывается о том, что счастье не зависит от величины и красоты этих домиков. Люди отличаются друг от друга лишь масштабами своих сооружений и иногда – цветом использованных деталей конструктора. А объединяет их то, что они никогда не знают, где найдут свое счастье. Но они думают, будто знают, что надо для этого сделать...
Олег жил, веря в эту придуманную им самим теорию, и получал неимоверное удовлетворение, когда играл в Lego других людей. Он не ведал, где находится это проклятое счастье, но был уверен, что явно знает намного больше остальных. Его домики более масштабны...

Бизнес-игры воскресного дня подошли к своему логическому завершению, и Олег решил скоротать великолепный вечерок в компании некой светской львицы, все еще не бросившей мысль женить его на себе. Он набрал телефонный номер.
– Добрый вечер, Виолетта. Я еду к тебе, или ты ко мне подъедешь? – не оставляя третьего варианта ответа, предложил он.
– А может, мы поужинаем? – с надеждой произнесла девушка.
Но тут же опомнилась и попыталась переиграть.
Буквально пару дней назад ее психоаналитик и помощник в делах сердечных в одном лице попытался донести, что козырного жениха, то есть Олега, нужно принять таким, какой он есть, со всей его придурью и тараканами. Тогда он обязательно на ней женится, и будет все у них чики-пуки. «Раз мужик не предложил ужина – значит, ходи голодной, а если не дал денег – возьми у другого... Потерпи чуть-чуть, зато потом все будет твое». Слова эксперта крутились в голове девушки, и, запинаясь, она пробормотала:
– Через полчаса я у тебя...


* * *

«Как странно и нелепо мы устроены.
В мире пять миллиардов человек, но тебя интересует только один. Тебе нужен только он. Ты думаешь только о нем. Тебя волнует только его жизнь, только его чувства, только его распорядок дня, его увлечения, его мечты...
И как важно, чтобы в этих мечтах была ты! Пусть он хотя бы иногда вспоминает о тебе, и этого будет достаточно... Ты представляешь сейчас, как он взял твою замерзшую от одиночества и тоски руку и согрел ее своим теплом и нежностью. Смысл жизни появляется от одной только этой мысли... Будь со мной хотя бы в мыслях, я прошу тебя! Позволь мне иногда видеть тебя. Я умоляю, мне больше ничего, ничего от тебя не надо...»
«Сопли пьяной медузы! Неудавшаяся актриса захотела стать сценаристом мыльных опер... Ну что за бред? Каждая соплячка мечтает о славе. Нет чтобы эти швабры думали о том, как научиться готовить, стирать и удовлетворять мужа холодными зимними вечерами, когда он уставший приходит с работы».
Так заключил продюсер Никита, резко щелкнув левой кнопкой мыши по красному квадратику в правом углу монитора. Он прагматично решил, что лучше ознакомиться со сметами. Цифры явно интереснее, чем очередное сценарное признание в любви.
Этот mail не только не задел его за живое, но, как обычно, взбесил глупостью и наивностью содержания. На этой неделе он читает уже третье душеизлияние подобного рода и даже не пытается понять его смысл. Что это – тупой сценарий или признание в любви? Особи женского рода атаковали его в надежде выиграть объявленный тендер на место рядом с продюсером, но это лишь ИМ кажется, что есть такой тендер. На самом деле для продюсера любовь, так же как и для многих, – это призрак. Все о ней говорят, но никто не разу не видел. Даже если думают, что видели...
На разбитом дисплее его телефона высветился номер «инкогнито».
– Нда-а-а? – ответил Никита брезгливым тоном.
Каждая работа оставляет свой отпечаток на лице и жизни человека. Работа в шоу- и кинобизнесе сделала из Никиты неврастеника, у которого никогда нет ни времени, ни денег на себя, любимого.
Душа Никиты – это потемкинская деревня как для окружающих, так, к сожалению, и для него самого. В его сердце таятся черное отчаяние, безысходное одиночество, невозможность его нарушить и горькое понимание этой невозможности. Для него уже давно нет любви – только искусство. Этот человек несет в себе хаос, с которым он имеет силы как-то жить. Он всегда может навести порядок в чужих сценариях, эстрадных концертах, ярких шоу-программах. И лишь иногда – в собственной жизни.
Из трубки неслась пронзительная речь очередной пассии, заслужившей орально-мастурбальными навыками роль без слов в малобюджетном сериале. Никита прикурил вонючую сигару и на пятой минуте монолога произнес:
– Милая, ты не представляешь, как я рад тебя слышать! Твоя красота не выходит у меня из головы. Как я по тебе соскучился! Просто сегодня вечером я очень-очень занят. Завтра обязательно позвоню. Просто не представляешь себе, как я хочу с тобой... увидеться...
При всей своей нервозности и нехватке времени Никита успел изучить женскую психологию и пришел к следующим выводам.
Вне зависимости от уровня интеллекта женщина – существо примитивное и криво запрограммированное. На твое «я занят!» она всегда додумает сюжет. «Он отказался от встречи со мной, значит, у нас все кончилось, значит, он меня никогда не любил, значит, я ему надоела, значит, у него появилась другая, значит, он поехал к ней, значит, трахаться, значит, у нее лучше фигура, значит, она худее меня, значит, мне надо прекращать жрать... Значит, я тут отказывайся от вкусняшек, а он там (цензура) другую?» Далее по плану она определит себе роль скандалистки и со всей душевностью сыграет ее. Наберет твой номер телефона и пронзительно проноет следующее:
– Ну ты (цензура)! И девка у тебя (цензура)! И дети ваши будут (также цензура)! А у меня, кстати, жопа меньше.
А потом замолчит и приготовится выслушивать твои оправдания.
Поэтому, дабы уберечь свой мозг от разложения, а печень – от сгрызания стервозными зубами, необходимо вовремя среагировать и дать вразумительный ответ, что, собственно, мудрый Никита сейчас и сделал.
А первой на повестке дня остается, безусловно, смета.







* * *

The world is closing in
Did you ever think
That we could be so close, like brothers
The future’s in the air
I can feel it everywhere
Blowing with the wind of change...

Протяжно подпевала Кристина, наблюдая за тем, как ее подружка-сожительница Чижик (дружеская кличка, прилипшая со школьных времен и как нельзя лучше отражающая характер обладательницы) собирается на свидание и меряет ее вещи. Точнее, их общие вещи. Заслуженному в обществе статусу светских львиц необходимо соответствовать, а материальные возможности обеих не позволяют иметь разные гардеробы именных шмоток последней коллекции, два автомобиля и две съемные квартиры. Радует одно – телефоны разные.
Кристина искренне радовалась тому, что подруга не зовет тусоваться, а уезжает на свидание. У нее наконец будет свободный вечер для того, чтобы придумать синопсис для новой книги. Нет, Кристина не была писательницей с большой буквы и не имела приличных гонораров. Она была человеком, которого называли обидным словом «автор», в которого не вкладывали деньги издатели и которого не пиарили пиарщики. По поводу последнего, правда, Кристина расстраивалась меньше всего по той простой причине, что сама была пиарщицей и известности в городе ей хватало. Вот только эту известность в карман не положишь и на хлеб не намажешь, за квартиру ею не заплатишь и гардероб не обновишь. Вот поэтому Кристина была и автором женских романов, и пиарщицей в крупном PR-агентстве, и журналистом в свободное от двух предыдущих призваний время.
Как и каждый молодой автор, двадцатитрехлетняя Кристина мечтала написать настоящую суперкнигу, по которой снимут фильм, за которую дадут много денег и которую переведут на много-много языков. Книгу, которой будут зачитываться, наслаждаться и с замиранием сердца болеть за героев.
Жизнь похожа на игру в кошки-мышки. Есть стадо мышей, а есть кошки. Есть люди, которым удалось стать кошками, но большинство осталось в мышках. Кристина мечтала стать кошкой, но вместо этого оставалась мышкой – правда, она была чуть выше, чем все остальные, и имела другой, отличный от остальных цвет. Быть такой яркой мышкой совершенно неэффективно. Твое принципиальное отличие от других мышей заключается в том, что кошка заметит тебя раньше, чем остальных. И съест тебя первой...

Утро этого воскресенья Кристи провела в компании своего редактора. Он долго теребил листочки с синопсисом, как казалось Кристине, ее бестселлера. Хлебнул кофе с молоком, прикурил Marboro и уставился на нее профессионально-цепким взглядом.
Кристина ерзала на стуле. Ее ладони вспотели, а зубы машинально прикусили нижнюю губу, на которую час назад был нанесен щедро выдавленный из тюбика остаток блеска Lancome. Последняя, так сказать, капля.
Длинноволосый и угрюмый редактор с литературным именем Мурат Асрорович Махмудинов по-шпионски молчал, смотря Кристине в правый глаз.
– Я написала фигню или полную фигню? – решив, что ирония – лучший метод разрядить обстановку, спросила она.
– Гм, скорее второе! – вздохнув, после паузы ответил он.
Они замолчали оба.
Официант в кафе «Суп» взглянул на них и обошел их столик за десять метров.
У Кристины в голове начала работать слот-машина по подсчету пролетевшей мимо птицы – прибыли, которую она планировала поймать за свою супер-книгу.
– Извини, тяжело говорить милой красивой девушке, что она написала фигню, но синопсис нужно передумать. Срочно! – попытался смягчить свое откровение редактор.
За пятнадцать лет своей работы в крупном издательстве он перевидал столько текстов – гениальных и отвратительных, испытал от этого столько эмоций – позитивных и негативных, что для него ничего не стоило сказать человеку: «Пошел вон отсюда! Намек понял?» Но случай с Кристиной был другой. Может, потому что она была настоящей наядой, блондинкой с чистыми и ясными голубыми глазами, мелкими чертами лица, длинными ресничками, белой королевской кожей и стройной фигурой? Может, потому что она была слишком молода и по-детски обаятельна? А может, причина была другой... Короче говоря, редактор решил направить свой многолетний опыт в созидательное русло и на доброе дело.
– А напиши мне книгу про мужиков! Напиши своего рода маркетинговое исследование их мыслей, чувств, желаний! Но так, чтобы это было как обучающее пособие для женщин. Как можно женщине достичь своей цели при помощи мужчин? Как мужиками манипулировать? Как их приручать, влюблять в себя? Кто они такие и что им надо? Напиши это так, чтобы книга было полезной, смешной и интересной. Главное в этом деле – хорошенько изучить мужской пол. Вокруг тебя же много мужиков?
Кристина кивнула, хотя в глубине души понимала, что имеет представление о мужчинах весьма и весьма отдаленное. Она имела близкие отношения с этими странными индивидами только несколько раз, да и то неудачно. В основном все ее познания о существах противоположного пола базировались на опыте подруги. Но по кухонным разговорам книгу не напишешь. Подруга ее как праило именно на этой кухне, в теории делила мужиков на две категории «рыбы прилипалы» и «суки отвалилы». Прилипалы- это те кто нарисовался в твоей жизни, так что хрен сотрешь, он живет твоими мыслями,твоими целями, твоими идеями, говорит тебе какая ты превосходня, в разговоре все время соглашаеться с тобой, нежно гладит пальцы рук и преданно смотрит в глаза  но при всем  этом мало что из себя  представляет  и являеться для тебя совершенно никчемным, безвольным сущетсвом. Отвалилы же наоборот – мачо и деньди, покарившие тебя волей,силой,мужественностью и хоризмой. Но вот только ты слишком быстро надоедаешь им, и они отправляются на поиски новых ведомых.ведь они черт возьми лидеры. Но отвалилы.
– Так вот, – уже не мог остановиться заведенный креативом редактор. Он активно накрутил прядь волос на ручку с логотипом издательства и продолжал: – Опиши с юмором все их примочки, слова, выражения, манеру поведения... И самое главное – что скрывается за всем этим. Сюжет внедрится сам, когда начнешь писать, ну это как всегда... Договорились?
– Угу, – прожужалла Кристина.
Она понимала: выбора у нее, собственно, нет, но идея хорошая и книжку написать надо. Вот только откуда взять этих мужиков – совершенно неясно.
– Deadline 15 июня, то есть у тебя два месяца на плодотворную работу. Давай начинай писать нормальные книги! Твои сопли и слюни уже вышли из моды, – «подбодрил» редактор и попросил счет.
Редактор ушел, а Кристина еще долго сидела в кафе, пытаясь вернуться на землю. «Уж лучше писать гангстерскую сагу, – думала она в прострации по дороге домой. – Там хоть что-то можно придумать, а что с мужиками?.. Зачем я на это согласилась? Что я могу написать про то, чего совершенно не знаю?»
Мужчины в жизни Кристины, несмотря на ее привлекательность, были редкими гостями. Никого из них не волновали ее мечты, цели и желания. Ей предлагали исключительно две вещи: секс и поход в кино. К сожалению, на этом все романтические изыскания заканчивались. И уже в двадцать лет она поняла, что со школьной подругой всяко лучше, чем с этими кривоногими и большеписими индивидами, которые волнуются только о том, как пристроить этот свой большепись в теплое местечко. С подругой и в кино можно сходить, и поболтать, и деньги заработать, и потратить, и даже Восьмое марта с ней можно отметить. Также Кристина четко уяснила, что сам по себе мужчина не является первым номером в ее списке необходимых вещей, а этот самый прибор «большепись» стоит всего лишь 20 уев.
Но разговор с редактором полностью опровергнул ее идеальную картину мира, требуя разрушения и введения новых правил. «Скажи мужикам "ДА" и еще об этом напиши» – от мыслей такого плана Кристина зажмурилась и уставилась в монитор, на котором был открыт чистый вордовский лист.
«Надо срочно что-то делать. Надо что-то написать», – решила Кристина, выключила компьютер и начала судорожно перелистывать телефонную книжку. Среди множества женских имен Кристина нашла лишь одно мужское, не связанное ни с подругой, ни с работой. Это был массажист. Кристина позвонила ему...
После звонка она еще долго пялилась в монитор в предвкушении новой жизни под логзунгом  «мужики- добро пожаловать!».Перед тем как начать новое Кристина  решила, избавиться от старого, то есть от  страхов и мешающих барьеров на пути к заветной цели:
ЧЕГО Я БОЮСЬ    
СТРАХИ КАК С НИМИ БОРОТЬСЯ
Быть униженной, оскорбленной
что есть унижение,оскорбление? душу невозможно унизить, я не есть мое тело( как говорят буддисты) и я не есть моя должность( как впринцыпи понятно).Радоваться унижениям и оскарблениям, пропуская  их только через призму шутки, не воспринимать их как унижения, а видеть как дружеский подкол, нужно научиться относиться к себе со здоровой долей иронии. С юмором. Смеятся над собой это самое важное качество.Но труднодостиживоей.
Быть использованной пусть используют в хороших целях, мне не жалко. Твое добро к тебе всегда вернеться! Так что берите все!

Быть непонятой Няпонятность это хорошо, это загадка которая так манит и притягивает людей. Манящая тайна. Пусть не понимают, зато я буду индивидуальностью яркой, другой не такой как все.
Казаться глупой, смешной Смех – это позитив, пусть смеются надо мной, я несу позитив в мир.

Быть отвергнутой Опять тот же юмор способен спасти ситуацию.
Быть дурой самое счастливое и безтветсвтенное качество. Пусть будет!Что возьмешь с блондинки? Она же дура гы-гы. Еще Пушкин говорил, что бывают женщины прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры.

Быть такой же как все
Если я непонятная значит я уже не такая как все, а если всеже я такая как все, значит замечательо, можно не париться на тему « как жить», смотришь как живут другие и тупо копируешь( возврящаясь к предыдущему пункту)!










ВТОРОСОРТНЫЕ САМКИ
И ПЕРВОСОРТНЫЕ САМЦЫ


На мониторе видеонаблюдения Олег наблюдал, как свежевымытая, ярко-накрашенная, белокурая, как и все светские девушки, Виолетта отточенной подиумной походкой плавно приближается к его квартире. Он пристально вглядывался в монитор, предвкушая, как сейчас опробует прелести науки, преподаваемой в школе гейш. На прошлой неделе Виолетта рассказала ему, что занимается там. Олег завороженно глядел в монитор, искренне сожалея о том, что не может хотя бы чуть-чуть влюбиться в нее. «Ну что, что в ней не так? Красивая, милая, сексуальная, интересная, начитанная и на все согласная...»
Олег прикурил ментоловую сигарету, и вдруг его осенило. «Вот именно что – на все согласная. Уже готовая». Только он знает, как надоели ему на все готовые женщины, как надоели ему те, кто не способен играть с ним. Кто не то чтобы не может быть до-стойным соперником, а даже не начинает играть, сразу же выбрасывает белый флаг. Олег пытается играть с женщинами, призывать к соперничеству и интриге, но все они сдаются, не сделав ни одного хода.
Он вспомнил, как познакомился с Виолеттой. На открытии бутика Prada он положил ей в карман записку: «Срочно позвони арь-им-шд». Девушка разгадала загадку и сразу набрала его номер.
Олег продолжал игру и предложил ей встретиться в полночь у «самого большого кристалла». Виолетта снова разгадала, поняв, что это казино «Кристалл», и, придя на встречу, набрала номер и задала конкретный вопрос: «Как ты выглядишь?» Олег попытался продолжить игру, ответив: «В журнале, который лежит у гардероба, есть моя фотография в разделе "Светская хроника"». Но девушка обозлилась и, закричав в трубку: «Если ты не маньяк, подойди ко мне, а то я уйду!», закончила всю игру в неизвестность.
Олег надеялся, что ей хватит ума и интеллекта на то, чтобы придумать план мести и предложить теперь свою игру, но его ожидания не оправдались. В тот же вечер на заднем сиденье его «Мерседеса» она придвинулась к нему вплотную и всем своим видом предложила поцелуй. Олег разочаровался в очередной раз и, переспав с ней, в следующий же вечер отправился на поиски приключений с другими. Виолетта осталась лишь исполнительницей его сексуальных желаний. К сожалению (или к счастью), она об этом не знала.
– Привет, дорогой! Я недолго? – расплылась она в улыбке, тут же бросившись ему на шею.
– Добро пожаловать! – сухо ответил он.
– Как прошел день? – игриво спросила она.
– Обычный, – лениво ответил он.
– Устал? – поинтересовалась она.
– Как всегда, – скорее для проформы бросил он.
– Я соскучилась, а ты? – с надеждой воскликнула она.
– Конечно. – Бессмысленное и бесчувственное слово.
– Выпьем? – Уже для поддержания разговора.
– А як же. – Какой вопрос, такой и ответ.
– Что будем делать? – Риторический вопрос, на него не стоит отвечать.
Виолетта взяла бокал за тонкую ножку правой рукой, а указательным пальцем левой руки нежно ласкала его по часовой стрелке, подчеркивая фаллическую форму. Олег молчал, не двигаясь. Египетская лысая кошка терлась об идеально гладкую ножку Виолетты.
– Какой милый котик. – В миллион первый раз сказанная фраза для поддержания никак не клеящегося разговора.
Олег молчал, зная, что отвечать не обязательно. Девушка поставила бокал на длинный стеклянный стол и направилась к Олегу. Молча подошла сзади и начала нежно и плавно массировать ему плечи, потом грудь. Ее опытые пальцы, цепкие, длинные, нежные, спускались все ниже и ниже. Олег закрыл глаза, его дыхание стало более частым, пульс более быстрым, а член более твердым.
Девушка творила чудеса с его телом. Прямо здесь, в гостиной, на этом стеклянном столе, он страстно и неистово овладел ею, не думая о том, хочет ли она этого и что чувствует. В тот момент, когда Олег был на седьмом небе и вел безмолвное общение с белокрылыми ангелами в долине оргазма, Виолетта думала о своем. Она сделала все возможное и даже невозможное для этого человека, но так и не смогла завоевать его любовь. Обидный и горький для любой женщины вывод: все кончено, и продолжать такие отношения бессмысленно. Она твердо решила, что больше никогда не вернется в этот дом и больше никогда не увидится с этим мужчиной. Она устала добиваться его.
«Сердце надо заслужить, это как в тире, чем больше ты будешь стрелять чтобы выиграть заветный приз, тем больше ты его будешь ценить. Ты будешь говорить я столько купил жетонов, я три часа стоял и целился, и наконец я попал в яблочко. Ура! Я победитель! Заслужи мое сердце, его нужно лишь чуть-чуть согреть, взять меня за руку, страстно поцеловать, сказать что- нибудь ласковое, смотреть в глаза. Если ты пообещаешь мне светлое будущее, то это будет еще быстрее. Мое сердце на распродаже, каждый может купить его. За жалкие слова, вздохи, взгляды и  игру ферамонов я продаю его. Отдаю его просто так, по красной цене, даром. Если ты вписываешься в формат «мужчины моей мечты» можешь вообще молчать, ничего не говорить и не делать. Я просто так ,сразу отдам тебе свое сердце. И ты конечно же не будешь его ценить зачем тебе нужна халява, дисконт, третий сорт. Такие, как ты не привыкли покупать дешево. Такие как ты будут часами стоять в тире, ради убогой игрушки. Ради вкуса победы. Именно поэтому, такие как ты мне и нравятся. Но я не нужна, таким как ты…»- Думала она .
Накачанные грубые и сильные руки Олега обхватили ее тело, так что хрустнули кости позвоночника. Тут же хватка ослабла, и он в первый раз поцеловал ее в губы, но она уже не могла оценить этот аттракцион неслыханной нежности. «Все закончилось.
А как интересно начиналось!»


* * *

В центре зала на диванах, отделенных от других столиков прозрачными занавесками, с видом гения, который оказывает великую честь любой даме, позволяя ей иногда быть рядом в качестве музы, Никита наслаждался изысканно приготовленным средиземноморским ужином в ресторане Fish. Его компания сегодня состояла из боевого друга – проверенного партнера Димы Паничева, генерального директора федерального канала (название которого из текста по понятным причинам изымается), и начинающей и очень амбициозной актрисы Наташи. Наташа закончила актерский факультет, снялась в двух сериалах и трех рекламных роликах, но, как ни удивительно, при таком «огромном» послужном списке пока не собиралась прыгать к Никите в постель. Она еще колебалась между двумя золотыми рыбками, точнее, акулами, с которыми сидела за одним столом, и упорно мучила официантов, выбирая омаров из аквариума.
Никита не любил развлекать девушек и тратить на них время. По этой простой причине на ужин он всегда брал с собой друга – с ним можно разговаривать о делах и наслаждаться пищей, предвкушая сладо-страстные сексуальные развлечения с очередной попавшейся под руку пассией. Никита не жаловал респектабельных женщин – они нерентабельны.
– Какая сегодня хорошая погода! Солнышко, безоблачное небо. Деревья уже зеленые. Прямо стихи писать можно, – оживленно листал меню Дима.
– Погода как погода!
Никита, как и все погруженные в себя люди, обладал бытовой слепотой и уже давно перестал замечать такие мелочи, как смену времен года и переход ночи в утро. Он попросту этого не видел.
– Я всегда говорил, работа не женщина, к другому не уйдет! Хорошо, что мы тут сидим, а не в офисе в бумагах ковыряемся! Уххх, молодец, вытащил развеяться.
Димка обладал способностью радоваться всему. Никита обладал качеством все ненавидеть.
– Неважно, где мы, все равно говорим о работе... Когда медиаплан будет готов? – Никита впился в Димку своими проницательными глазками.
Имя Паничева, серого кардинала, почти никогда не фигурировало в титрах, а лицо не появлялось на страницах светской хроники. Тем не менее каждый второй человек в этом ресторане знал, кто он такой, и бросал уважительные взгляды в его сторону.
– В понедельник мои тебе пришлют, – весело отвечал Димка.
В свои тридцать пять он был полностью реализовавшейся личностью и состоявшимся семьянином. Его розовые довольные щечки всегда лучились здоровьем, а глаза счастьем. Димка женился на своей одногрупп-нице, наплодил с ней двоих детей и, что странно, почти все свободные вечера проводил дома. Из командировок регулярно звонил жене и часто дарил ей цветы. Сказать, что у него не было любовниц, было бы неправильно. Безусловно, они были, и Димка особо не скрывал этого факта от жены. Ведь они оба знали, что мужчине по природе надо оплодотворить как можно больше самок, и против этого не попрешь. Его жена, первосортная самка, не нервничала из-за таких пустяков и ухитрилась сохранить их брак прочным, а любовь долгой и взаимной.
Никите же по жизни доставались только второсортные самки, поэтому он до сих пор оставался холостым и неудовлетворенным. Это он придумал делить всех особей жен-ского пола на первосортных и второсортных. К первым относятся дамочки, умеющие так крутить мужиком, что он и не догадывается об этом, но в то же время уже плотно сидит в ее сетях. И в этих сетях настолько хорошо, что, если он узнает, что попал, то не захочет выбираться. Второсортная самка же, по мнению Никиты, не только не в состоянии грамотно завладеть мужчиной – она даже не может грамотно ему отдаться, чтобы он захотел ее второй раз.
В глубине души Никита мечтал о первосортной самке. О той, которая возьмет власть над ним, и ему будет комфортно находиться в этой власти. Но по жизни почему-то предпочитал общаться с второсортными.
– Ты будешь на кастинге в пятницу? – лениво спросил Никита Наташу. – Как тебе, кстати, идея сценария? По-моему, чудо. Картина будет успешна, я уверен!
Щупленький, маленький, с небольшим сексуальным животиком, Никита изучал Наташу с таким же искренним интересом, с каким женщина изучает глянцевый журнал. Ей давно уже известно его содержимое, но картинки можно смотреть по нескольку раз.
– Да, меня позвали туда уже давно, скорее всего, пойду, – девушка вытянула губки и, пригубив через трубочку манго-киви-апельсиновый сок, напыщенно добавила: – Задумка, если честно, не особо, но, может, из картины что-то получится, если будет работать хороший режиссер. Балабанов, например, или Буслов.
Она томно закатила глаза, как бы извиняясь за свою честность и прямолинейность.
Никита в ярости дернулся на стуле. «Как можно хаять сценарий по Акунину? "Задумка не особо"! Да у него нет "не особо"! Да кто она вообще такая, эта мокрощелка?!»
– Вот молодое поколение – циничное и амбициозное. А что? Правильно! – оптимистично подхватил Дима. – У авторов короткий век, они быстро начинают лениться, нанимают себе писарей, и все. На олимп поднимаются свежие таланты. Старый конь, конечно, борозды не портит, но молодой всегда лучше. Молодые и амбициозные – будущее российского кинематографа! Я к себе на канал теперь нанимаю только выпускников – у них энергия бьет ключом!
– Молодость – недостаток, который очень быстро проходит! – буркнул Никита и, подняв небрежно вверх правую руку, выкрикнул: – Hennessy V.S.O.P.

Компания досидела до того момента, когда кроме этой фразы – «Hennessy V.S.O.P» – с периодичностью произношения раз в десять минут, Никита не мог выговорить больше ничего. Официанты нервно крутились у стойки в ожидании, когда же наконец именитые гости покинут ресторан.
На Москву опустилась темная ночь, раскрашенная яркими красками неоновых огней.
– Ну ладненько, огромное спасибо за хороший вечер. В гостях хорошо, а дома лучше! – бодро пропел практически трезвый Дима, запрыгнул в свой Audi A8 и умчался.
Никита с невероятным трудом забрался в Lexus.
– Поехали ко мне, – заплетающимся языком предложил он Наташе и потянулся к ней.
Наташа, отвернувшись, резко ответила:
– Я, пожалуй, доберусь на такси!
И выскочила из автомобиля.
– Домой! – буркнул Никита водителю.
Последняя его мысль, перед тем как за-снуть на теплом кожаном сиденье, была проучить второсортную самку...

Что любит женщина и чего она хочет? На эти вопросы может ответить каждый мужчина, если, конечно, даст себе труд подумать об этом хотя бы несколько минут.
Говорить красивые слова, дарить цветы и делать вид, что тебе интересна ее жизнь и ее личность, может абсолютно любой.
Утро следующего дня началось для Наташи приглашением с «Мосфильма» на съемки в рекламном ролике. Днем были букет орхидей и обед с Никитой. Устроить лицо девушки в рекламу и послать водителя за цветами для продюсера проще, чем намазать бутерброд маслом. Сегодня Наташа вела себя менее манерно, но все равно держалась за свою несгибаемую позицию: «Не дам!».
– Ты поедешь ко мне? – мягко спросил Никита, когда принесли счет.
– Не сегодня, ладно? – жеманно ответила она.
– Если ты не захочешь, у нас ничего не будет. Думаешь, мне не с кем переспать? Да поверь, вокруг меня достаточно женщин, с которыми можно это делать регулярно...
Я до секса не озабоченный, просто мне с тобой приятно общаться, – вешал Никита лапшу на уши собеседнице.
Сегодня он выглядел превосходно в кофейно-коричневом костюме Jil Sander, выигрышно подчеркивающим его карие глаза с черными густыми ресницами и скрывающим недостатки его фигуры.
– Я думаю, что тебе не отбиться от поклонниц, – льстиво заметила Наташа. – Но я так быстро не могу, мне надо тебя узнать получше, привыкнуть к тебе и...
– Ты бесподобна, молодец. Очень ценю в женщинах достоинство! – перебил ее Никита, подыгрывая.
Обед закончился дружеским поцелуем в щечку. А вечером Никита позвонил, ласковым тоном пожелал девушке спокойной ночи, сладких снов и приятного отдыха. Они договорились поужинать на следующий день.

– Не могу дождаться вечера, очень хочу скорее тебя увидеть, – верещал голос Никиты в динамике Наташиного мобильника. – Давай пообедаем прямо сейчас! Извини, что надоедаю, но я... Я не мог заснуть, всю ночь думал о тебе.
Наташа чуть не завизжала от радости. Но, чуть поколебавшись для приличия, ответила:
– Да, конечно, но только ненадолго.
У меня скоро встреча.
Они обедали в «Шоколаде». Оба улыбались.
Никита расспрашивал Наташу о ее родителях, школе, в которой она училась, об институтских друзьях, о первом опыте на съемках. Рассказывал интересные истории о кино и шоу-бизнесе, смешил подробностями из жизни звезд.
– А ты очень целеустремленный и амбициозный человек. При всем своем цинизме я очень уважаю таких. Молодец, сама поступила на актерский, это очень здорово! – восхищался Никита, смоля сигарой Dupont Corona.
– Хочешь чего-то добиться – научись крутиться, как волчок, без остановки, – гордо ответила девушка.
Да, она знает себе цену, она многое отдала за то, чтобы сейчас сидеть рядом с таким человеком и чувствовать себя наравне с ним. Только она знает, сколько бессонных ночей она провела за учебниками, когда готовилась к экзаменам, и сколько слез пролила, когда терпела поражения на любовном фронте. Но теперь все закончилось. Она заслужила право быть победителем. Девушка из Воронежа станет известна в Москве.
– А чего ты вообще хочешь в жизни? Что тебя больше всего привлекает? – интересовался Никита, положив свою ладонь на руку Наташи.
– Тебе и вправду интересны мои цели? – недоверчиво спросила она.
– Конечно, мне интересно все связанное с тобой, – лукавил Никита, ловя ее ускользающий взгляд.
– Я мечтаю стать владелицей телеканала! Но не обычного, а на котором будет минимум рекламы, программы новостей будут сообщать только приятные и интересные события, происшедшие в стране... На этом канале будет много позитивных и добрых фильмов, передач, помогающих людям самореализоваться, в эфире будут театральные вечера, интеллектуальные головоломки, чтение достойных книг и даже психологические тренинги! – В порыве откровения девушка подавилась десертом.
Она в смущении спрятала губы в салфетку. Но поделиться заветной мечтой ей очень хотелось. Прокашлявшись и заикаясь, она продолжила:
– На этом... На этом моем канале будет много интересных передач по психологии, социологии, философии, религии, культуре и искусству.
– А как он будет называться? – выражал искренний интерес Никита.
– «Шестой элемент»! Да какой из меня директор канала, если даже десерт не могу нормально съесть? – вздохнула она и расстроенно замолчала.
– Ну что ты!? У тебя такая хорошая, благородная идея, – успокаивал ее Никита, нежно приобняв за плечи. – А зачем тогда ты хочешь сниматься в кино?
– Мне многому нужно научиться, прежде чем планировать свой проект, – она снова вздохнула, как бы жалея о том, что время имеет свойство очень быстро бежать и можно не успеть исполнить все задуманное.
И она осторожно прижалась к нему.
– Какая ты молодец! Ты уникальная, не-обычная! Мне с тобой очень хорошо! – тискал ее Никита.
Официантки у стойки оживленно шушукались, наблюдая эту идиллию.
– Мне с тобой тоже очень хорошо! – шепнула Наташа, чувствуя приятное сердцебиение внизу живота.
Казалось, сердце спустилось туда и бешено пульсировало, возбуждая ее. Первый признак влюбленности...
Наташа уже поняла, как она ошиблась в первый день их знакомства. Тогда ей показалось, что он грубый, неотесанный мужлан, а на самом деле этот человек оказался таким нежным и душевным! Она доверила ему свои детские мечты, которые до сих пор не открывала никому.
Никита поглаживал Наташу и думал о том, что впереди еще предстоит важная встреча на НТВ, а после он бы хотел успеть в сауну. Давно не парился.
Они попрощались страстным поцелуем у выхода из ресторана. Никита сел в машину, на прощание шепнув:
– У тебя все получится, точно! Все будет хорошо, я обещаю!

В этот вечер Никита не позвонил. Наташа ждала, сидя у телефона, и прокручивала в голове обычные в таких случаях мысли. «Может, я ему что-то не так сказала? Да, конечно, не надо было говорить про свою мечту – это глупо. А может... Может, он не звонит, потому что я не поехала к нему вчера? Нет. Это потому что я плохо целуюсь. Нет, все не так. У него просто несколько таких, как я, и сегодня просто не мой день. Вот все и складывается...
1. Он попросил встретиться в обед, а не вечером 2. Не пригласил меня к себе, как это раньше делал. 3. Говорил мне слишком много комплиментов и вел себя слишком обходительно – это странно, здесь явно есть подвох. 4. Держал меня только за руку, не притронулся ни к груди, ни к бедрам – значит, я его больше не возбуждаю. Точно! Все ясно! у него другая, а меня он вокруг пальца, значит, водит... Очередной козел... Точно козел, водит, как малолетку. А я и есть малолетка, ну ладно, ладно. Не такая уж малолетка! Хотя нет, нет, я сама виновата, я сама его отвергла, а он человек извест-ный, что ему за мной бегать, он что, мальчик, что ли? Все, потеряла мужика, вот дура! Какая же дура! А он меня, между прочим, на рекламу устроил сразу после знакомства. Кретинка. Ох, кретинка».
Подумав так еще пару часов, обзвонив подружек, полистав книжку по психологии взаимоотношений Алана Пиза и пощелкав пультом телевизора, где, как назло, все каналы пестрили «мыльными» фильмами о любви, Наташа пришла к устрашающему выводу. Она не просто кретинка, а отъявленная, конченая кретинка. Но...
«Может, с ним что-то случилось? У него там проблемы на работе или, не дай бог, он попал в аварию... А я тут сижу и думаю всякие мерзкие мысли. Как ужасно устроена женская логика... У него точно проблемы.
А я его уже обвинила в измене... Нет, не сходится. Он ведь мог найти пару минут и хотя бы позвонить, сказать, что у него проблемы. Хотя кто я вообще такая, чтобы мне звонить – мы знакомы три дня? С другой стороны... Набрать номер – всего две минуты, неужели так сложно? Нет, точно у него другая... Да, наверное, я ему неинтересна.
Я была в короткой юбке, и он разглядел первую стадию целлюлита... Точно, это его отпугнуло! Зачем ему девушка с целлюлитом, когда кругом полно стройняшек без него? Хотя, может...»
Этот мыслительный поток стремительно несся всю ночь и весь следующий день. Никита так и не позвонил.
В своих мытарствах Наташа вывеодила самые что ненасеть лиетратурные гипотизы: «Реально чувак подхватил гонорею, микоплазму или еще какую гадость через минет…Надеюсь! перекрестился что успел заметить прежде чем передал болезнь по этапу приличной девочке. или вообще у чувака неизлечимый герпес на половых органах и он сезонно обостряется по осени и весне. точно знаю таких людей и их реакции при флирте, не по наслышке.Сел на усиленный паек антибиотиков: морда становится - не приведи господь, бухать нельзя. как при этом развивать новые романтические отношения с порядочной девочкой? ничего не хочется, депрессия, опять простатит обостряется (у 90% мужчин), если в течении месяца появится обратно с извинениями и объяснениями, точно эта причина! если через полтора-два, значит что-то более серьезное подхватил или ждал результатов  контрольных анализов крови на спид и сифилис.Вот тебе и вся загадочная романтика.
Все это время Наташа ходила по квартире из угла в угол. Наконец глубоко вздохнула и, выдохнув, трясущимися, влажными от нервного напряжения пальцами набрала номер Никиты,решив что примет его даже  герписом и ганарей. Нельяж упускать такого казырного?
– Привет, занят? – еле слышно спросила она.
«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь ».
– Привет, Натусик! Ты не только необыкновенная девушка, ты еще и телепат! Я так забегался вчера и сегодня, даже перекусить некогда было сходить... Извини за подробности! Вот сейчас как раз собирался звонить тебе. Ты случайно не дома? Я недалеко от твоего района, давай заеду, и мы поедем куда-нибудь поужинать, очень хочу тебя увидеть! – монолог Никиты был насыщен эмоциями.
– Конечно! – практически прокричала в трубку Наташа.
Сердце бешено забилось в груди, ладонь стала настолько мокрой, что прилипла к телефону. Девушка волновалась, как школьница у доски.
Наташа одержимо носилась между ванной и комнатой, будто готовилась к балу. Теперь она уж точно не отпустит его! Она сделает все, чтобы он был рядом.

Через пятнадцать минут он перезвонил.
– Натусик, я очень хочу в туалет. Можно я к тебе поднимусь? Это не будет нахальством с моей стороны? – смущенно спросил Никита. – Я у твоего подъезда.
В туалет ему сейчас хотелось меньше всего.
– 10-й этаж, 67-я квартира, – не задумываясь, пригласила она.
Освежившись в уборной, довольный Никита обнимал в коридоре окрыленную счастьем девушку.
– Натусик, я так соскучился по тебе! Ты не представляешь, – томно сказал он, целуя ее в губы.
– Я тоже очень, очень скучала, – прошептала она.
«Что имеем, не храним, потерявши плачем», – смеялся в душе довольный Никита, укладывая Наташу в постель...

Наступила среда. Кастинг под рабочим названием «оздоровительно-профилактический заклей» был в самом разгаре. Никита нервно теребил ручку. Наташа со скромным видом ждала своей очереди, сидя в углу и повторяя текст. Подняв глаза, она увидела Никиту и заманчиво улыбнулась ему, теребя верхнюю пуговицу на рубашке. Внизу живота она опять почувствовала приятное тепло. Никита демонстративно и холодно отвернулся, сделав вид, что не узнает девушку, с которой провел прошлую ночь. Он оглядел зал хозяйским взглядом, наметил парочку интересных мордашек и снова углубился в изучение PR-плана продвижения очередного фильма.
Кастинг закончился, а Наташа осталась без роли. Суетливая активистка-проныра, или, как ее называли за глаза, мегаважный сотрудник, Марья Патаповна пригласила девушку в массовку: обещала хорошую кормежку и восьмичасовой рабочий день и уверяла, что эта картина более организована, чем другие, и мусолить участников массовки по 20 часов, как обычно, здесь не будут. Марья Патаповна врала не оттого, что она плохой человек, а просто потому, что у нее такая работа. Эта картина ничем не отличалась от всех остальных. Здесь, как и везде, никто не нянькался с массовкой.
Плача, Наташа миновала длинную проходную «Мосфильма», выбежала на улицу и села на автобусной остановке – вытирать слезы и думать, что делать дальше? Ей всегда не особо везло в делах сердечных, но так жестоко ее кинули впервые. Наташа давно знала, что «обещать – не значит жениться», но не думала, что такое произойдет с ней...
Одна минута способная изменить часы, месяцы, года. В одно мгновение, вдруг не с того не с сего что-то происходит, что то меняется внутри и ты больше не можешь жить так как жила раньше,думать как думала раньше, влюбляться как  делала это, вдруг, что-то происходит…. Пройдя через эту боль и страдания ты обучаешься искусству мстить, всем и всегда, за одну такую душевную пощечину. Ты научаешься быть холодной и жесткой, ты становишься черствой и любишь себя лишь за то, что нкито и никогда не сделает тебе больно, ты защетила себя..