глава 13. Плохие новости

Иногда я начинаю думать, что Всевышний специально дал дожить нам год в умиротворении и спокойствии, чтобы затем окунуть в водоворот событий, которые кардинально перепахали вокруг меня обозримый мир.
Две стрелки, завершив комбинацию, установились вертикально, поделив циферблат на два равных сегмента, и механическая кукушка на кухне Лениного дома прокричала шесть раз. Именно в этот момент я въехал во двор на ее машине и вытащил из "бардачка" новогодний подарок. Это был новенький сотовый телефон, которым я уже успел несколько раз попользоваться.
Елена встретила меня на пороге в своем длинном махровом халате и, приняв подарок, поцеловала в щеку.
-Не дождался? Всего несколько часов до Нового года осталось, — несерьезно упрекнула она меня.
-Я подумал, что нужно заранее обзвонить всех знакомых и поздравить с наступающим.
-Ты кого-нибудь приглашал? - спросила девушка.
-Катерину, — ответил я, - ты же еще вчера спрашивала.
-Больше никого?
-Больше некого.
-Ты еще про капитана какого-то говорил?
-Нет, Сэм не придет, он с женой в дом отдыха на два дня уехал. А ты многих пригласила?
-Никого, - Елена отрицательно мотнула головой.
-Ты же хотела? — сказал я.
-Да я подумала, что мы и втроем неплохо повеселимся.
-Как-то не совсем удобно втроем-то, — усомнился я, — может, позвонишь, позовешь еще кого-нибудь?
-О чем ты говоришь, Саш, разве за шесть часов до праздника приглашают? Надо было заранее.
-Ладно, хорошо, как хочешь. Ты уже была в ванной?
-Да, была, можешь занимать.           
Часы пробили семь вечера.
Расслабленный, я кое-как выбрался из ванной. Елена колдовала на кухне над своей фирменной сладостью — тортом "Наполеон". Она только что вытащила из духовки последний слоеный корж и начала намазывать их кремом.
Я вдруг представил себе своего босса в домашней обстановке и невольно улыбнулся, и поймал себя на том, что совершенно не был знаком с его семьей и даже не знал — была ли она у него вообще. Но слишком уж не вязался его строгий надменный образ с креслом-качалкой и домашними тапочками.
Последние две недели Штерн, казалось, вообще забыл про меня. Я не слышал от него упреков по поводу праведного образа жизни, которым жил в доме Елены, не имел от него новых заданий, не получал выговора за то, что забросил свои дневники. Скорее всего - шеф уважал Рождество. И хотя из религиозного этот праздник стал чем-то более реалистичным в свете программы ЭТАП, ни у кого не возникало желания пренебрегать молитвами и церковной атрибутикой.
До конца года оставалось четыре часа.
Катерина не появлялась, хотя и была приглашена именно на восемь часов. Я не беспокоился за нее отчасти от того, что слишком хорошо ее знал, отчасти от того, что женщины вообще не отличаются пунктуальностью.
-Не много мы выпивки закупили? — раздался с кухни голос Елены.
-Водки много не бывает, — уклончиво ответил я.
Я включил телевизор и он сообщил, что только что «пропикал» двадцать один час.
По всему дому распространился аромат курицы, запеченной в духовке на соли с чесноком. Оттуда же доносилась брякающая дробь крышки на кастрюле с варящейся картошкой. Мне надоело бездельничать, и я отправился к Елене, помочь нарезать салат, захватив из бара бутылку портвейна и два стакана с высокими краями.
-Не рано еще? - спросила Елена, когда я распечатал бутылку.
-Если ты так считаешь, то можно подождать.
-Что-то твоя Катерина не торопится.
-Какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, — пожал я плечами, — разве поймешь этих женщин?
-Ну-ну, хватит баллоны катить, лучше наливай, раз уж открыл.
Я налил по полстакана и мы выпили без всяких тостов. Потом Елена взялась изучать инструкцию к телефону, а я извлек его из коробки и позвонил Катерине. Никто не отвечал. Тогда я позвонил Штерну домой.
-Добрый вечер, профессор, это я.
-Ну, здравствуй, - в тоне босса слышалось удивление.
-С наступающим вас, — сказал я.
-Спасибо, сынок, тебе того же.
Я вдруг осознал, что не знаю, как дальше продолжать разговор и оправдать причину своего нелепого звонка. Наступила длинная пауза, и я еще больше сконфузился из-за отсутствия мыслей, как выправить положение.
Елена, понимая мое состояние, с беспокойством смотрела на меня и шепотом предлагала разные варианты продолжения разговора, но я кивком головы отвергал их, как легкомысленные и неправдоподобные. Наконец я нашел, что сказать.
-Извините, господин Штерн, я купил Елене в подарок сотовый телефон, и решил попробовать его в деле. Сэма дома нет,  Катерины тоже, вот я и решил вас побеспокоить.
-Ничего страшного, Александр, - голос Штерна сделался мягким, — мне даже приятно, что ты позвонил. На счет Сэма я знаю - он уехал в дом отдыха, а вот Катерину я сегодня не задерживал, поэтому ничего не могу сказать.
-Надеюсь, что объявится, я ее сегодня к нам приглашал.
-Хочешь помирить стороны? — засмеявшись спросил профессор. — Смотри не запутайся ты с
этими бабами, а то они с тебя живого не слезут.
-Постараюсь, босс. Мне на работу второго выходить?
-А ты оклематься успеешь?
-Надеюсь.
-Выходи второго. Если не сможешь — дай знать.
-Понял, — с готовностью ответил я.
-И еще. Смотри, чтобы девки друг другу глотки не перегрызли.
-Буду смотреть, — засмеялся я.
-Ладно, Саша, желаю удачи в Новом году.
-Спасибо, господин Штерн, моя удача зависит от вашей, поэтому желаю вам того же.
-Спасибо, всего хорошего, сынок.
-До свидания, профессор.
Я отключил связь, и последняя фраза шефа еще висела у меня в памяти. Фраза, как фраза, общеизбитый поздравительный штамп. Вот только упоминание об удаче было сказано таким тоном, как будто кроме нее мне не на что было надеяться в будущем году.
На часах было десять, а Катерины все еще не было.
В одиннадцать она не появилась тоже.
Елену начало посещать легкое раздражение, а меня искреннее беспокойство.
-Пора начинать, — сказала она, и я полностью согласился с ее словами.
По телевизору шел праздничный концерт. Лучшие артисты страны поздравляли всех и друг друга с наступающим праздником. Разные программы на все лады транслировали гуляния и фейерверки с главных площадей города. Раскрасневшиеся в своем подпитии горожане лезли в камеры репортеров, посылая в эфир воздушные поцелуи.
За пятнадцать минут до полуночи слово взял президент и говорил с ноткой ностальгической грусти об уходящем годе, его победах и поражениях.
Чем дальше шло время, тем скучнее становилось за нашим столом. Мы лениво ковырялись вилками в салате, и поглядывали на пустые, но находящиеся в полной готовности стаканы для шампанского.
За минуту до времени "Ч" президент торжественно повысил голос, а я принялся откупоривать бутылку.
Пробка выстрелила в потолок как раз в тот момент, когда из динамиков телевизора загремели колокола, а на экране появились четыре цифры, обозначающие количество лет, прожитых от Рождества Христова.
-С Новым годом, дорогая, — сказал я.
-С Новым годом, милый, — ответила Елена.
В пять минут первого за забором скрипя шинами по снегу, остановилась машина. Через пять секунд хлопнула калитка и, убавив звук телевизора, я услышал торопливые шаги по насту, и за ними настойчивое треньканье звонка.
Интуиция подсказала мне, что ничего хорошего это посещение мне не сулит, и я вытащил из наплечной кобуры свою "Гюрзу", носить которую опять заимел в привычку. На цыпочках подкравшись к двери, я рывком открыл ее и увидел Катерину. Торопливость ее жестов и беспокойство взгляда помножили на ноль мое настроение, но я впустил гостью в коридор.
-Плохие новости, Саша, — выпалила девушка, не обратив внимание на пистолет, который я сжимал в правой руке, - очень плохие.
-Да-а, — иронично усмехнулся я, — это хорошее начало нового года. Давай,  раздевайся, выпей чего-нибудь и выкладывай.
Катерина не стала отказываться от джина и выпила залпом полстакана.
По ее жестам и ужимкам я понял, что она не хочет говорить в присутствии Елены, и после того, как она немного перекусила, извинившись, увел ее на кухню.
-Рассказывай, — сказал я, усаживая Катю на табуретку.
-Кеша, - сказала она.
-Что, Кеша? — не понял я.
-Кеша сбежал из тюрьмы.
-Черт! Этого нам только не хватало. А Штерн знает? — спросил я.
-Боюсь, что еще нет.
Это были действительно плохие новости. Я не боялся его, но то, что этот псих опять очутился на свободе, вносило неприятное беспокойство в ровную жизнь последних дней. Было над чем задуматься. Тюрьма для работников правоохранительных органов славиться надёжными системами безопасности и слежки, так как все новшества государственная машина предпочитает испытывать именно на «своих», и я решительно не понимал как можно сбежать, не отсидев и пары месяцев.
-Как это ему удалось? — спросил я Катерину.
-Не знаю, - ответила та.
-А как ты об этом узнала?
-Я позвонила школьной подруге, чтобы поздравить с праздником, - ответила девушка. — Она
работает на центральном коммутаторе диспетчерской охраны правопорядка. Она и сообщила мне сенсационное известие, за которое еще не взялась пресса. Это ведь действительно сенсация — побег из учреждения исполнения наказания такого уровня.
-Не просидев там и месяца, — докончил я за нее.
-Вот. именно. Криминалисты считают, что ему помогли.
-Сомнительно. Никогда бы не подумал, что у этого выродка столь могущественные дружки. И уж совсем невероятно, что мент в тюрьме сумел найти поддержку авторитетов.
-Это темное дело, Саша, - Катерину даже передернуло. - Эта сволочь первым делом захочет
расквитаться с нами.
-Хорошо, что он утратил фактор внезапности, — сказал я, - кстати, когда это случилось?
-Двадцать восьмого.
-Что-о?
Я чуть было не упал с табуретки.
-Прошло уже три дня? — переспросил я.
-Получается, что так, — кивнула Катерина.
-Ты... Ты понимаешь, что Кеша уже давно в городе, и что уже вычислил нас по своим каналам?
-Допускаю, что так оно и есть.
-Надо срочно связаться со Штерном.
-Он должен тебя слышать, — сказала девушка, указывая взглядом на мою грудь, где сокрытый
сорочкой покоился амулет.
-Сомневаюсь, что кроме тебя меня кто-нибудь пасет, - сказал я, - не будет же босс постоянно сидеть и выслушивать доклады, тем более в Новогоднюю ночь.
-Значит надо ему сообщить, — уверенно произнесла девушка.
-Подожди, я сейчас.
Я сходил в комнату, где Елена терпеливо смотрела телевизор, ожидая окончания нашего разговора, и обнадеживающе ей подмигнул. Она молча улыбнулась, и взялась за рюмку с коньяком. Я забрал с журнального столика телефон и вернулся на кухню.
Ни дома, ни в кабинете Штерна никто трубку не брал.
-Черт, - я начинал злиться, — куда же он подевался? Я же недавно ему звонил.
-Может быть он уже знает? — предположила Катя.
-Скорее всего так оно и есть, но все равно надо попробовать. У тебя рация работает?
-Конечно.
-Надо попробовать связаться с институтом.
-Зачем?
-Нам нужна охрана.
-Ты боишься? - спросила Катя.
-Ты смеешься? Просто этого придурка надо обезвредить как можно скорее.
-Если Штерна нигде нет, значит он в дороге, — вслух начала размышлять девушка, - только что-то срочное могло вытащить его из дома.
-Нам надо быть уверенными. Пойдем, пропустим еще по рюмочке, и из твоей машины попробуем
кого-нибудь вызвать на связь.
Когда мы появились в комнате, на наших лицах была написана озабоченность. Увидев это Елена тяжело вздохнула, сообразив, что мы затеяли что-то совсем не праздничное.
Я торопливо разлил по бокалам джин и предложил тост за слабый пол, который девушки поддержали без энтузиазма.
-Мы отойдем не надолго, - сказал я Елене, одевая куртку.
-Если куда-нибудь поедете — будьте осторожны. Вы оба в хорошем подпитии, — посоветовала она.
Катерина шла впереди меня к калитке. Выйдя за нее, она не стала садиться в водительское кресло, мотивируя это тем, что рацию удобнее настраивать, сидя справа от нее. Я с удивлением отметил, что девушка оставила незапертой машину на пустынной улице, и приписал это ее торопливости. Очутившись в салоне тело моё, не спрашивая разрешения разума, передёрнулось то ли от холода то ли от страха
-Бр-р-р. Машина уже успела остыть, — сказал я.
-А ты как думал. Не Май месяц на дворе, - ответил мне Кеша с заднего сиденья, и приставил к моему затылку какой-то крупнокалиберный ствол.
Катя застыла в своей позе, и даже в темноте кабины краем глаза я заметил, что она побледнела.
-Правильно, сука, лучше тебе не двигаться, — сказал Кеша и злобно усмехнулся.
Я поднял взгляд на зеркало заднего вида и увидел лицо своего врага. Глаза его горели ненавистью, которую вряд ли можно было бы измерить мерками человеческого гнева. Что-то дьявольское было в них, и его взгляд в зеркале лишил меня на время моей козырной самоуверенности, хотя из подобных ситуаций она помогала выбраться  живим уже не раз.
-Игра кончена, придурок, — продолжал Кеша, видимо обращаясь ко мне. - Как видишь, мне нечего терять, и я непременно убью вас обоих. Но, прежде всего, вы мне расскажите о том, кто вы такие, где ваша фабрика по производству наркотиков, и про тех людей, наверное, ваших конкурентов, которые ни только помогли мне, но и заставили бежать с целью вашего уничтожения.
Я молчал, подробно изучая в зеркале Кешину ряху. С первого взгляда было понятно, что ему сильно досталось в аварии, и что еще сильнее досталось в тюрьме, поэтому гипотеза о связях с тюремными принцами, отметалась в сторону как нереальная. По сути дела хозяин положения бредил на счет неведомых людей. Кому понадобилось бы убивать меня? Даже если так оно и было, то на свободе ходит достаточно головорезов для осуществления этой цели. Гораздо дешевле заплатить киллеру, чем вытаскивать из современной тюрьмы этого жирного болвана. Что-то было не так. Кеша, конечно, дурак, если думает, что останется живым после выполнения своей миссии, но ненависть его говорила, что он стал маньяком, и что за наши жизни он может отдать свою. Я понял вдруг, как он опасен, и мне сделалось жутко.
Слава Богу,  Катя, отдавая когда-то дань моде, затонировала в машине все стекла, и если Елена и смотрела в нашу сторону из окна гостиной, теплилась надежда, что она не видела происходящего.
Положение было критическим, но с течением времени сарказм и самоуверенность постепенно ко мне возвращались и первое, что я сделал, это почесался затылком об вороненый ствол.
-Поехали, — прошипел Кеша.
-Куда изволите? - спросил я.
Катерина посмотрела на меня, и во взгляде ее я увидел мольбу о том, чтобы я не усугублял ситуацию. Но Кеша не заметил насмешки в моих глазах, а холодный огонь, исходивший из них, возможно, принял за вполне обусловленный страх.
-По ближайшему шоссе прочь от города, - ответил уголовник, - или вы думаете, что я буду шуметь в таком людном месте?
Я завел двигатель и тронул машину с места. Когда мы отъезжали, в окне появился силуэт моей Елены, которая услышала шум мотора и с обреченной грустью провожала нас взглядом. Я мысленно попрощался с ней и сконцентрировал внимание на зимней дороге.
-Не делай резких движений, - предупредил меня Кеша, когда мы выехали на шоссе, — я убью тебя, и не посмотрю, что ты сидишь за рулем.
-Тогда мы умрем все, — подала голос Катерина.
-Я не боюсь смерти, - заявил Кеша.
"Аналогично", - чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя осекся, и решил промолчать.
-Давайте-ка, раскройте свои пасти и говорите.
-Нам не о чем с тобой разговаривать, - ответил я.
-Кто вы такие?
-Люди.
-Я вижу ты меня плохо понял, ублюдок, - прошипел мент, и ствол еще сильнее уперся мне в затылок.
-Напротив, я очень хорошо тебя понял.
-Тогда отвечай.
-Я — наркоделец, как ты уже давно понял. У меня много точек, но своей фабрики у меня нет. Я - распространитель.
-А эта сука - твоя жена?
-Нет, она мой компаньон.
-Каков ваш оборот? — продолжал допрос Кеша, а я пытался с ходу правдоподобно врать.
-Пять миллионов в год, — ответил я.
-Сколько человек в твоей сети?
-Около тридцати. Причем уже как минимум треть сидит у нас на хвосте, и они превратят тебя в решето, как только им представится такая возможность.
-Заткнись, придурок, — прорычал Кеша, - у кого ты покупаешь товар?
-У Косого.
-Как его найти?
-В баре "Дары природы", что на Центральной, всегда ошиваются его продавцы. Прикинься наркотом, закажи у бармена коктейль "сиськи" и тебя примут за своего.
Чтобы принять Кешу за своего, нужно было быть полным идиотом,  даже после пароля, прозвучавшего из его уст, но я нагло льстил этой свинье, чтобы усыпить его бдительность.
-Как ты отмываешь деньги? — продолжал спрашивать Кеша.
-Я имею дело с наличными. Они отмывки не требуют, — ответил я.
-Где реализуешь товар?
-У меня сорок точек, всех не помню.
-Ладно, это не так важно. Кто те люди, которые вытащили меня на волю?
-Тебе лучше знать, - ответил я.
-Конкуренты?
-Возможно. Я же сказал, что не знаю. В городе найдется десяток банд, мечтающих откусить у меня голову.
-Зачем им нужен был именно я?
-Наверное, чтобы все списать на месть, а потом замочить и тебя, или отдать обратно твоим бывшим коллегам ментам.
-Если тебе интересно, то можешь умереть с мыслью о том, что я разберусь и с ними, только немного попозже.
-Руки коротки, - сказал я вполголоса.
-Чего?
-Да так, ничего, сам с собой разговариваю.
-Ты знаешь, кто это может быть?
-Примерно...
-И кто же?
-Наверное, люди Бергольца, - ответил я.
-Как их найти?
-Вот уж чего не знаю, того не знаю. Я их никогда не искал. Искать своих врагов, это как искать свою смерть.
-Но я-то тебя нашел? — усмехнулся Кеша.
-А кто тебе сказал, что я пророчествую тебе жизнь?
-Поговори еще, скотина, вышибу мозги — перднуть не успеешь.
Мы ехали прочь от города уже полчаса. Кеша не ослабил хватки, что говорило о силе мышц, способных долго держать на весу тяжелый пистолет. Катерина не шевелилась. Как паинька она сложила руки на коленях, и я видел, или точнее сказать чувствовал, как они у нее дрожат.
-Так все-таки куда мы едем? - спросил я.
-Точно не знаю, - усмехнулся Кеша, - но уверен, что эта дорога для вас последняя. Так что, чем дальше мы уедем, тем дольше ты проживешь.
-А как быть с последним желанием? — не без сарказма поинтересовался я.
-Заткнись, ублюдок. Я расправлюсь с вами без суда.
-Сволочь ты, — сказал я.
-Поговори еще.
-Если ты хочешь достать моих конкурентов, то тебе придется постараться.
-Говори, - Кеша выглядел заинтересованным.
-Не думай, что их легко выследить и пристрелить потом, как собак. Здесь нужен хитрый подход, безупречный план и тщательная подготовка. Стало быть тебе понадобиться время, а его у тебя нет.
-Для вас мне никакой план не понадобился, - самодовольно заявил уголовник.
-Нас ты застал врасплох, - пожал плечами я, - и если б мы знали, то подготовили бы тебе достойную встречу.
Мы преодолели за час километров семьдесят, и после этого Кеша приказал свернуть на первую попавшуюся примыкающую дорогу.
С обеих сторон теперь стоял стеной лес. Назначения этой дороги угадать не представлялось возможным, так как по пути нам не попалось никакого жилья или хотя бы вырубки леса. Тем не менее дорога была укатана до обыкновенного гололеда, и только передний привод Катиной машины хоть как-то позволял держать в свете фар сверкающие колеи.
-А теперь стой, - скомандовал Кеша.
Я нажал на тормоз, и пистолет с силой вонзился мне в затылок увлекаемый Кешиной инерцией. Заскользив по льду машина остановилась.
"Идиот, — подумал я, — не у того затылка ты держишь пистолет. Меня-то убить не так просто".
Как будто прочитав мои мысли, Кеша перевел свое оружие на подголовник правого сиденья и выстрелил. Я вздрогнул, никак не ожидая подобной выходки, и оглох на правое ухо.
Катерину бросило вперед лицом, или тем, что от него осталось, на переднюю панель. Кровь, перемешанная с густым серым веществом остановилась в своем полете прозрачной границей стекла, и в том месте, где пуля покинула салон, организовав дырочку с паутиной триплексных трещин, вырвалась несколькими каплями наружу, и стекала по внешней поверхности темной дорожкой к самому стеклоочистителю.
Я похолодел от ужаса и смотрел прямо вперед, но веер кровавых брызг своим краем попадал в поле моего остекленевшего зрения, и какая-то сила неумолимо влекла перевести взгляд на его эпицентр, и я бы так и сделал, если бы не подкатившая к горлу тошнота.
Всю дорогу я тянул время и заговаривал Кеше зубы только ради Кати, хотел усыпить его бдительность, чтобы в удобную секунду вытащить свою пушку, переключив на себя внимание врага, и тем самым спасти девушку. Но Кеша превзошел самого себя, и один из четырех свободных столов, которые я видел во сне, оказался теперь занят. Прекрасное обнаженное тело Катерины теперь покоилось на нем с банальной биркой на ноге и кровавым месивом мозга и раздробленных костей там, где раньше было лицо.
Ствол, раскаленный выстрелом, опять прильнул к моей голове, но мне уже нечего было бояться.
До боли в ладонях я сжал руль вспотевшими руками и стиснул зубы с такой силой, что они заскрежетали, а пара больных из них рассыпались в мелкую крошку.
-Зачем ты это сделал, скотина? — прошипел я, и будь Кеша нормальным человеком, он бы наложил в штаны, услышав нотки неизбежной расправы в этом шипении.
-Жаль, да? - мент криво усмехнулся мне своим отражением в зеркале, — действительно жаль.
Какой бы сукой она не была — трахать ее одно удовольствие. Может займемся, пока тепленькая?
Наконец-то наши взгляды встретились в салонном зеркале заднего вида, и Кеша проглотил смешок. Если он не расслышал угрозы в голосе, то мой остервеневший взгляд, в который я вложил и горечь об утрате, и ненависть к нему, заставил его замолчать, предоставляя тем самым мне все его внимание.
-Ты самый тупой из всех ублюдков, — заговорил я, — и просто не представляешь, в какую свару ты ввязался. Теперь ты сдохнешь гораздо раньше, чем думаешь, и чем я задумал для тебя.
-Я убью тебя прямо сейчас, — возразил уголовник, — или ты забыл, что пистолет пока у меня, и еще даже не остыл после последнего использования?!
-Ты еще не понял, идиот, что со мной такой номер, как с Катериной не пройдет? Ты еще не понял, что меня нельзя убить? Ну что ты меньжуешься, а, засранец? Выстрели мне в затылок, и завтра сдохнешь от разрыва сердца, потому что придя к тебе потом, я даже не возьму с собой оружия.
-Что ты несешь, псих? - выпалил Кеша, и с великим удовольствием я услышал в этом голосе нотки панической неуверенности.
-Не несу, а говорю, будь повежливей, — ответил я еще более спокойно, чем прежде, — и если я тебе это говорю, то это значит, что ты уже труп, потому что это тайна государственного масштаба. Понял, Кеша?
Мне лишняя пуля в башке не помешает, их уже там десяток наверное, а вот тебя из под земли достанут. И все от-того, что я распустил язык. Тебе надо было первым застрелить меня, тогда, вероятно, ты оттянул бы свою смерть, но теперь ты знаешь слишком много...
-Я тебе не верю, - взвизгнул Кеша, — ты ненормальный.
-А ты? Чего же ты не стреляешь? Боишься? Да и как тебе не бояться? Я сижу под твоим дулом и улыбаюсь, потому что не боюсь смерти, а ты боишься, хотя оружие, как ты изволил заметить, пока у тебя.
-Заткнись, — заорал уголовник.
-Ну так заткни меня сам.
-Вылазь из машины!
-Чего?
-Вылазь, говорю, из машины.
Мне показалось, что я перегнул палку, и Кеша действительно собрался меня прикончить, но тут же пришла мысль, что в перспективе я  давно уже подготовился к подобной развязке, так как она казалась единственно возможным выходом. Можно было, конечно, открыть дверь, резко выпрыгнуть на снег и попытаться достать пистолет, который Кеша забыл вытащить у меня из-за пазухи. Но в этом теле, прокуренном, пропитом и истерзанном шлюхами, я был кем угодно, только не Рембо, поэтому представлял для тренированного мента прекрасную мишень. Тем более он мог не убить, а слегка подранить, что меня совсем не устраивало.
Прошло уже достаточно времени, чтобы Штерн просек ситуацию и усиленно разыскивал меня и Катерину. Можно было потянуть немного время, но интуиция подсказывала мне, что помощь в любом случае не подоспеет вовремя.
Между тем Кеша повторил свое требование, и мне ничего не оставалось делать, как повиноваться. Я медленно выбрался из машины и глубоко вдохнул морозный воздух, который показался чистым кислородом по сравнению с кровавым ароматом духоты кабины.
Он толкнул меня в спину, и мы пошли вперед по скользкому снегу туда, где включенные фары дали нам получше разглядеть друг друга.
Кеша встал спиной к свету, и окликом приказал мне остановиться.
-Повернись лицом, — потребовал он.
-В глаза светит, — ответил я, не меняя позы.
-Я хочу увидеть страх в твоих глазах.
-Даже если я повернусь лицом, то тебе не удастся его увидеть.
-Ты думаешь я поверю в твои байки? — спросил Кеша.
-А ты думаешь, что твои слова о неверии спасут тебя от смерти? — спросил я.
-Это блеф, щенок, нас никто не слышит.
-Ты ошибаешься, - спокойно сказала я, — Катина машина просто нафарширована микрофонами, а на тот случай, когда мы будем на улице, я ношу один на шее в качестве амулета.
-Покажи, — потребовал Кеша.
Чтобы продемонстрировать правдивость своих слов, мне пришлось повернуться лицом к врагу. Я с трудом угадывал его силуэт между двух ярких галогеновых фар. Моя затея рассыпалась, так как стрелять в слепую было бессмысленно, и мне пришлось бы действительно показать амулет, а не доставать из наплечной кобуры оружие. Под оправданием демонстрации подслушивающего устройства, я мог хоть минуту лазить у себя за пазухой, и не только взять пушку так, как мне удобно, но и снять ее с предохранителя.
-Ну что ты тормозишь? - не выдержал Кеша, - где твой чертов микрофон? Только давай без резких движений.
Я не стал расстегивать пиджак, чтобы не выдать то, что я вооружен, и отодвинул в сторону галстук, расстегнул под ним рубашку, и мой талисман заблестел, играя серебристым отливом на ярком свету. Так же медленно я вернул его обратно, застегнул рубашку, и завернулся в меховую куртку, которая была надета поверх пиджака.
Внезапно пистолет, смотревший мне в грудь, отклонился в сторону. Я плохо разглядел происходящее ослепленным зрением, но мне показалось, что глаза Кеши расширились от ужаса, будто он увидел за моей спиной само исчадие ада.
Вся фигура мента задрожала тенью от света фар на моем лице. Он выронил пистолет, схватившись за голову руками, и повалился боком на снег, судорожно дергаясь и причитая. Я не видел его конвульсий, так как пластиковый бампер создавал для "галогенок" мертвую зону темноты, но отчетливо слышал его стоны.
В следующее мгновение чья-то рука тяжело легла мне на плечо.