Тардавк

Шел домой, смотрит, навстречу идет мужичок, не совсем мужичок, но уже и не парень, идет, папиросой дымит, на людей посматривает и о чем- то своем думает, а почему думает, так лужу не обошел, а как шел, так по ней и прошел. Мало того, что сам себя заляпал, так еще и четверку друзей, что шла навстречу мужичку, о чем- то оживленно разговаривая. Остановились друзья  как вкопанные, что за чудеса, кто их не «уважил», когда они  по улице идут, оглянулись, а мужичок,  как ни в чем не бывало, дальше идет  папироской пыхтит. Догнали друзья мужичка и давай его за «грудки» хватать, выяснять, кто да что, а мужичок молчит, только папироской пыхтит. За такое неуважение к собственным «персонам», хватил один из друзей мужичка по лбу кулаком, смотрит, ан нет, прошел кулак сквозь лоб мужичка, как сквозь дым от его папиросы. Пуще прежнего разошлись друзья на мужичка, так и норовят его «ляпнуть» то с одной стороны, то с другой, а мужичок стоит, папиросу тянет и о чем-то своем думает. Наконец докурил папиросу, посмотрел на друзей повнимательней, и прошел сквозь одного из них, как облако проходит сквозь хребет горный. Моментально замолчала четверка друзей, переглянулись между собой, один, вспомнив о чем-то, стал трясущейся рукой, то ли от страха, то ли от нервного возбуждения, расстегивать и застегивать пуговицы на рубашке, шаря по груди, в надежде найти что-то, давно уже забытое, но вот внезапно понадобившееся.
За квартал от этого места расположилось кафе не кафе, столовая не столовая, а какая-то точка общепита с «еловым» названием « Под пихтой». Владел этой точкой старый грузин, по имени Гиви.  Персонал не большой, он Гиви директор и хозяин, а заодно и повар, да двое парней официанты, да одна девушка лет двадцати семи по имени Роза, она и уборщица, и посудомойка, и в то же время с «претензиями» на персональное обслуживание приглянувшихся Гиви  «клиентов», но девушка, довольно своеобразная, на любителя.
С любителями в это время суток было очень проблематично, так как сюда захаживали или любители грузинской кухни Гиви, но без претензий, или, какие-то «личности», по внешнему виду ни чем не отличающиеся от мелких «маклеров». Они в основном заказывали коньяк, реже водку, Гиви приносил им шашлык, сациви,  присаживался к ним за столик, и они о чем-то начинали беседовать. Со стороны они напоминали «осиный рой», слов никаких не слышно, одно «жужжание».       
Так бы и закончился этот день 23.07.2000 года, как и обычно в заведении Гиви, если бы в момент наибольшего расслабления компании «маклеров», после выпитого коньяка и съеденной закуски и шашлыка, внезапно на пороге не появился мужичок, так не совсем мужичок, но уже и не парень. Обвел он присутствующих взглядом серых глаз и, ни слова не говоря, направился в закуток к Розе, которая в этот момент о чем-то оживленно беседовала с одним из официантов по имени Коля.  Гиви проводив мужичка  взглядом, но вставать не захотел, так как коньяк и закуска приятно растекаясь по желудку, наводили на мирный лад, в любое другое время, мужичку был бы устроен форменный опрос, кто да что, да что на кухне делает, прошу заметить на чужой кухне, принадлежащей ему Гиви и никому более. А между тем, мужичок приблизился к Розе, официант Коля, вдруг со страхом ощутил резкую потребность своего желудка в «туалете», выскочил из закутка как «пробка», оставив мужичка и Розу наедине. По лицу Розы растекался немой вопрос и удивление по поводу «визитера», который, не укладывался ни в одну «категорию» ее клиентов. Между тем мужичок, внимательно вглядывался в лицо Розы, которое постепенно приобретало пунцовую окраску и нельзя было по нему понять, то ли она закричит на мужичка, то ли испугается его решительности. Между тем мужичок, все так же внимательно смотря в глаза Розе, аккуратно отодвинул ее от  «титана» с кипятком, открыл кран и закуток стал наполняться паром. Когда  Роза  пришла в себя, первое ее желание было закрыть кран «титана», что она и сделала, а когда пар рассеялся, Роза обнаружила, что вместе с мужичком исчезла и фарфоровая кружка с блюдечком для кофе, которыми она пользовалась по утрам, для приведения себя в порядок после тяжелой трудовой ночи. Слабо охнув, Роза качнулась в сторону выхода, но ноги словно налились тяжестью и оставались на месте, лишь через несколько минут она начала «отходить» от пережитого ею волнения, но так и не смогла объяснить ни Гиви, ни официанту Коле, куда делся мужичок, не совсем мужичок, но уже и не парень. Так бы и закончилась эта история, о внезапно появившемся и исчезнувшем мужичке, если бы……   
В один из жарких дней августа 2000 года, на пороге «елового» заведения, не появился бы паренек лет пятнадцати, с дедом, судя по орденским планкам на пиджаке, человеком заслуженным, многое повидавшим. Вошли, окинули взглядом полу заполненное помещение и прошли к свободному столику.  К ним тут же подошел официант Коля с блокнотиком и карандашом, чтобы принять заказ. Паренек, судя по обращению, оказался внуком, а мужчина с орденской планкой, дедом. «Родственники», заказали внуку лимонад и баранину с фасолью, а деду, графинчик водки и баранье рагу с овощным салатом. Гиви из кухни, были видны все немногочисленные клиенты, и он принялся готовить заказанные блюда. 
После первой рюмки, дед долго молчал, закусывая. Судя по всему, зубы у него еще были свои, потому что он с живостью расправлялся с мясом, поглядывая на внука, который, по молодости лет, не столько кушал, сколько «вертел» головой, посматривая на завсегдатаев этого заведения. В кухонном проеме на мгновение появилась Роза, о чем-то переговорив с Гиви, снова исчезла у себя в закутке.
Под воздействием «жидкости» из графинчика, дед, мечтательно прикрыв глаза,  «изрек» внуку, о вреде непоседливости во время еды. Внук, повернул к деду свое лицо и что- то поразило его в нем, так что он застыл с внимательным выражением и с готовностью «внимать» всему, о чем  бы дед, не начал с ним говорить. Давно это было внучек, но вот произошла такая история, в которую я до сих пор  поверить не могу. В то время, служил я  на большом, противолодочном корабле «ВМС»,  под названием «Орел», командиром боевой части «5», и находились мы в очередном походе уже третий месяц. На  календаре был  январь месяц, и на этих широтах постоянно штормило, Жизнь на корабле  шла по ранее  заведенному  «расписанию», и только что-то сверхъестественное, могло ее изменить. Был у меня в подчинении  командир отделения,  уже немолодой  матрос, который мог  самостоятельно принимать решения, которому я, в общем- то доверял. Да и куда я мог «деться» без этого доверия,  и вот однажды, приходит ко мне  этот матрос, и с удивлением докладывает про лишнего человека на вахте. По штатному расписанию, положено восемнадцать человек, а вахту несут девятнадцать. Я, внимательно посмотрел на него, но никаких признаков усталости или болезни  не обнаружил. Достав штатное расписание, мы с ним битых  полчаса сверяли  фамилии несущих вахту матросов. Все казалось бы, было в «норме», но в тоже время, я ощутил легкую тревогу. Одевшись и закрыв каюту, я отправился в «машинное отделение», в общем -то матросов мы уже знали в лицо, за исключением нескольких молодых,  шедших с нами в свой первый  боевой поход. То, что я увидел в «ЦПУ», поразило меня настолько, что,  войдя, я застыл на мгновение. Я увидел мужчину, в смутно знакомой мне форме, который повернулся на звук   входной двери. На чисто выбритом лице светились серые глаза, казалось, я тонул в них, настолько они поразили меня. Единственное что я выжал из себя, был вопрос, кто…   Мужчина, внимательно глядя на меня, достал из кармана «визитку», кусочек картона, и протянул ее мне. Дед налил себе еще рюмку, и, почувствовав себя в центре внимания, потому что не только внук его внимательно слушал, но и официант  Коля «примостился» за соседним  столиком, и даже Гиви, высунулся наполовину из своей кухонной «амбразуры». Люди за соседними столиками молчали и смотрели на него. Дед,  закусив рюмку  помидорчиком, мечтательно закрыл глаза, а когда открыл, то продолжил. Я стоял в «ЦПУ» как «истукан», в то же время, вахтенные матросы делали свое дело, не обращая никакого внимания ни на меня, ни на незнакомца. Этот человек,  на очень правильном русском языке, сейчас так не говорят, попросил меня освободить выход из «ЦПУ», и вот когда он, проходил мимо, то меня как бы «осенило», чем  так смутно знакома мне форма незнакомца. Я с детства очень увлекся морем и морской «тематикой», а у моей бабушки, была целая подшивка журнала «Нива» за  1905 год, там часто публиковались фотографии и зарисовки «нижних чинов» и офицеров. Так форма незнакомца, была «один в один», формой офицера того, старого, царского флота. Придя в себя, я приказал вахтенным задержать незнакомца, а сам, уже рисовал для себя самые ужасные «картины». Боевой корабль, оснащенный самой современной техникой, и вдруг, посторонний человек, и где, в подразделении, за которое я несу ответственность. Дед снова выпил и слегка пожевав огурец задумался, как будто заново для себя, переживая эту «картину». Щечки у старика раскраснелись, и он, надолго задумался.
 «О чем задумался дорогой, что было дальше, рассказывай не тяни»- прохрипел Гиви пересохшим ртом, из закутка показалась Роза, она внимательно смотрела на старика, словно стараясь более «полно» запомнить его рассказ. Дальше, собственно говоря, дальше и не было, матросы закрыли незнакомца в моей каюте,  выставив охрану, я побежал к старшему офицеру, доложить о случившемся.   
Когда мы, с ним и группой офицеров, пришли к моей каюте, то она оказалась пустой, пост охраны утверждал, что никакого шума из каюты не доносилось, только какое-то незначительное «потрескивание». Когда мы вернулись из похода, нас отправили в госпиталь, где мы всей «вахтой» прошли обследование, но ничего серьезного с нашим здоровьем не обнаружилось, и нас отпустили с миром. В дальнейшем, матросы были демобилизованы, а я, так и нес «службу» на этом корабле, пока меня не перевели на крейсер, с повышением.  «Да» - произнес Гиви, который уже сидел за столиком, одной рукой наливая водку себе и деду, а другой, отправляя официанта Колю обслужить очередных клиентов. Выпили, помолчали. Дед полез в карман и достав кусочек картона протянул  Гиви, на визитке было написано «мичман ВЕРЕСОВ П.Ю» бумага была хорошо «отбелена»,  на обороте «фирма ОСОЛ», изг. в С.П.б. 1903 год.  «Визитка» выглядела как будто только что из типографии. Вот, почти тридцать лет прошло, думаю иногда, что это был сон, если бы не этот кусочек картона. Наводил справки через знакомых  офицеров архива  «ВМФ», так они дали ответ, что и действительно, мичман под такой фамилией проходил службу на Черноморском флоте, где-то в «районе»  1905 года,  о дальнейшей его судьбе нет никаких сведений. Дед встал, спрятал визитку в карман, собрался расплатиться, но Гиви, решительно воспротивился брать деньги. «Слушай дорогой, если еще  чего-нибудь  вспомнишь,  зайди ко мне, не пожалеешь, я бы вот хотел бы приобрести эту твою  «визитку», если продашь» - произнес Гиви. Дед, задумчиво на него поглядел, тронул за плечо внука, и когда тот поднялся, они потихоньку направились к закутку Розы, та, стояла рядом с Гиви и «во все» глаза смотрела на старика. Они прошли кухню, вошли в закуток, дед протянул руку к крану «титана», открыл его. Помещение тут же наполнилось паром, Роза и Гиви с криками бросились в закуток, Роза, тут же закрыла кран, и, когда пар рассеялся, то в закутке она стояла одна, лишь в дверь заглядывали Гиви и оба официанта.
  «Силовым», «волевым», и «финансовым» давлением на свой коллектив, Гиви запретил даже вспоминать об этих случаях, чтобы не нанести вреда «еловому» заведению. На этом можно было бы и поставить точку, если бы даже после того, как Гиви выкинул «титан», не начались события, чуть не поставившие «крест» на пребывании Гиви на территории России.   
Дождливым сентябрьским вечером, у дверей «елового» заведения остановился автомобиль, ну автомобиль и автомобиль, если бы не две старушки, одетые по очень странной моде, не вышли из него. Гордо продефилировав в заведение, они заняли крайний столик и потребовали у официанта ликер и хороших «греческих» сигарет. Официант, а это был наш знакомый  Коля, побежал выполнять заказ старушек,  Гиви, видя, какие клиенты появились в его заведении, сам лично выскочил из кухни и подошел к столику, который занимали старушки. Когда заказ был принесен, старушки выпили по рюмке, и, похвалив ликер, они принялись за сигареты. В это время пришла группа посетителей и  Гиви,  извинившись перед старушками, отошел встречать гостей. 
Среди входящих, он заметил посетителя, который, практически ничем не отличался от других, если бы не великолепный перстень, с сияющим камнем, играющим на его пальце правой руки. Гиви знал цену таким «побрякушкам» и был ужасно горд и удивлен, появлением такого человека в его «еловом» общепите. Пока посетители рассаживались за столиками,  Гиви, успел проинструктировать официантов, да заодно и  Розу, об уровне обслуживания данных посетителей. Официант  Коля, подошел, чтобы принять заказ с таким достоинством, будто бы он обслуживал членов семьи «королевской» фамилии. Заказ был на удивление прост, ликер и кофе, и пока  Гиви, пытался разговорить мужчину с камнем, старушки, «выпали» из его поля зрения. А между тем бабушки, поднялись из-за стола и направились в сторону кухни, ближе к закутку, откуда поглядывала на мужчину с перстнем  Роза. Но так как, старушки заслоняли обзор, она одной рукой отстранила бабушку шедшую первой, что произошло дальше, никто из присутствующих объяснить не смог, раздался звук очень похожий на удар «молота о наковальню»,  Роза потеряла «ориентацию» и молча сползла на пол. Гиви, с перекошенным лицом смотрел на старушек, а те, стремительно помогая себе локотками, «поспешали» в закуток, через минуту раздались старческие вопли и старушки появились вновь, с искаженными лицами они с яростью  набросились на  Розу, та даже не пыталась защищаться, она только прикрыла лицо руками. Град ударов маленьких, сухоньких кулачков сыпался на ее голову, плечи, вся эта «сцена» закончилась так же внезапно, как и началась, по времени не более трех минут.  Гиви и официанты, даже не успели придти на помощь  Розе, а старушки уже спускались к ожидавшему их автомобилю, через несколько секунд, уже донесся звук заводящегося мотора и все стихло. .На улице было так же тихо как и внутри, все, «оцепенело» молчали. Потом, чуть позже, заговорили все разом.  Гиви, подбежал к телефону, но поняв всю ненужность этой затеи, положил трубку на место. Роза, молча встала и ушла к себе в закуток, вот только  Коля, глаз не спускал с мужчины с камнем на пальце, вернее с его глаз, так как казалось, что его глаза светятся и живут сами по себе, отдельно от всего лица. Затаив дыхание,  Коля чувствовал, что он «пропадает», тонет в этих глазах, и тут, непроизвольно, он вспомнил рассказ пропавшего старого моряка о незнакомом офицере с глубокими, серыми глазами. Когда  Коля пришел в себя, то незнакомца с серыми глазами уже не было, не было не только незнакомца, а не было никого из посетителей, а был один  Гиви и  Роза, которая, чем- то гремела в закутке. На вопрос  Гиви как он- он тоже ответил вопросом- что же это было, и что за несчастливый день такой, и что пошли за клиенты, если даже такие «древние», позволяют себе такое поведение в их достойном, «еловом» заведении.       
Гиви решил, что на сегодня с них достаточно и отпустил всех по домам, и уже закрывая общепит, он напомнил, о том, что завтра все работают с «утречка». Роза, за все это время, не произнесла ни слова, так же молча села в свою вишневую девятку и укатила, обдав  Колю выхлопом.  Гиви, предложил подвести  Колю, но тот, поблагодарив, отказался. Коля, побрел в сторону «метрополитена», парком. Он понимал, что ему надо сосредоточиться, но только на чем, он никак не мог «поймать» эту важную мысль, которая буквально «сверлила» ему голову, но не находила выхода. Мысль пульсировала у него в голове, но никак не могла обрести доступную форму ответа, на все эти происшествия у них в общепите. Чем больше он думал обо всем этом, тем  сильнее у него начинала болеть голова.  До дома он добрался без приключений, приняв таблетку от головной боли, он лег спать. Наутро, он так и не смог припомнить, спал он или не спал, ему все «чудились» эти серые глаза, в которые он попал с «разбегу», и все не мог выбраться из них. Но голова, через некоторое время, болеть перестала. Он встал и быстро прошел в туалетную комнату, принял душ, позавтракать он решил в общепите, так как кроме кофе у него дома, а он жил один, ничего не было. Быстренько заварив кофейку, он застыл с чашкой в руке, в мозгу началось что то невероятное, мозг буквально «сверлили», так «сверлили», что он даже присел от боли, но самое противное, что в мозгу пульсировало лишь одно слово «титан», «титан», где «титан», вот оно, началось, успел подумать  Николай и выронил кружку. Теперь, у него в мозгу все повторялось с точностью  наоборот,  слова «титан», где «титан», стало ключевым словом всей его жизни в этот момент. Звук в его мозгу то нарастал, то глохнул, временами ему казалось, что за свои двадцать шесть лет, он знал всего одно слово, и этим словом было слово «титан». Николай сунул голову под струю холодной воды, вроде бы чуть-чуть отпустило, но, стоило ему выпрямиться и все начиналось сначала. Он застонал, через болезненную пульсацию в голове, он пытался вспомнить эту историю с «титаном», и только когда, перед его мысленным взором, стала появляться «картинка» выноса «титана» из общепита, боль в голове, постепенно стала «затухат»ь, не то что совсем ушла, но стала отпускать. Николай, принялся вспоминать - «титан» - Гиви – Роза - грузовая «газель» - кузов, а в нем, на боку, лежит «титан». Еще тогда он обратил внимание на форму аппарата по кипячению воды, вернее, формы как таковой у него и не было, были две стороны удлиненные и две стороны укороченные, но тогда он не обратил на это внимание. И вот теперь, его мозг, сосредоточился именно на этом – форма, форма, а какая может быть форма у металлического бака, форма бака или форма цилиндра и странно, когда его отключали и грузили, они тогда все обратили внимание, из него не вытекло ни грамма воды, хотя  Роза постоянно пользовалась им. Вот оно – подумал Николай – вот где «собака порылась», «титан», - он тут же вспомнил и мужичка, ну не совсем мужичка, но и не парня, и деда с внуком, все пропали в помещении, где был установлен «титан». Как ни странно, но голова почти прошла. Мысль работала сосредоточенно, узнать где «титан», в этом разгадка, разгадка всей этой истории, невероятной истории. Если кому рассказать, то подумают что по «клиенту» психушка плачет, ну психушка не психушка, а «титан» надо найти.         
К 10.00, все члены «елового» коллектива, уже занимались своими обязанностями,  Гиви, на кухне,  Роза, по залу, официанты, один протирал подоконники, второй,  Николай, помогал  Розе. Голова почти не тревожила, он решил поговорить с  Гиви о той конторе, которая занимается сбором лома, как «чернухи»,  так и «цвета». Только как завести разговор, чтобы не «всполошить» Гиви, который, только при одном упоминании «титана», «бычился», кровь у него приливала к голове, изо рта доносился какой то «скрежет». Понять  Гиви было можно, и Коля понимал, что они все вместе, очень «дешево» отделались, это же надо, у них в общепите пропало три человека. Вот уже три месяца прошло, но их никто не тревожит,: ни «органы», ни родственники пропавших. Хотя какие родственники, в это время люди пропадали «косяками», а тревожившихся родственников объявляли «соучастниками», и «пачками», отправляли в места «не столь отдаленные», так что у народа, постепенно отбивалась охота проявлять интерес к чему бы то, ни было, что не связано с их личным существованием. Размышления  Николая, были прерваны возгласом  Гиви. Он, у стойки, поднял с пола предмет, отдаленно напоминающий то ли ключ, то ли открывалку пивных бутылок. Но «закавыка» была в том, что предмет практически не имел веса. И, когда при ближайшем рассмотрении, Николай, случайно уронил его на пол, то предмет, нарушая все известные «законы» физики, не упал сразу на пол, а как бы «воспарил» к полу, повторяя в движении, полет к земле тополиного пуха, что ли. Роза, Гиви, и оба официанта, уставились друг на друга, пытаясь прочитать по глазам, кто это опять «подстроил», и что это за очередная «хохма», которыми была богата их жизнь за последние три месяца. Так и не найдя ответа на очередную загадку,  Алексей,  второй официант, поднял с пола предмет, и вопросительно взглянул на  Гиви –«может позвонить в органы» - ответ он «прочел», по  наливающимся кровью глазам Гиви – «не стоит» - сказала  Роза, и партнер  Алексея по «цеху», присоединился к ее мнению. Так,  в тишине, наступило время открытия заведения, и в зал вошел мужчина. Заняв место за столиком, он попросил принести что-нибудь «легкое» и кофе. Пока  Алексей и  Гиви, который,  по быстрому приготовил омлет, обслуживали мужчину, Николай с найденным предметом в руках зашел в закуток к  Розе. Та, как будто ждала  Николая, она указала на то место, где до недавнего времени стоял «титан», раньше бы  Николай не обратил внимание на этот ровный «квадрат» в полу, но теперь, в связи с этими событиями, он решил повнимательней осмотреть это место. А место действительно представляло интерес, так как очень «разительно» отличалось по чистоте от всего пола вокруг этого «квадрата». Нельзя сказать, чтобы  Роза не следила за чистотой в своем закутке, но путем сопоставления, этот «квадрат», вернее материал из которого был изготовлен пол под «титаном», как бы блестел, «передразнивая» луч солнца, который как раз в этот момент, упал на это место. Николай, встал на колени, Роза внимательно наблюдала за ним. Для начала  Николай, решил попробовать на ощупь этот материал. Но, неожиданно для  Николая и для  Розы, рука  Николая, погрузилась в «квадрат» по локоть. От испуга,  Николай выдернул руку из «квадрата», и затряс ею, как если бы, он очень сильно обжегся, но следов ожога на руке не было, был только след, вернее полоса, на уровне локтя, которая проходила по рукаву белой рубашки  Николая. Он попытался расстегнуть пуговицу на рукаве, она поддалась, но вот закатать рукав он не смог, мешала эта полоса, которая вдруг из серебристого «окраса», поменяла цвет на голубой. Ширина полосы не превышала двух сантиметров, но для рукава рубашки это был непреодолимый рубеж. Вот тут  Николай, перепугался по настоящему, посмотрел на  Розу, которая стояла прижав руки ко рту, а в дверном проеме, появился с выпученными глазами Гиви. Мысли в голове  Николая лихорадочно забегали, в поисках выхода из создавшейся ситуации. Тем более, что голубой цвет, стал переходить с рукава рубашки на тело, и в этот момент, в голове опять «запульсировало», «титан» - «титан» - «титан», «квадрат», как будто стал затягивать в себя сначала руку  Николая. Его руку повлекло в «квадрат» с такой силой, что  Николай уже не в силах был сопротивляться этому. Слово «титан», уже «перемешивалось» в его мозгу с чем- то зовущем, с чем- то очень далеким и родным, как если бы очень давно, в детстве, его успокаивала мама, после очередной трепки, которую он получил от своих товарищей по играм. В детстве его часто обижали, потому что он был слабым, и тихим мальчиком, всем шумным играм он предпочитал настольные, и вот он,  теперь непроизвольно потянулся к «квадрату», даже уже и не пытаясь сопротивляться, «шальные» мысли «вспыхивали» в его мозгу, и так же мгновенно «затухали». И, об оплате за электроэнергию, и что не плачено за квартиру за два месяца, все это отдалялось от него, он постепенно входил в состояние, которое предшествует глубокому, желанному сну.               
Очнулся  Николай от ощущения резкой боли в голове, когда он открыл глаза, то увидел что  Роза, вцепилась в его грудь, и, упираясь ногами в «пол», пытается оттянуть его тело от «квадрата».  Рядом склонился  Гиви, с резиновой дубинкой в руке, в народе прозванной «демократизатором», и «намеривается», еще раз «приложить»  Николая по голове. Николай заплакал, заплакал как в детстве, лишаясь чего-то очень приятного и хорошего, к чему он стремился всю свою жизнь. Это хорошее было рядом, стоило протянуть руку и оно оказалось бы у него. Но его насильно лишают этой возможности, возможности снова пережить что-то очень знакомое, до боли, до щемящей боли в груди. Николай попытался высвободить руки, но  Роза, крепко держала их, вот тут и  Гиви, видя, что  Николай пришел «в себя», рванул его за плечи что было сил, и они клубком вывалились в зал, где немногочисленные клиенты, заканчивая завтракать, с удивлением уставились на них. «Картина» была еще та, Николай плачет,  Роза лежит на нем, успокаивая его, а  Гиви, вращая над головой «демократизатором», что-то кричит на своем грузинском языке. Спокоен был только партнер  Николая по «цеху»  Алексей, он молча стоял и смотрел на предмет, не то ключ, не то открывалка, не то штопор, который только что поднял с пола. Успокаиваясь,  Николай умудрился «вывернуться» из- под  Розы, и протянул за предметом руку. Но тут, уже пришло время испугаться  Алексею, потому что рука  Николая, по локоть, а может и выше, мешала рубашка, стала серо – стальной. Николай поднял руку к глазам, потом перевел взгляд на замолчавшего  Гиви. Роза, моментально бросилась к дверям, закрыла их за последним, испуганным посетителем.      
     Все, надо было на что то решаться, ситуация и так непредсказуемая, становилась уже опасной. Пока, она представляла опасность только для  Николая, но кто знает, о чем сейчас думает  Алексей, по его лицу пробегали как «всполохи», чередуясь, то тень, то свет. Выглядел он очень задумчивым, переводя взгляд с  Николая, вернее с его руки на таинственный предмет, который он до сих пор держал в руке, и обратно на руку  Николая. Первым нарушил молчание  Гиви:  - «выброси немедленно» - закричал он  Алексею, но  Алексей, не отвечая  Гиви, медленно, шаг за шагом продвигался в сторону закутка,  Роза, от дверей закричала и попыталась броситься к  Алексею, но что- то невидимое держало ее на месте. Тут же наступила тишина, и если бы не звук медленных шагов  Алексея в сторону закутка, можно было бы подумать, что в заведении никого нет. Вот  Алексей достиг поворота к закутку, вот он исчез в проеме, Гиви попытался ползти в сторону закутка, но у него ничего не получалось. Прошло не больше пяти минут, но всем показалось, что прошло гораздо больше времени. Роза и  Гиви, почувствовали, что они снова обрели возможность двигаться,  ворвались в закуток, бросив  Николая, который, теперь лежал молча и не пытался двигаться, в закутке никого не было. Гиви, схватившись за голову, стал раскачиваться из стороны в сторону,  Роза, тихо всхлипывая, прислонилась к стене. Закуток был пуст.   
Наконец  Гиви, «взяв себя» в руки, потянул  Розу в сторону зала, где молча лежал  Николай. Вернее, это уже было «пол»  Николая, так как его половина, то есть правая рука, нога, пол головы и туловища, были металлического цвета, и «процесс», по превращению  Николая в неизвестно во что, не прекращался ни на минуту. Роза и  Гиви, молча уставились на  Николая, вернее на то, что до недавнего времени, было  Николаем, и если бы не левый глаз, который, умоляюще смотрел на них с такой мукой, то они бы ни за что не признали в этом, наполовину серо-голубом «существе»  Николая. Роза, всплеснув руками,  тихо «осела» на пол,  Гиви, «рванулся» в сторону кухни, через секунду, он уже бежал обратно с длинной лопатой и багром, которые он снял с пожарного щита, перед черным входом на кухню. Молча поднял  Розу и «всунул» ей в руки лопату, сам, ухватив багром за левую, еще нормальную ногу  Николая,  стал тянуть тело в сторону закутка. Роза, сообразив, что хочет сделать  Гиви, стала трясущимися руками помогать ему. Странно было слышать эти звуки, звуки переворачиваемого тела чередовались с какими- то металлическими ударами, то ли это стучали багор с лопатой, то ли рука или нога  Николая об пол. Наконец, они подтащили это тело, или не тело, не понять что, к «квадратному» куску пола закутка и стали толкать это тело в этот «квадрат», и по мере того, как они заталкивали тело в «квадрат», оно постепенно исчезало в «квадрате», прямо у них на глазах. Наконец все тело исчезло в «квадрате», не долго думая,  Гиви,  бросил туда же и багор, и лопату, забрав ее у  Розы. Взяв  Розу за руку, он повел ее в зал и, усадив за столик, быстро сбегав, принес ей и себе воды, и сам уселся напротив. Он пил воду и пытался сосредоточиться на последних событиях, пытался «систематизировать», но у него ничего не получалось, мысли путались.  Как ни странно, но  Роза первая отошла, она посмотрела на мрачно сидящего Гиви, затем, взяв его за руку и глядя прямо ему в глаза, заговорила о том, что многое ей пришлось повидать на этом свете, но вот такого, и она непроизвольно содрогнулась. - «Гиви, ничего страшного, лично для нас не произошло, просто после обеда, мы закрыли заведение и дружно разошлись по домам, из-за того, что у тебя на Родине, сегодня отмечают праздник в твоей семье, и на этом основании, ты и устроил «маленький» выходной и для всех, работающих в твоем заведении».-  Гиви, все еще трудно соображая смотрел на  Розу, а ведь она права, зачем гадать что скрывается в этом «квадрате», зачем привлекать внимание кого бы то ни было, когда можно просто продать «еловое» заведение, отдать  Розе за молчание «процент», и уехать, уехать из города, уехать из страны, в конце концов, мало ли на земле прекрасных мест, без всяких «квадратов» в полу.         
В марте 2001 года точка общепита приобрела не только нового хозяина, но и новое название. Теперь, хозяином был немолодой мужчина,  Антон  Павлович, до этого служивший по финансовой линии, и преуспевший на этом «поприще».  То ли в министерстве, то ли руководил каким то предприятием, только министерство упразднили, предприятие обанкротили, а  Антон  Павлович, даже очень ничего, поправивший на этих «операциях» свое финансовое положение. Приобретал в городе все подряд, и точки общепита, и банно-прачечные заведения,  не гнушался даже «разливочными» пунктами, в народе прозванными «разлевухами», подпаивая рядового жителя города. Так как он обладал финансовым образованием, то «гуманитарием» он был просто «никаким». Даже  название своей «точке» общепита он дал соответствующее, «У АНТОНА», это ему особенно нравилось, будучи «созвучно» с его именем.            
В один из дней апреля 2001 года, на «АНТОНА», был высажен «десант» из строителей, маляров, техников всех мастей, во главе с прорабом и начальником  работ. Работы по переоборудованию новейшей техникой, по перекрашиванию помещений, по комплектацией новой мебелью, продолжались и днем и ночью, в течении всего месяца. И, вот, наконец, кафе не кафе, ресторан не ресторан, а великолепнейшая точка общепита, распахнула свои  шикарные двери, которые охранял швейцар,  Андрей  Петрович, бывший майор  Советской  Армии. И откуда что взялось, можно было подумать, что  Андрей  Петрович закончил курсы по повышению «квалификации» швейцаров, так у него здорово получалось, и дверь открыть, и такси вызвать, и головной убор снять, и в тоже время, незаметно спрятать чаевые в карман , а уж такого преданного и в то же время жуликоватого взгляда, не было ни у кого в округе. Короче говоря,  Андрей  Петрович, как бы был вывеской данного «храма» общепита и  Антон  Павлович гордился такой «вывеской», и всегда отмечал  Андрея  Петровича. 
Ничто, ни снаружи ни  внутри, не напоминало о «еловом» заведении   Гиви. Да и сам  Гиви, после сделки с продажей заведения, куда то исчез, то ли уехал из города, то ли в обще вернулся домой, в  Грузию. «Пункты» приготовления пищи сияли чистотой и хромом всевозможнейших механизмов для приготовления . Изменилась даже планировка внутри, та стенка, которой  Гиви отгородил закуток, как временная мера , была снаружи  дополнительно проложена кирпичом, и выложена красивейшей итальянской плиткой. Сам «пункт» по мытью посуды, скорее напоминал пульт управления современной «АЭС», так все было чисто и красиво, сверкало никелем и всевозможными цветными ручками и рычажками. Естественно, подрос и штат обслуживания граждан, ныне господ. Три официантки, как будто только что с конкурса красоты, особым отличием были ноги, казалось, «росшие» от ушей. Метрдотель, гордо и величаво встречал и рассаживал господ и дам по столикам, число которых тоже увеличилось. На кухне сновали три повара, которые что-то парили, жарили, варили, одним словом, «колдовали», и над всеми был «шеф», «приблатненный» мужичок Олег, без отчества, Олег и все. Он был и «глаза и уши»   Антона  Павловича, без него не решался ни один вопрос, а уж финансовые «дела», решал только он, так как был, на особом доверии у  Антона  Павловича. После 18.00, в зале, по договоренности с группой музыкантов, местных, «непризнанных» звезд, играла музыка, но не просто что то сумасшедшее, с преобладанием низов, а хорошая, добрая музыка конца 80х начала 90х годов двадцатого века. И все бы ничего, да вот только народ не больно жаловал это шикарное заведение. По каким  причинам, не совсем понятно, но, наверное, та публика, которая ходила к  Гиви, на его «кухню», не смогла вот так, поменять свои вкусы и традиции. А случайный люд, пугался у входа  Андрей Петровича, да и он сам не всякого пропустит. Солидной публике был нужен престиж, а это новое заведение, еще таковым не обладало, так что народ здесь был, скорее случайным, но респектабельным, с деньгами. Придут, закажут, посидят и уходят, пока разговора не было о «походе» в это заведение с семьями, с подругами, с друзьями, на вечер, на ночь, главное престиж, а его то, пока и не было.      
Хозяин редко появлялся в заведении, больше телефонировал, связь держал с  Олегом, натура у  Олега была «мутной», но порядок любил, видно когда- то, в пору его «темной» юности, кто- то раз и навсегда приучил его к порядку. И до сих пор, он и сам старался его соблюдать, и строго спрашивал с подчиненных, наказывал он всегда строго, лишал части заработка, а то и выгонял с работы. А так как заработки были в этом заведении вполне приличные, то и «контингент» старался придерживаться порядка, заведенного раз и навсегда Олегом.
 Вот и в этот майский день, когда посетители потихоньку подтягивались к «АНТОНУ», персонал внутри «точки» работал, как и положено,  под бдительным оком Олега. Наш страж у входа, Андрей Петрович, только что отогнал от дверей компанию «молокососов» обоего пола. Он, внимательным взглядом, окидывал каждого, кто пытался, и кто проходил в заведение. Тут, его внимание привлек автомобиль отечественного производства «москвич», он был темно-синего цвета, почему Андрей Петрович запомнил цвет авто, он и сам объяснить потом не смог, но, когда автомобиль резко затормозил напротив самого входа, то у него сработал старый армейский «нюх» на руководство, почему он решил что приехало руководство на таком автомобиле, он так и не понял, но какова была его досада, что сработал, его проверенный годами «нюх», а значит, сработала и реакция на пассажиров, которые должны были показаться из авто. Когда задняя дверь открылась и оттуда, можно сказать, выскочила одна «старушенция», которая, помогала выйти второй, у которой в руках был старый зонт. Что поразило Андрея Петровича, так это одежда, одежда явно не старая, но далеких годов прошлого века.  Досада явно читалась у него на лице, но ноги, по привычке делая свое дело, поднесли Андрея Петровича к дверям, руки стали приоткрывать дверь, а на лице снова появилось угодливое выражение, но старушки, проходя мимо, даже не взглянули на него. Через несколько минут, они скрылись внутри помещения, а так как автомобиль стоял перед входом и не думал отъезжать, то Андрей Петрович, чуть ли не в «припрыжку», бросился к нему. Подбежав к передней двери авто, он, наклонил голову, и увидел, что за рулем сидит, в общем- то, молодой парень, но такой комплекции, что было  невероятно, как он втиснулся в автомобиль, и как помещается за рулем. Парень, увидев в окно, снаружи, лицо Андрея Петровича, которое не выражало никаких положительных эмоций. Просто молча поднял кисть, которая, на глазах  Андрея Петровича тут же превратилась в кулак таких внушительных размеров, что  Андрей Петрович все свои отрицательные эмоции на лице тут же стер. И теперь, в окне появилась лучезарная улыбка, правда чуть- чуть кривоватая, но что делать, более радужной мимики, после лицезрения такого внушительного «аргумента»,  Андрей Петрович изобразить не смог. Моментально отскочив от автомобиля,  Андрей Петрович все- таки позволил себе несколько нелицеприятных выражений в адрес водителя авто, да и его пассажирок, но, все это было произнесено «чуть-чуть», и почти шепотом, как бы обладатель такого «аргумента», не услышал  Андрей Петровича.     В это время подъехал еще один автомобиль. Из него вышла компания еще не старых людей и  Андрей  Петрович, моментально переключился на них, тут же забыв о маленьком, бессловесном «инценденте». А  когда, он ощутил в своей руке купюру, то настроение у него снова поднялось, и он снова ощутил себя на «боевом посту», «границе», через которую проходят только друзья, а «враг», не пройдет.               
А в это время в общепите, старушки, которые шли как «завсегдатаи» этого заведения, были встречены метром  Юрием Александровичем, который, тут же расцвел такой широкой улыбкой, как будто он только бабушек и ждал все это время. С полупоклоном, он пригласил их за столик у окна, но одна из старушек, указала зонтом на столик рядом с проходом из зала в кухню. И, когда они расположились за ним, то тут же уткнулись в меню, которое им подал Юрий Александрович, а сам, отошел от бабушек, проверив сервировку стола, и оставшись довольным, к следующей входящей в зал компании. Одна из официанток «подпорхнула» к столику, где сидели,  изучая меню старушки, и с видом покорной «невинности», стала ждать заказ. Старушки, говоря на непонятном для официантки языке, казалось, обсуждали вопрос что заказать, но в итоге прозвучало только – два кофе и два пирожных, «эклер» и «бизе». Официантка тут же упорхнула, оставив бабушек что-то обсуждать на незнакомом ей языке, обсуждение стало принимать более резкие формы, разговор стал более громким, одна из бабушек все время показывала на изящную стенку между кухней и стойкой бара. Вторая, нервно постукивала зонтом по полу. Наконец, был принесен заказ, и обворожительно улыбаясь, официантка, осведомилась, не нужно ли еще чего- нибудь, и, получив отрицательный ответ, девушка отошла от столика. Бабушки вроде успокоились, стали пить кофе, разговор смолк, но как только одна из них поставила чашку, он возник с новой энергией, да так громко, что даже люди за соседними столиками повернули головы в их сторону. Юрий  Александрович сделал «стойку» в сторону бабушек, но, видя, что спор как бы затихает сам собой, позволил себе расслабиться и отвернуться. Окинув взглядом зал и убедившись, что все в порядке, и гости заняты кто едой, кто друг другом, он потихоньку направился к входу, так как там появился паренек лет 16-ти, рядом шла симпатичная женщина, они нерешительно остановились у входа, но, увидев  Юрия Александровича, женщина, как- то виновато улыбнулась. Он все понял и поспешил помочь им, приветствуя их легким наклоном головы, он указал им на столик у эстрады, они, поблагодарив его, прошли и сели за указанный столик. К ним тут же подошла официантка, протягивая им меню, а сама, достав блокнот, стала ждать. Когда юноша и женщина сделали заказ, а официантка ушла выполнять его, то женщина начала что- то объяснять. Паренек слушал, внимательно осматривая помещение, но в это время, в зале произошло легкое движение. Одна из старушек, встала из-за стола и направилась прямиком к стенке, она шла вдоль нее, постукивая по «кладке» зонтом, так как длинна стенки не превышала четырех метров, то старушка, подняв зонт, начала стучать по стенке на уровне глаз, вторая старушка тут же присоединилась к первой, она в руке держала что –то блестящее и тоже непрерывно стучала по стене. На этот стук и странное поведение двух пожилых женщин сейчас же отреагировал  Юрий Александрович, он тут же подошел к ним, и попытался выяснить причину такого поведения, бабушки обступили его и наперебой стали расспрашивать, откуда взялась стенка, и как можно пройти за нее. Юрий Александрович попытался их успокоить, но этим только еще больше разозлил бабушек, но так как они не получили не одного ответа на свои вопросы, по поводу стены, то бабушка, стоявшая справа от него нанесла ему удар зонтом по голове, потом по рукам, когда он захотел прикрыть ими голову. Но странно, как потом рассказывал  Юрий Александрович, что вместе с первым ударом зонта, он полностью лишился дара речи, он беспомощно раскрывал рот, но ничего членораздельного и понятного для окружающих  произнести не мог. Женщина, не спускала глаз с этой «омерзительной» сцены, паренек тоже, ближайшая официантка попыталась придти на помощь  Юрию Александровичу, но, сделав попытку повернуться в его сторону, в сторону «инциндента», почувствовала, как ноги наливаются тяжестью, да так, что она не в состоянии не то что сделать шаг, она даже не может раскрыть рта, чтобы позвать хоть кого-нибудь на помощь  Юрию Александровичу. Она  могла, только молча наблюдать за этой сценой, а старушки, видно потеряв всякий интерес к  Юрию Александровичу, уставились на женщину с пареньком, и «скоренько» начали продвигаться в сторону столика, где они сидели.  Женщина побледнела, подняла руки, пытаясь заслонить лицо и голову, паренек сидел и широко раскрытыми глазами смотрел на женщину и приближающихся старушек. Неизвестно чем бы закончился этот день и вечер для этого заведения, если бы  Юрий Александрович не обрел дара речи, он закричал, чем привлек внимание большинства из  присутствующих. Старушки, увидев, что они оказались в центре внимания уже почти всех присутствующих в этом заведении, резко изменили маршрут своего движения, и вместо столика за которым сидели женщина и паренек, направились к выходу, по ходу движения старушка с зонтом, успевала раздавать им удары  по протянутым к ним рукам.
А на улице у входа,  Андрей Петрович отгонял от дверей двух друзей в сильном подпитии, когда чуть ли не ему на голову «скатились» старушки, но свой удар зонтом он все- таки получил, так же как и два друга, стоявших напротив него. А тем временем старушки сели в авто синего цвета, которое моментально «завелось» и укатило, обдав их дымом  выхлопа и запахом несгоревшего бензина. Андрей Петрович и два «товарища», так и застыли с открытыми ртами, безмолвно провожая автомобиль синего цвета.
А в зале  Юрий Александрович отпаивал женщину, с которой, похоже, произошла истерика, она плакала, хватала открытым ртом воздух, руками она обхватила голову, паренек, с перепуганным лицом, вцепился в край стола и произносил только одно слово, «тетя». Когда женщина, более менее «взяла себя» в руки, и смогла совершать осмысленные действия, она, обняв паренька, пыталась покинуть заведение, но перед ней, как из под земли, вырос  Олег. Он появился при первом же признаке возникающего скандала и внимательно наблюдал за всем происходившем в зале. После скорого исчезновения старушек, он и подбежал к женщине, пытаясь замять последствия их скандального поведения. Но  Роза, а это была именно она, не вступая ни в какие разговоры, настойчиво рвалась к выходу. Олегу ничего больше не оставалось, как поручить  Юрию Александровичу, проводить гостью до выхода. На улице  Андрей Петрович, по команде  Юрия Александровича, моментально поймал такси, и, усадив в машину женщину и паренька, отправил автомобиль за счет заведения, по адресу, который указала  Роза.  В машине  Роза окончательно успокоилась, только ее племянник, все еще приставал к ней с расспросами, на которые не получал ответа. Да и что могла объяснить  Роза, если она и сама видела старушек второй раз в жизни, и первый раз, тоже закончился не в пользу  Розы, она явственно ощутила те синяки и ссадины, которые нанесли ей старушки в свое первое посещение. Она прекрасно поняла, что, и эта встреча не сулила ей ничего хорошего, ведь только «чудо» отвлекло старушек от ее особы. Но самое главное, что когда она увидела этих старушек, то сразу же их узнала, узнала потому, что, ни в поведении, ни в одежде старушек, не произошло никаких изменений. Как будто не прошло после их первой встречи, довольно много времени, и, если ей не изменяет память, то где-то, около полугода, а может и того больше.  Автомобиль остановился на  Кленовой улице, у номера дома, названного  Розой. Они вышли из машины. Паренька, она решила отвести домой, к его матери, то есть к своей сестре, так как после всего произошедшего, она почувствовала потребность побыть одной. Пока парнишка «взахлеб», рассказывал матери о приключении произошедшим с ними,  Роза, коротко попрощавшись, спустилась вниз и вышла из дома, и, решив «проветриться», пошла в сторону своего дома.
Между тем, в заведении,  Юрий Александрович и  Олег, как  могли, успокаивали посетителей, повезло только в одном, большинство уже успело повысить «градус» до того состояния, когда любое происшествие воспринимается как забавное и интересное приключение. Оплатив выпивку за счет заведения всем желающим,  Олег, прошел в свой  крошечный кабинетик, сел за стол и задумался. Когда он пришел на эту «точку», кирпичная стена уже была, единственное что он сделал, так это пригласил мастеров, и те выложили поверхность стены, красивой итальянской плиткой. Но у него перед глазами постоянно возникала «картина», старушки, пытающиеся проникнуть за эту стенку, но почему, ответа он не находил. Достав план заведения, он, надолго задумался, по плану здесь проходила стена, но по плану она занимала очень много места по ширине, или она закрывала что-то, о чем он даже не догадывался. Олег, убрал план в стол, вышел из кабинетика, прошел через зал к выходу. Атмосфера в зале, благодаря  Юрию Александровичу, была  праздничная, так как посетители, слушали музыку, выпивали, закусывали и занимались тем, чем и положено заниматься людям, пришедшим поужинать в приятной компании. Выйдя на улицу, он сразу наткнулся на  Андрея Петровича, который, буквально «вытянулся» перед ним.  Олег, задал один вопрос, который его интересовал в этот момент, не запомнил ли  Андрей Петрович номер такси, на котором уехала женщина с подростком. Через секунду он уже изучал номер, который ему с готовностью протянул  Андрей Петрович, записанный им на клочке бумаги, так, на всякий случай. Олег, попросил  Андрея Петровича  на следующий день, устроить ему встречу с водителем. Почувствовав в своей руке очередную купюру,  Андрей Петрович с преданностью закивал головой  Олегу, тот, только «хмыкнул», и ушел к себе в кабинетик,, там, «отхлебнув» из стакана глоток «армянского» коньяку, он закурил, настраивая себя на разговор с «водилой», который ему предстоял назавтра.
На следующий день, где- то около 18.00, в кабинетике  Олега, раздался робкий, даже какой-то просящий стук, дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель ,просунулась голова  Андрея Петровича. Судя по услужливому  выражению   лица,  Андрей Петрович, выполнил поручение, данное ему Олегом. В ответ на «кивок» Олега, дверь распахнулась шире, и на пороге, появился «детина» лет 30 – 35 . Отпустив  Андрей Петровича, Олег, усадил «детину» на стул напротив стола, за которым сидел сам. Представились, разговорились,  Олег, тянул с интересующим его вопросом, «детина», тоже выжидал, не проявляя активности. Кажется, переговорили обо всем, о футболе, о погоде, о жизни, о дороговизне, «детина», продолжал выжидать. Предварительно  Андрей Петрович намекнул ему, что  приблизительно, может интересовать его «шефа», наконец, разговор зашел в «тупик», и в кабинетике повисла тяжелая пауза. Наконец, Олег не выдержал, ему нужны сведения, вернее адрес, по которому «детина», вчера отвез женщину с подростком, и приблизительное содержание их разговора в машине.  «Детина», внимательно посматривая на  Олега, слушал. После того как  Олег закончил, «детина», выразительно потер друг об друга, большим и указательным пальцем правой руки,  Олег, без «звука», достал  купюру достоинством  100 рублей, и она, тут же исчезла в широкой ладони «детины». Тут же, на листке бумаги появился и адрес, написанный рукой «детины», правда  плохо написанный, коряво, да еще и с ошибками. Ну что тут сделаешь, другого «информатора» все равно не было, приходиться работать и с такими. Олег, поднялся из-за стола и открыл дверь, «детина», молча вышел из кабинетика и прикрыл за собой дверь. Олег, сев за стол, снял трубку телефона, и, через полчаса в его кабинетик уже заходил «невзрачный» мужичок, с совершенно «блеклой» внешностью. Еще через некоторое время, в его кабинетик принесли поднос с водкой и легкой закуской. Олег, достал адрес, который написал ему «таксист», и попросил понаблюдать за дамой и членами ее семьи, «блеклая» личность, молча взяла листок с адресом, некоторое время «поизучала» его, затем, поднялась из-за стола и исчезла за дверью.
Ну, вот так, теперь главное результат, потом встреча и разговор, Олег смотрел на рюмку водки, затем, поднес ее ко рту, и выпил, чуть закусил, и вышел в зал. Играла музыка, две или три пары, медленно двигались в ритм музыки.  Юрий Александрович, усаживал очередную пару, официантки порхали по залу с подносами, все было вроде как всегда, но теперь, взгляд  Олега, с завидным постоянством, «фокусировался» на стене, он не мог отвезти взгляда от этой «чертовой» стенки, она  притягивала его взгляд. Встряхнув головой,  Олег вышел на улицу, достал сигарету,  Андрей Петрович тут же услужливо поднес зажженную зажигалку. Олег, решил прогуляться. Уже темнело, он обошел здание вокруг, но ничего особенного  для себя, не обнаружил. Дом как дом, как тысячи домов вокруг, но что-то «накатило» на  Олега, у него зачастило сердце в предчувствии чего- то необычного, у него  всегда случалось такое, организм как бы предупреждал его, не «влезать» в эту историю, забыть о ней, заняться делом, окунуться в него с головой.  Но  Олег знал себя, что теперь ни за какие деньги он не прекратит заниматься этой стеной, пока не выяснит для себя все.
Через два дня  Олег, в компании  Розы и «блеклой» личности, уже сидел в кафе, на другом конце города. Разговор, начатый для приличия  Олегом, постепенно затихал, все чувствовали себя неловко. Первым, не выдержала «блеклая» личность, ни слова не говоря он встал, и вышел из помещения, оставшись вдвоем  Олег, сделал еще одну попытку разговорить  Розу, но, посмотрев ей в глаза, он понял, что и эта попытка ни к чему не приведет.  Хотя он и не очень рассчитывал, что  Роза посвятит его во что- то, но все же, он пытался выяснить, где можно  найти еще хоть кого-нибудь из персонала бывшего «елового» заведения, но в глазах  Розы, он читал только страх. Роза, не реагировала ни на обещанные денги, ни на помощь в устройстве личной жизни, ее глаза не выражали никакого интереса, там жил только страх и желание, чтобы побыстрее закончилась эта встреча, чтобы она могла уйти из этого неуютного кафе, уйти домой, остаться одной. Видя всю бесперспективность дальнейшей беседы,  Олег встал, расплатился и тоже вышел на улицу. Постояв на ветру, он закурил и направился в сторону дожидающегося его автомобиля. Сев в машину, он приказал отвезти себя на работу.
Так в раздумьях и подошел незаметно вечер, за ним уже спешила ночь. Олег, не торопился уходить домой, он выпроводил всех сотрудников и остался один. Подойдя к стене, он молча стоял и прислушивался, но ниоткуда не доносилось ни малейшего шороха. Олег, взял в руки черпак, которым работали на кухне повара, и осторожно ударив в стену снова прислушался, ударил чуть сильнее, снова прислушался, ничего. Ломать стену он не мог, так как без согласования с «хозяином», и без веских на то причин, он не мог остановить работу «точки» ни на один день, а так как он, еще не принял окончательного решения, что ему делать. То он, и решил, отложить все действия по отношению к стене до следующего раза, или же, до дальнейших, необъяснимых «фактов», по отношению к стене посторонних людей.  Погасив свет и поставив помещение на сигнализацию, он направился к выходу, и уже взявшись за дверную ручку,  Олег оглянулся, и каково же было его изумление, когда он увидел, что стена наполнилась серебристым свечением, которое, как «магнитом» притягивало  Олега, который казалось, без посторонней помощи не смог бы уже покинуть помещение.  Резко встряхнув головой,  Олег, «согнав» с себя это оцепенение, снова посмотрел на стену. Все было как обычно, его окружала плотная, даже какая то непривычная тьма, никакого свечения не было, а где- то вдалеке,  пробивался свет дежурного «ночника», пожав плечами,  Олег вышел на улицу. На небе ярко светила луна и привычные созвездия, уличные фонари были еле различимы. Он постоял и направился к автомобилю, сев в него закурил, постоянно думая о свечении стены, но затем, придя к выводу, что ему почудилось, он запустил мотор и уже хотел тронуться с места, как ни откуда, появился автомобиль отечественного производства, как показалось  Олегу, «москвич» темного цвета. Он как вкопанный, остановился напротив заведения  Олега.  Заглушив мотор,  Олег, решил понаблюдать, что же будет дальше.  Из «москвича» вышли два человека, мужчины. Один покрупнее, другой больше походил на подростка, но, судя по жестикуляции, он был за «главного» в этом «дуэте». Постояв у входа, и, посмотрев по сторонам, они поплотнее «сгруппировались» у входной двери, ковыряясь чем- то, в отверстии замка.  «Ситуация» принимала интересный оборот,  Олег, достал «сотовый», и набрал 02, на вопрос дежурного, он назвал адрес заведения, коротко бросив «грабеж» и дал отбой. Через несколько минут двое у входной двери, видно справились с замком, открыли ее и исчезли внутри. « Нет худа без добра»- подумал  Олег -«заодно проверим как работает сигнализация» , но его так и подмывало выскочить из машины и броситься в свое заведение, которое подвергалось «насилию» со стороны неизвестных. Но Олег, был «тертым» калачом, и он знал из своего опыта, чем обычно заканчиваются героические поступки, в лучшем случае больницей, а про худший, и думать не хотелось.
Чем занималась пара внутри, было неясно, только прошло еще минут пятнадцать, когда  Олег увидел милицейский автомобиль с проблесковым маячком, который, как бы предупреждал преступников о своем прибытии. Затормозив у самого входа, из авто выскочили два сотрудника в бронежилетах, с автоматами на груди, они «скоренько» помчались к дверям заведения, третий сотрудник, рванулся к «черному» входу, то есть, побежал вокруг здания. Олег сидел и наблюдал, что же будет дальше, а дальше начались чудеса, дверь в заведение приоткрылась, и из нее выскользнули две «тени», и явно не торопясь, направились к отечественному авто марки «москвич», припаркованному на противоположной стороне улицы. Они преспокойненько уселись в автомобиль, который, тут же завелся и уехал, не включая габаритных огней. Он скрылся так же неожиданно, как и появился, «ниоткуда в, никуда». Олег, еще посидел в машине, дожидаясь дальнейшего развития событий, но, больше ничего не происходило. Он, вылез из машины и подошел к милицейскому автомобилю, внутри никого не было, и тут, из-за угла здания, донесся топот «бежавших» ног, и  следом, появился милицейский сотрудник, с автоматом на перевес, он подскочил к  Олегу, приказав положить руки на капот автомобиля и раздвинуть ноги как можно шире. Олег, почувствовал что его обыскивают. Когда обыск закончился, последовал приказ предъявить документы,  Олег, все так же молча предъявил паспорт, сотрудник уткнулся в него, потом, держа паспорт в руках, он задал вопрос, что здесь делает  Олег в такое время. Олег объяснил, что он является управляющим этого самого заведения, и что наряд, вызвал именно он, так как заметил момент проникновения в заведение посторонних.  На всякий случай,  надев на запястье  Олега наручники, сотрудник запихнул его в автомобиль, а сам осторожно подошел к двери в заведение. Проскользнув внутрь, он осторожно включил фонарь и осмотрелся, потом передумал, вышел на улицу, вытащив из автомобиля  Олега, и повел его перед собой. Войдя в заведение,  он приказал  Олегу отключить сигнализацию и включить свет, что  Олег и сделал.
«Картина», представшая перед ними поразила не только  Олега, но и видавшего всякое сотрудника, два его товарища по работе, застыли в живописных позах в разных углах зала. Один стоял с удивленным выражением на лице, с согнутой ногой в колене, как будто он продолжал свой бег, но был чем- то остановлен, во время следующего шага, другой, как бы присел, стоя на полусогнутых ногах, но выражение лица у него скорее было испуганное, чем удивленное.  Третий их товарищ, с  Олегом, потихоньку подошли к тому, что бежал, осмотрели его, крови и следов насилия на лице и на руках они не обнаружили, но вдруг, застывший сотрудник, тихо застонал и опустил ногу на пол, второй, который присел, вдруг выпрямился, с удивлением взглянул на  Олега. Все трое уставились друг на друга, а потом все вместе на  Олега. В это время зашуршала рация на груди того, что был ближе к  Олегу, он, что- то ответил по поводу вскрытия заведения, и задержании одного из участников ограбления.  Олег, с удивлением понял, что этим участником является он, и еще он понял, что в данный момент, что то объяснить он им не сможет, так как после того, что с ними случилось, они вряд ли могли воспринимать сложившуюся ситуацию «адекватно». Подчинившись,  он вместе с двумя сотрудниками сел в милицейский автомобиль, оставив третьего охранять место происшествия, и с сиреной и маячком они «рванули» с места пришествия.
Минут через пятнадцать,  Олег уже сидел в камере  местного отделения милиции, у него отобрали все, от телефона до шнурков. Олег начинал волноваться, так как все складывалось не в его пользу, с момента объявления его соучастником, до препровождения его в камеру. Хотя, конечно, утром разберутся во всем, но перспектива провести ночь в камере, особого удовольствия не доставляла.  Но ему еще не давала покоя эта «картина», увиденная в заведении, эти сотрудники, что с ними произошло, смогут ли, да и захотят ли они рассказать ему.  Олег понял, что этой ночью ему спать не придется, он присел в угол, чтобы не мешать обитателям камеры. В камере кто спал, кто стонал, но самое ценное, что пока они никак не «отриогировали» на появление  Олега. Хоть он и был «тертым» калачом, но начинать по новой перестраивать свою жизнь, после того как он попробовал жить в своей отдельной квартире, обставленной прекрасной мебелью, питаясь отличными продуктами и занимая  прямо сказать не последнее место в обществе,  Олегу не хотелось. Променять это все на «шконку» в камере, нет уж, увольте, по спине  Олега побежали мурашки. Вся его сущность протестовала против такого обмена.
Наутро  Олег, был доставлен в кабинет к следователю, напротив следователя сидел  Антон  Павлович. Задав несколько вопросов  Олегу,  скорее  всего для проформы, следователь, извинившись за сотрудников, «посетовав» на то, что работать, стало некому, а если и приходят, то разве это сотрудники. Антон Павлович, соглашаясь, покивал головой,  Олег,  хмуро выслушав следователя, только «хмыкнул». Через несколько минут они покинули это заведение, и уже идя по улице,  Антон Павлович очень интересовался событиями прошедшей ночи,  Олег вкратце рассказал, но не упоминал ни о странных позах сотрудников, ни об отечественном авто темно-синего цвета.
В этот же день  Олег вызвонил блеклую личность и попросил устроить встречу с сотрудниками милиции 20-ого отделения, участниками событий  этой ночи, а сам решил сегодня на работу не ходить, так как чувствовал себя разбитым, утомленным. Дома сразу же направился в душ, так как и за такой короткий срок успел пропахнуть запахами камеры, казенщины. После душа почувствовал себя бодрее, налил чашку душистого цейлонского чая, выпил его и прилег на диван, в это время раздался звонок телефона, на том конце провода заскрипел старушечий голос, который попросил к телефону  Олега Семеновича. На вопрос  Олега кому принадлежит этот довольно таки своеобразный голос, и имеет ли он честь быть знакомым с этой обладательницей такого чудного голоса, на том конце провода
раздался короткий смешок, и дамочка, чувствуется в возрасте уже даже и не «бальзаковском», попросила о встречи, необычайно важной для нее. В обще-         
, -то  Олег по натуре был очень осторожным человеком, но тут что- то на него нашло, и он покорно согласился встретиться через день на одной из центральных площадей, на вопрос как он узнает обладательницу
этого голоса, в ответ снова раздался смешок, он может не волноваться по этому поводу, так как к нему она подойдет сама, так как они не раз уже встречались
Положив трубку,  Олег моментально уснул. Во сне он видел стену, которая то приближалась к нему, то удалялась от него со скрипучим, демоническим хохотом, и вот от стены отделились какие то утолщения, которые обхватили  Олега и начали его душить. Олег проснулся в поту, долго соображая, где он и почему спит днем, наконец, окончательно проснувшись, он отчетливо вспомнил ночные события, телефонный звонок, и почему- то голос, скрипучий голос, который не могла иметь ни одна из его знакомых. Повернувшись на другой бок, Олег попытался снова заснуть но, сколько не крутился сон не шел, наконец, бросил это дело, поднялся и прошел на кухню, заварил себе кофе и, сделав два бутерброда приступил к ужину.
Позвонил в заведение, подошел  Юрий Александрович, доложил, что все  в порядке, чтобы  Олег не волновался, отдыхал, так как звонил  Антон Павлович и вкратце рассказал о событиях сегодняшней ночи и о причине отсутствия  Олега. Да какой тут отдых, быстро собравшись,  Олег вышел из дома, взял такси, так как его машина осталась у заведения на площадке, он же той ночью так и не уехал на ней, а уехал на казенной.  Подъехав к заведению,  Олег расплатился и выйдя из такси, подошел к своей машине, с виду все в порядке, поставив автомобиль на сигнализацию он направился к входу в заведение.
Первым приветствовал  Олега, по военному четко бросив правую руку к козырьку фуражки, которую он потом снял и подобострастно поклонился, услужливо глядя на начальство Андрей Петрович. Олег прошел мимо, поздоровавшись кивком головы прошел через зал, обратив внимание что посетителей еще не много, но судя по всему они скоро начнут съезжаться, вошел в кабинетик и сел за стол. Дверь приоткрылась, заглянул  Юрий Александрович, поинтересовавшийся, ничего ли не надо  Олегу, сыт ли он. Отпустив  Юрия Александровича, Олег, снял трубку телефона, поговорив минут десять, налил себе рюмку коньяка и стал ждать. Через час, к нему заглянула официантка и пригласила войти жилистого, высокого мужчину, судя по повадкам и шуткам, которые он отпускал в адрес официантки, вводя ее в краску, не очень «дружного» с законом. Поздоровавшись с  Олегом, мужчина, по хозяйски, без разрешения, уселся рядом со столом и молча уставился на  Олега, чем ввел его в некоторую растерянность. Олег, тоже смотрел на мужчину, однако, избегая  его взгляда, как бы испытывая того, сомневаясь, хватит ли тому интеллекта и понимания, когда речь пойдет о делах, ну, не совсем материальных. «Жилистый», прервал затянувшееся молчание, он человек занятой, но из уважения к  Олегу, бросил свои дела и приехал, но приехал не смотреть на него и молчать, если есть дело, то давай, начнем его обсуждать. Олег не знал с чего начать, чтобы не показаться в глазах «жилистого» просто трепачом, но с чего не начни, по любому выходило именно так, со всех сторон, куда ни кинь, выходила «мистика» какая то. Но если просто угостить его коньяком, то это, не очень красиво выглядело в глазах «жилистого», и действительно, все бросил, приехал, а в ответ коньяк, попахивало «предъявой».  И Олег, решил рассказать все, чему он был свидетель. Он начал говорить, и говорил, говорил. В глазах «жилистого», то загорался интерес, то пропадал, и он, со скучающим видом вертел брелок от своего автомобиля.               
Наконец  Олег замолчал, достал бутылку коньяка, рюмки, лимон, тонко порезанный кружочками, молча налил по рюмке и посмотрел в глаза «жилистому», тот усмехнулся, взял рюмку, и не чокаясь, «опрокинул» ее в рот, «крякнул», достал сигарету, и, прикурив от зажигалки  Олега, откинулся на спинку стула, и внимательно посмотрел на  Олега. « Понимаешь, с твоей «сказкой», можно прямо ехать в психиатрическую больницу, там тебя устроят по «высшему» разряду, но, если бы я тебя не знал столько лет, и не знал бы, что ты за человек, что глупости «нести» не будешь, то, что же, давай разбираться с твоей проблемой. Сегодня нет, а вот в четверг, я к тебе приеду с ребятами, часам к 23.00 и мы проведем обследование, а если понадобиться, то и вскрытие стены. С этими словами «жилистый» встал, и вышел не прощаясь. Олег, остался сидеть, «машинально» налил снова в две рюмки, встряхнулся и увидев свою оплошность, выпил сначала одну рюмку, а потом и вторую, затем, «крепко» задумался.  Из задумчивости его вывело появление «блеклой» личности, который, тоже довольно бесцеремонно вошел в кабинетик.  Олег, смотрел на «блеклого», тот, присел на стул, налил себе коньяка, выпил, и, взял в рот дольку лимона, долго жевал ее. Наконец, выплюнул под стол,  Олег, недовольно поморщился, но стерпел.  Встреча с одним из сотрудников милиции, должна была состояться сегодня, в кафе, на площади «Победы», в семь часов вечера, но встреча была платной, и Олег, должен был оплатить возможность пообщаться с сотрудником в «зелени», если нет, то встречи не будет. «Ну, ясно» - подумал  Олег- «эти берут только «зелеными», ну что же, никуда ни деться, только бы информация представляла бы интерес, а то, за что платить?» - а что платить придется, он и не сомневался. 
В назначенное время,  Олег уже был в кафе, через несколько минут показалась «блеклая» личность, которая, подтолкнула к столику, где сидел  Олег, невзрачного мужичка, одетого в широченные брюки, рубашку в цветочек и пиджак, как будто с чужого плеча. Олег, тут же узнал сержанта, который стоял с согнутой в колене ногой, но сейчас, он робко смотрел на  Олега, но сквозь робость в глазах проглядывали и алчность, и жадность, да и доля наглости тоже. «Ну да» - подумал  Олег - «вот в этом-то, все и дело, когда в форме с автоматом, то все «трынь – трава», а носить штатскую одежду это наука, наука, если не врожденное. Вкус, это вкус, он или есть или его никогда не было и не будет, а этот, бывший сельский житель, наверное, всю свою сознательную жизнь носил ватник, сапоги, потом форму в армии, после армии потянуло на городскую жизнь, а куда, а туда где и ждут таких как он, в милицию. Отсюда и «блага», опять таки форма, настороженный страх  окружающих, полная безнаказанность и возможность вымогать деньги с таких, да и не только, как  Олег. То же, туда же, берет только «зеленые», Олег с презрением отвернулся, даже за кофе которое пил сотрудник, должен был платить  Олег. Когда с напитком было покончено, Олег, попросил рассказать все, что тот помнил, с момента входа в заведение. Сотрудник помолчал, посмотрел на столик, на котором к этому моменту остались только пустые чашки, посмотрел на  Олега,  убедившись, что на этом, с напитками покончено, укоризненно покачал головой. Спросил про деньги, которые уже его, не забыл ли их  Олег, и когда тот, кивнул головой, сотрудник достал авторучку и написал на салфетке  500,  и показал  Олегу, тот опять кивнул, достал деньги и передал их сотруднику, тот взял, и моментально их спрятал. Вот куда, что даже  Олег, смотрящий на него, не понял, деньги исчезли с такой скоростью, что даже многие работники «оригинального» жанра, позавидовали бы ему.  Достав зажигалку, молча поджег салфетку, пока та догорала в пепельнице, он курил, затем, посмотрел на  Олега и заговорил.
Когда они с напарником осторожно вошли в заведение, и включили фонари, поначалу ничего не было видно, но до них доносились шаги, разговор и какие-то удары чем-то тупым по стене. Разделившись, один по одной стороне, другой по другой, с автоматами на изготовку, они потихоньку стали продвигаться в сторону зала. На пороге зала, они остановились пораженные, стена отливала голубым светом, и от нее было довольно светло рядом с ней.               
  По освещенному пространству «шарились» двое.  Тот,  что повыше, как бы обнимал стену одной рукой, а другой рукой, постукивал по плитке чем- то металлическим. Второй, работал по низам, встав на четвереньки, он, проделывал ту же операцию, стук был негромкий, но довольно отчетливый. Сотрудники переглянулись, решив, что это ординарное ограбление, а преступники, ищут местонахождение сейфа. Один из них, что был старшим в наряде, изготовился к броску, и, включив фонарь,  с криком «всем стоять», бросился к стене, второй, в ту же секунду громко топоча сапогами, устремился за товарищем. Нападение было столь внезапным, что двое у стены, замерли как вкопанные, но оцепенение длилось лишь несколько секунд, тот, что повыше, сунул руку в карман, достал предмет похожий на апельсин, и бросил в сторону сотрудников. На этом все закончилось. До сих пор в глазах сотрудника «фиксировался» яркий свет, вспышка ослепила их, и, когда зрение потихоньку возвратилось, то они увидели, что в помещении они уже вчетвером, то есть полностью в сборе  весь наряд, посторонних в помещении нет, не считая  Олега в наручниках. На этом задержании, они и поставили точку, а то свечение, которое они наблюдали, похоже им померещилось.
Олег, слушал внимательно, кажется, он не зря заплатил деньги, и, когда собеседник замолчал, Олег посмотрел ему в глаза, парень вроде бы не врал, да и какой смысл ему было врать. Он отпустил парня, кивнул блеклому, а сам, заказав еще кофе, задумался. Свечение стены, он тоже при выходе ночью из заведения видел это свечение, но он тоже думал, что ему это померещилось, а тут на тебе,  о том  же самом  свечении, он услышал от постороннего человека. Ну что же, похоже,  Олег подобрался к разгадке чего то, о чем еще не знает никто, по крайней мере, в их заведении. Олег поднялся и направился к выходу. Деньги по счету он оставил на столике, выйдя на улицу он задумался, а что дальше, ведь на сколько это серьезно, Олег понял сразу же. Тут, подходить к стене надо очень осторожно, а не то, что может произойти, если получиться именно «а не то», даже трудно вообразить, так что, «жилистый» с ребятами пока «отдыхает». Знает он их методы, наследят, а толку будет « кот начихал». Но и один, похоже, он ничего не сделает, так что надо искать «компаньона» поумней, да по расторопней, а еще лучше, консультанта со степенью, может даже уфолога. Почему уфолога, Олег даже сразу и не сообразил, мозг мгновенно оценил всю «картину», по крупицам разложил все по местам, и выходило одно правильное решение, которое мозг и выдал посредством мысли, уфолог. Олег тряхнул головой, сел в машину и поехал на службу. Еще не успев войти в кабинетик, Олег услышал, как неистово звонил телефон, войдя и сняв трубку, он услышал обиженный женский голос, но уже совсем не «скрипучий», как в первый раз, а скорее даже какой- то низкий, даже больше чем низкий для женщины, но в то же время завораживающий. Обладательница этого своеобразного голоса, напоминала  Олегу, что она ждет его уже 20 минут, и это очень неприлично заставлять ждать  женщину, хотя она и дает «скидку» на то, что  Олег, прежде всего бизнесмен, но и он не должен забывать, что он еще и мужчина. Олег, слушал и вспоминал, ведь по его расчетам, встреча должна была состояться только завтра, но почему его зовут сегодня, о чем он и поинтересовался. В ответ, он услышал, как и всегда в таких случаях, что во всем виноват только он, так как назвал число именно сегодняшнее, и что самое лучшее, что он может сделать, это поспешить на встречу. Трубка замолчала, послышались гудки отбоя. Олег стоял и мучительно вспоминал, на когда он назначил встречу, и по всему выходило что на завтра, вот и в календаре отметка с адресом места встречи. Он уже настолько запутался, что ему ничего не оставалось делать, как подчиниться таинственной незнакомке.
Олег, опять вышел на улицу, сел в машину, потом, передумав, вышел, поймал моментально подъехавшего «халтурщика», назвав адрес протянул 100 рублей, и автомобиль рванулся с места, набирая скорость, но, не нарушая правил дорожного движения. Через тридцать минут, Олег уже стоял на том углу площади, о котором они сговаривались с незнакомкой. Олег, чувствовал себя полным идиотом, мысленно он называл себя «распоследним» идиотом, приехал неизвестно к кому, неизвестно зачем, поступок «пацана», но никак не мужа. Он, осмотрел кругом, мимо проходили по своим делам люди, никто не задерживался ни  на этом углу, ни на противоположных, тем более женщины. Проходили в основном либо матери семейств, либо прыщавые «школьницы», одни проходили мимо него, как мимо пустого места, а некоторые «школьницы», скользили по лицу  Олега любопытными взглядами. Наконец  Олегу, это все надоело, он
 посмотрел еще раз на часы и собрался уходить, когда почувствовал что кто- то сзади, трогает его за локоть. Он и не заметил как к нему подошла эта женщина, вернее не женщина, а модель, только что сошедшая с обложки модного журнала. По  лицу женщины промелькнула виноватая улыбка, а ее
глубокие голубые глаза смотрели на  Олега с такой нежностью, что он даже растерялся, мысленно прогоняя в мозгу «картины», где он мог видеть эту красоту, а тем более встречаться с ней. Нет, красивое лицо незнакомки, было ему явно не знакомо. Пауза между тем стала затягиваться, когда она, наконец произнесла низким, каким то грудным голосом- «Олег, я вас так ждала, и наконец вы приехали, я так этому рада, наконец мы с вами,  можем разговаривать свободно, не боясь быть услышанными  посторонними». Олег, решил выяснить для себя все- «Скрывать от посторонних мне нечего, я хотел  бы выяснить, где я мог встречаться с такой «неземной» красотой, где мы с вами познакомились, кто вы. Сейчас у меня к вам одни вопросы, как только я получу на них  удовлетворяющие меня ответы, я буду рад поговорить с вами, не боясь быть услышанным посторонними». Женщина, чуть смутилась, но от этого лицо ее стало еще привлекательней- «меня зовут Катя, мы с вами встречались на юбилее у  Юрия Александровича, он представлял нас, и я думаю, что вы можете это вспомнить». Но как  Олег не пытался это сделать, у него ничего не получалось, он решительно не мог вспомнить знакомства с такой красивой женщиной. Если бы оно состоялось, то он бы запомнил этот момент, мало того что запомнил, а и попытался бы и «приударить» за  Катей, если только он не был сильно пьян. «Но хорошо, надо выяснить что она хочет»- думал  Олег, в то время как  Катя взяла его под руку и решительно повела к автомобилю.
В автомобиле кроме водителя никого не было, и  Олег, решительно сел рядом с  Катей, она продолжала держать его за руку.  Олегу было очень тепло руке и в тоже время приятно, что он находиться в компании с такой женщиной. Она повернула голову к  Олегу, улыбнулась, и Олег, как будто «провалился» в  детство, так хорошо ему было второй раз в жизни. Тогда в детстве, после долгого блуждания по лесу с корзинкой грибов, когда, казалось бы, отчаяние подступило к горлу, когда хотелось реветь, громко реветь, он неожиданно увидел дерево без макушки, оно стояло как ориентир при входе в лес. На него всегда обращали внимание приезжих, местные жители. Огромное облегчение и радость испытал Олег, ноги у него подкосились, и он вместе с корзинкой упал на землю. Сколько он пролежал, он не помнил, но когда он открыл глаза, то над ним склонилось доброе, улыбающееся лицо деда  Ивана. И, ему стало так хорошо и спокойно, что за эти пережитые им  минуты, он, готов был заплатить любую цену. Когда  Олег пришел в себя, то никакого автомобиля не было, и красивой женщины тоже. Он лежал на полу, в какой то комнате без окон, а рядом за столом сидели две старухи, одна была в халате и валенках, другая в спортивном костюме серого цвета и тапочках на босо ногу. «Ну что голубчик, пришел в себя»- бросила скрипучим старушечьим голосом  та, что была в валенках. «Вставай, проходи к столу, посидим, поговорим ладком»- низким голосом предложила та, что была в тапках. Олег, прислушивался к работе своего организма, нет, вроде следов побоев не было, и нет остаточного явления какого- нибудь отравления. Олег, поднялся, недоумевая как он сюда попал, посмотрел на старушек и сразу же их узнал, это были те две «особы», которые учинили дебош в его заведении. Видно что-то отразилось на его лице, так как старушки громко рассмеялись, глядя на него. «Ну что милок, признал»- заговорила та, что была в тапках – «вижу, что признал, ну давай присаживайся, вот хочешь чая с пирогами, или чего-нибудь покрепче, только не вздумай тут курить»- голос ее построжал. И  Олегу, тут же,  страшно захотелось курить, как будто он не курил с месяц, это было какое-то безумие, до чего ему хотелось курить. Размяв сигарету в руке, он принялся жевать табак, но и это не принесло ему облегчения. Старушки, видя на  какую муку, они обрекли  Олега, переглянулись, и та, что в валенках нажала на что- то под столешницей, и под потолком часть стены отъехала, и появилось маленькое оконце, затянутое сеткой, такой мелкой, что сквозь нее ничего не было видно. «Ладно, можешь покурить, только дыми в потолок, в оконце»- сказала та, что была в валенках. Олег, моментально прикурил сигарету, и так сладостно затянулся, что бабки снова переглянулись, дым от сигареты, как будто под воздействием чего-то направляющего, устремлялся точно в окно. Бабушка в валенках, смотрела на  Олега и думала о чем- то своем, судя по выражению ее лица. Теперь, видя перед собой  Олега, она пыталась решить, с чего начать разговор, чтобы  Олег пошел на контакт, и в то же время не узнал ничего, из чего бы он сделал вывод, как им был важен этот разговор и его присутствие здесь. Пока он держался, как и положено  мужчине, не кричал, не дергался, а воспринимал свое пребывание здесь, как что-то интересное, как приключение, и ждал, когда бабушки перейдут к разговору, ради которого он, по их воле, и оказался тут. «Ну, покурил, иди к столу»- видя, что Олег нерешительно мнет окурок, она указала на блюдце. Положив окурок, Олег присел к столу, бабушка в тапках, тут же пододвинула к нему кружку, с дымящейся жидкостью и видя, что  Олег подозрительно смотрит на жидкость, махнула ему рукой, сама взяла такую же кружку, налила из того же термоса и пригубила. Видя, что с бабушкой ничего решительно не произошло, Олег, тоже пригубил напиток, который оказался крепким, хорошо заваренным чаем. После первого же глотка, Олег почувствовал, что силы возвращаются в его тяжелое тело, что члены начинают сгибаться легко и надежно, как когда-то в детстве, настроение у него начало меняться, и он уже сидел, почти что радостный, ласково смотря на старушек, ждал начала разговора. Бабка в валенках, смотрела на него так, как будто она видела все «метаморфозы» происходящие в его теле. Наконец, она решительно глянув ему в глаза, начала : - «ты милок не подумай чего худого, мы наоборот, за «прогресс», и мирное сосуществование» - она опять посмотрела  Олегу в глаза, потом, перевела взгляд на «компаньонку», та молча пила чай из термоса. Приободрившись, старушка продолжала - «ты здесь только для того, что бы нам помочь. Понимаешь, когда- то, очень давно, на месте твоего заведения был жилой двухэтажный дом, в котором жили такие же люди, как и вы. Единственным отличием, это был другой государственный строй, другие ценности, не то что у вас, единственный бог, на которого вы молитесь, это деньги. Тогда, все было по иному, люди были добрее, что ли» - она снова посмотрела на «компаньонку», та молча кивнула головой. «Ну вот, начинается проработка» - Олег заметно  погрустнел. « Не мечи бисера» проговорила бабка, которая пила чай. « Ну, вот что, если ты хочешь, то получишь очень много денег, столько, сколько захочешь, но и условие у нас одно, которое ты должен будешь выполнить, она испытывающие посмотрела на  Олега –«нам, необходимо остаться в твоем заведении на ночь, но перед этим ты должен снести стену»- Олег ошалело посмотрел на старушку, как он мог решать такие вопросы без  Антона Павловича. Слушая ее,  Олег думал, что так и не долго остаться без работы, хотя эта работа его вполне устраивала, но старушкам это было без разницы, они предлагали компенсацию, но пока компенсация эти разговоры. «А что там за стеной, и что за потребность в сносе стены, неужели ради разговоров он пойдет на преступление по отношению к Антону Павловичу»- в ту же секунду старушка нахмурилась и строго посмотрела на  Олега. Он сразу почувствовал во взгляде угрозу и физически ощутил нависшую над ним опасность. Вот тут то, до него и дошло, что они хоть и дряхлые старушки, но с ними лучше не шутить, себе дороже. Бабка, как бы прочла его мысли, кивнула головой, и, очень внимательно посмотрела в глаза  Олегу,  он тут же почувствовал такое страшное давление на голову, плечи, предплечья, что у него возникло ощущение, что по нему прокатывается «каток», асфальтирующий улицу. Глаза у него вылезли из орбит, рот безмолвно был распахнут, оттуда вывалился распухший язык, уши налились краской, он попытался взмахнуть руками, но у него ничего не получалось, он бился как рыба выброшенная на берег, пока старушка не решила, что с него довольно, она отвела глаза и  Олег, тут же почувствовал облегчение, он часто, часто, задышал, приводя свои легкие в порядок, наконец давление нормализовалось настолько, что он смог сесть поспокойнее, и уже без возражений, очень смирно внимать старухе. А что, если попробовать не снимая стены, сделать в ней проход, тщательно замаскированный для окружающих, он тут же решил поделиться этой мыслью с бабушкой, но, сделать этого не успел, так как бабуля, одобрительно похлопала Олега по плечу. «Я знала, что ты разумный паренек»- сказала она, на что Олег, сделал неутешительный вывод, что под колпаком не только его физическое тело, но и его мысли, что очень развеселило старушек. «В финансовом плане, ты можешь рассчитывать на любую сумму, в любой валюте, но единственная просьба, не пытайся нас обмануть, и не пытайся от нас скрыться. И, так как мы тебе и так много сказали, «финал» у тебя, может быть плачевный. Мы тебя не пытаемся запугивать, но и ты пойми нас, на карту поставлено слишком многое, чтобы мы могли рисковать с тобой»- бабушка в валенках встала и подошла к огромному шкафу, достала старинный саквояж. С такими, в прошлом веке, как показывают в фильмах, ходили доктора, подошла к  Олегу и поставила его на стол перед ним, раскрыв его.   
       Саквояж был полон европейской валюты «евро», у  Олега глаза «полезли» на лоб, руки задрожали мелкой, противной дрожью, он почувствовал, что даже температура его тела отреагировала на это зрелище повышением не на один градус. Он пытался что-то произнести, но во рту у него снова все пересохло, язык стал жестким и очень неудобным, у него получалось что-то похожее на мычание, но старушка, ласково похлопав его по плечу, привела его в состояние близкое к нормальному. «Возьми сколько тебе потребуется, а о вознаграждении поговорим, когда ты выполнишь эту работу», бабулька уже отошла от  Олега.
Олег, склонившись над саквояжем, стал вынимать пачки денег в банковской упаковке и раскладывать их на столе, считая. Отложив 80 тысяч , подумал и добавил еще 40, бабки с усмешкой смотрели на него, он бы еще приложил тысяч шестьдесят, но, перехватив взгляды бабушек, передумал, но все же, стараясь что-то «лопотать» о трудностях его ожидающих, инженеры, прорабы, строители и все под покровом глубокой тайны, не дай «бог» ему обмануть уважаемых бабушек, и рассекретить предприятие, к тому же, может, придется делиться с руководством, в лице  Антона Павловича, сами бабушки должны понимать, а левая его рука так и «порхала» над раскрытым саквояжем, так и касалась трепетно и ласково, то одной пачки, то другой. Видя, что самому  Олегу не остановиться, что от такого количества денег он просто впал в «ступор», бабка в валенках, подошла к нему и легонько ударила по плечу. Все, Олег пришел в себя, с кривой ухмылкой отодвинул саквояж, и принялся распихивать отложенные деньги по карманам. «Учти, на все про все, у тебя две недели, через две недели мы ждем, что ты нам «телефонируешь» по этому номеру»- сказала бабка в тапочках, подошла к  Олегу и протянула ему квадратик картона, на котором было что-то записано. Олег, поднес «визитку» к глазам, и в это время почувствовал легкий удар по затылку. Все, в глазах у  Олега потемнело и он снова почувствовал, что куда- то проваливается с такой скоростью , что к горлу подступила тошнота, но, длилось это какое-то мгновение и когда  Олег открыл глаза, то рядом с ним, сидела в автомобиле прекрасная женщина, которая сжимала его руку и смотрела на него своими красивыми глазами. «Водила», сосредоточенно крутил баранку, авто двигалось по улицам города. Когда организм  Олега получил возможность ориентироваться, то  Олег увидел, что они подъезжают к его заведению. Автомобиль остановился у входа, женщина нежно посмотрела на  Олега, поправила воротник его рубашки, аккуратно погладила его по щеке, и низким красивым голосом напомнила  Олегу, что у него всего две недели, «водила» тоже повернулся к  Олегу и словно в подтверждении ее слов мотнул головой. Олег сидел и во все глаза смотрел на женщину, она улыбнулась ему, а «водила», выйдя из машины, помог выбраться и Олегу. Дверь хлопнула и автомобиль умчался, оставив  Олега соображать, не приснилась ли ему вся эта история со старушками, но, ухватившись за карманы и нащупав пачки денег,  Олег понял, что все произошедшее с ним реально, настолько реально, что только сейчас он испугался по настоящему.
Олега зашатало, к нему моментально подскочил  Андрей Петрович с тревогой на лице, но  Олег, не видя никого и ничего вокруг, шагнул по направлению к входной двери в заведение, но его бросило обратно,
на тротуар, Андрей Петрович подхватил  Олега под руку, и аккуратно, и в тоже время очень почтительно, ввел в заведение, провел через зал  в его кабинетик, где и усадил за стол. Потом, достав из холодильника воду без газа, Олег не любил газированную, налил в стакан и протянул  Олегу.
Олег взял стакан, выпил воду и протянул его за новой порцией, получив, вылил содержимое стакана себе на голову, Андрей Петрович моментально протянул ему полотенце. Пока  Олег вытирал голову, недоумевающее выражение не сходило с лица  Андрея Петровича. Он никогда не видел босса в таком состоянии, хотя он мог поклясться  на чем угодно, что алкоголем не пахло совершенно, но босс есть босс и  Андрей Петрович застыл перед  Олегом, всем своим видом показывая готовность к выполнению любого его приказания. Олег слабым голосом поблагодарил Андрея Петровича, и попросил, что бы его оставили одного. Оставшись один,  Олег долго сидел молча, приводя в порядок свои мысли, сейчас он снова не мог поверить в реальность событий с ним произошедшими, но деньги, он стал вынимать деньги из карманов и аккуратно складывать их на столе, пачка к пачке, все 150.000 «евро», от этого никуда было ни деться, деньги сами по себе не образуются, значит, все, что с ним произошло, это все было на самом деле и Катя, и старушки, и в конце концов и автомобиль с «водилой».
Олег, достал из разных пачек несколько купюр, посмотрел на номера, на защиту, на просвет, все было вроде в норме. Он встал, открыл сейф и убрал туда деньги, закрыв сейф, он спрятал ключ на цепочке у себя на груди. Он и всегда висел у него на груди, но теперь, когда там лежала эта сумма, а это и действительно была сумма, и которой он мог распоряжаться по собственному усмотрению. А в перспективе, если он выполнит эту работу, а он ее обязательно выполнит, во что бы это ему не стало, Олег, всерьез рассчитывал получить с «бабулек» обещанное вознаграждение, у него постоянно вставала перед глазами «картина» с тем саквояжем, битком, набитым деньгами. Да, Олег встряхнул головой, как бы освобождая ее от этой «картины», теперь ему понадобиться ясная голова, мыслящая, что бы «провернуть» это мероприятие, по дополнению к ремонту, но так , что бы об этом могло знать как можно меньше народа.
Для начала он связался с одной строительной конторой, где начальствовал его хороший знакомый, по его не очень светлому прошлому, Герман. Контора, чем только не занималась, бралась за любой ремонт, за любую перепланировку. И, особенно, чем она была удобна, хотя и свои услуги она оценивала на порядок дороже, чем конторы того же уровня, так это тем, что перед любым заказом, заказом любой сложности, Герман никогда не требовал от своих клиентов никаких согласовательных документов. Все происходило просто и обыденно, приезжал  Герман на место предполагаемых работ, клиент на словах и на пальцах объяснял что он хочет, Герман ориентировочно называл сумму, а потом уже, через день или два, приезжала бригада и работа закипала, работали на совесть, хорошо и качественно. Но, так как всегда,  Герман, в указанную сумму не укладывался, то деньги, в общем- то текли рекой, но клиент, видя, что работа спориться, уже и особо не «зажимался», от этого было хорошо всем, и рабочим, с их вовсе не плохой зарплатой, и клиенту, который получал что хотел, и очень быстро и качественно выполненное, и  Герману, который жил очень свободно, то есть денег не жалел на себя, покупал что хотел и отдыхал где хотел, вот только с отдыхом не всегда получалось, так как заказов у него было хоть отбавляй.
Обговорив с  Германом место и время встречи, Олег чуть расслабился. Достал свой любимый «армянский» коньяк, налил и залпом выпил рюмку, тут же налил еще. Вот тут, он достал лимон, тонко порезанный на кружки, взял один кружок поперекатывал его во рту, выплюнул и начал потихонечку цедить коньяк, по глотку,  то же время согревая напиток пальцами, он всегда получал от своего любимого напитка , выпитого именно так, а не как «алкаши», стаканами под «мануфактурку», огромное удовольствие, на душе у него становилось тепло и уютно, а мысли, плавно «перетекали» на что-нибудь приятное. Самое приятное в данной ситуации, это был ключ на груди и сейф, о чем Олег и подумал с приятной теплотой в груди. Поставив на стол рюмку, только сейчас  Олег понял, как он голоден. Выглянув в зал, Олег подозвал официантку и попросил принести, что ни будь горячее и кофе. Через десять минут  Олег уже без церемонии, пользуясь только вилкой уминал со страшной скоростью, чем привел в некоторую оторопь официантку, мясо с рисом, тут же запивая пищу глотком кофе. Подкрепившись таким образом, Олег отпустил официантку, она ушла прихватив с собой использованные приборы, он откинулся на спинку кресла, достал сигарету и прикурив, сладостно затянулся, потом посмотрел на часы, до встречи с Германом оставалось еще два часа. Время как раз хватало, что бы привести себя в нормальное состояние, побриться, помыться, сменить рубашку и в обще  чуть, чуть отдохнуть. Ровно в 19.00 Олег входил в одно пикантное заведение, о котором мало кто знал из широкой публики, но для посвященных, для лиц особой ориентации, оно занимало одно из первых мест в городе по посещаемости. На первом этаже располагался ресторан «восточной» кухни. Но вот второй этаж, который состоял из отдельных кабинетов, и был «притчей во языцах», что там творилось, знали только принимающие участие, да обслуживающий персонал, но даже на первый этаж, не говоря уже обо всем заведении, слухи не говоря уже о пересудах, не проникали, так все было законспирировано. Олег, снял в гардеробе плащ, при входе в зал он сразу увидел  Германа. Тот сидел за столом у окна и тянул пиво, Олег приветливо взмахнул рукой и направился прямо к нему, не обращая внимания на возникшего перед ним «метра». Подойдя,  Олег поздоровался с Германом за руку, присел и подозвал к себе пробегающего с заказом паренька. Паренек моментально крутанулся к  Олегу, молниеносно отнеся заказ, уже стоял перед ним. Олег посмотрел на  Германа, на пиво, предложил что-нибудь посущественнее, но Герман отрицательно покачал головой и Олег тоже заказал пиво .Он помолчал глядя на Германа, тот казалось был       увлечен только процессом поглощения пива, но вот он отставил кружку и вопросительно посмотрел на него. Олега интересовал один вопрос, когда Герман сможет приступить к работе по перестройке стены в его заведении, он прекрасно понимал всю занятость фирмы Германа, но на правах старого знакомого, он рассчитывал на преимущество перед другими заказчиками, которое он к тому же и хорошо проплатит.  Герман озабоченно покрутил головой, на что паренек официант принес еще два пива, за которое он и принялся незамедлительно. Покончив с очередной кружкой, Герман улыбнулся Олегу, и пообещал заехать к нему в заведение завтра, после обеда, посмотреть, но вот о начале работ у них будет отдельный разговор, так как заказов очень много, но уж так и быть, может он и сможет чем- нибудь помочь старому другу. Олег встал, заплатил за свое пиво и за то, которое выпил Герман, это уже было само собой разумеющееся, так как с момента начала разговора, Герман уже все съеденное и выпитое относил на счет заказчика. Олег про это знал. Они вместе вышли на улицу, постояли куря, оценивающе глядя друг на друга, наконец Герман махнув на прощание рукой, пошел по направлению стоянки, где у него оставлен был автомобиль, а Олег поднял руку тормозя такси, которое моментально остановилось перед ним. Олег сел в машину и назвав адрес задумался, считай пол дела сделано, а прошли всего лишь сутки, так, неплохо, если и дальше так пойдет, то он выйдет в «стахановцы», а там есть резон требовать и вознаграждение  Единственное условие, так это работать бригаде Германа придется по ночам, соблюдая остсрсжность и не привлекая внимания рядовых граждан, живущих по соседству, да еще надо обратить внимание на маскировку двери в стене, ну да ладно по ходу, что ни будь Герман придумает.
Приехав в заведение,  Олег оставшееся время уделил финансовым делам, то есть счетам, накладным, фактам поставок и реализации продуктов, напитков, на это ушел весь вечер и часть ночи, наконец, расправляя затекшие плечи, он потянулся за столом, отложил надоевшие бумаги, закурил, по факту проверки все пока сходилось, да и кто мог их дурить, если, в общем то за все отвечал он сам, и ни одна партия продовольствия не была закуплена и реализована без его санкции. Антона Павловича интересовала только прибыль, и пока  Олег возглавлял заведение, финансовый план выполнялся.
Посмотрев на часы, Олег понял,  пора закрывать заведение, выглянув в зал он увидел что девушки официантки уже переодевшись во что попроще, протирали столы, мыли полы, пылесосили. Юрий Александрович паковал выручку, инкосатор уже стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, ждал. Расписавшись в накладной, инкосатор тут же исчез, а Юрий Александрович с накладными уже направлялся к Олегу, отдав все документы Юрий Александрович распрощался и, поторапливая девушек пошел к выходу, девушки прощались усталыми голосами, от дверей отдал честь, по военному приложив ладонь к козырьку фуражки  Андрей Петрович, и четко повернувшись через левое плечо, тоже отбыл из заведения.  Олег остался один. Он подошел к входной двери и закрыл ее на засов, задернув шторы, подошел к стене. Он смотрел на нее, и чем больше он смотрел, тем сильнее в нем росло желание разбить, разворотить ее, удовлетворить наконец, свое любопытство, узнать что там за ней, а может быть в ней.   
На следующий день, как и договаривались, к  Олегу в заведение, после обеда приехал Герман, усевшись за стол напротив стены, он разложил между коньяком и закуской свой блокнот и авторучки, почему их было четыре  Олег так и не понял, видно для солидности, из нагрудного кармана торчало еще несколько штук, среди которых терялся платок, который пытался кокетливо выглядывать оттуда же. Приняв на грудь две рюмки, Герман мечтательно посмотрел на стену, после третьей и четвертой он ее уже почти любил, наконец отведя взгляд от нее, он уткнулся в свой блокнот и начал что-то быстро там писать, писал попеременно то синей пастой, то подчеркивая что-то красной, то залезая в нагрудный карман за еще одной авторучкой. Олег наблюдая за Германом даже взмок, так быстро двигался по блокноту авторучками Герман. Наконец, после очередной смены напитка и закуски, Герман встал и ни слова не говоря, прошел к Олегу в кабинетик, там усевшись в кресло Олега, он разрешил тому присесть и вынес свой вердикт, 27.000 «евро», и они управятся за одну ночь. То есть, как раз то, что и требовалось. Олег ошалело смотрел то на Германа, то на его блокнот, испещренный записями и цифрами авторучками разных цветов, и как показалось Герману глуповато кривил рот, Герман был в своем репертуаре, не упуская возможности заработать даже на своих друзьях. «Так дорого»- только и смог произнести Олег. «Ну, ты понимаешь»- ухмыльнулся Герман - «надо все сделать так, чтобы комар носа не подточил, да и работа будет вестись в неурочное время, да бригада, это как минимум шесть человек, придется ломать, а потом строить, да расходный материал нужно подобрать, и цвет и размер, и чтобы утром никто не смог отличить новую кладку от старой. Все привести в порядок, ты же сам сказал, что в 10.00 уже появятся сотрудники». Деваться некуда и Олегу пришлось после недолгого раздумья согласиться, и уж как он не оттягивал этот момент, но ничего видно не сделать просто, пришлось выдать аванс в размере 10.000 «евро». Герман пересчитал деньги, хлопнул на прощание Олега по плечу, и довольный направился к выходу. Олегу, оставалось только ждать, но не даром говорят, что ждать и догонять хуже некуда, так и здесь, время тянулось так медленно, что Олег  затосковал. Но, как бы там не было, день медленно перетекал в вечер, а так как была «среда» на календаре, будний день, то и клиентура приходила в основном не гулять, а просто перекусить, что-то «перебеседовать» и разойтись. Где-то к 22.00, в основном зал был уже почти пуст, Олег выглянул из кабинетика, Юрий Александрович инструктировал официанток по поводу вечерней уборки, группа молодых людей, наконец осилила последние порции пива, и с шумом покидала заведение, только у эстрады сидели два лица «кавказской» национальности и о чем-то оживленно спорили, затем, подозвав Юрия Александровича, все пытались выяснить, куда делся какой-то Гиви. Юрий Александрович, довольно вежливо отрицал знакомство с Гиви, и куда тот пропал не имеет никакого представления, на что «кавказцы» зацокали языками, выражая явное неудовольствие, но видя что в зале они остались вдвоем, и им ничего не удалось выяснить о Гиви, то быстренько допили вино, расплатились и пошли к выходу, продолжая с обиженным видом о чем- то говорить, показывая на Юрия Александровича.
Перед закрытием заведения, картина повторилась точь в точь  как и вчера, те же бумаги, тот же инкассатор, и даже  Андрей Петрович, совершил тот же поворот через левое плечо. Наконец  Олег остался один, он присел за крайний столик, сняв с руки и положив перед собой часы, стал ждать Германа и его людей. Время еще было, он прошел к стойке, открыл холодильник, достал пиво и вернувшись за столик начал цедить холодное пивко, стараясь привести в порядок нервы, которые по мере приближения назначенного часа, натягивались как струны.
Ближе к 01.00 ночи за дверьми раздался шум подъехавшего автомобиля, и сразу раздался звонок мобильного телефона, это был Герман. Олег быстро прошел к дверям, и открыл их, в зал вошли пять человек нагруженные всевозможными приспособами для проведения ремонта, проходили к эстраде и складывали инструменты на полу, потом пошли за следующей партией. К Олегу подошел Герман, и скептически улыбаясь, уставился на него, Олег и сам чувствовал, что вид у него неважнецкий, но не до такой же степени, видно нервишки брали свое. Он молча подошел к стойке, достал коньяк, фужеры, налил себе и Герману, молча опрокинул фужер в рот, и теперь тоже  посмотрел на Германа. Тот, взял фужер, пожав плечами и выпил, затем, приблизив свое лицо к лицу Олега, спросил: «в каком месте стены, по мнению Олега, нужно крушить и строить». Олег обошел Германа, подойдя к стене, машинально махнул рукой в левую сторону, ближе к углу помещения. Герман подозвал одного из рабочих, видно бригадира, смахивающего на цыгана, но почему-то с крашенными в светлый цвет волосами, отчего он еще больше походил на цыгана, только крашенного, и что-то стал ему объяснять, потом подошел с ним к Олегу и представил их друг другу. Крашенный цыган вдруг оказался Иваном, и с правильным русским языком. У Олега была одна просьба, чтобы к утру все было закончено. Иван стал горячо его заверять, что они уже приступили, и что обязательно выполнят эту работу, как и оговаривали, то есть до утра и качественно. Олег отошел с Германом и тот стал прощаться, так как у него много объектов и кое- где работа идет, чуть ли не в три смены, и ему надо везде обязательно побывать, так что он просит извинение, но ему надо уезжать, но ближе к рассвету он обязательно заедет. Олег кивнул Герману, а сам присел за ближайший столик, стал наблюдать за работой Ивана и его бригады. Для начала Иван произвел разметку, то есть нарисовал на стене место предполагаемой двери, оглянувшись вопросительно на Олега и получив утвердительный ответ, Иван продолжил руководство. Вот тут началась настоящая работа, люди замелькали перед глазами Олега с необычайной скоростью, зашумели всевозможные инструменты, застучали, засверлили, заскребли. С аккуратностью, какой можно только позавидовать, стали укладывать оторванную или снятую плитку, наконец черед дошел до кирпичей, которые после прохождению по швам каким-то инструментом, тоже аккуратно складировались рядом с плиткой. Стена как оказалось, была выложена в один кирпич, что заметно приободрило  Ивана, так что работали споро, молча, не прерываясь ни на какие перекуры. Где-то через час, Иван подозвал Олега к открывшемуся проходу в стене, Олег подошел и осторожно заглянул, но из-за пыли и темноты ничего не было видно, он решил пройти в кабинетик, там у него был фонарь. Приблизившись к проему, Олег с замирающим сердцем включил фонарь, луч обежав закуток с устаревшим оборудованием, все это было покрыто толстым слоем пыли, единственно светлым местом, среди этого черного, неопрятного помещения, был квадрат в полу, который как бы светился изнутри. Но Олег не придал этому значения, отнеся этот свет, на счет луча фонаря. Иван удовлетворившись довольным видом  Олега, дал команду и бригада взялась собирать дверь, выполненную из уголков, но так точно подгоняемых друг к другу. Дюралевые швеллера, на которые они собирались устанавливать дверь, казалось, были выполнены из какого- то необычайно красивого материала. Кто-то собирал дверь, кто-то укреплял полозья, по которым должна была скользить дверь, кто-то уже размешивал раствор, чистил плитку. Работа двигалась, Олег был доволен, да не зря Герман брал большие деньги, эти люди как специалисты стоили намного дороже. Олег посмотрел на часы, было всего на всего половина четвертого, затем, в уме, прикинул обещанное вознаграждение к деньгам, остающимся у него после окончательного расчета за произведенный ремонт, получалась довольно таки кругленькая сумма, Олег мечтательно закрыл глаза и от удовольствия чуть только не «замурлыкал». Да, тому свиданию с красивой женщиной он очень обязан, как отправной точке в его жизни, он и так был не беден, но теперь, теперь получалось что он, в общем- то богат, но конечно, это не сумасшедшие миллионы, но и не совсем мелочь. Олег прошел в кабинетик и сел в кресло, подумал, стоит ли пить ночью, потом махнул рукой, достал стакан, лимон, налил пол стакана коньяку и залпом выпил, зажевав коньяк кружком лимона. Пожалуй, в ближайшие день, два, я ни с кем связываться по поводу проведенного изменения в стене не буду, надо посмотреть повнимательнее, на свежую голову, в чем сыр-бор, почему «бабульки» так рвутся сюда. Может быть,  при осмотре он чего-нибудь упустил, но как показалось, ничего особенного в закутке нет. Олег встряхнул головой, утверждаясь в этих своих мыслях. На душе стало легко и просто, то ли после выпитого коньяка, то ли оттого, что работа подходила к концу, он и не ожидал, что все  мероприятие пройдет так легко и быстро. Через час в кабинетик заглянул Иван, пора принимать работу. Олег подошел вслед за  Иваном к стене, но как не старался, так и не смог обнаружить хоть какое-то отличие между новой и старой кладками. Все было сработано на совесть, Иван указал на крайнюю плитку восьмого ряда от пола, нажал на нее и дверь тихо поехала в сторону, открывая проход в внутрь, ровно такой ширины, чтобы туда мог пройти взрослый человек. Отпустив плитку, Иван посмотрел на Олега, тот кивнул головой, Иван нажал соседнюю плитку, дверь так же тихо вернулась на место, перед Олегом оказалась ровная стена, украшенная дорогой, «итальянской» плиткой и никакого намека, что тут только что была дверь. Олег пожал руку Ивану и пригласил его к себе в кабинетик, бригада приступила к сбору мусора в мешки, и наведению порядка на месте проведенной работы. В кабинетике Олег налил в стаканы себе и Ивану, они чокнулись и выпили, лимоном угостился только Олег. Иван, махнув рукой, отправился к своим ребятам, которые уже заканчивали уборку, он оценивающие осмотрел помещение, видно остался доволен, и достав сотовый  набрал Германа. Бросив буквально фразу, Иван дал отбой и отправился на выход. Выйдя на улицу, Иван достал сигарету и, затянувшись, посмотрел на небо, на россыпь звезд, удовлетворенно хмыкнул и стал ждать. Через полчаса подъехал микро- автобус, Олег стоя в дверях наблюдал, как бригада Ивана дружно загружалась в него, забрали все что привезли и в дополнение весь мусор в мешках. Через двадцать минут автобус укатил, Олег остался один. Постояв на свежем воздухе, перекурив, он вернулся в помещение, тщательно закрыв дверь за собой. Войдя в зал он снова критически осмотрел пол у стены, и не обнаружив никакого беспорядка, мысленно поблагодарил Германа. Еще раз, тщательно осмотрев стену, Олег и тут не обнаружил никакого изъяна, повернулся и пошел к себе в кабинетик. Сев за стол он вытянул ноги, и только сейчас почувствовал, как он устал. Но в то же время он четко знал, что даже будь здесь диван, он, после всех потрясений последних суток, вряд ли сможет уснуть, хотя и веки налились тяжестью, и шея уже с трудом держала голову. Но, самое главное сердце, вот только оставшись один, он понял, где оно у него находиться, до этого он и не предполагал, что оно может так замирать и резко прокалывать грудь. Да, надо будет сходить к врачу, или съездить отдохнуть, вот только закончить всю эту историю и уже после решить вопрос об отдыхе с Антоном Павловичем.
Пока Олег размышлял, послышались голоса, это уже пришли на работу девушки, он посмотрел на часы, было без семи минут девять. Вот это да, он так и не понял, то ли дремал, то ли нет, но время пронеслось так быстро, что он и не заметил. Олег встал, размял затекшие члены, потянулся и попытался присесть, но так резко прокололо в пояснице, что он крякнул и с трудом выпрямился, посмотрел в зеркало, продолжая чисто автоматически гладить поясницу. Подошел к раковине и совершил все утренние процедуры. Внимательно посмотрел на свое отражение, увидев синие круги под глазами, попытался их помассировать, но от этого лицо только приобрело какой-то нездоровый розовый оттенок, усмехнулся и, достав сигарету, закурил.
Через пять минут он уже входил в зал с приветливой улыбкой. Удивленный Юрий Александрович приветствовал Олега, девушки замолчали, даже Андрей Петрович удивленно вскинул руку к козырьку фуражки. Пройдя по заведению и увидев, что персонал занят своими ежедневными делами, и даже на кухне уже начали шевелиться, Олег присел за ближайший столик, и попросил одну из девушек принести ему горячий кофе. Через несколько минут он уже обжигался  напитком, и чувствовал, как горячий кофе растекался по его желудку, но как ни странно, от этого ему было очень хорошо. Выпив кофе, Олег еще посидел, наблюдая за четкой и слаженной работой своего коллектива, потом встав, прошел к себе. Сев за стол он закурил, и почувствовал, что напиток вернул ему бодрость и силы, и жгучее желание работать. Но сил хватило только до того, когда он съел первое во время обеда, ни на второе, ни на десерт, сил уже не было, Олег почувствовал  страшную усталость, ноги налились свинцом, он позвал к себе Юрия Александровича, и объяснил ему, что уходит часа на три, четыре, но к вечеру обязательно приедет. Юрий Александрович успокоил Олега, что все будет в порядке, что он за всем приглядит, и что Олег может спокойно уезжать по делам. Олег вышел на улицу, на свежем воздухе ему стало чуть легче, хотя его организм требовал отдыха. Пошел по направлению к автомобилю, но тут же передумал, поднял руку и поймал такси.
Приехав к дому, войдя в квартиру, он снял только плащ и тут же рухнул на диван, как бы моментально проваливаясь в сон. Сон был какой-то странный, ему снилась Катя, красивая женщина, но когда он попытался с замирающим сердцем ее обнять, то к нему поворачивалась лицо не красавицы, а физиономия старухи в валенках, которая, погрозив ему пальцем, закатывалась неудержимым, громким хохотом. Олег проснулся весь в поту, он снова и снова переживал свой сон, но, посмотрев на часы, заторопился в ванну. Приняв душ и надев чистую рубашку, он решил поужинать у себя в заведении. Осмотрев напоследок квартиру, все ли в порядке, Олег вышел, захлопнув дверь. Внизу, еще раз посмотрев на часы, Олег решил чуть-чуть прогуляться пешком, тем более, что уже наступил вечер, дневная жара спала и было приятно подставлять лицо под прохладный, освежающий ветерок.
Пройдя пол квартала пешком, Олег почувствовал, как в груди у него учащенно застучало сердце, навалилась на плечи тяжесть, потом что-то разлилось очень горячее в груди, в глазах потемнело. «Что это со мной» - подумал Олег, присаживаясь на скамейку, - «неужели сердце засадил»- тревожная мысль не покидала Олега, но нет, начало постепенно отпускать, ушла тяжесть, исчезло жжение в груди, сердце наращивало нужный ритм, уже стучало ровно, без перебоев, мысли прояснились. Олег посидел еще минут пять, потом встал, тут же поймал такси, и прислушиваясь к работе своего организма через пол часа был уже у входа в заведение. Расплатившись с водителем, первое, что увидел  Олег, так это как Андрей Петрович вытянулся перед ним по стойке «смирно», и что называется «ел глазами» начальство. Олег похлопал его по плечу, но не сказав ни слова, направился к двери в заведение. Войдя, Олег по размеренному гулу, по звону посуды понял, что заведение работает как и положено, Юрий Александрович от эстрады приветственно поднял руку, Олег кивнул ему и прошел к себе в кабинетик. Там, сев за стол и достав сигарету, закурил, но никакого удовольствия от этого он не получил. Внимательно посмотрев на сигарету, и не увидев ничего подозрительного, Олег потушил сигарету, бросив ее в пепельницу, а заодно и всю пачку, так не понравившуюся ему.
До закрытия оставалось еще порядочно времени. Олег решил к этой ночи подготовиться основательно, хотя он и не ждал лично для себя никакого подвоха, но на всякий случай захватил из дома пистолет «ТТ» доставшийся ему всего за 300 долларов, можно сказать по случаю, фонарь был здесь, в кабинетике, сигареты – он тут же достал новую пачку, с сомнением посмотрел на нее, пожал плечами и выглянув в зал, попросил официантку принести ему ужин. Через десять минут он уже закусывал. На сей раз, он решил выпить водки, водка неожиданно ему понравилась, Олег налил еще рюмку, на душе сразу повеселело, и предполагаемая ночная экскурсия уже не очень настораживала его, хотя где-то в глубине души он и тревожился. Но, решив раз и навсегда выяснить, почему старушки так рвутся туда, в закуток. Съев отбивную, он закурил, на сей раз, и сигарета доставила ему удовольствие, значит все в порядке, нервы в порядке, сердце, он снова с сомнением посмотрел на сигарету, потом махнул рукой. Главное, уже сегодня будет ясно, что там, может «камешки», может «золотишко», а может и то и другое. Судя по виду «бабулек», и по их странным разговорам, про другой мир и время, Олега они не убеждали, а наоборот он с каждой их фразой все больше убеждался, что дело тут совсем в другом. Он не верил всей этой ерунде, а вот в реальные сокровища вполне, так что ждать оставалось недолго. Но вот если предположения Олега верны, то он вполне может, невзирая ни на что, и поупражняться со старушками в игре в прятки. В наше время, со средствами, можно было нырнуть в этом городе, а вынырнуть во Владивостоке, или вообще за границей, и любая страна была бы рада приютить у себя нового миллионера. Ну не «супер» страна, но и в странах третьего мира ему не было бы тесно, пока бы он не перебрался и в нормальную, цивилизованную страну. Так, за приятными думами, незаметно пролетел вечер, в зале уже начиналась уборка, Олег решил пока не выходить, не мешать Юрию Александровичу, но когда услышал стук входной двери, то вышел. Девушки уже уходили, инкассатора уже не было, у выхода застыл Андрей Петрович, а Юрий Александрович направлялся к кабинетику Олега с пачкой накладных и счетов. Олег забрал все что принес Юрий Александрович, на прощание, пожав ему руку, поблагодарил за работу, махнул рукой Андрей Петровичу, и потихоньку направился к дверям, выпроваживая персонал.
   Оставшись один, он погасил большой свет, оставив дежурное ночное освещение, и присел за столик напротив двери в стене, закурил. С каждой затяжкой он особо остро чувствовал приближение момента, когда надо будет подняться из-за стола и открыть дверь, на него накатывалась что-то трясущее его сущность, нервное возбуждение достигло наивысшей точки, лицо раскраснелось, руки нервно подрагивали. Да, в таком состоянии нечего было и думать проникнуть за стену, надо успокоится, а успокоится он мог только одним способом, это заглушить все чувства алкоголем. Олег поднялся, прошел к стойке бара, достал коньяк и большой стакан, наполнил его до краев, быстро выпил и стал ждать. Постепенно, под действием алкоголя он начал успокаиваться, руки перестали дрожать, напряжение отступило, Олег, не долго думая, налил себе еще коньяка и выпил. Шибануло будь здоров, почувствовал Олег. «Ну вот, нет крепостей, которые не смогли бы взять Большевики» - подумал он, взял фонарь и подойдя к стене, нажал на плитку.
Дверь бесшумно скользнула по стене, открывая дверной проем, оттуда пахнуло чем- то тревожным, Олег даже приостановился на мгновение, и неожиданно для него, когда он уже готов был включить фонарь, ожидая увидеть только черную мглу, он увидел, что там царил полумрак. Во всяком случае, пройдя в проем за стену, Олег явно различал старые мойки, настенные агрегаты, а свет, сочный, голубовато-серый, исходил из квадрата в полу. Олег как зачарованный уставился в этот квадрат, присев на корточки рядом с ним. Долго ли он сидел и, не отрываясь, смотрел на этот сочный, переливающийся свет, Олег так и не вспомнил бы, если бы не жгучее желание курить, с ним всегда происходило такое в момент наивысшего напряжения, такое с покалыванием под ложечкой, от которого могла спасти только затяжка. Олег отвел глаза от квадрата в полу, перевел их на часы, по всему выходило, что он уже сидит третий час, встряхнув головой, как бы сгоняя наваждение, он поднялся, и начал обследовать закуток сантиметр за сантиметром при помощи фонаря. Но у него перед глазами постоянно стоял этот свет, струящийся из квадрата, и освещающий его как бы изнутри, куда бы ни направлял Олег луч фонаря, он неизменно натыкался на этот квадрат.               
Олег поймал себя на мысли, что его постоянно притягивал, против его воли, к себе этот квадрат. Так и не найдя ничего, чтобы привлекло его внимание, если не считать этого отверстия в полу, то все его фантазии по поводу хранящихся тут сокровищ оказались блефом.
Олег устало присел на пол около квадрата, как ни странно, желание курить пропало, он теперь испытывал другое желание, желание, которому очень трудно было противостоять, желание погрузиться в этот свет, в этот квадрат, откуда он исходил, и чем пристальнее он вглядывался в этот свет, тем причудливее разыгрывались перед ним картины. Он видел и не видел одновременно, но то, что он видел, мозг отказывался переводить на доступные человеку мысли. Единственное что Олег понял, так это то, что ему очень хорошо, как не было уже давно, это чувство, которое он испытывал, уже давно ушло из его жизни, и вот теперь оно снова вернулось к нему, с новой силой радуя его.
Он сидел, безвольно опустив руки, и вытянув ноги вдоль стены, с закрытыми теперь глазами, и видел себя в детстве, когда после очередной нахлобучки от товарищей по играм, он искал и находил защиту на руках у матери, тесно прижавшись к ней, с зареванными глазами. Мать как могла, утешала его, ласково гладя по голове, а ему от этого было так хорошо, что он не хотел с ней расставаться ни на минуту. Но и хорошему, когда-нибудь приходит конец, так и с Олегом, он почувствовал легкое покалывание в левой ступне, а когда открыл глаза, то увидел, что он угодил левой ногой прямо в середину «квадрата», и что ноги он уже и не видит. Она на самом деле есть, он ее чувствует, но она где-то там, внутри «квадрата». С легким стоном Олег попытался выдернуть ногу, но он почувствовал такое сопротивление и такую тяжесть, как будто к ноге в самом «квадрате», прицепили неподъемный груз. Олег попробовал лечь на бок, но единственно чего он добился, так это того, что этот неведомый груз стал потихоньку затягивать его в «квадрат». Олег, запаниковал, ему стало страшно, остатки хмеля вылетели из него моментально, от страха он попытался закричать, но вместо крика из его широко открытого рта вырывались какие-то стоны.  Волосы на голове Олега зашевелились от ужаса, когда он очень явно ощутил, что он, сопротивляясь изо всех сил, постепенно перемещается к «квадрату» весь, то есть его затягивает как в болоте, все тело. Он судорожно раскинул руки, пытаясь найти хоть что- нибудь, за что можно было бы, ухватится руками, но все было тщетно, руки бились в пустом пространстве, опоры для них он не находил.    
Вдруг страх ушел, включился мозг, к Олегу вернулась способность мыслить. принимать решения, чувство паники исчезло, он включил фонарь и окинул взглядом стену позади себя, и к своей радости, какой-то животной радости он увидел скобу, неизвестно для чего вбитую в пол, на расстоянии вытянутой руки справа от себя. Олег ухватился за нее, скоба держалась плотно. Олег перенес всю тяжесть тела на нее, и попытался подтянуться, и к своей великой радости, он почувствовал, что затягивание его тела в «квадрат» постепенно прекращается. Он навалился на скобу изо всех сил, и потихоньку, миллиметр за миллиметром, он начал отползать от «квадрата», в котором, Олег только сейчас увидел, свет с сочно голубого, поменялся на чисто серебряный. Как будто там, внутри «квадрата» заработал маляр, перемешивая краски.
По лбу  Олега пот тек ручьем, жилы напряглись так, как не напрягались никогда в жизни, он чувствовал, что все усилия, которые он прикладывал на освобождение своего тела, не напрасны, это придало ему еще больше сил. Наконец из «квадрата», появилась его ступня, но нагрузка из «квадрата» тоже возросла неимоверно, порой Олегу казалось, что сейчас он лишиться ноги, ему ее просто оторвут. Но хоть нагрузка и боль были страшными, Олег чувствовал, что он пересиливает эту неведомую силу, которая грозила ему неизвестностью из «квадрата». Нога Олега вышла полностью, но все еще отказывалась слушаться его, то есть она слушалась, но как-то заторможено, приказ мозга пришел, а она как бы раздумывала, выполнять его или можно подумать, поразмыслить, как будто нога собиралась жить своей, отдельно от тела жизнью. С трудом Олег отполз от «квадрата» на столько, что уже можно было не опасаться, что он снова угодит в него. Олег перевел дыхание, первое действие этой трагикомедии закончилось в его пользу, теперь надо было задуматься, как с минимальными потерями выбраться отсюда, а что этому будут препятствовать, Олег не сомневался.
Однако через некоторое время, Олег выпал через дверной проем в зал, ему пришлось некоторое время лежать на полу, лицом вниз, окончательно приходя в себя, мысленно оглядывая все части тела, которые вроде бы были на местах, где им и положено быть. Олег облегченно вздохнул, согнув ноги, встал на четвереньки, получилось, это его вдохновило, и он с трудом выпрямился во весь рост. Повернувшись к стене, Олег нажал на плитку и дверь бесшумно скользнула на место, он посмотрел на часы, было около шести часов утра, Олег потер лоб и страшно зудевшую ногу, и прихрамывая проковыляв в зал,  сел за ближайший столик, нога подчинялась, но как-то не так как всегда. Так ли это, или не так, Олег решил отложить этот вопрос на более позднее или более раннее время, а пока он трясущимися руками достал сигарету и с наслаждением закурил. После второй затяжки, он резко нагнулся, задрал брючину и посмотрел на ногу. Странная полоса серебристо-голубого цвета проходила как раз над тем местом, где заканчивался носок, полоса шириной не более двух сантиметров, но она как бы играла цветом, то есть, она то темнела, то светлела, от чего это происходило, Олег примерно догадался, и эта разгадка привела его в состояние шока. Боли он уже не ощущал, полоса была визуальна, она была видна, но вот ощущение, тут Олег ничего не чувствовал.
«Хотел обогатиться, а получил метку» - подумал Олег – «видно без старушек не обойтись, хотя они и взгреют, как без них проник в закуток, не объяснять же им причину, ситуация» - Олег встал, и чуть прихрамывая, прошел в кабинетик.  Алкоголя не хотелось, видно нервное напряжение сделало свое дело, налил горячего кофе из термоса, и сел цедя напиток мелкими глотками.
Так и наступило время прихода на службу сотрудников во главе с Юрием Александровичем. Олег, выйдя к ним в зал, поздоровался, потом, через минут сорок,  озадачил Юрия Александровича своим уходом, сославшись на нездоровье. Выйдя на улицу, вздохнул полной грудью, поймал такси и через полчаса был уже дома.
Раздевшись, он тщательно обследовал ногу, но полоса никуда не исчезла, но вроде, как показалось Олегу, она даже увеличилась в размере, он достал линейку и замерил ее ширину, ровно три сантиметра. Полоса как бы подмигивала Олегу, иногда ему казалось, что эта симпатичная на вид ленточка, но ленточка как бы живая, которая крутится по кругу на ноге и не хочет сваливаться на пол. Олег с осторожностью потер рукой по этой ленточке, но ощущение было точно такое же, как если бы Олег тер ногу безо всяких украшений, он посмотрел на ладонь, на ладони появилось легкое как пленка пятно серо-голубого цвета. Олег схватил тряпку и стал с ожесточением тереть ладонь, но пятно отреагировало на это совсем по иному, оно увеличилось в размере, только сейчас до  Олега дошло, что такими методами он только ухудшает состояние и ноги и ладони. Он сел в кресло и тупо уставился на телефон, выход был только один, это позвонить
Достав кусочек картона, Олег набрал номер, который был там написан, к телефону долго никто не подходил, Олег уже отчаялся дозвониться, когда наконец трубку на том конце сняли, Олег слушал, похоже там тоже слушали, долго слушали, но трубку не бросали. Олег не своим, как ему показалось, а каким-то хриплым, сразу пересохшим от волнения голосом, назвал свое имя, на том конце провода раздался старческий, дребезжащий голос: - «ну что милок, управился ? »  -  Олег не сразу понял, что имела в виду обладательница этого голоса, но когда до него, наконец дошло, то все это ему показалось не важным, самое важное было избавление от этой полосы на ноге и пятна на ладони. Он сбиваясь, не совсем связанно стал рассказывать, что с ним произошло, на том конце провода было тихо, Олег даже усомнился, слушают ли его, но вот до него донеслось какое-то бульканье-«наверное смех» - подумал Олег и настроение его ухудшилось еще больше. В отчаянии Олег стал просить о помощи. «А как же деньги, как же богатства ?» - казалось на том конце провода откровенно издевались над ним, уже и не скрывая этого, но Олег уже не обращал на это внимания, он уже готов был расплакаться от жалости к самому себе, но обладательница старческого голоса уже и сама решила, что уже хватит «опускать» парня, что есть незримая черта, за которую в любой ситуации нельзя переступать. Она назначила встречу Олегу на том же месте, что и в первый раз, на следующий день в 21.00. Олег не знал как и благодарить старушку, от радости он готов был целовать трубку аппарата, но на том конце просто повесили трубку. Олег долго стоял молча, прижимая трубку к уху, слушая гудки, наконец до него дошло, что разговор окончен. Он положил трубку и вернулся в кресло.
Когда Олег очнулся, он так и не понял, приснилась ему эта история или произошла на самом деле, так как пятно с ладони ушло, а на ноге остался только красноватый след, он подвигал ногой, согнул в колене, нога была как новенькая, слушалась, все было как всегда, да и он чувствовал себя намного лучше, чем несколько часов назад, отдохнувшим, но все-таки , какая-то тревожная мысль пульсировала в голове, он пытался ее поймать, но ему почему-то это не удавалось. Эта мысль нагоняла тревогу на Олега, он что-то предчувствовал, так бывает всегда, когда организм пытается подсказать своему хозяину.  Умный человек слушается его, но не Олег, он прокручивал в голове события этой ночи, но не находил ничего, что бы заставило его прислушаться, тем более, что следов почти не осталось, кроме легкой красноватой полоски на ноге, ну а встреча, ну что же, он подготовиться к ней. Беда почти прошла, и можно было побеседовать с «бабульками» на интересующие Олега темы. Взгляд его упал на кусочек картона с номером телефона, который Олег, наверное, выронил из рук во время разговора, он поднял его, повертел в руках, как будто не зная что с ним делать, и, наконец убрав в записную книжку, прошел в ванну. Там, приняв контрастный душ, взбодрился окончательно и стал собираться на работу, что-то напевая себе под нос. Побрился, освежив лицо дорогим одеколоном, надел свежую рубашку и в приподнято-тревожном состоянии вышел из дома.
Выйдя из парадной, Олег поднял руку, останавливая автомобиль, который моментально припарковался перед Олегом.  «Водила», тут же выскочил из машины, услужливо открыв заднюю дверь, что-то знакомое показалось Олегу в этом «амбалистом» парне. Машина, темно-синий отечественный автомобиль «москвич», наводила на размышления, но когда «водила», даже не спросив адрес, тронулся с места и через салонное зеркальце посмотрел на Олега, тот вспомнил все, и красивую Екатерину, и последствия той поездки.
«Водила», как бы прочувствовал состояние Олега, подмигнул ему в салонное зеркальце, потом оглянулся через плечо, и опять подмигнув, прибавил газу. Автомобиль помчался по знакомым улицам к заведению Олега. Подъехав, Олег попытался еще раз проверить свои подозрения и протянул «водиле» 100 рублей. «Водила», взяв деньги, посмотрел на Олега с сожалением, как будто тот не оправдал каких-то возложенных на него обязательств и надежд, пожал плечами, но на улицу, открывать дверь, уже не выскочил, молча кивнул и отвернулся, выжидая, когда Олег покинет салон.
Выйдя из машины, Олег молча наблюдал за тем, как «водила», резко развернулся и припарковался на той стороне улицы, как раз напротив Олега.   
Олег смотрел на «водилу», а «водила», не спускал глаз с Олега, так прошло минут пять, пока Олег не отвернулся и не прошел в заведении. Все это происходило на глазах и изумленного Андрей Петровича, который, в задумчивости, проводил взглядом «шефа», а после, не спускал глаз с подозрительного автомобиля, тщательно фиксируя в своей памяти и цвет, и номер. Он даже не обратил внимания на то, что «шеф», впервые прошел мимо, не поприветствовав его, такого еще не бывало.
Олег прошел прямо к себе в «кабинетик», не сняв плаща, сел в кресло. Через некоторое время, постучав, в дверь заглянул Юрий Александрович, справился, все ли в порядке, и не дождавшись ответа скрылся, минут через десять Олег, вышел в зал, и  как нив чем ни бывало, поинтересовался у Юрия Александровича, все ли в порядке, извинился за свою неучтивость и попросил принести ужин и кофе.  Он не спал эту ночь, но потребности во сне  не чувствовал, наоборот, он хотел, как никогда иметь ясную голову, а напиток бодрил. Окинув зорким взглядом, не упускающим никаких мелочей, заведение, удовлетворительно кивнув головой Юрию Александровичу, он направился к себе. Ужин уже был на столе и аппетитно пахнул, Олег только сейчас вспомнил, что ел он очень давно, и посему, и в силу молодых лет, с ужином было покончено моментально, когда официантка зашла за посудой, то Олег попросил повторить с ужином. Через некоторое время Олег сыто откинулся от стола, с кофейной чашкой в одной руке, и сигаретой в другой. Сытость принесла с собой и чувство тяжести в желудке, а тяжесть в свою очередь и сонливость. Олег, думал побороть все эти чувства одной чашечкой кофе, но, у него ничего не получалось, глаза непроизвольно закрывались, Олег уже не мог контролировать свое состояние, он уже просто засыпал, выронив на ковер и чашку с остатками кофе и сигарету, которая продолжала дымить. Вошедшая официантка навела порядок в кабинетике Олега, а так как он после ужина пересел на диван, и откинулся на спинку, то она, позвав Юрия Александровича, с его помощью, закинула ноги Олега с пола на диван, положив ему под голову, валик и накрыла его пледом. Официантка направилась к двери, тогда как Юрий Александрович задумчиво смотрел на Олега, и казалось о чем-то размышлял, наконец, официантка вывела его из состояния задумчивости, позвав его, и они выйдя, плотно прикрыли дверь, предварительно выключив большой свет, который так не любил Олег, оставив включенной только настольную лампу.
Разбудил Олега, войдя в кабинетик, Юрий Александрович, он довольно таки бесцеремонно тряс его за плечо, Олег долго продирался к сознанию, видно переживания последних суток дало себя знать, наконец, он смог довольно таки разумно посмотреть на Юрия Александровича. Тот, видя что у Олега получилось выйти из состояния сна, попытался разъяснить, для чего он его навестил, показывая накладные и счета, Олег, взяв документы, небрежно бросил их на стол, такое отношение покоробило Юрия Александровича, который тут же откланялся, сообщив напоследок, что уборку они уже закончили, но если есть необходимость и вопросы к нему, то он может и задержаться. Олег взмахом руки прервал красноречие Юрия Александровича и отпустил его, а сам, поднявшись с дивана, подошел к раковине и посмотрел на свое отражение в зеркале. Его даже передернуло от того, что он там увидел, включив воду он ополоснул лицо, вытерся бумажным полотенцем и, наконец решил, что он готов к решительным действиям.
Для начала он вышел в зал, проверив качество уборки, прошел к двери и закрыл на все имеющиеся замки и запоры, выключив большой свет, оставил только дежурное освещение, подойдя к окну, он внимательно через витринное стекло осмотрел улицу. Напротив заведения все так же стоял автомобиль темного цвета, без освещения, но что это та же машина, которая его сюда доставила, Олег уже не сомневался. Отойдя от витрины, и проходя через зал, Олег остановился у стены, и опять, как и в тот раз, он почувствовал непреодолимое желание опять попасть туда, к этому квадрату. С большим трудом, пересилив это желание, он прошел к себе. В кабинетике он, снова задрав брючину, уставился ничего не понимающим взглядом на серо-голубую, с серебряными проблесками полосу, которая, издевательски подмигивала Олегу, находясь на том же месте, как будто и не пропадала никуда. Только теперь и без линейки было отчетливо видно, что она, эта полоса, явно увеличилась в размере, Олега бросило в жар, полоса ползла по направлению к ступне, но как ему показалось, она сдвинулась и по направлению к колену. Боли не было, но неприятное чувство чего-то неотвратимого, накатывалось на него волнами, его кидало то в жар, то в холод. Олег застонал, но вовремя прикусил себе ладонь, стон как бы захлебнулся, не успев родиться. Делать нечего, остается только ждать встречи, которая должна произойти завтра, или попробовать сейчас, ночью, снова пройти за стену к этому «долбаному квадрату», что он там будет делать, Олег не представлял, но что выход из создавшейся ситуации там, Олег не просто понимал, он знал это. Олег то присаживался, то тут же резко вставал, то снова присаживался, от табака у него уже першило в гортани, он уже не мог курить, но и не курить тоже. Что делать, посоветоваться не с кем, что же ему делать, что бы не навредить еще больше, но с другой стороны, старушки могли помочь избавиться от этих узоров, но могли и не помочь, ведь обещания он так и не получил, кроме туманного, « будем смотреть». Олег, тупо уставился на свою ладонь, тут дело было полегче, но след от пятна все же прочитывался. Так, в полузабытье, он и провел почти всю ночь, потом очнулся и осторожно прошел к витринному окну, выглянул на улицу. Автомобиль на той стороне улицы, выделялся темным пятном на фоне серого дома, значит, все это время за ним следили, не выпускали из виду, что бы не натворил глупостей, как ни странно, но почувствовав себя «дичью», Олег моментально успокоился, взял себя в руки, он всегда в подобных ситуациях, принимал верные решения. Никому в жизни он не позволял так вести себя по отношению к себе, безнаказанно. От безысходности он начинал злиться на всех, на правых и виноватых, но прежде всего на эту «банду», которая появилась неизвестно откуда, и с лета начала диктовать, навязывать свои условия.
Чем больше Олег думал об этом, тем круче в нем закипала кровь. Он, уже был готов выскочить на улицу и разобраться с этим «водилой», но где-то в подсознании, в самом отдаленном участке мозга, вспыхивала как искорка мысль, тревожная мысль, что так делать нельзя в данный момент, раз он принял решение идти на встречу, значит надо терпеть все. Но есть и еще вариант, это сейчас же пройти к «квадрату», только как там решать свой вопрос, Олег не знал. Никогда в жизни мозг Олега не работал так напряженно, все у него было в жизни, и моменты когда молниеносно принятое решение спасало ему жизнь, и всевозможные финансовые решения, которые приносили неплохие дивиденды, но такой ситуации как сейчас, у него еще не было. Олег схватился за голову и тихо застонал, ночь была на исходе и надо принимать решение, но когда он посмотрел на свою ладонь, его опять бросило в жар, тревога полностью поглотила его, сердце стучало как сумасшедшее, и готово было выпрыгнуть из груди в любой момент.
Олег быстро поднялся и как зачарованный, подверженный воздействию гипноза, медленно направился к стене, там, так же медленно поднял руку и уже собрался, было нажать на плитку, чтобы открыть дверь, как в дверь заведения застучали, застучали громко и часто. В тишине удары были слышны очень отчетливо, и очень требовательно. Олег замер как вкопанный, с поднятой рукой, медленно повернул голову на стук, доносившийся от входной двери, потом так же медленно направился к входной двери.
Чем ближе Олег подходил к двери, тем сильнее в нем росло желание открыть, поскорее открыть эту дверь настежь. Вся сущность Олега сопротивлялась этому, но руки уже тянулись к замкам. Олег закрыл глаза и открыл входную дверь.
Очнулся Олег оттого, что к нему в легкие поступал чистейший кислород, от ветерка, обдававшего его лицо, от ощущения чистоты, здоровья, и радости на душе, да и во всем теле. Воздух был такой чистоты, такой сладостный, каким он не дышал никогда в жизни, он даже и не подозревал, что такой и существует в природе. Ветерок дул из открытой двери в стене, когда он успел открыть проем, Олег не помнил, и в обще, все произошедшее с ним за последние часы выпало из сознания Олега. Он помнил, что в дверь заведения стучали, но кто открыл дверь, и куда делись посетители, он, сколько не напрягал память, вспомнить не мог, даже взмок.
Олег встал с пола и подошел к двери в стене, очень осторожно шагнул в проем, но как ни странно, на душе у него был покой и радостное умиротворение, как будто он только что вернулся со свидания с девушкой, которую ждал всю жизнь. В закутке царил полумрак, который как бы рассеивался под дуновением ветерка из «квадрата», который уже не казался таким страшным и загадочным, а свет идущий из него, рассеивал казалось, и этот полумрак.
Олег, как будто что-то вспомнив, поднял к лицу ладонь, она насколько позволял этот полумрак рассмотреть, была чиста и гладка, как у невинного младенца, Олег, нагнувшись, задрал брючину, но нога тоже была чистой, настолько чистой, что были видны даже темные волосы,  на белой коже. Олег перевел взгляд на «квадрат», там играла симфония красок, цвет постоянно менялся, то глубоко синий, то серебристый, а то и такие немыслимые оттенки, что Олег невольно залюбовавшийся, вряд ли смог им дать и названия. Все искрилось и переливалось, Олег как завороженный смотрел, не отрываясь в квадрат, и чувствовал неистребимое желание шагнуть туда, в самую середину, чтобы до конца жизни дышать этим чудным воздухом и наслаждаться этой сказочной палитрой
Но в этот момент, Олег услышал, что защелкали открываемые замки и засовы, зазвенел колокольчик у входной двери, он молниеносно выскочил из закутка в зал, и все же успел закрыть дверной проем, бесшумно скользнувшей на место дверью. К нему подходил, настороженно улыбаясь, Юрий Александрович, Олег широко улыбнулся ему в ответ, крепко пожал протянутую руку, поприветствовал сотрудников, продолжающих входить в заведение, потом круто повернулся и прошел к себе в кабинетик, не обратив внимание на откровенно подозрительное выражение на лице Андрея Петровича. 
Усталости Олег не чувствовал, наоборот, он чувствовал огромный прилив сил и энергии, он ощущал себя двадцатилетним пареньком, способным горы свернуть. Усевшись в кресло за столом, Олег мечтательно посмотрел в окно, на улице, такой чистой с утра, ярко полыхало солнце, транспорта еще было мало, так что, не напрягаясь, можно было бы услышать и пение птиц, из соседнего сквера. Опустив глаза, Олег только сейчас обратил внимание на небольшую сумку, скромно притулившуюся рядом со столом, не свою, у него таких допотопных сумок на молниях не было. Он машинально протянул руку, взял сумку, довольно таки увесистую и поставил ее на стол, перед собой. Для начала он зачем –то ее понюхал, ощутив тонкий запах кожи и типографской краски, взялся за молнию и раскрыл сумку, в ней лежали аккуратные пачки, как будто только что из банка, денежных знаков «евро», по сто купюр, достоинством сто «евро», в каждой пачке. Всего Олег насчитал двадцать пачек. Тут до него дошло, чьи это деньги и как они тут оказались, это были, должно быть, обещанные премиальные, за быстро выполненную работу. Теперь он понял, кто были ночные гости и куда они делись. Олег открыл сейф и убрал деньги вместе с сумкой, и как раз вовремя, в дверь забарабанили, через секунду в кабинетик просунулась хорошенькая головка одной из официанток, которая внесла поднос с горячим кофе и бутербродами. Выставив все это на стол, девушка, озорно улыбнувшись, и, пожелав приятного аппетита, скрылась за дверью. Олег ощутил зверский голод, он набросился на бутерброды, как нельзя, кстати, принесенные, так, как будто он не ел вечность. В считанные минуты покончив с завтраком, он откинулся в кресле с сигаретой в руке, и стал смотреть в окно, но уже через дымок от сигареты. Радостное чувство переполняло его, он избавился от этих непонятных меток на своем теле, и к тому же, еще избавился от этой очень опасной компании, одновременно став богаче на двадцать тысяч европейских «тугриков».
Теперь он решил получить полный расчет и уехать из этого города, забыть навсегда и эту кошмарную историю, и дверь в стене. Подумав о двери, Олег естественно в мыслях увидел эту сказочную красоту освещенного «квадрата», жаль конечно, расставаться, но он тут же вспомнил, что «квадрат» не только красив, но и в такой же степени опасен. «Что в нем, куда пропадают люди?»- на эти вопросы у Олега ответов не было. Несмотря на то, что он не считал себя трусом, решиться на вхождение в «квадрат» Олег так и не смог, холодные мурашки начинали бегать по спине, когда он только начинал думать об этом.
Сняв трубку телефона, Олег набрал номер Антона Павловича, несмотря на ранний час, Антон Павлович уже не спал, молча выслушав Олега, он назначил ему встречу в 13.00 в ресторане где он обедал, в центре города. Олег знал этот ресторан, так же он знал, что посещают его только богатые люди. Остальные желающие, не проходили «фейс» контроль и оставались на улице. Максимум, на что они могли рассчитывать, так это только на «Бар», который находился в некотором отдаление от основного, центрального зала и кабинетов.
Олег встал, потянулся так сладко, как не тянулся с детства, до хруста в костях, отчего настроение его только улучшилось, он подмигнул своему отражению в зеркале, что явно развеселило его, но тут раздался телефонный звонок. Олег с улыбкой посмотрел на аппарат и протянул руку к трубке. На том конце провода была тишина, прерываемая только чьим-то, частым дыханием, наконец, скрипучий, старческий голос промолвил - «как дела сынок, ты не забыл что у нас сегодня встреча?»- улыбка моментально растаяла на лице Олега, дыхание перехватило, в глазах потемнело. Как же так, если это они, и они в городе, то кто же был ночью – вопросы лихорадочно всплывали в голове у Олега, но ответа он не находил. Он попытался скрыть  тревогу, охватившую его, и ответить нормальным своим голосом, но у него ничего не вышло, уж явный испуг проскальзывал в его прерывающемся голосе. На том конце провода по достоинству оценили состояние Олега, и со смехом, в котором чувствовалось глубокое презрение, объяснили, что встречи не будет, так как они  в курсе, что Олег достойный партнер, и все, о чем они его просили, он выполнил. А что касается вознаграждения, то Олег может заглянуть в свой сейф. Но они больше никому не могут доверять в этом городе, кроме Олега, то и пребывание его в этой «точке» общепита просто необходимо, и если не дай «бог» он вздумает покинуть этот пост и эту должность, то они его найдут везде, и вот тогда у них будет очень серьезный разговор. Неужели, он до сих пор не понял, с кем  имеет дело. Олег, запинаясь, пытался оправдываться как мог, со стороны могло показаться, что примерного мальчугана отчитывают за какую-то невинную провинность, которую даже и провинностью то назвать нельзя. Олег заверял обладательницу старческого голоса, что он никуда не собирается уезжать, что он все прекрасно понимает, и что если бы они ему больше бы доверяли, то он и сам готов с ними в этот «квадрат». На том конце провода повисла мертвая тишина, наконец, скрипучий голос произнес с явной угрозой: - «какой квадрат »- Олег понял, что он ляпнул о «квадрате» не подумавши, чем и выдал себя, что знает он о квадрате намного больше, чем думают на том конце провода. Олег подумал и решил не рисковать, а рассказать про все свои злоключения, но голос на том конце попросил его не торопиться, а подождать, сейчас за ним приедут и немедленно доставят к ним. Когда послышались гудки отбоя, Олег безвольно выпустил трубку из рук и буквально рухнул в кресло. Все, все пропало, и хорошее настроение, и хорошее самочувствие, на него сразу же обрушилось что-то огромное и тяжелое, и стало гнуть к земле. Он буквально физически ощущал эту гнетущую тяжесть, не о каком побеге не могло быть и речи, он постепенно превращался в «нечто», с ним можно было делать все, что захотят, воля его была сломлена. Олег был превращен в безвольное существо, которым управляло что-то неведомое и опасное не только для него, но и для любого, кто хоть каким либо боком соприкоснется с этим. Олег сидел и пытался думать, что вот через некоторое время, он, наконец, сможет поставить точку в отношениях с этими людьми, если у него хватит ума и храбрости, хотя он, уже через несколько минут и засомневался в этом, как только раздался стук в дверь. Олег встал, машинально прошел к двери, открыл ее и буквально уткнулся в «амбалистого» «водилу», которого, он уже не сможет наверное, никогда забыть. «Водила» махнул рукой, приглашая Олега следовать за собой, и решительно направился к выходу. К Олегу заспешил Юрий Александрович, но Олег, только устало взмахнув рукой, прошел к выходу, там он на глазах у изумленного Андрея Петровича уселся в темного цвета автомобиль, марки «москвич».  Андрей Петрович,  даже потер глаза, так это не подходило к привычкам Олега, который бы добровольно ни за что на свете не сел бы в такое авто, которое фыркнуло и резко сорвалось с места. Олег видел, что водила в салонное зеркальце посматривает на него, но у него уже не было ни сил, ни желания вступать в какие либо разговоры с ним. Олег безмолвно смотрел в окно, районы города сменялись один за другим, вот промелькнул тот самый ресторан, где у него должна была состояться встреча с Антоном Павловичем, вот , но вот следующая уличная картинка вдруг поплыла перед глазами Олега, в глазах потемнело и последним чувством Олега было, что он куда-то падает, проваливается и только водила с радостной ухмылкой машет ему откуда-то сверху.
Очнулся Олег все в той же комнатенке, без окон, и как на первый взгляд и без дверей, хотя так быть не должно, не в трубу же они «залетали», попадая сюда, все так же лежа на полу. Олег, приподнялся с пола, попытался встать, в принципе, ничто не препятствовало ему сделать это, выпрямившись, он опять, как и в первый раз, увидел за столом двух женщин, но только теперь это были женщины, где-то бальзаковского возраста, а может и чуть старше, которые перешептывались, глядя на него. Олег выпрямился и взглянул на женщин более пристально, словно собираясь навсегда запомнить их внешность.
«И не пытайся» - хриплым голосом произнесла женщина в нарядном платье, которое великолепно обтягивало ее грудь и уходило сужаясь, куда-то вниз, к талии.
«Присаживайся» - тут же предложила она Олегу, хотя, по ее глазам было видно, что осмотр, учиненный Олегом, был ей как женщине, далеко не безразличен. Олег сел, не сводя глаз, прямо таки сказать, с породистых лиц женщин. Он уже встречал женщин с такими лицами, на картинах старинных мастеров. Такие утонченно- аристократичные, по которым читалась их принадлежность к сливкам общества, но которые не прочь, и пофлиртовать с мужчинами и не их круга, такой живой интерес к Олегу как к мужчине, читался в их глазах, Олега даже передернуло от ощущения чего-то сладостного, льющегося прямо из их глаз, от этих откровенных взглядов, он понял наконец, что смотрели они на него не как на мужчину, а как на животное, дикое но не опасное животное, которое им на данный момент просто необходимо, что только через него они могут достигнуть того, к чему уже так долго стремились. Неожиданно, откуда-то сзади Олега, вошел в комнату человек, в костюме даже не двадцатого века, а чтобы не ошибиться, еще раннего, так как людей в таких костюмах Олег видел в фильмах, времен Екатерины или Елизаветы. Он протянул небольшой поднос с напитками, сначала дамам, а потом, посмотрев на даму с хриплым голосом, и увидев, что она кивнула, и Олегу. Он взял напиток, налитый, по иному и не скажешь, как в кубок серебряный и, посмотрев на дам, которые пригубили напиток, тоже чуть отпил из кубка. Что-то обжигающее, вкусное коснулось его языка, гортани, он сделал еще глоток, а затем еще и еще, такого вкусного напитка, даже как он понял с градусом, Олег не пил никогда.
«Смотри не переусердствуй» - сказала дама хриплым голосом, по видимому старшая, - «напиток не простой, а горячительный» - и они переглянувшись, громко рассмеялись, неожиданно для Олега. Он протянул пустой кубок, и откуда-то из-за плеча Олега, появился графин в серебряном плетении и с чеканными розами темного цвета по окружности, и наполнил его кубок снова. Олег поблагодарил ухаживающего за ними мужчину, чем снова ужасно развеселил дам. Постепенно до Олега дошло, что причинять ему беду здесь, похоже не собираются, и он начал постепенно отходить от нервного спазма, все это время державшего его в напряжении, страх стал уступать место любопытству, и он уже не так настороженно смотрел на дам. Ну а после третьего кубка, настроение у него поднялось настолько, что дамы уже с нескрываемым интересом начали на него посматривать, решив между собой, что он вполне готов для серьезного разговора. «Теперь давай, рассказывай все по порядку» - обратилась к Олегу вторая дама, с низким, очень красивым голосом, Олег даже заслушался, так чудно звучал этот голос, что сразу и не понял, что от него хотят. Между тем, напиток продолжал свое действие на организм Олега, лицо у него раскраснелось, глаза заблестели, и когда он начал излагать свою историю, то язык, не всегда и повиновался ему. Дойдя до момента проникновения им за стену, в закуток, и обнаружении там «квадрата», речь у Олега поплыла.  Он уже не так внимательно смотрел на дам, предпочитая смотреть на красивый графин с чеканкой из темного серебра. С розами, неизвестно из какого материала выполненными, но так искусно, поставленный на стол мужчиной. Сам мужчина, по повелительному жесту одной из женщин, вышел из комнаты, а жаль, Олег не прочь бы был воспользоваться его услугами еще раз. Дамы с каждым оборотом речи Олега, все чаще и чаще переглядывались между собой, и уже не звучал их громкий смех, а стояла какая-то гнетущая тишина. Когда до Олега дошло, что в комнате что-то изменилось по отношению к нему, он все равно уже не мог остановиться, его «понесло», просьбы перемешались с угрозами, интонация, с которой Олег рассказывал, стала более заносчивой. Дамы молча слушали, переглядывались и снова слушали. Наконец, та с хриплым голосом, жестом остановила Олега. «Хватит, зачем тебе надо было подходить к «квадрату», разве тебе не объясняли в первое твое пребывание здесь, что для тебя это не безопасно» - она уже не на шутку разошлась, голос звучал зло, напряженно, никакой доброжелательности не было и в помине. Олег, посмотрев на женщин поежился, так как напротив него уже сидели не дамы «света», а рассерженные «львицы», готовые моментально разорвать свою жертву, но все равно, очень красивые. Олег опустил голову, хмель моментально вылетел из головы, он сидел и ждал, прекрасно осознавая, что от него уже ничего не зависело. Как решат эти дамы поступить с ним, так и будет, вопрос слишком серьезный, чтобы вмешиваться в их разговор. А дамы продолжали разговаривать между собой на не совсем понятном Олегу языке, единственное что он понял, так это пара фраз и несколько слов, но вот слово «смерть» просквозило между ними не один раз. Олег молчал, только голова его склонялась все ниже, наконец замолчали и дамы, воцарилась напряженная тишина, Олег ждал, мельком взглянув на женщину с хриплым голосом, он еще раз отметил для себя ее какую-то холодную, замораживающую красоту, глубоко вздохнул. Женщина поднялась, Олегу пришлось встать тоже, он не мог себе позволить сидеть, когда такая дама стояла.  «Вот что, мы думаем, что ты еще нам можешь пригодиться, при условии, что ты будешь больше молчать и слушать, а меньше рассуждать и говорить. Если ты согласен, то мы сейчас же заключим договор.  «Мы, берем на обеспечении обслуживающий персонал, в количестве одного человека. Ты же, обязуешься, пока «квадрат» существует, не покидать его, и выполнять все, что требуется для его надежной работы» - дама замолчала и выжидающе посмотрела на Олега, - «обеспечение, это все что требуется тебе. А для нормального, небедного проживания, так же или даже лучше, чем ты сейчас живешь, занимая ту же должность в этом заведении, иногда, тебе придется обеспечивать бесперебойную работу «квадрата» по приему или отправлении лиц, о которых ты будешь извещаться заранее» - дама вопросительно посмотрела на «товарку», та кивнула головой, не добавив к сказанному ни слова. Олег во все глаза смотрел на женщин, мысли разбегались, путались, не давая возможности сосредоточиться. Значит, по всему выходило, что «квадрат» это ни что иное, как «портал», служащий для перемещения во времени, но что они существуют, он не верил никогда, и вот на тебе, прямо под носом. Он не хотел этому верить, слушая женщин, он представлял, что идет собрание в палате №6, «псих. больницы», но с другой стороны, он где-то, то ли читал, то ли от кого-то слышал о существовании таких «порталов», но всегда считал это полным бредом, фантазией «обдолбанных» журналистов и всякой, прочей «шизы», а тут, вот он «портал», и он реально в этом участвует. Да, такого с ним раньше никогда не было, да и случиться просто не могло, а если бы сказали что будет, он бы, первым плюнул в лицо говорившему. Деваться некуда, надо соглашаться, а там посмотрим, время известный «лекарь» от любой хвори, и от этой тоже. Дамы смотрели на Олега, как бы заранее предполагая ответ, который они услышат, поскольку в противном случае, слово «портал» становилось созвучно слову «смерть». «Квадрат» существует, и придется найти другого техника по обслуживанию.  Этот, как пришел из неизвестности, так и уйдет в неизвестность, хотя за это короткое время, если бы не его любопытство, они вполне убедились, он их бы  устроил, не болтлив, жаден до денег, ну и все прочие пороки, так свойственны этим людям, живущим в это не совсем простое время. А что мир изменился до неузнаваемости, они поняли давно, но «портал» здесь был один, пользовались им не часто, но пользовались. Олег согласно кивнул, дамы облегченно вздохнули, одна взяла колокольчик, стоящий на столе и позвонила, по дуновению ветерка в затылок, Олег понял, что кто-то вошел в комнату, и действительно, мужчина который до этого приносил вино, теперь принес перо, чернила и бумагу. Положив все эти принадлежности на стол, он поклонился и видно вышел, так как ветерок снова растрепал волосы на затылке Олега. Дама с хриплым голосом взяла лист бумаги с уже заготовленным текстом, и протянула его Олегу. Он прочел текст, договор почти не отличался от типовых договоров, только в самом конце, одна фраза смутила Олега, что в случае его вины в закрытии «портала», если которая будет установлена, ему грозила «смерть». Так, черным по белому и было написано, как будто речь шла не о его жизни, а о чем- то малозначимом, не совсем нужном, а что эти люди слов на ветер не бросают, то Олег это понял сразу же, как сюда попал в первый раз, как написано, так и будет исполнено.               
   Но, подписывая договор, Олег понимал, что это единственный выход его отсюда живым и невредимым, он подписал, даже  особо не заостряя внимание на гонорарах, причитающихся ему. Дама попросила паспорт Олега и внесла его данные в соответствующую графу договора. «Ну вот, теперь мы в одной команде, и это радует» - произнесла дама с хриплым голосом, - «знакомиться нам не зачем, связь будем поддерживать по телефону, ну а в остальном, живите как и жили, но не советуем проявлять любопытство, если в этот раз ты выскочил сухим, то в следующий раз никакой гарантии нет и никто дать таковую не может» - дама, испытывающе посмотрела на Олега, но на его лице не дрогнула ни одна мышца, он наичестнейшими глазами смотрел на нее, та даже покраснела от удовольствия. «Сейчас тебя доставят обратно, выпей вот это» - и она протянула Олегу маленькую ампулу, с какой-то беловатой начинкой, Олег взял, с укором посмотрел на нее, та с улыбкой наблюдала за ним, потом чуть заметно кивнула ему, и Олег проглотил этот кусочек неизвестно чего. Голова закружилась, Олег снова, уже в который раз куда-то улетал, на мгновение ему стало нехорошо, но только на короткое мгновение.  Когда он открыл глаза, то опять оказался в машине «амбалистого» «водилы», который внимательно смотрел на него, и при первых же признаках пробуждения сознания у Олега, запустил двигатель, и автомобиль помчался по городу.
Подъезжая к центру, Олег, попросил высадить его, «водила» моментально парконулся у тротуара, и когда Олег захлопнул дверь, то моментально исчез в автомобильном потоке. Олег постоял, окончательно приходя в себя, во рту, на языке ощущалась какая-то горечь, но голова была ясна, как никогда. Олег закурил, посмотрел налево, потом направо и не видя никаких причин, чтобы отменить встречу с «шефом», направился прямо к ресторану. У входа Олег посмотрел на часы, он уже опаздывал, но «шеф» обедал долго, с чувством и с толком, и значит время у него есть, тем более придумать оправдание своему опозданию не составляло для Олега особого труда. Охрана знала, кого посещает Олег, и не препятствовала ему. Войдя в зал, он сразу же увидел Антона Павловича, и напрямик направился к его столику. «Шеф» смаковал холодную закуску, предвкушая встречу своего желудка с деликатесами, отчего настроение у него было просто великолепное. Коротко посмотрев на Олега, он без слов, жестом усадил его напротив себя, и занялся «белужьей» икрой, после икры накинулся все так же молча на «заливное мясо». Олег посмотрел, сглотнул слюну и подозвал официанта, тот протянул ему «меню». Олег не мудрствуя, заказал себе кофе, достал сигарету, но закуривать не стал, вопросительно посмотрел на «шефа». Уловив разрешение, достал зажигалку, прикурил и глубоко затянулся. Олег знал толк в курении, ведь в этом процессе, самой сладкой и дурманящей была она, первая глубокая затяжка, прикрыв глаза, чтобы не видеть вожделенного взгляда «шефа», сосредоточенного на «куропатке под соусом», неизвестного приготовления, он отдался целиком во власть своим мыслям, пытаясь все что с ним произошло, расставить по местам, по полочкам, чтобы, в конце концов понять, что подписав контракт, он оказался в плюсе, или опять это чем-то грозит ему. Что он в конце концов приобрел, свободу и деньги или кандалы и темницу. Анализируя пункты контракта, он приходил к убеждению, что в общем-то сделку он заключил удачную, которая ни к чему его не обязывает, разговор шел только о каких-то разовых поручениях, работу по благоустройству стены он уже выполнил, без каких-то заметных финансовых потерь, а наоборот, он даже приобрел немалую сумму. Олег посмотрел на «шефа», тот выбирал по карте вино, а бойкий официант уже подносил ему следующую партию заказанных блюд. Олег уважал где-то в глубине души «шефа»,он в обще любил людей которые хорошо кушали, казалось что они не способны на «супер» гадость, на гадость да, но «супер» никогда. Порции деликатесов были небольшими, что тоже было оговаренно «шефом» раз и навсегда, так что обилие блюд не говорило о прожорливости этого человека, скорее всего, он просто наверстывал упущенное в детстве, отрочестве и даже может быть и в зрелом возрасте, раньше он просто не мог позволить себе эту пищу. Олег его понимал, такие люди как «шеф», которые разбогатели моментально, имели свои маленькие недостатки, но не такие уж, чтобы повлиять на продовольственные запасы этого ресторана, а тем более подорвать накопление этих запасов. Отпив глоток из чашечки, Олег посмотрел в зал, там сидели люди, которые, в общем-то, ничем особенным не выделялись среди себе подобных, но, единственное их отличие, это то, что они были богаты, бедных, и даже людей со средним достатком сюда просто не пустят. Олега тоже знали, но пускали только потому, что его «шеф», всегда предупреждал «обслугу» о его визитах. Олег про это знал, но афишировать свое состояние не собирался, хотя где-то глубоко внутри своего «Я», он насмехался над некоторыми из клиентов этого ресторана. Наконец «шеф» посмотрел на Олега, это своего рода был как бы сигнал, или приглашение к разговору, ради чего Олег и напросился сюда. Но, так как ситуация в корне изменилась, то Олег лихорадочно соображал, с чего начать, чтобы не показаться навязчивым, так как получалось что он побеспокоил «шефа» без какого- либо дела. Как всегда, мозг выручил Олега и в этой ситуации, он заговорил об их общих делах, о мыслях об улучшении обслуживания клиентов, о новациях в сфере обслуживания, «шеф» молча, не перебивая смотрел на Олега, тому даже стало как-то не по себе от этого взгляда и его молчания. Наконец Олег замолчал, «шеф», все так же смотря ему в глаза, задал всего один вопрос, что же Олег хочет от него. Олег пожал плечами, он не знал о чем больше говорить с этим человеком. Запинаясь, он пытался убедить его, что эта встреча доставила Олегу неслыханную радость, и что хорошо бы ввести такие встречи на нейтральной территории в систему, как бы путем сравнения работы обслуживающего персонала здесь, и у них в заведении, так намного легче заметить промахи в работе своих людей. «Шеф» пристально смотрел на Олега, потом пожав плечами отвернулся к следующей смене блюд, на прощание махнув Олегу рукой, тот молча встал, рассчитался за кофе и направился к выходу.
Выйдя на улицу, Олег решил прогуляться пару кварталов, потом передумал, поймал такси и поехал домой. Войдя в квартиру, он переоделся и лег на диван, пытаясь заснуть, потребность во сне он ощущал, но уснуть не давали, либо та гадость, что он проглотил, либо кофе в ресторане. Так ворочаясь, он провалялся около часа, потом все же решил вставать и ехать на службу, в заведение. Приняв душ, Олег надел костюм, что делал крайне редко, а сейчас почему-то захотелось, из обуви он выбрал красивые туфли, одной известной мировой фирмы, и не без удовольствия посмотрев на свое отражение в зеркале, остался очень довольным, от этого у него даже приподнялось настроение. Надев плащ, он вышел из квартиры, спустился по лестнице и оказался на улицу. Настроение хорошее, погода тоже, во всяком случае, без дождя, чем не повод для удовольствия, он хорош собой и молод, и у него прекрасная перспектива на будущее.  Деньги на безбедную старость у него уже есть, и есть возможность получить еще больше, единственное, что его чуть-чуть смущало, так это то, что до старости еще надо было дожить, выжить, невзирая ни на какие нюансы, которые подбрасывает жизнь.
Так, стараясь  думать только о хорошем, Олег, через некоторое время без происшествий добрался до заведения, которое имел удовольствие возглавлять. Час был еще не поздний, а посему, все посетители, посещающие его заведение, представлялись ему людьми в высшей степени разборчивыми, имеющими хороший вкус. Так как он нисколько не сомневался, что пройдет небольшой отрезок времени, и об их заведении пойдет добрая слава, и их ресторан займет достойное место в славной шеренге дорогих и от того наиболее посещаемых заведений. Он свято верил, что публика будет заказывать места в их ресторане заблаговременно, так как просто в него будет невозможно попасть.
На такой радостной ноте Олег и подошел к дверям, и тут же  Андрей Петрович взяв под козырек, протянул руку, чтобы открыть дверь перед руководством, но Олег опередил его и открыл дверь сам.  По хозяйски похлопав Андрея Петровича по плечу, Олег вошел в заведение и остановился на пороге. По равномерному гулу, который обычно сопровождал процент наполнения ресторана посетителями, Олег понял, что ресторан заполнен.  Раз заполнен, значит, народ пошел к ним, а это уже и показатель, пусть публика и не «богатеи», но люди явно не простые, которые вполне могут рассчитаться не только за себя, но и за своих спутников, что само по себе, по нынешним временам, явный показатель платежеспособности этой публики.
Олег поприветствовал  Юрия Александровича и прошел в свой «кабинетик», сняв плащ, Олег вышел и прошел к эстраде, на которой музыканты уже играли что-то задушевное, несколько пар танцевали.  Олег, не обращая внимание на публику, но и не стараясь привлечь особого внимания к себе, потихоньку продвигался к стене, оказавшись рядом с ней, он пошел вдоль ее смотря себе под ноги, но боковым зрением внимательно отмечал все, что могло бы его встревожить. Плитка на стене была чиста, и ни каких либо следов прикосновения к ней не носила. Удовлетворенно хмыкнув, Олег прошел к «бару». «Бармен», уже нацедил ему «армянского» коньяка, ровно пятьдесят грамм, и выставил тарелочку с аккуратно нарезанным лимоном, Олег выпил, взяв дольку лимона крошечной вилочкой, отправил ее в рот, затем, поблагодарив «бармена», снова прошел к себе. Закрыв дверь на замок, чтобы никто не помешал, Олег открыл сейф и достал сумку, в которой находились деньги, разложив пачки на столе, он задумался, вспоминая фразу, произнесенную той красивой женщиной про вознаграждение, которое он уже получил и успел убрать в сейф. Теперь, куда делись «бабульки», которых он так стремился увидеть в связи с узорами на его теле, он моментально задрал брючину, узоров не было, но какой-то красноватый след от полосы все еще оставался, ладонь была чиста. Что же это такое, неужели он был под таким жестким наблюдением, ведь о том, что он был в заведении один, прошлой ночью, мог конечно знать и «амбал», который наблюдал за заведением из автомобиля, значит через «портал», как они называют этот «квадрат», и ушли «старушки», предварительно приведя его в бессознательное состояние, вот и объяснение появлению денег. «Бабушки» ушли той ночью, а его, как «эстафетную» палочку, передали следующей паре. Обидно, но надо все продумать, как перестать быть «пешкой» в этой игре, а во всяком случае постараться стать ну не «ферзем», то хотя бы «слоном» или «ладьей». С этими мыслями Олег стал складывать деньги, пачка за пачкой обратно в сумку, любовно поглаживая каждую. Убрав деньги обратно в сейф, Олег стал думать, какую прибыль он еще может извлечь из того, что в принципе он является хозяином на данный момент, этого заведения, в котором, по счастливому стечению обстоятельств, и находиться этот «квадрат». Может при входе поставить кассу, повесить тарифы за вход в «портал» и за выход из него, а рядом поставить пулемет с пулеметчиком, от этих мыслей ему стало не только хорошо, да что там хорошо, прямо таки весело, как представил себе эту картинку. Но мечтать не вредно, не дай «бог» кто-нибудь узнает про его веселые мысли, его, скорее всего, просто уберут и никто никогда не узнает, куда он делся, да и особо искать-то, нынешние «менты» не станут. Нет человека, а значит и проблем меньше ровно на одного человека, да, с ними шутить нельзя, хотя деньги, как он думает большие деньги, получать с них он сможет.
Коньяк действовал на организм Олега, расслабляя его, накатилась сладостная истома, предвестница глубокого, оздоровляющего сна. Олег с неохотой поднялся, прошел к двери и открыл замок, сам же вернулся на диван, прилег. Глаза уже были тяжелые, сладко тяжелые, и он поймал этот сладостный миг, когда он начал проваливаться в никуда, мозг еще не совсем отключился, а бодрствовать уже не хотелось, да и не моглось. Голова Олега упала на валик дивана, и он глубоко и ровно задышал.
Проснулся Олег оттого, что кто-то его будил, открыв глаза, он смотрел еще  ничего не понимающим взглядом на Юрия Александровича, наконец, он приподнялся и сел. Как всегда, Юрий Александрович принес и положил на стол документацию за прошедшие день и вечер, Олег встал и вместе с ним вышел в зал. На часах уже было 00 часов 45минут, но уже следующих суток, девушки закончив уборку, переодевались, готовясь уходить по  домам.
Андрей Петрович тоже еще был на своем посту, всячески стараясь привлечь внимание Олега, он отдавал девушкам команды и всяческие советы, которыми вызывал взрывы дружного смеха, но как бы то ни было, а команды были отдаваемы хорошо поставленным в армии голосом. Видя, что Олег по достоинству оценил его поведение, приветливо и радостно ему улыбнулся, как будто только что его увидел. Ну что же, на сегодняшнюю ночь команды не поступало, и Олег решил провести ее, как и все добропорядочные граждане, у себя дома.
Он прошел в кабинетик, убрал документы в ящик стола, и надев плащ прошел на выход, тут, подождав ухода  Юрия Александровича и Андрея Петровича, которые уходили вместе и последними, Олег выключил большой свет и включив сигнализацию, предварительно опустив на окна жалюзи, вышел, закрыв заведение на все положенные замки. На улице постоял, полюбовался ночной улицей, небом и, выкурив сигаретку, направился к своей машине. Как ни странно, но на площадке стояло два автомобиля, авто Олега и рядом темнел отечественный автомобиль, до боли знакомый Олегу по поездкам по городу. Приблизившись, Олег увидел через стекло салона знакомое лицо «амбалистого» водилы, который приветственно поднял руку. Олег посмотрел на него, отвернувшись сплюнул на асфальт, и открыв дверь своей  машины, тут же впрыгнул в нее. Заведя и чуть-чуть погрев авто, он резко, с проворотом ведущих колес, рванул с площадки. Выехав на улицу, он осмотрелся в салонное зеркало, но темного, отечественного авто у себя на хвосте он не увидел, пожав плечами, Олег направился к своему дому, уже не заостряя внимание на том, кто едет за ним и для чего. Он хотел попасть домой, и он попадет туда, чего бы это ему не стоило.
Дома, Олег в гостиной сбросил с себя всю верхнюю одежду, надел свои любимые старенькие треники, он бы надел и верх от этого спортивного костюма, который был ему очень удобен, и который он очень любил, но верх то, как раз и был неизвестно где, то ли на даче, то ли здесь где-то мялся на полках, но ничего, Олег вытянул ноги, сидя на диване и закуривая последнюю перед сном сигарету. Затянувшись, Олег окинул взглядом комнату, да, мебели маловато, с сожалением отметил он, надо будет заняться, обставить, как положено, а кем положено, Олег и сам бы не ответил на этот вопрос. Но вообще, у него в гостиной было все, что положено по не писаным правилам у людей его уровня и достатка. Олег встал, потянулся и отправился в спальню, там потушив свет, нырнул под одеяло, ему сразу же стало тепло и уютно. «Надо будет завтра обновить продукты в холодильнике» - через полудрему успел подумать Олег, проваливаясь в сон.               
 Утром Олег проснулся как всегда, в восемь часов, и бегом в душ, он любил эти минуты, когда тугие, прохладные струи бьют по телу, возвращая к жизни все мельчайшие кусочки кожи, он чувствовал, как организм отвечал на эти удары пульсацией, мышцы напрягались и расслаблялись. После душа Олег всегда себя чувствовал прекрасно, пройдя на кухню и включив газ под чайником, Олег подошел к окну. Ну что же, погода была под стать его настроению. Ярко светило солнце, на небе легкие перистые облака, птицы летали в вышине, Олега даже слегка ослепила эта яркость голубого неба, эта чистота и свежесть, снизу, к нему тянулись ветви деревьев, посаженные вдоль дома, все в темно- изумрудной листве, мерно покачиваемые легким ветерком. Чайник, вскипев, отвлек Олега от созерцания этой красоты, достав сыр, колбасу, масло и булку, он сделал себе в «микроволновке» горячие бутерброды, налил в большую кружку хорошего кофе и стал кушать с большим аппетитом, так как испытывал в процессе приготовления далеко не легкое чувство голода, которое всегда свойственно людям его возраста. Просмаковав два или три глотка, он набросился на бутерброды. Покончив с ними, Олег прошел в ванну, тщательно побрился, как всегда, когда ему предстояло выйти из дома, он не уважал ни у себя, ни у кого- либо щетины на подбородке, или подбородок должен быть тщательно выбрит, или должна быть аккуратная борода, третьего не дано. Покончив с туалетом, Олег вышел из дома, подойдя к автомобилю, обнаружил на лобовом стекле, под щеткой стеклоочистителя очередную листовочную рекламу, извещающую всем и каждому, что при стирке надо употреблять «КалгоН». Олег взял рекламу, в который раз пробежав по тексту глазами, скомкал и выбросил. Сев за руль, Олег грел мотор авто, не оттого что его требовалось греть, просто он довольно-таки рано вышел из дома, и особенно на работу не спешил. Он знал, что все там уже вертится и без него, все знали свою работу и выполняли ее без всякого принуждения от кого бы то ни было. А раз так, значит, у него было время, и он решил съездить в ближайший пригород, посетить дачу, на которой уже довольно-таки давно не был.
Участок с домом находился где-то в пределах 50 километров от города, для его автомобиля, да по еще не совсем загруженным дорогам в это раннее время, когда в основном весь транспорт шел в город, это была легкая пробежка на короткую дистанцию, да и по времени он везде в принципе успевал. Олег газанул и выехал с площадки у дома, выруливая на стартовую позицию, для разгона на загород. Еще раз посмотрев на часы и убедившись, что все свои дела на сегодня вполне успеет переделать, он рванул автомобиль на выезд из города. Когда Олег находился за рулем автомобиля, то он, как бы сливался с ним в одно целое, он чувствовал как машина, послушна любому его движению, легка в управлении, да и скорость держала такую, какую задавал ей хозяин, сидящий за рулем. Олег не был «безбашенным»водителем, он любил скорость, но все в разумных пределах. Он любил хорошие автомобили, наверное, потому, что сам долгое время не мог себе позволить купить чудесный, действительно хороший автомобиль. Теперь все, он мог себе позволить любую технику, на зависть многим из своего окружения. Как-то незаметно, авто вынесло Олега из города на загородную трассу, и понесло его по направлению к его загородному дому, ну дому не дому, но к вполне комфортной постройке о двух этажах.
Сам участок с домом, находился в стороне, километрах в семи от трассы, в густом, почти дремучем, как со смехом говорил Олег, лесу, на бугре, или по простому на поляне, на бугре. В общем-то, здесь, когда-то была деревня, но она пришла в запустение, народ стал заколачивать дома, торговать участками и переезжать в город, на вольные хлеба. Олег, по совету друзей, лет семь назад тоже съездил на разведку, прицениться и посмотреть. Ему понравился сарай, на этом вот бугре, для каких целей он тут был поставлен, теперь ни знал никто, ни хозяин этого сарая и земли под ним, ни соседи, ни даже в сельсовете. Так что, этот бросовый участок с сараем, достался, в общем-то, дешевле даже чем он думал. Приобретя участок, Олег довольно долго не предпринимал ничего в плане строительства, до тех пор, пока чуть в стороне, как раз там, где и была, в общем-то, деревня, не стали, как по волшебству вырастать дома, и кирпичные, и деревянные, но только схожи в одном, очень высокие. Стали окружать себя сплошными заборами, так что за короткое время от деревни не осталось и следа. Вот только на речку, неширокую в этих местах и с быстрым течением, протекающую невдалеке, по привычке приезжали бывшие местные жители, неодобрительно посматривающие, как исчезает деревенька. Ну вот и поворот с трассы, дорога, раньше грунтовая, ухабистая, теперь была заасфальтирована по всем правилам дорожного искусства, со знаками, положенными ей по правилам дорожного движения. Олег, сбавив скорость, свернул и через некоторое время уткнулся в шлагбаум и будку рядом с ним. От будки, по всему периметру деревеньки, была натянута колючая проволока последнего  поколения выпуска военно-промышленного комплекса, вся сверкающая на солнце. Она окружала бывшую деревню от посягательств из вне, всяких темных и вороватых личностей. Эта публика, увидев проволоку, да и молодых ребят в униформе, с собаками на поводках, и сама не решалась попытаться проникнуть на эту, так хорошо охраняемую территорию. Выскочившему охраннику, Олег предъявил пропуск, тот долго изучал его и наконец дал команду поднять шлагбаум, Олег проехал под ним, и потихонечку, стараясь не особо пылить и шуметь выхлопом, двигался в направлении своего забора, тоже из сплошного леса, опирающегося на кирпичные столбы. Подъехав к воротам, Олег нажал на кнопку на брелоке, и ворота потихонечку, тоже не шумя, отъехали в сторону, открывая довольно широкий въезд. Въехав на свою территорию, снова нажав на кнопочку, он вернул воротам прежнее состояние. Выйдя из машины, Олег потянулся, глубоко вдохнул этот удивительный, необычайный по чистоте воздух, и направился к дому.
Дом действительно был не очень большой, но это так казалось только снаружи, ну а внутри, на первом этаже гараж и подсобные помещения, ну а наверху и была  «изюминка», верхний этаж был жилой. Олег, очень любил свой дом, только здесь он отдыхал и душой и телом, вот только в связи с характером его работы, отдых здесь был редкостью. Олег прошел по дорожке вокруг здания, осмотрелся, вроде все в порядке, подошел к двери и открыл ее, прошел в гараж, из гаража в подсобку, здесь он хранил садовый инструмент, и еще из подсобки можно было подняться по лестнице и на второй этаж, что он и сделал. Войдя в гостиную, Олег присел в кресло, посидел немного, потом, поднявшись, прошел в спальню, затем заглянул во вторую, вроде все и тут в порядке, на сердце покой и тихая радость. Да, видно это место обладало, как сейчас вещают с экрана телевизора разные бородатые и не очень личности, какой-то положительной энергетикой, но Олегу было все едино, как не назови, он здесь чувствовал себя очень хорошо и комфортно, даже уезжать не хотелось. Но делать нечего, сначала дело, Олег открыл водопроводный кран, чуть-чуть пропустил воду, и набрал в стакан чистой, холодной, аж стакан запотел воды, и на вкус очень приятной, попил, даже зубы заломило. Он поставил стакан и спустился в подсобку, оттуда прошел в гараж. Гараж по площади был где-то около тридцати метров, чего вполне хватало, чтобы поставить здесь и не одну машину, да и хозяин бы проходя, не терся о стены, а в самом углу стоял небольшой, металлический шкаф, точно такой, какие стояли с середины прошлого века  на миллионах предприятий, в раздевалках для рабочих. Олег его приобрел по случаю, у одной «мутной», с фиолетовыми прожилками на щеках, и обладателем кумачового носа личности, который, нетрезвой походкой искал покупателя на имущество предприятия. Теперь, принадлежащего  ему по праву, так как он являлся акционером данного предприятия и решительно, к чему бы не прикасался, автоматически эта вещь считалась приватизированной, принадлежащей лично ему, новому хозяину, совсем не дорого, всего за бутылку. Олег подошел к шкафу, постоял, прислушиваясь, потом прошел к маленькому зарешеченному окошку, внимательно осмотрел видимую им из этого окна часть двора, завесив окошко темной шторой, снова вернулся к шкафу. Взявшись за него двумя руками, с усилием потянул на себя, шкаф с сопротивлением поддался, и потихоньку, все ускоряясь поехал на Олега, которому уже приходилось сдерживать нарастающую скорость движения шкафа, так проехав где-то около полутора метров, шкаф как бы споткнувшись обо что-то, застыл, под ним высветились металлом полозья, по которым он и скользил с частью пола. Сразу открылась часть лестницы, уходящей куда-то вниз, в темноту, рядом был виден включатель света. Олег быстро и привычно стал спускаться по лестнице, достигнув включателя, он повернул его и откуда-то снизу полился мягкий, желтоватый свет. Спустившись еще на один пролет, Олег сошел с лестницы на утоптанный желтый песок и огляделся. Помещение в которое он попал, представляло из себя прямоугольник, общей площадью метров шестьдесят, стены были оббиты вагонкой из пластика, а пол был природный, песчаный, что придавало этому помещению вид какой-то сказочной пещеры, тем более что подсветка была соответствующей. Пройдя к стене и не доходя до нее метров двух, Олег разрыл песок руками и оголил металлическую ручку, за которую и потянул, открывая нишу глубиной где-то около метра, в которой лежали два портфеля, один бидон из под молока, какими пользовались в магазинах, выполненный из пищевой, нержавеющей стали. Достав один из портфелей, Олег открыл его, там аккуратными рядами лежали пачки денег, все «зеленые» доллары, аккуратно перетянутые резиночками.  Окинув взором свои богатства, и не удержавшись и потрогав пачки, Олег закрыл портфель и положил его на место, теперь очередь дошла и до бидона. Олег нагнувшись, открыл крышку и заглянул в него, затем опустив в горловину руку, как бы нащупывая там что-то. Наконец он поднял руку, в которой, в этом желтоватом свете, заиграл всеми цветами камень, в толстом, старинном перстне. Олег, налюбовавшись игрой света с камнем, с сожалением опустил его в бидон, но теперь, уже погрузив в горловину обе руки, он поднял на поверхность целую горсть волшебно искрящихся камней, казалось нет оттенка, который бы не отразился в этом желтоватом свете, зрелище было по истине великолепнейшее, Олег разъединил ладони и камни с легким стуком, переливаясь на лету снова погрузились в чрево бидона. Олег, стоя на коленях, с закрытыми теперь глазами побледнел, казалось, что сейчас его хватит удар. Он схватился рукой за сердце, стараясь привести дыхание в норму, у него это с трудом, но получилось, пот покрывал не только ему лоб, он чувствовал, что  его рубашку можно было выжимать. С большим трудом он закрыл крышку бидона, затем, откинувшись на спину, он растянулся на полу. Все, он был выжат как лимон, надо было приходить в себя. Проведя на полу какое-то время, Олег нашел в себе силы подняться, потом в той же последовательности, но в обратном порядке он закопал ручку, предварительно закрыв нишу, чуть передохнул у лестницы и стал подниматься в гараж. Там выйдя из подпола, он вернул железный шкаф на место, и, выйдя из гаража во двор, опустился на траву, посреди ухоженного газона. Трясущимися руками достал сигареты, чиркнул зажигалкой и, наконец, глубоко затянувшись, окончательно расслабился. Поднявшись, Олег осмотрелся вокруг, все было как всегда, солнце начинало припекать, Олег даже зажмурился от удовольствия, временное нездоровье начинало уходить, к Олегу снова возвращались силы и хорошее настроение. Перед глазами встали картины недалекого прошлого, это когда он стал владельцем этого участка, давно отвоеванного у леса, но так и не ставшего крестьянской усадьбой. Все, на что хватило фантазии у бывших хозяев, это построить сарай, Олег мечтательно посмотрел вдаль, на речку, которая резво проносила воды вдалеке, но вид на нее с этого места впечатлял, тут же захотелось искупаться, присев на скамейку Олег снова задумался. Когда он нанял бригаду, то первое чем они занялись, так это разборкой этого сарая, это строение было как «бельмо» на глазу, стояло почти посреди участка, как раз на месте, где Олег планировал поставить дом. Часть людей занялась постройкой забора, часть устанавливала строительный вагончик, под нужды и жилье, остальные основательно взялись за сарай. Поначалу все шло гладко, у Олега было свободное время, и он почти весь день проводил на участке. Участок был порядка двадцати соток, но Олега никогда не тянуло стать крестьянином и владеть большим количеством земли, тем более, что возможность была и Олег мог купить земли сколько угодно, хорошей, пахотной земли, поскольку крестьяне с удовольствием торговали за бесценок своими паями. Вот и в тот день Олег приехал на участок, и только припарковал автомобиль, как тут же услышал, что что-то произошло, рабочие сгруппировались у сарая и что-то оживленно обсуждали, увидев Олега, тут же замолчали и выжидающе смотрели на него, пока он к ним подходил. Подойдя поближе, Олег увидел, что от сарая остался только фундамент, и что посредине фундамента, имеющего ко всему прочему и полусгнивший пол, в месте у бывшего входа, рабочие, судя по всему, обнаружили вход в подпол, так как «лючина»прямоугольной формы была поднята, а опорой служили два обрезка бревна, подсунутые рабочими. Олег подошел, из подпола показалась голова бригадира, который стал подавать наверх какие-то ящики и коробки. Рабочие наверху принимали и укладывали их рядом с полусгнившей лестницей в подпол. Закончив подавать, бригадир тоже вылез из погреба, поздоровался с Олегом, и прежде чем дать команду открывать, вопросительно посмотрел на Олега. Тот тоже присел рядом с бригадиром, и открыл сам первый ящик, открыл это здорово сказано, просто оторвал полусгнившие доски, там, в промасляном тряпье, еще здорово пачкающемся, лежала винтовка, судя по всему времен гражданской войны, в каждом ящике, а их всего было три, лежало по винтовке, и если судя по внешнему виду, тщательно протереть их, то они хоть сейчас готовы были к применению. Единственно на чем отыгралось время, так это ремни, пристегнутые к винтовкам, которые буквально рассыпались при малейшем прикосновении. Судя по знаниям, которыми наперебой делились рабочие, так это были трехлинейные винтовки, почему именно они, никто толком объяснить не мог, но, судя по размеру, то так оно и было. В металлических коробках были патроны, очень много патронов, там же и две гранаты старинного образца, чем- то напоминающие «толкуши», которыми раньше толкли в ступах. Олег видел такие, когда был подростком, как выдержали ржавые коробки транспортировку из подпола наверх неизвестно, так как и металл при ближайшем рассмотрении даже превращался местами в труху. Бригадир и рабочие смотрели на Олега, тот, пожав плечами с осторожностью ступая по полусгнившим ступеням, спустился вниз, там включив фонарь, переданный ему одним из рабочих, стал внимательно осматривать подвал.
Помещение выглядело как обычный погреб, стены были обшиты полусгнившим тесом, пол был песчаный, хорошо утрамбованный. Олег прошел чуть в сторону и увидел еще одну коробку, не совсем коробка, а какой-то короб и тоже в таком состоянии, что даже браться за него было страшно, рассыплется на месте. Олег, подсвечивая себе фонарем, присел рядом и попытался вскрыть короб. Внутри в истлевшей бумаге лежала груда тряпья, но, судя по тому, что эта груда была аккуратно сложена, да и по золотистым погонам, по нагрудным карманам с крестами и пуговицам защитного цвета, это был мундир, тут же лежал когда-то кожаный ремень, на котором крепилась кобура, но пистолет в ней отсутствовал. Олег попробовал расстегнуть пуговицу нагрудного кармана, но она вместе с куском ткани, к которому когда-то была пришита, свободно оказалась у него в руке. В кучке рассыпавшейся ткани лежали документы, во всяком случае, эти бумажки таковыми когда-то являлись, но и они уже наполовину истлели, так что определить чьи они, не представлялось возможным. Олег попытался взяться за погон, но и он, прочно прошитый когда-то, золотистой нитью, буквально развалился у него в руках, единственное, что было более или менее цело, так это кресты, наградные кресты. Впервые Олег видел, а тем более пытался держать в руках погон царской армии, конечно они не были золотыми, как раньше везде и всюду писалось и пелось о золотопогонниках, нет они просто были прошиты яркой, сверкающей золотом нитью, но не золотой. Судя по всему, они являлись показателем не очень высокой должности, офицер, по количеству маленьких звездочек, всего как насчитал их Олег по три на каждом погоне. А вот кресты, кресты наградные говорили сами за себя, боевой офицер, носивший такое количество крестов, должен был быть человеком необычайной храбрости, и очень умелым в руководстве своим небольшим подразделением, почему небольшим, Олег и сам не понимал, но ему очень хотелось, чтобы было именно так. Надо что-то решать с находками, и Олег решил держать совет с бригадиром, так как тот был носителем общего мнения бригады. С оружием и патронами решили поступить просто, они с бригадиром увозят все это добро в лес и зарывают. Чтобы об этом месте знали только два человека, так как соблазн найти им применение на рынке сбыта велик, и не только как раритетам. С офицерской атрибутикой оказалось еще проще, остаток одного погона попросил один мужичок среднего возраста, как сувенир, ну а все остальное Олег просто выкупил у бригады. Через некоторое время бригада закончила работу по расчистке и подготовке участка к застройке, Олег расстался с ними без сожаления, а потом и вовсе забыл про работавших у него людей, да и про оружие он больше не вспоминал.
Заказывая проект своего будущего дома, Олег требовал только одного, чтобы погреб был включен в план, и занимал место под одним из подсобных помещений. В проекте это было учтено, и когда Олег оплачивал работу по проекту, то был этим моментом очень доволен, как чувствовал, что чудесные находки еще не закончились. Потом фирма, которая начала работать с этим проектом, возводя дом, строго придерживалась его, и Олег очень внимательно наблюдал, чтобы погреб оказался как раз там, где он и находиться  по проекту. Почему он этого хотел, он и сам бы не объяснил, просто хотел, как будто кто-то, или что-то подталкивало его к этому. Фирма была очень профессиональная, люди работали на совесть, ни на дюйм не отклоняясь от проекта. Выходило все именно так, как и хотел Олег, люди одновременно работали и на постройке дома, и облагораживали забор вокруг, Олег только успевал оплачивать счета за те технические новации, вроде автоматических ворот, которые появлялись на строительном рынке. «Бугор» преображался на глазах, но и будущие соседи не спали, застройка велась интенсивно, материалы завозились и днем и ночью. Олег видел, что люди здесь поселялись крепкие, с достатком, и когда встал вопрос о безопасности их будущих домов, то здесь никто из них не скупился, отсюда и общий забор, и колючая проволока, и охрана с очень хорошей зарплатой. Олег снова закурил, посмотрел на часы, как ни странно, ему никуда не хотелось уезжать отсюда, все располагало к воспоминаниям, и солнце, и воздух, да и настроение.
Когда дом был готов, Олег долго ходил по комнатам и подсобным помещениям, наслаждаясь чистыми, не затоптанными запахами, исходящими от этих стен, полов и радовался за себя. Ну а потом опять рутина, дизайнер подбирал ему обстановку, соответствующую его положению и финансовым возможностям. Поначалу он бывал на даче очень редко, но с возрастом, предпочитал дачу даже квартире, потом опять на какое-то время он остывал к загородному дому, но все равно, раз в неделю он ночевал здесь, если предоставлялась возможность. И вот, в одно из посещений, Олег зачем-то, он уже и не помнил зачем, спустился в погреб, и на глаза ему попалась едва выступающая из песка ручка, почти у самой стенки, Олег, не долго думая откапал ручку, и долго смотрел на нее, не решаясь потянуть. Погреб был у него оборудован, как положено, с вентиляцией, которая включалась автоматически, поддерживая заданный режим, с полками, которые были установлены вдоль стен, с ящиками под овощи. Как бы там ни было, а небольшой запас продуктов, овощей и алкоголя, он держал в нем, но вот ручка, за нее надо было только потянуть, иначе с этой тайной в собственном доме, ему не будет покоя. И он решился, осторожно потянул за ручку, одновременно с этим движением поднялась крышка, открывая лаз вниз, еще ниже его погреба. Олег взял с полки фонарь и направил луч в отверстие лаза, то, что он увидел его взволновало, так как внизу стояли два старинных, похоже фанерных чемодана, покрытых толстым слоем пыли и паутины, сверху они почти были засыпаны песком, который, не смотря на герметичность этой ямы, все – таки проникал туда. Олег, трясущимися руками, осторожно достал чемоданы, которые, как ему показалось, дышали на ладан, и вот- вот, развалятся. Поставив рядом с чемоданами табуретку, он присел на нее, пытаясь взять себя в руки, но без сигареты ничего не получалось, Олег закурил, как только первая струйка дыма появилась в воздухе, тут же бесшумно заработала вентиляция, очищая воздух в погребе. Выкурив сигарету, Олег попытался открыть один чемодан, но у него ничего не получилось, так как он, по видимому,  был закрыт на ключ. Не долго думая, Олег взял нож и попытался вскрыть его при помощи технического средства, но, чуть не разрезав себе руку, он обнаружил, что под ножом блеснула сталь. Со вторым чемоданом была та же история. Тут надо было думать, как их вскрыть, чтобы не повредить содержимое и в то же время, не привлекая посторонних лиц. Тогда Олег убрал все на место, туда, где и находились эти чемоданы, закрыв все и дом в том числе, Олег уехал в город, решив сначала проконсультироваться со специалистами.
Олег закрыл глаза, как бы заново переживая то свое состояние, да, пришлось побегать. Пытаясь найти решение своего вопроса, каким только придурком не пришлось прикидываться Олегу, и как только он слышал от кого-нибудь предложение, произносимое вкрадчивым голосом, по поводу помощи в решении его проблемы, ему тут же приходилось сводить все на шутку и забивать внимание «заботливого» чем угодно, любыми байками, на что у него хватало фантазии. Доверять нельзя никому, это святое правило, которым он руководствовался в свои юношеские, да и зрелые годы, и это его всегда вывозило из многих, казалось бы, тупиковых ситуаций. Наконец, Олег решил воспользоваться угло-шлифовальной машинкой, в народе прозванной «болгаркой», вроде получалось, сделав по краям чемодана надрезы, в тех местах, где крышка чемодана ложилась на основание, он провел инструментом ровную черту. Соединив надрезы между собой, ударил по «зубилу», направленному под углом к крышке  молотком, приличного размера. Крышка подалась, так, при помощи этих инструментов, ему удалось вскрыть один чемодан. Сам чемодан, вернее его днище, было разделено тоже металлическими переборками на три отделения, каждое закрывалось крышкой, тоже металлической, но так как теперь у Олега появился опыт, то он через некоторое время вскрыл одно из отделений. Олег просто онемел, руки у него затряслись, он моментально взмок, отделение было целиком заполнено монетами желтого металла, с изображением какого-то царствующего «мужичка». Олег погрузил руку в эти монеты, небольшого размера, как дореформенные двухкопеечные или что-то в этом роде, с тихим звоном монеты заскользили между пальцев Олега, ударяясь друг об друга. Олег вытер лицо и принялся за следующее отделение. Минут через сорок, Олег вскрыл следующее отделение, и его глазам открылось радужное сияние, исходившее от сотен камешков разных размеров, в основном бесцветных, сияние исходило именно в тех местах, где свет преломлялся на гранях камней. Зрелище было завораживающее, Олег остолбенело смотрел на эти богатства и не мог отвезти взгляда, сердце стучало как безумное, и только когда он вдруг понял, что вот именно сейчас его хватит «удар», он со стоном откинулся от этого по истине сказочного видения и дрожащей рукой достал сигарету, попытался закурить. Сделать это он смог только с третьей попытки, когда организм стал потихоньку приходить в нормальное состояние, если это можно было назвать нормальным, лицо горело, руки тряслись. Прошло немало времени, пока он начал мыслить, выходя из состояния столбняка, стал перебирать камешки, заодно как-то автоматически, мысленно отмечая про себя их  размеры и формы. Предстояло вскрыть третье отделение, что он и сделал, оно доверху было заполнено орденами и наградными крестами всевозможных отличий, попадались совсем простенькие кресты, но были тут и ордена в богатом оформлении, с драгоценными камнями, Олег доставал их по одному и внимательно, насколько позволяли нервы, рассматривал их. Все ордена в основном принадлежали к высоко - художественным изделиям, из драгоценных металлов, в обрамлении  сверкающих на свету камней. Насколько Олег разбирался в драгоценностях, так на руках у него оказался клад немалой ценности, вот это покупку он совершил, разве мог он предполагать, что, покупая этот полу развалившийся сарай,  станет обладателем бесценных сокровищ. Он даже не стал пока «забивать» голову, откуда это все здесь оказалось, да кто хозяин, но, судя по всему, та пьянь, которая торговала этот участок, и понятия не имела, что она продает. Ну а что в таком сарае жили владельцы всего этого богатства, то это тоже вряд ли. Скорее всего, предки этой пьяной личности, в те далекие и смутные времена, занимались самым ординарным разбоем и грабежами, и после очередного набега, упрятали эти чемоданы и вещи в тайнике, не разбирая их, оставив на потом. Но вот этого потом- то, и не получилось, их, скорее всего,  при очередном грабеже, просто убили, или еще что-то с ними произошло, а спрятанные трофеи так и остались здесь, в тайнике, дожидаться своего нового хозяина. Закончив с одним чемоданом, Олег принялся за второй. Его содержимое, не намного отличалось от содержимого первого чемодана, с той лишь разницей, что деньги здесь были бумажные, аккуратно упакованные в пачки. Средний отсек был забит всевозможными украшениями, такими как золотые перстни, с камнями и без, серьгами с камнями, жемчуга, диадемы, подвески, все так и искрилось, переливалось яркими, радужными огнями. Олегу опять потребовался перекур, глядеть спокойно на это все, он был просто не в состоянии. Последний, третий отсек, хранил чужую переписку, там были письма, в основном на французском языке, но попадались и на немецком, Олег стал перебирать их, но потом отложил и стал как зачарованный играть с драгоценностями, погружая в них руки и доставая со дна всевозможные украшения, причудливо играющие бликами, даже при таком, в общем-то, скудном освещении.
Сколько прошло времени, Олег не смотрел, но, когда он, наконец, нашел в себе силы оторваться от всего этого и выйти во двор, то светила яркая, крупная в это время года луна, даже ночные птицы смолкли, только «из дали», от речки, доносилось нестройное кваканье лягушек и чьи-то протяжные вздохи. Олег стоял и слушал, и эту тишину, и эти вздохи, посмотрев на часы, даже ужаснулся, шел четвертый час утра, это сколько же времени он провел в подполе, сразу же захотелось есть. Пройдя на кухню, нагрел чайник, достав из холодильника заранее приготовленные на всякий случай бутерброды, вот этот случай и наступил, с удовольствием съел их, запивая горячим чаем. Пройдя в спальню, прилег и моментально заснул. Сон ему приснился какой-то страшный, он несколько раз просыпался, но сон снова затягивал его в это странное состояние, то ли сна, то ли полудремы, какой-то мужик, с длинной, нечесаной бородищей, в рваной шинели, без погон, в «треухе» на голове, все время подкрадывался к нему с «обрезом» в руках. Мужик ничего не говорил, ничего не требовал и не просил, а только со  страшно перекошенным лицом, все время целился в Олега из «обреза», а он бегал от дула его «обреза» по кругу, как заяц. Олег проснулся весь в поту, не отдохнувшим, а наоборот, каким-то усталым и разбитым. Встав, умылся и, не завтракая, уехал в город. Потом долго не приезжал, видно этот мужик в рваной шинели, здорово напугал его, в чем он не признавался даже себе. Хотя клад и околдовал его, постоянно притягивая к себе, но Олег все не решался поехать, мучаясь от этого, но не решаясь. Дома ему тоже стали сниться кошмары, что его дом на даче сгорел, а вмести с ним и содержимое подпола.
 Купив у знакомых бидон из под молока, тщательно его вымыв, Олег нашел ребят, просто кудесников, которые по форме бидона сварили несгораемую «чушку», которая плотно сидела на бидоне, сохраняя его форму, гарантируя сохранность содержимого бидона от больших температурных перепадов. Олег, наконец, решился поехать на дачу, заодно привезя с собой это несгораемое «чудо». Переложив все содержимое чемоданов в это «чудо», и поставив его на их место,  в подпол, Олег облегченно вздохнул. Все, как только он это сделал, кошмары из его снов ушли. На даче с этих пор он стал полноценно отдыхать, и дома сны как будто кто-то поменял на хорошие. Да и когда бодрствовал, то настроение оттого, что он богат и владеет сокровищами, как, когда-то он читал про «графа Монте-Кристо», постоянно было благодушное, так как думы о «черном» дне, и накоплениях на момент его прихода ушли из его жизни, похоже навсегда. Освободившиеся чемоданы он просто закопал в лесу, тщательно заложив дерном место своей работы. Все, больше его с ними ничего не связывало. Единственно, что он очень хотел бы, так это прочитать эти письма, но пока это были просто мечты, которые он обязательно исполнит, но чуть позже.
Олег снова посмотрел на часы, пора было ехать на службу, хотя он в принципе уже мог бы и не служить, но дома ему было элементарно одному скучно, он был не женат, да и контракт, который он заключил с людьми мало ему приятными, обязывал его ехать туда. Закрыв дом, Олег выехал из ворот и направился прямиком к шлагбауму, там опять предъявив пропуск, он выехал к автостраде и уже через полчаса подъезжал к городу. Еще чуть помотавшись по городу, он подъехал к заведению, где на пороге его уже встречал Андрей Петрович, вытянувшийся по стойке «смирно» перед ним. Олег остановился рядом с ним и внимательно посмотрел ему в глаза, его всегда интересовал вопрос, откуда берутся такие люди, с такими ну уж очень преданными лицами, и как же их держали в той несокрушимой, и самой сильной, которая если верить песне, и «от тайги до Британских морей». Он все не мог взять в толк, как, с такими офицерами, их страна в прошлом столетии, могла держать весь «мир» в страхе и напряжении. А ведь к тому же, наверняка, у него вся грудь в «юбилейных» медалях на парадном мундире, который он непременно держит в шкафу, и непременно одевает по каким-либо праздникам. Вот так, Олег еще только достал сигарету, а уже горящая зажигалка маячила у его лица, Олег прикурил и протянул пачку сигарет Андрею Петровичу, тот с готовностью взял, но так как он не курил, он мял ее в руках, не зная, что ему с ней делать, и не выкинуть, и не закурить, смятение читалось в его глазах, чем он опять поразил Олега. Ведь если не куришь, так и вежливо откажись, а зачем же вот так, ставить себя в дурацкое положение. Ведь получается так, если сейчас Олег сподобиться приказать ему закурить, то по всему выходит, что он с удовольствием начнет дымить, а как же с отвращением к никотину, ведь это нормальная реакция не обкуренного организма на «яд». Олег еще раз затянулся, и чтобы не затягивать мучения Андрея Петровича плюнул, бросил сигарету, которую тут же с какой-то рабской угодливостью подобрал и бросил в урну Андрей Петрович. Еще раз посмотрев на него, Олег с досадой отвернулся и вошел в заведение.
Если бы Олег при входе оглянулся на Андрея Петровича, то был бы просто поражен выражением его лица, на нем отразилась такая лютая ненависть, что правильно кто-то сказал, если бы люди могли убивать взглядами, то Олег был бы испепелен на месте, но увы, он этого не увидел. Андрей Петрович справился со своим лицом и ненавистью, которая чуть не разорвала ему грудь, но все равно, потребовалось некоторое время, чтобы он успокоился.       
 Ему всегда помогала ходьба, и здесь он начал выхаживать от урны на одной стороне входных дверей, до каменной вазы с растениями с другой. Он высчитал, что при его в общем-то, среднем росте, ему на это требовалось до десяти шагов, и вот в течении длительного времени он вымерял это расстояние этим количеством шагов, пока не появлялись клиенты, тут же он брал себя в руки, сказывалась долгая армейская привычка вести себя так, как на данный момент требует ситуация, он умело скрывал все обиды, которые наносили ему захмелевшие «молокососы», да и руководство в лице Олега тоже. Он терпел и скрывал, потому что прекрасно понимал, что первый же его нетактичный поступок, будет и его последним здесь, в этом заведении и на этой должности. Он как был, так и остался в глубине души «строевым» офицером, друзья тоже в основном «серая строевая масса», без связей, он больше ничего не умел делать, и когда ему по великому «блату» предложили эту работу, то он ухватился за нее. Тут у него была и зарплата, и питание и самое главное, так это чаевые, а так как чаевые составляли довольно таки внушительную часть его приработка, то он даже отказался от сменщика и работал каждый день, без выходных и без отпуска уже довольно давно. Ему нравилось быть здесь, и отдыхал он только тогда, когда по не зависящим от него причинам, не работало все заведение, а не работало оно очень редко. В обще, Андрей Петрович был не брезглив, и если такая служба кому-то и была не по нутру то только не ему, он столько помыкался без работы. Иногда он с усмешкой наблюдал за людьми, перед которыми ему приходилось склонять голову или щеголять воинской выправкой, кому что нравилось, а он  настолько изучил людей, что ему было достаточно одного взгляда что бы определить характер своего поведения по отношению к этому человеку.
В заведении к Андрею Петровичу относились никак, как если бы вроде и нет человека, то есть он если и есть, но занимал более нижеоплачиваемую должность, то его вроде и нет. Со стороны непосредственного начальства в лице метрдотеля, да и официанток, отношение просто ровное, то есть он всегда нужен когда требуется «мальчик» на побегушках, ну а так, по жизни, он вроде и не нужен никому. «Кухня» откровенно презирала его, он им платил тем же. Андрей Петрович очень любил размышлять, размышлял он на любую тему, которая подвернулась ему в данный момент, будь это газетная статья или одежда посетителя, даже галстук и то, вызывал у него глубокое чувство заинтересованности, и он строил различные выкладки в голове  по поводу этого галстука, хозяина, вокруг шеи которого он был повязан, а так же и социальной среды, к которой относился хозяин данного галстука. В связи с этой привычкой, у него выработалось наблюдательность, «черта», которой мог бы позавидовать любой опытный разведчик. Его можно было разбудить ночью, и он с учетом всех мелочей, поведения, одежды, опишет каждого клиента, удостоившего своим посещением их заведение накануне днем или вечером. Да и что особенного в этом, если здраво рассуждать, то и вся жизнь у него, в основном, это наблюдение. После школы, «общекомандное» военное училище, перед самым выпуском перспективы остаться служить в большом городе, никакой. Распределение  в далекий гарнизон в степи, где кроме сурков да иногда кочевников с юртами, годами никто не появлялся. Хорошо хоть в одном повезло, перед отъездом к месту службы, Андрей Петрович на танцах познакомился с девушкой, тоже выпускного курса педагогического института, и долго не мудря, после пары свиданий сделал ей предложение. Она особенно не упиралась, так как трезво оценивала свои внешние данные и понимала, что это шанс для нее не остаться старой «девой», с радостью стала готовиться к замужеству. Перед свадьбой, молодой, перспективный по тем временам лейтенант, успел оформить все свои дела, и вот к месту своей службы, после законного бракосочетания, Андрей Петрович явился с двумя чемоданами и молодой супругой.
В гарнизоне стояла отчаянная скука, появление новой пары было встречено на «ура», и то, только на первые пол года, потом все опять настолько «обрыдли» друг другу, что ни с кем, не хотелось и разговаривать. Все было переговорено не по одному разу, да в разных интерпретациях. Холостая молодежь, офицеры, постепенно спивалась, а женатики, стойчески держались, но тоже, по поводу, а иногда и без него, старались залить тоску горячительным. В гарнизоне, как-то самопроизвольно создалась неформальная женская организация, от того, что в общем-то молодым женщинам нечем было себя занять, они стали часто встречаться, пытались даже открыть классы для молодых солдат, не имеющих среднего образования, но в связи с тем, что с одной преподавательницей, женой командира роты, произошел случай, не совсем приятный для командира роты, говоря по простому, на ней застукали ефрейтора той же роты, то класс пришлось распустить, а виновницу, командир полка настоял, чтобы муж отправил к родным, что и было сделано. Для ефрейтора наступили «черные» дни, с одной стороны его «гнобили» женатые офицеры полка, а с другой, вся женская «община» полка. Единственная отдушина для ефрейтора, так это не перестающие «ржать» над этим происшествием «неженатики», а так бы парню туго пришлось.
Сейчас, вспоминая, Андрей Петрович в душе сочувствовал парню, потому что он, хорошо знал жену «ротного», наглую, распущенную персону, которая, как он знал не понаслышке, не гнушалась даже бойцами первогодками. Так, по гарнизонам прошла лучшая половина, да что там половина, большая часть его жизни, жена заболела, на залитых солнцем днем и холодных по ночам просторах родины. Ну а когда подошло время, то его просто вышибли из армии, за ненадобностью, ему еще повезло, он хотя бы выслужил себе пенсию. Звание не высокое, на пенсию вдвоем не проживешь,  так как детей у них не было, как-то все не получалось поначалу, а к отставке, и в связи с болезнью жены, вопрос с детьми отпал как-то сам собой. Вот и работал Андрей Петрович как заведенный, зарабатывая на жизнь и на лечение жены, которую, несмотря ни на что, очень любил. И вот, последнее время, анализируя все события последнего месяца, произошедшие в их заведении, да и неординарное поведение их «шефа», Олега, Андрей Петрович крепко задумался. Что- то тут не так, чтобы «шеф» так часто оставался на ночь в заведении, хотя явных причин к этому вроде и не было, да и внешний вид Олега говорил сам за себя. Он последнее время, так во всяком случае показалось Андрею Петровичу, был как бы очень напуган кем-то или чем-то, вот в этом то и решил разобраться по собственной инициативе Андрей Петрович. Особенно сегодня, поведение Олега еще больше утвердило его в этом, хотя ничего особенного, по мнению Андрея Петровича и не произошло, подумаешь, «шеф» поговорил с ним, угостил сигаретой, в этом-то и была «фишка». Обычно Андрей Петрович для Олега, как бы просто не существовал, небрежный кивок или приветственный взмах рукой, вот и все, что их связывало повседневно, но сегодня, да, стоило поразмышлять.
Так за размышлениями, Андрей Петрович не забывал о своих прямых обязанностях, когда шел «клиент», дверь открыть, приподняв фуражку, кого за локоток поддержать, такси поймать и все с угодливым выражением на лице, да и купюры разного достоинства, успевать молниеносно убрать в карманы, не любил «клиент» что бы у человека, которого по его понятиям он облагодетельствовал, в руках были видны деньги, портилось настроение у «клиента», знал про это Андрей Петрович, и деньги у него, как у фокусника, моментально исчезали прямо на глазах у изумленных «клиентов». В своем амплуа, Андрей Петрович был «маг» и «чародей», многие городские попрошайки приходили к заведению, чтобы посмотреть на филигранную работу Андрея Петровича, вот тут-то он и начинал творить по истине чудеса, и если «клиент» шел «косяком», то изумленные зеваки просто аплодировали искусству Андрея Петровича. Вот такой непростой, в своем роде человек, был Андрей Петрович. Единственное «табу» в своей работе и чего он неукоснительно придерживался, то это не воровать у подвыпившего «клиента». Хотя возможностей было, хоть отбавляй, и люди знали про это, и потому ценили в этом человеке это редкое качество, и чтобы потом с «клиентом» не случалось по дороге домой, ни один человек, никогда не сказал Андрею Петровичу дурного слова.
Для начала, надо было под любым предлогом попытаться надолго задержаться или заночевать в заведение, но как этого добиться, вот в чем вопрос, судя по всему, Олег не собирался устраивать для персонала ночных дежурств, а добиться таковых, было просто необходимо для удовлетворения снедаемого любопытством Андрея Петровича. Видно придется для достижения этого варианта использовать Юрия Александровича. В каких отношениях они были с Олегом, Андрей Петрович не знал, но судя по всему, наверное, в лучших, чем он. Этим же вечером, после всех формальностей по сдаче документов, денег и уборке помещения, Андрей Петрович дождался Юрия Александровича, и как у них было заведено, до метрополитена они шли пешком, прогуливаясь. А так как,  Юрий Александрович весь день проводил в помещении, солнечного света он почти не видел, то ему и приходилось наслаждаться тихим светом луны, если погода была ясной и облачность не закрывала это очаровательное, серебряное свечение. Шли обычно молча, друзьями они  не были, им просто было по пути, да и безопаснее вдвоем. На этом и решил сыграть Андрей Петрович, он рассказал Юрию Александровичу жалостливую, тяжелую историю, которая якобы произошла в его семье. Что, в общем-то, он остался без жилья, в связи с коварством бывшей жены, и он очень был бы благодарен Юрию Александровичу, если бы тот поговорил с Олегом, что бы тот, разрешил временное проживание  Андрея Петровича в заведении. А он, в свою очередь, с удовольствием взял бы на себя дополнительно должность ночного сторожа, бесплатно, за проживание, а то ситуация у него слишком тяжелая, он все время на работе без выходных, а бегать по агентствам для осмотра снимаемого жилья, у него просто нет времени. Юрий Александрович, не перебивая, выслушал Андрея Петровича и пообещал при первой же возможности переговорить с Олегом, и тут же поинтересовался, а куда же тогда идет Андрей Петрович, тот только тяжело вздохнул и указал на парк, раскинувшийся за входом в метрополитен. Юрий Александрович внимательно посмотрел на Андрея Петровича, кивнул ему, и не слова не говоря, отправился на вход в метро. Андрей Петрович сделав вид, что и действительно отправляется в парк, но у парка оглянувшись, и убедившись, что никого из знакомых нет, тут же поймал свободный автомобиль и поехал с комфортом домой.  При его приработке, он мог себе позволить и такой «шик» иногда, почему иногда, так после поездки, он очень нервничал, ему было жалко денег, которые он отдал водителю, как ему казалось не за что.
Прошла неделя после того разговора, Андрей Петрович уже думал, что Юрий Александрович забыл о его просьбе, но как-то днем, Юрий Александрович пригласил Андрея Петровича к Олегу в  «кабинетик». Войдя, Андрей Петрович снял фуражку, укрепил ее на сгибе локтя, по старой армейской привычке и застыл по стойке «смирно» с непроницаемым лицом. Олег, внимательно наблюдал за этими телодвижениями Андрея Петровича, наконец, решив, что пауза слишком затягивается, разрешил ему присесть, так как «кабинетик» был небольшой, а размеры Андрея Петровича были не совсем обычными для человека среднего роста. Он был человек тренированный с детства, потом в училище их гоняли до «седьмого пота», чем казалось, навсегда отбили охоту организму толстеть, то и с возрастом у него стала расширяться только кость, лишнего веса он так и не набрал. Олег молча смотрел как  Андрей Петрович устраивается, вернее пытается устроится на краешке стула, наконец, после того как Андрей Петрович снова застыл, Олег попросил  рассказать о проблемах, которые появились у Андрея Петровича, так как со слов Юрия Александровича, такой ценный сотрудник, как Андрей Петрович, не может да и не должен ночевать на природе. Андрей Петрович скромно потупясь в пол, повторил слово в слово все, что он рассказал  Юрию Александровичу, только попытался еще более сгустить краски, пытаясь разжалобить теперь уже Олега. Тот внимательно слушал, не спуская глаз с Андрея Петровича, наконец, когда Андрей Петрович замолчал, Олег, продолжая думать про себя, что и действительно Андрей Петрович ценный работник, работает без каких-либо замечаний, взять и уволить его не поднималась рука. Но, с другой стороны, это удача, найти дармового ночного сторожа, ведь многие конторы ищут и не находят людей, которые за небольшую зарплату готовы дежурить по ночам на их территории, и не важно, общепит это, или какая-нибудь база. Но попугать Андрея Петровича следовало, согласие Олега дорогого стоит, и чтобы Андрей Петрович не думал, что и впредь, любая его просьба будет легко удовлетворена. И здесь, Олега бы не остановили никакие заслуги «золотого» сотрудника, он бы, скорее всего, уволил Андрея Петровича, следуя своим правилам, что как только у кого бы то ни было, из его коллектива появлялись проблемы, которые Олег не собирался решать, так этот сотрудник моментально вылетал со службы без выходного пособия. И еще один вопрос тут же встал перед Олегом, это стена. Но судя по поведению Андрея Петровича, то служба армейская до такой степени въелась в его сущность, в его тело, что он вряд ли без приказа  проявит инициативу по отношению к чему бы то ни было, даже если что-то и заметив, Андрей Петрович, скорее всего по старой привычке, будет докладывать вышестоящему руководству, а руководство здесь он, Олег, и значит он будет в курсе всего, что может здесь происходить в его отсутствие, это устраивало Олега, да если здраво рассуждать, то быть постоянно привязанным к этому заведению, все меньше и меньше нравилось ему.  Поэтому Олег сидел, и уже не слушая Андрея Петровича, размышлял, как бы повернуть дело так, чтобы его согласие выглядело, как мера вынужденная, и впредь сотрудникам было бы ясно, на этом примере, что Олег не пойдет ни у кого на поводу. Андрей Петрович тоже задумался, а не перехлестнул ли он со своей историей, ведь у него, к поведению Олега был чисто спортивный интерес, а теперь он «замутил» такое болото, что уже и сам был не рад, но как говориться, «мосты сожжены, и отступать некуда». Олег помолчав, начал втолковывать Андрею Петровичу прописные истины, про любовь к сотрудникам всего заведения, которые каждый на своем месте, тоже несет тяжкий крест, и бывает, что их нелегкий и порой самоотверженный труд, помогает руководству добиться значительных успехов, на нелегком в плане конкуренции общем деле, и поэтому он ратует, чтобы у них работали люди, только с образцовыми характеристиками, и в тоже время мастера своего дела. Пока Олег пытался само выразиться в воспитательном плане, и привязать свой монолог к положительному ответу, у Андрея Петровича все внутри сжалось, он понял, что служба в этом заведении, похоже, заканчивается, он уже про себя начал проклинать свое любопытство, он уже был готов «плюхнуться» в ноги Олега, когда его слух уловил единственную фразу из всего монолога Олега, о согласии на некоторое время, и то, со множеством оговорок, предоставлении крова, в родном для Олега, и он надеется и для Андрея Петровича, заведении. В связи с этой услугой, Андрей Петрович должен и обязан взять на себя, раз уж так получается, и должность ночного охранника. И, если его это устраивает, то они прямо сейчас смогут тут же, заключить трудовой договор, как бы внести поправки в уже заключенный, раз появились новые обстоятельства. И, Андрею Петровичу, в течение всего времени поиска жилья, придется нести эту службу, а если все пойдет, как положено, то может быть и в дальнейшем, но уже за разумную плату. Андрей Петрович вытер взмокший лоб и, поднявшись с краешка стула, начал со словами благодарности кланяться чуть ли не в пояс Олегу, тот опять с любопытством уставился на это крайне редкое проявление благодарности от человека, в общем- то «советской» формации. Через некоторое время, Олег, отпустив Андрея Петровича исполнять свои обязанности, вызвал по телефону юриста, который обслуживал их общепит. Как только  юрист приехал, Олег поручил ему грамотно составить трудовой договор, чтобы вконец «закабалить» Андрея Петровича. Пока ничего не подозревавший Андрей Петрович собирал с «клиентов» мзду, за оказанные им мелкие услуги, его судьба, с помощью грамотно составленного договора была решена. К концу дня, Олег снова пригласил Андрея Петровича, усадив на стул, вручил ему договор и стал незаметно наблюдать за реакцией, появляющейся на его лице, по мере прочтения договора. Такого «кабального» договора Андрей Петрович никогда не читал, и это явственно отразилось на его лице, Олег тут же уловил его реакцию, но предпочел отвести глаза. Дочитав договор, Андрей Петрович только покачал головой, и, не говоря ни слова, размашисто подписал все экземпляры, затем с таким усталым видом посмотрел на Олега, как будто он только что в шахте отработал смену. В этом взгляде, Олег, прочел такую усталость от всего, от жизни такой, от того, что у него больная жена, которой постоянно требовались дорогие лекарства, от постоянного унижения, которому он постоянно подвергался, от того, что только благодаря своей «дури», ему опять придется работать круглые сутки, но теперь, только бесплатно. Олег, пораженный увиденным, стоял молча, на него смотрел усталый, пожилой мужчина, так битый жизнью, что ему видавшему виды, стало явно не по себе. И, чтобы хоть как-то сгладить это неудобное состояние, он быстро отвернулся к окну и объявил Андрею Петровичу, что о выходе на ночное дежурство, он получит извещение, после согласования с хозяином заведения, то есть с Антоном Павловичем, а пока Андрей Петрович может идти. Андрей Петрович молча встал, и, не говоря ни слова, вышел, Олег еще раз изумился, это был не тот Андрей Петрович, которого он знал как бравого отставника, это вышел пожилой, смертельно усталый человек, с трудом передвигающий ноги. Олег покачал головой и задумался, в вести в курс дела хозяина он успеет, а лучше он некоторое время понаблюдает за Андреем Петровичем, не заболел ли он, ведь если он не сможет выполнять, теперь уже прямые свои обязанности, то его просто придется увольнять.               
Андрей Петрович шел к себе на улицу, на свое рабочее место и крыл себя последними словами.  Ну зачем ему нужна была эта «канитель», ну «торчал» здесь Олег по ночам, его дело, зачем лезть в эти дела ему то, что у него было к Олегу, что за подозрения, уж не «рыжье» же здесь он прятал, к чему был нужен весь этот «разбор», вот теперь отдувайся, договор есть, значит придется работать. Андрей Петрович с досады мотал головой, он так крепко расстроился, что даже не заметил очередного «клиента» с девушкой, которые вышли неожиданно из-за угла и прямиком направились к дверям в заведение. У дверей они остановились, «клиент», немолодой уже мужчина, обернулся к Андрею Петровичу и ждал, Андрей Петрович непонимающе уставился на мужчину, потом перевел взгляд на спутницу, и словно о чем-то вспомнив, устремился к дверям, там он с полу поклоном открыл дверь, пропуская пару внутрь. Дождавшись, когда они скроются внутри, аккуратно прикрыл дверь и стал ждать. Вечер еще только начинался и посетителей было не много, но так как погода была прекрасной, которая всю неделю баловала жителей этого города, то посетители должны были быть с часу на час, так оно и получилось. Буквально через пол часа люди пошли, кто поужинать, кто просто поболтать под пиво, музыку, прохладу.
Так незаметно подходило время к закрытию, Андрей Петрович отошел от своих горестей и теперь с удовольствием рассовывал по карманам полученные купюры, «улов» сегодня превзошел все его ожидания и хоть чуть-чуть сгладил дневные неприятности, устроенные им же самим, но все равно, какой-то осадок оставался. Поморщившись, Андрей Петрович приоткрыл дверь, ровно на столько, сколько требовалось, чтобы немолодой мужчина со своей спутницей, беспрепятственно могли выйти из заведения и сразу увидеть его склоненную голову, без головного убора. Но мужчина, о чем-то оживленно беседуя со своей спутницей, не обратил на склоненного Андрея Петровича никакого внимания, мало того, они прошли мимо него, как мимо пустого места. Андрей Петрович с немым изумлением смотрел на свою пустую ладонь, в которой ничего не было, с досады громко хлопнул дверью, думая хоть так достучаться до уходящего мужчины, но все было напрасно, пара дошла до угла и исчезла за ним. Через некоторое время, оттуда на большой скорости выскочил отечественный автомобиль темного цвета и обдав Андрея Петровича голубым выхлопом, умчался к перекрестку. Андрей Петрович погрозил кулаком вслед автомобилю, и проворно подскочил к дверям, из заведения выкатывалась компания подвыпившей молодежи. Один из них, судя по повадкам лидер, взглянув на подобострастную улыбку и склоненную голову Андрея Петровича, громко заржал и ударил костяшками двух пальцев правой руки по лбу  Андрея Петровича, и когда увидел его вскинутое лицо с обиженным взглядом, то протянул ему левую руку, в которой были зажаты купюры различного достоинства. Компания замерла в ожидании реакции Андрея Петровича, но увидев, как он виновато начал прятать деньги, то разразившись громким хохотом, оглядываясь на Андрея Петровича и улюлюкая, скрылась за углом дома, в котором находилось заведение. Андрей Петрович, смачно сплюнув им в след, отвернулся, в это время на пороге заведения показался Олег, он вышел на улицу подышать свежим воздухом, ну и заодно покурить. Увидев вопросительный взгляд Андрея Петровича, он отвернулся и сделал несколько шагов по направлению к парковочной стоянке, там остановился, подняв голову к темному небу, он долго смотрел на звезды, на луну в дымке легких облачков, слушал как шелестят ветвями деревья. Выкурив сигарету, он повернулся и скорым шагом прошел в дверь заведения, услужливо открытую Андреем Петровичем. Тяжело вздохнув после ухода Олега, Андрей Петрович посмотрел на часы и сделав вывод, что гуляющих в заведении осталось немного, ну раз так, то значит уже можно чуть-чуть расслабиться, прислонясь к стене  он перенес частично тяжесть тела на корпус, которым и прислонился, и дал довольно таки относительный покой, натруженным за день ногам. Потом нагнулся, пытаясь растереть ноги, но все эти упражнения принесли облегчение лишь на короткое время. Но делать нечего, надо было служить, иначе, если кто ни будь из руководства, заметит усталое выражение на его лице, то это будет конец его службе. Сколько он еще продержится, он не знал, не смотря и на свой тренированный организм. День для него, по сбору купюр, опять был удачным, даже не пересчитывая их он понял это потому, как загружались его карманы, ведь пересчитывать было некогда, да и этот торжественный , а потому и очень любимый им момент, он оставлял на «сладкое», на потом, на безудержную радость удивления от их количества. После того, как он приедет домой, навестит жену, он пройдет на кухню и перед тем, как подставить свое натруженное за день тело под тугие струи воды из душа в ванной, он выпьет целый стакан хорошей водки. А на качестве водки, он не экономил никогда, «занюхает» краюхой черного, ржаного  хлеба, посоленного крупной солью, и присядет за кухонный стол. Чуть-чуть посидит с закрытыми глазами и тут же начнет выгружать из всех карманов наличность, рассортирует по достоинству и начнет, радостно удивляясь, пересчитывать их. Андрей Петрович даже зажмурился от удовольствия, ведь ради этих мгновений он и жил теперь,
 так как раньше никогда у него не водилось свободных денег, все было строго сосчитано и даже распланировано на целый год вперед, всю свою жизнь тянул лямку от получки до получки, а тут он обрел это чувство свободы, которое дают деньги, у него они наконец появились, и не просто появились, а у него их просто стало достаточно. Он не стремился транжирить их, выполняя все свои прихоти, да и в желаниях он в последнее время стал скуп, а посему он их просто складывал, складывал в старый потертый чемодан, с которым жизнь погоняла его по бескрайним просторам «Родины».
Этот чемодан, который он хранил на антресоли, был уже почти полон, купюры лежали рассортированные по пачкам, аккуратно проклеенные узкими полосками бумаги. Андрей Петрович, любил после ванны, после того как управиться с домашними делами, как покормит и уложит спать жену, уйти в свою комнату, раскрыть чемодан и смотреть на эти купюры. И только потом, когда у него зарябит в глазах, он снова пройдет на кухню и повторит процедуру с водкой, а если он будет чувствовать себя неплохо после этого, то через некоторое время может принять на грудь еще «соточку». После, убрав все по местам и вымыв посуду, ляжет на диван, в своей комнате не зажигая света, и моментально заснет, для того, чтобы на следующий день ровно в семь утра проснуться и снова все потечет по заранее известному сценарию. Так, на такой «минорной» ноте и закончился для Андрея Петровича еще один трудовой день, добавив к его «карманному» удовольствию еще несколько купюр, довольно таки крупного достоинства.
Дождавшись Юрия Александровича, попрощавшись с Олегом и сотрудницами, те уже не спеша шли по направлению к метрополитену, Юрий Александрович вдруг остановился и смотря на Андрея Петровича поинтересовался как у того дела, ведь ночевать в парке не очень приятное дело да и возраст, Андрей Петрович только развел руками, он все время на работе и не занимался пока этим вопросом. Юрий Александрович протянул ему кусочек картона, где был записан номер телефона и фамилия человека, который занимается подобными вопросами профессионально и не за очень большие деньги. Андрей Петрович сердечно поблагодарил Юрия Александровича и уже было протянул руку за визиткой, когда Юрий Александрович внезапно спросил, чем закончился их разговор с Олегом, согласился ли тот на предложение Андрея Петровича, если «да», то и обращение к этому «маклеру» отпадает само по себе. Андрей Петрович на секунду замялся, но потом вкратце рассказал все, об их разговоре с Олегом. Юрий Александрович внимательно выслушал Андрея Петровича, резким движением руки убрал визитку, и больше ни сказав, ни слова повернулся и исчез в толпе идущих в метрополитен людей. Андрей Петрович постояв еще некоторое время, тронулся туда же. Дома все произошло, так как он и предполагал, по заранее известному сценарию, единственно, что выпало из его сценария, так это сон, он не смог уснуть так быстро, как обычно, потому что его одолевали мысли, сегодня он мог себе позволить поразмышлять. Андрей Петрович напряженно думал о Юрии Александровиче, он так до сих пор не понимал кто он, и что из себя представляет, единственный вывод о нем, так это что он не так прост, как кажется. Спроси сейчас Андрея Петровича, для чего ему все это надо, и Олег и Юрий Александрович, ведь жил себе потихонечку,  жил бы в своем мирке.  Зарплата и чаевые, жилье есть вполне приличное для их семьи, ну и не высовывался бы, так нет, это профессиональное чутье, что-то тут не так, и началось это не так, совсем не давно, здесь было над чем поразмышлять. Размышлять Андрей Петрович очень любил, так за размышлениями незаметно подкрался сон и он уснул, чтобы через пять часов проснуться, проснуться с совсем не отдохнувшей головой, и опять с мыслями о Олеге и Юрии Александровиче.
На следующий день, весь коллектив собрался во время, без опозданий, Олег, почему-то уже был на работе. Вид у него был усталый, что тут же с интересом отметил для себя Андрей Петрович. До открытия еще было время, на улице ему вроде делать еще было пока нечего, то он и помогал, кому придется, кому считал нужным на данный момент, чем очень радовал женскую половину персонала, да и кухня никогда не отказывалась от его услуг. Ближе к открытию Андрей Петрович направляясь на свой пост, предварительно покрутился с платяной щеткой у зеркала. Оставшись довольным своим отражением, он подмигнул ему и со спокойной душой вышел на улицу.
Олег не спешил заниматься бумагами, и  постоянно маячил в зале у стены, чем очень тревожил Юрия Александровича, который тоже в свою очередь начинал суетиться, отыгрываясь на девушках. Наконец Олег понял, что сейчас в зале он как бы лишний, только нагонял на всех нервозность, внимательно оглядев зал, он повернулся и ушел к себе пить кофе. Юрий Александрович, после ухода  Олега, успокоился, придирчиво осмотрел зал, и остался доволен, все было как всегда, то есть в порядке, а порядок, как считал Юрий Александрович, не любят только разболтанные, безответственные люди, в народе такие называются «пофигисты».
Ну вот и появились первые посетители, наметанным взглядом Юрий Александрович отметил для себя, что вошли люди случайные, которые быстро позавтракав, уйдут по своим делам. Но и их обслуживать надо на высоком уровне, ничто не должно навести тень на репутацию их заведения, Юрий Александрович следил за этим строго и от подчиненных требовал того же. Так, в трудовом ритме прошли и несколько следующих дней, июнь уже закончился, наступала середина этого, как всегда такого долгожданного и так быстро пролетающего лета.
За все это время Олег не спускал глаз с Андрея Петровича, замечал каждую мелочь, и как бы заново открывал для себя этого человека.  Но и Андрей Петрович был на стороже, внимательно наблюдая за Олегом, он утвердился в правильности своего вывода, что в заведении что-то происходит и именно в те редкие моменты, когда Олег остается на ночь. И вот в один из июльских дней, Олег вызвал Андрея Петровича к себе и предупредил его, о начале его ночных дежурств, именно с сегодняшней ночи. Андрей Петрович по военному четко бросил руку к козырьку фуражки, совершил разворот через левое плечо, с отчетливым стуком каблуков и печатая шаг, направился из кабинетика Олега. Тот, с усмешкой наблюдая за всеми этими телодвижениями, которые, уж чего скрывать, выполненные так четко и красиво, доставляли ему, человеку сугубо штатскому, немалое удовольствие, еще больше убеждая его, что он принял правильное решение. В душе Андрея Петровича росла тревога по мере приближения его ночного «дебюта», но он знал очень много способов, чтобы унять эту тревогу, но время еще не наступило для принятия решения по одному из них. Как назло время тянулось очень медленно и чем больше вечерело, тем ощутимее замедлялся его бег. Андрей Петрович, в общем-то, хладнокровный человек, ничего не мог с собой поделать, его даже начало «подкалачивать», и чтобы как-то унять все это разом, он на свой страх и риск принял одно из решений, приложился к заветной фляге, на какое-то время помогло, но не надолго. Андрей Петрович не мог понять, что с ним происходит, с ним, который на прежней своей работе перевоспитывал, казалось таких «убойных» пацанов, таких безнадежных, но которые к последнему году службы становились нормальными людьми, а вот ведь, ничего не мог поделать с собой. Да и Олег, нет-нет, да и появлялся на улице, якобы подышать свежим воздухом, а сам , как замечал Андрей Петрович, все время украдкой поглядывал на него.
Но когда-то все и хорошее и плохое заканчивается, так и эта смена подошла к концу, Андрей Петрович чувствовал себя так, как будто его весь день утюжили бульдозером, но старался, как мог, виду не подавать. Олег снова вызвал его к себе, чтобы проинструктировать напоследок, на его маленьком столике стояла початая бутылка коньяка, лимон, аккуратно со вкусом порезанный и чуть-чуть присыпанный сахарком, рюмок не было. У Андрея Петровича заблестели глаза, как и у любого любителя этой процедуры, но Олег посмотрев на Андрея Петровича, достал только одну рюмку, налил напиток и выпил содержимое не спеша, мелкими глотками, Андрей Петрович с расстроенным видом проводил рюмку взглядом до рта Олега и печально уставился на тарелочку с лимоном, откуда Олег маленькой вилочкой подцепил один кружок, и так же неспешно отправил его вслед за коньяком, сначала в рот, ну а потом конечно в желудок. Андрей Петрович поскучнел не на шутку. Сначала, сглотнув слюну, он приготовился к очередному «словоблудию» насчет его ночных обязанностей, но Олег, все так же молча, налил еще рюмку, тоже молча, не спуская глаз с Андрея Петровича, выпил. Ну а после этого, коротко объяснил Андрею Петровичу, что спать в заведении, ночью, может только в пол глаза. Обо всем подозрительном, в первую очередь докладывать ему, Олегу, ну а уж потом, оценивая ситуацию, принимать решение, обращаться в «органы» или нет, но Андрей Петрович должен знать твердо, что Олег против любых контактов с «органами», такое решение если оно принимается, то должно приниматься коллегиально, то есть сообща с Олегом.  Андрей Петрович слушал и кротко кивал головой в знак согласия, Олег видя что его слова попадают на благодатную почву, повеселел, но на последок все же не удержался, и нагнал страху на Андрея Петровича, по поводу карательных мероприятий, если не дай «бог» что ни будь случиться по его вине, страх был нужен для его же пользы, рассуждал про себя Олег. Наконец, после обязательных процедур по сбору документов, сдаче денег и уборке помещений, Олег, Юрий Александрович и Андрей Петрович остались втроем, Юрий Александрович внимательно, даже как показалось Андрею Петровичу подозрительно оглядел его с ног до головы и вежливо откланявшись, пошел на выход.  Прежде чем выйти на улицу, он еще раз оглянулся на оставшихся, словно хотел сказать что-то важное, чего до сих пор не сказал.  Однако, как будто споткнувшись о жесткий взгляд Олега, отвернулся и вышел на улицу. Олег посуровел и не спуская какого-то, прямо сказать тяжелого взгляда с Андрея Петровича, еще раз напомнил об ответственности, которая ложиться на плечи Андрея Петровича перед всем коллективом, потом постоял не спуская взгляда с Андрея Петровича, молча повернулся и пошел к дверям. Андрей Петрович вежливо, чуть ли не под руку довел Олега до дверей, не забывая благодарить его о оказанной ему милости и заботе, в дверях еще раз пожелал ему хорошего отдыха и приятных сновидений, на что Олег только фыркнул и направился на стоянку, к своему автомобилю, ну а Андрей Петрович закрыв двери на все замки, выключив большое освещение, присел к столику в зале, приводя свой бушующий организм в нормальное или близкое к нормальному состояние. Постепенно, при помощи опять же таки излюбленной фляги с горячительным напитком, Андрей Петрович пришел в норму, огляделся, прислушался, но везде было тихо, даже с улицы не доносилось не звука, Андрей Петрович опустил шторы, а где и жалюзи, прошелся по залу внимательно смотря себе под ноги, но пол был без малейшего изъяна, к тому чисто вымытый, так дойдя до эстрады, которую он тоже внимательно осмотрел, он остановился и перешел к осмотру подсобных помещений, но и там он ничего, на что бы можно было обратить внимание, не нашел. Андрей Петрович так увлекся, что от дневной усталости не осталось и следа. Наоборот, он почувствовал прилив энергии, сил, а главное, почувствовал такое сильное желание найти хоть чего-нибудь, о чем он имел только смутное представление. Но в том-то и дело, что «это», о чем он имел такое представление,  существовало, он был в этом почти уверен, и у него, как и у охотничьей собаки, перед охотой, от нетерпения усилились и чувства слуха, зрения и обоняния. И главное,  нервная дрожь, которая почти прошла, вдруг обрушилась на него с новой силой, от неожиданности он даже присел и автоматически потянулся за флягой. Сделав три добрых глотка, он почувствовал, что если вот сейчас он не даст отдых своему организму, то его хватит удар прямо здесь. А так, как он привык доверять ему, то он не просто присел, он пошел даже дальше, он прилег прямо на пол, чувствуя, как по телу, вместе с горячительным разливается успокоение. Проведя на полу где-то около получаса, Андрей Петрович поднялся и внимательно принялся осматривать потолок, на это занятие у него ушло порядка двух часов, но все было напрасно, потолок был чист, прямо таки идеально чист. Андрея Петровича снова охватило возбуждение, но наученный горьким опытом, он решил на этом прекратить осмотр помещений и как ни будь отдохнуть, ведь завтра же ему с утра предстояло снова работать. Во время обхода он обратил внимание на глубокое, старинное кресло, стоявшее в закутке, у входа в «кабинетик» Олега.  Раньше он просто не обращал на него внимания, так как без надобности, или так сработанно на славу, что и внимания не привлекает, и в тоже время если попадаешь в его кожаные объятия, то испытываешь истинное наслаждение от отдыха в нем. Так хорошо работали старые мастера, кто не сидел в подобных креслах, тот не поймет какая это ценность глубокое, старинное кресло, сладко пахнущее натуральной кожей и еще чем-то до боли знакомым, то ли клеем, то ли теплотой рук смастеривших это чудо. Андрей Петрович как только опустился в это чудо, так сразу же оценил чем он владел этой ночью. Кресло мягко заскрипело, обволакивая тело Андрея Петровича и устраивая его поудобнее, Андрей Петрович закрыл глаза от удовольствия, вытягивая свои натруженные ноги. Глаза непроизвольно начали слипаться, как перед сном. Усталое тело безвольно вытянулось, последней, реальной мыслью была мысль не столько тревожная, сколько обязывающей, дающая команду какому-то «механизму» в мозгу о пробуждении не позже шести часов. Что-то щелкнуло, как показалось Андрею Петровичу, и он провалился в сон.
Андрей Петрович открыл глаза, он так никогда в жизни не отдыхал, тело звенело и звало в жизнь, на труд, на радость. Он, перевел глаза на большие настенные часы, стрелки показывали шесть часов пятнадцать минут. Он, поднялся из кресла, нежно погладил старую кожу, которая тут же отозвалась на ласку, чуть пружиня под его ладонью, прошел в служебный туалет, умылся, причесался и ему даже показалось, что с лица исчезла часть морщин, оно даже как-то помолодело что ли. Но, так как и большинство мужчин, на это не обращают внимания, то и Андрей Петрович просто брызнул водой на свое зеркальное отражение, подмигнул ему, и как показалось Андрею Петровичу, отражение кротко улыбнулось ему в ответ, но это же ему просто показалось, так и решил Андрей Петрович. Он прошел в зал и в обратной последовательности поднял жалюзи, шторы и так как на улице уже было светло, то выключил весь свет, потом прошел к бару включил чайник и заварил крепкого кофе. Достав из холодильника бутерброды, он присел позавтракать, через полчаса в полной готовности Андрей Петрович сидел у входных дверей, поджидая появления сотрудников. Первым пришел Юрий Александрович, позвонив у входной двери, он приветливо и в то же время как-то настороженно поздоровался с Андреем Петровичем и тут же прошел к себе. Андрей Петрович прохаживался по залу, мурлыкая что-то себе под нос, настроение у него было превосходное, он тут же отзвонился домой, трубку сняла жена, поговорив с ней минут пять, Андрей Петрович положил трубку и о чем-то задумался. Пока результат равен нулю, но нулевой результат тоже результат, вот приехал Олег, Андрей Петрович громко отдал ему рапорт о своем ночном дежурстве, Олег стоял чуть смутившись, но в то же время внимательно смотрел на лицо Андрея Петровича, ему было до крайности неудобно за него, неужели до Андрея Петровича не доходило, что армия есть армия, но ведь тут сугубо гражданское заведение, но потом махнув рукой он сам понял, что разговоры о приличии тут бесполезны, тут уже была налицо клиника. Отпустив жестом Андрея Петровича, Олег окинул строгим взглядом  зал и прилегающие к нему помещения, тут же строго посмотрел на пытающихся скрыть веселые улыбки официанток, видно результат доклада Андрея Петровича, пожал плечами и тоже прошел к себе. Сев за столик в своем кабинетике, Олег, задумался, видно, он не ошибся в своем выборе, ну да ладно, будет видно так ли это.
Андрей Петрович внимательно наблюдал за Олегом, за его лицом, как будто он мог что-то прочесть по нему. Но на лице Олега, не отразилось ничего, ни один мускул не дрогнул, не напрягся и Андрею Петровичу, с глубоким сожалением о результате наблюдения, пришлось пойти помогать персоналу по залу, да и на кухню надо было заглянуть. В течение дня, Андрею Петровичу удалось позвонить в магазин и заказать себе все, что ему требовалось с учетом его ночной жизни в заведении, через два часа приехал менеджер и привез все, и зубную щетку и мыло, и разовые полотенца и белье нужного размера. Когда Андрей Петрович принес Олегу чек, за все эти необходимости для ночной службы в заведении, то Олег без звука достал из сейфа деньги и отсчитал столько, сколько потребовалось, без нравоучений о экономии в быту. Менеджер уехал довольный сделкой, а Андрей Петрович занялся оценкой качества приобретенного товара, и в то же время думая, как бы ему сегодня ночью попасть в «кабинетик» Олега, хотя это наверное и незачем, так как и одного взгляда было довольно, что бы убедиться, что если что-то и есть, то только не здесь, не стал бы Олег «заморачиваться» у себя, не тот это человек. Ну что же, главного он добился, по ночам он в заведении, а там как повезет, но повезти должно обязательно, иначе для чего его страдания. День был в разгаре, «клиент» шел, и Андрей Петрович работал с упоением, даже с «артисцизмом», он и сам удивлялся, что так хорошо отдохнул за те часы, которые  провел в кресле.  Ведь если по честному, то он готовился к преследующей его невыносимой головной боли, вялости, сонливости, ведь все же возраст брал свое, а тут наоборот, так хорошо он себя не чувствовал очень давно, наверное, с дней своей молодости. Андрей Петрович не один раз за день подходил к креслу и с уважением глядел на его матовую кожу, он даже стал относиться к нему с какой-то долей ревности, если кто-то из сотрудников плюхался в него. Видя такое неуважительное отношение к нему, Андрей Петрович спешил к креслу и сгонял незадачливого сидельца прочь. Так день незаметно перешел в вечер, вечер в ночь и когда Андрей Петрович снова как и вчера остался один, то теперь он уже никуда не спешил, не порол горячку, он достал фляжку, которую днем умудрился заправить в баре, сел за столик у эстрады и крепко задумался. Он мысленно ставил себя на место Олега, и прикидывал, где он мог бы разместить что-то, о чем сотрудники не должны не только знать, но и даже догадываться. Андрей Петрович даже взмок, если бы кто- нибудь стоял рядом, то он бы вполне реально услышал шевеление напряженных извилин в черепной коробке Андрея Петровича. Он думал, напряженно думал, шаря глазами по залу, и все больше убеждаясь, что не на чем было задержать взгляд, ничто не привлекало его внимание. Андрей Петрович крутил головой, прикладывался к фляге, снова крутил и снова прикладывался. Он понимал, что у него ничего не получается, неужели все напрасно. И, в этот момент, его взгляд привлекла стена. Его глаза, все чаще и чаще, останавливались на ней. Стена, Андрей Петрович встал, и не спеша, словно прогуливаясь, потихонечку стал приближаться к ней, сердце его забилось, рука левая начала неметь, он испугался, очень испугался, ноги затряслись, и что бы ни упасть, Андрей Петрович просто рухнул за ближайший к нему столик, который стоял в метре или двух от нее. Андрей Петрович сидел и молча безотрывно смотрел на стену, казалось и пожелай он отвезти взгляд от нее, у него бы ничего не вышло, он расстегнул ворот рубашки, по груди стекали крупные капли пота. Организм, реагировал по своему, на «картинку» получаемую мозгом, посредством взгляда на стену. Андрей Петрович ничего не понимал, в чем дело, при чем тут стена, он попытался приподняться, но ноги были такие тяжелые, что он оставил эту затею. Он молча сидел и потел, четко чувствуя телом, что белье на нем можно было уже выжимать, но видно, с потом, выходила из организма и нервная нагрузка на «что-то», чего он пока никак не мог объяснить, но это «что-то» накрепко пригвоздило его тело к стулу. Андрей Петрович начал постепенно приходить в себя, сердце уже так сильно не стучало, на лбу появилась испарина, руки и ноги начинали слушаться. Он, медленно, насколько позволяли еще пока плохо слушающиеся руки, достал фляжку и сделал несколько крупных глотков, опустив флягу на стол, Андрей Петрович стал прислушиваться к реакции организма на этот своеобразный допинг, и организм его опять выручил. Андрей Петрович посмотрел на часы, все что с ним произошло этой ночью, уложилось  в три с половиной часа, стрелки замерли на четырех часах утра, он пошатывающейся походкой обошел заведение, ноги его сами принесли к креслу, Андрей Петрович с благодарностью подумал о нем, прежде чем сесть, вот только сесть не получилось, скорее всего, он просто упал в него и кресло с нежностью обняло его усталое тело и сразу же начало убаюкивать. Андрей Петрович попытался сопротивляться сну, пошевеливаясь в кресле, но кресло только сильнее прижималось к его телу, борьба ли это была или Андрей Петрович просто думал что он борется, только не прошло и пяти минут, как он уже спал, дыхание его было ровное как у совершенно здорового человека, у которого вся жизнь еще была впереди.
 В это время в зале, где горело только ночное освещение, часть стены беззвучно и быстро отъехала в сторону, и в проеме показалась фигура не молодого, но стройного мужчины.  Он вышел из проема в зал, внимательно оглядел его и не найдя ничего подозрительного, протянул в проем руку,  помогая выйти в зал хорошенькой женщине, все бы ничего, если бы не одежда, в которую они были одеты, какие-то фасоны старомодные, хотя, судя по всему , материал из которого они были пошиты, был превосходного качества.
Проснулся Андрей Петрович от какого-то нехорошего предчувствия, в мозгу что-то щелкнуло, и он тут же открыл глаза. Он был еще в кресле, которое моментально покинул только потому, что мозг и опять нарастающая нервозность гнали его в зал. Каково же было его изумление, когда он в общем-то ничего подозрительного не обнаружил, кроме открытой настежь входной двери. Он же хорошо помнил, что все закрыл перед тем как снова начать поиск, посмотрев на часы, он с ужасом обнаружил что уже около семи часов, в этот раз он проспал намного дольше, чем хотелось бы, но делать нечего и он заспешил к входной двери, по пути оглядывая помещение, не пришел ли кто  из сотрудников, пока он спал так варварски. Подбежав к дверям, Андрей Петрович тщательно осмотрел замки, но следов взлома он не обнаружил, все хитроумные замки и засовы были аккуратно открыты, и такое ощущение, что открыты они были изнутри. Андрей Петрович стоял и смотрел, почесывая затылок, он просто не мог поверить, что такое возможно, да и произошло именно с ним, ведь по идее, он должен об этом доложить Олегу, но это равносильно смертному приговору для себя, не долго думая Андрей Петрович выскочил на улицу, утро было ясное и по летнему чистое, голубело бездонное небо с маленькими облаками, которые скорее походили на «плюшки» чем на облака. Андрей Петрович замотал головой и быстро вбежал обратно в заведение, закрывая за собой  двери опять на все замки и засовы, потом воровато оглядываясь, Андрей Петрович прошел по всему периметру и зала и подсобных помещений внимательно смотря себе под ноги, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы пребывания тут посторонних лиц. Ведь если двери открыты, а состава ограбления нет, значит люди сюда приходили ради чего-то другого, он поднимал шторы, жалюзи, по пути даже заглянул в большие холодильники, но везде был только как всегда образцовый порядок, и только в одном месте, у стены, почти в углу он обнаружил на полу маленькую ленточку голубого цвета, какие обычно вплетали модницы «бальзаковского» возраста в свои волосы.  Он наклонился и поднял ее, зачем-то понюхал, аромат исходивший от нее был необычен и очень приятен, Андрей Петрович стоя на страже, на улице у входа в заведение, и пропускал за день не один десяток женщин и девушек в заведение и из него, но такого аромата он не вдыхал никогда, это был необъяснимый, какой-то колдовской запах, он закрыл глаза, пытаясь мысленно представить хозяйку этой ленточки, но у него ничего не получалось. Перед его закрытыми глазами появлялись располневшие, обрюзгшие физиономии престарелых красавиц, с бантиками и ленточками в уже поредевших, крашенных перекрашенных шевелюрах, в сопровождении кавалеров, проходивших в ресторан.  Но от них, в основном, так чудовищно пахло дорогими, но безвкусными духами, что Андрей Петрович поневоле отворачивался. Ну, а когда их «выносило» из заведения, то от них пахло такой дикой смесью духов, алкоголя и в довершении всего, пота, что и Андрей Петрович с его выдержкой и привычкой, чувствовал позывы своего организма расстаться с частью пищи, которую тот получил за обедом и ужином. Но обладательница этой ленточки, должна быть совсем другой, помоложе, и более хрупкой, да и ленточка должна была только подчеркивать это, а не уродовать ее. Открыв глаза, Андрей Петрович увидел часть стены и только, часть стены облицованной дорогой плиткой, он стоял и смотрел, смотрел и не видел ничего, только услышав сзади звук осторожных, даже как-то пружинистых шагов, вздрогнул и резко обернулся, к нему приближался, сверля своим взглядом лицо Андрея Петровича, Юрий Александрович. Подойдя поближе, Юрий Александрович поздоровался с Андреем Петровичем, но что-то в лице Андрея Петровича остановило Юрия Александровича от расспросов, он еще более внимательно вгляделся  в лицо Андрея Петровича и молча обойдя его прошел к себе, на минуту остановившись на пороге у входа к себе, он еще раз посмотрел на Андрея Петровича, и тут же скрылся за дверью. Андрей Петрович взяв себя в руки, направился к входной двери, так как там, появился Олег, который, не спуская глаз с Андрея Петровича, стоял у входа, не в своей обычной раскрепощенной манере, а тоже, как-то весь напружинившийся, взъерошенный, напрягшийся. Андрей Петрович опять, благодаря креслу, очень славно отдохнул, и если бы не ленточка, да и происшествие с дверьми, то он бы чувствовал себя великолепно. Подойдя к Олегу и вскинув руку к козырьку своей фуражки, глядя прямо в глаза Олегу, Андрей Петрович отрапортовал, что за ночное дежурство происшествий не случилось, он видел что при этих словах  в глазах Олега  промелькнула какая-то тень, но деваться было некуда, а под пули он не пойдет. Андрей Петрович замолчал и отвел глаза в сторону, этого было достаточно, чтобы Олег усомнился в словах Андрея Петровича, он жестом пригласил его следовать за собой в кабинетик. Андрей Петрович развернулся и с настороженным видом направился вслед за Олегом. Войдя, Олег сел за свой стол, и так же молча,  как и при входе, смотрел на Андрея Петровича. Тот, стоял напрягшись, не желая ничего добавлять к своему рапорту, но глаз уже не отводил, и это тоже нравилось Олегу, который раз он поблагодарил случай, что свел их вместе. Если все было так, как сейчас рассказал этот человек, то момент проникновения остается в тайне, а если тайна сохранена, то он вольно или не вольно, но свой контракт соблюдает. Но это в момент проникновения, но надо бы посмотреть на этого человека и в момент ухода отсюда, так помолчав еще некоторое время, Олег улыбнулся и отпустил Андрея Петровича, тот вышел от Олега недоумевая, ведь он же  явно прочел по лицу Олега, что он, Андрей Петрович что-то недоговаривает, и в тоже время никаких «орг.выводов», опять неясность.
Так, в сомнениях прошли утро и день. В это время, народ шел в основном не хлопотный и у Андрея Петровича было время еще и еще раз, поразмышлять  по этому поводу. Но вот ближе к вечеру, работы стало хоть отбавляй, и думать уже было некогда, да и Олег нет, нет, да и выйдет, якобы перекурить на свежем воздухе, а сам издали, искоса наблюдал за Андрей Петровичем , за его работой и судя по всему, повода для неудовольствия Андрей Петрович не давал. Так закончился и этот вечер, Андрей Петрович испытывал приятное томление от момента, когда,  наконец-то  наступит его время.  Когда  он останется один на один с теми купюрами, которые из карманов приятно давили на тело,  Андрей Петрович очень любил этот момент «тайны», когда деньги еще не знали счета, да и он радостно возбуждался от этого, предвкушая этот процесс. Когда это случилось с ним, Андрей Петрович и сам не понял, только сейчас для него деньги, и эти деньги, которые он получал от подвыпивших «клиентов», были дороже всего на свете, из-за них он остался здесь служить, когда получил предложение занять эту должность, ведь раньше, он же хорошо помнил, он был к деньгам в общем-то равнодушен, и вот на тебе, теперь это была любовь с односторонним движением, теперь это было для него ВСЕ, в такие моменты он с испугом замечал, что даже жена, больной человек, уходила на второй план. Ведь если бы его кто-нибудь спросил, для чего ему столько денег, он бы и сам толком не ответил. Это уже была какая-то животная страсть, чтобы были и все, и в дни, когда он получал чаевых меньше чем обычно, Андрей Петрович ходил каким-то больным, раздраженным, как будто ему по жизни чего-то не додали, хотя он и заслужил. И вот наконец наступил этот момент, когда он снова один, тщательно закрыв входные двери, перепроверив, все ли так, как должно быть, Андрей Петрович с трудом перетащил тяжелое кресло поближе к дверям, но хоть и поду стал, но в кресло не садился, хотя оно так и манило, звало его. Сев за столик, он достал из всех карманов свою единственную страсть, и стал, лаская каждую купюру раскладывать их по достоинству, на это у него ушло минут сорок, потом, отодвинувшись от стола и не спуская глаз с денежных знаков, достал заветную флягу, заботливо наполненную днем и приложившись к ней, мечтательно прищурил глаза, чем не жизнь, еще где-то в холодильнике бутерброды, которые в общем-то, пока были и не нужны. Тщательно скрутив купюры и перетянув их резиночками, Андрей Петрович завернул их в вафельное полотенце и отнес к своему шкафчику в подсобное помещение, где переодевался весь персонал.  Там, достав из своего шкафчика небольшой портфель, он раскрыл его и положил туда сверток со свежа прибывшими денежными знаками, к уже улежавшимся в этом портфеле, затем еще раз ласково прошел по пачкам рукой и закрыл портфель, который тут же убрал в шкафчик, где по-прежнему  на плечиках висел его повседневный костюм. С чувством хорошо выполненного долга, Андрей Петрович вернулся в зал, обошел все окна, убеждаясь, что все они плотно закрыты и шторы опущены и не позволяют праздношатающимся любопытным заглянуть с улицы в заведение. Потом он прошел к стене и сев за крайний столик, стал внимательно осматривать поверхность, осмотр он чередовал с приемом из заветной фляги горячительного напитка, однако Андрей Петрович норму знал, так как никогда не был пьяницей, но выпить любил. Однако поверхность никаких неожиданностей не принесла, везде была ровная, тщательно пригнанная плитка, от пристального созерцания, у Андрея Петровича даже зарябило в глазах, и чтобы дать им отдых, он снова обратился к фляге. Сделав довольно таки крупный глоток, Андрей Петрович встал и прошел в подсобное помещение, взяв бутерброды, он перенес их на столик, за который и уселся сам. Сколько прошло времени, Андрей Петрович не знал, но только в какой-то момент он почувствовал страшную усталость и обратил свой взгляд на кресло. Оно просто переливалось своим «вороненым» цветом, оно звало Андрея Петровича и он уступил. Поднявшись, он перешел к креслу и опустился в него, кресло тут же принялось, как показалось Андрею Петровичу, убаюкивать его, вот с этим его уже не молодой, усталый организм бороться не смог, глаза его закрылись, и он тут же заснул. Проснулся Андрей Петрович как в армии сразу, и без колебаний поднялся из кресла, посмотрев на часы остался доволен, было всего шесть часов утра, задвинув тяжелое кресло на место, с благодарностью погладив его лоснящиеся подлокотники, Андрей Петрович прошел в туалетную комнату. На этот раз из зеркала смотрело на Андрея Петровича отражение совсем не старого, довольно таки симпатичного человека, Андрей Петрович замер, разглядывая отражение, потом резко повернувшись, посмотрел у себя за спиной, и никого не обнаружив, снова уставился в зеркало. Безусловно, это был он, но здесь ему от силы было лет сорок, не больше, глаза, устремленные на Андрея Петровича, брови, рот, упрямо сжимающийся, этот волевой подбородок, да и седина, она просто исчезла. Андрей Петрович стоял просто потрясенный, шаря рукой по волосам, по лицу, потом резко сунув лицо и голову под струю холодной воды, он почувствовал такой колоссальный,  прилив энергии, что ему даже захотелось подпрыгнуть, что он и сделал без особого труда, это невинное упражнение принесло ему такую радость от этого молодого тренированного тела, хотя Андрей Петрович ждал стука старческих костей и боли во всех суставах. Еще раз внимательно посмотрев в зеркало, Андрей Петрович вышел из туалетной комнаты и сев за столик, надолго задумался, здесь «что-то» не так и это «что-то» накрепко привязало его к заведению, ему до боли в суставах захотелось выяснить, что же произошло с ним этой ночью, но как не пытался, ничего вспомнить не мог, спал он сном младенца, чувствовал себя великолепно. Это все были плюсы, но должны же быть и минусы, но вот минусов он пока не видел, единственное, что он решил, так это не спать предстоящей ночью.
Через несколько минут Андрей Петрович услышал звонок у входной двери и тут же поспешил открывать, предварительно посмотрев через окно и узнав Юрия Александровича, тот войдя, тут же остановился как вкопанный, с изумлением и с каким-то  страхом уставившись на Андрея Петровича, потом долго и неприятно щупал его лицо, зачем-то трогал за ушами и все причитал, с трудом узнавая в представительном, можно сказать совсем не старом мужчине, Андрея Петровича, тот сам был поражен реакцией Юрия Александровича и даже немного растерялся, но подходили сотрудники, в основном женщины, которые громко вскрикнув, прижав руки к губам и горестно покачивая головой, застывали на месте, глядя на Андрея Петровича. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта сцена, если бы не пришел Олег, он тоже вроде бы как споткнулся при входе об внешний вид Андрея Петровича, но, не сказав ни слова, прошел к себе, чем, в общем-то, вывел персонал из состояния шока. Андрей Петрович в растерянности сел на стул при гардеробе, что-то сопоставляя в голове и застенчиво улыбаясь, девушки проходя мимо него замолкали, на лицах появлялось испуганное выражение, Юрий Александрович тоже как-то растерянно посматривал в сторону Андрея Петровича, тот сидел безучастный ко всему происходящему, но в душе у него цвели розы, он был доволен и в то же время чуть-чуть напуган этим шансом еще раз стать молодым, только кого благодарить за это, он и думал выяснить предстоящей ночью. К концу дня на улицу вышел Юрий Александрович, который никогда не покидал зал, чем в немалой степени озадачил Андрея Петровича, и тут на улице, без обиняков спросил Андрея Петровича, что все это значит, он не может нормально работать, а только и думает об этом чуде, ведь еще вчера вечером он попрощался с Андреем Петровичем, а увидев его сегодня утром, решил что он общается с совершенно другим человеком, разве такое возможно, если только это все не розыгрыш, глупая шутка и если это не сам Андрей Петрович, а кто-то из его ближайших родственников, может быть брат, о котором Андрей Петрович никому не рассказывал. Андрей Петрович как мог успокаивал Юрия Александровича, но толком и сам ничего не смог объяснить, на том и расстались, Юрий Александрович с сомнением на лице отправился в зал, как и положено «метру», а Андрей Петрович бросился к дверям, пропуская во внутрь очередную парочку. Поздно вечером и Олег вышел на улицу, закурил от своей зажигалки, Андрей Петрович уже не спешил с огнем, а издали боязливо поглядывал на него и не безосновательно, выбросив окурок,  Олег подошел к Андрею Петровичу, и внимательно глядя ему в глаза, попросил после закрытия зайти к нему. Андрей Петрович попытался, опустив голову, втянуть ее по привычке в плечи, по стариковски, но у него это выражение испуганной покорности наоборот, получилось как вызов.  Вызов хоть и не произвольный, но вполне реальный, какой может дать сопернику человек, обладающий силой и силой не шуточной, при малейшей угрозе по отношению к себе, от кого бы эта угроза, не исходила. Олег, наблюдая за Андреем Петровичем оценил эту угрозу для окружающих, исходящую от вроде бы покорного Андрея Петровича, но в этой покорности уже не чувствовалось того старческого бессилия, той зависимости подчиненного от своего начальника, скорее здесь было снисхождение напополам с легким презрением, к человеку более слабому физически. Олег с прищуром проанализировал все эти нюансы, которые отразили и глаза и лицо Андрея Петровича, и не слова больше не сказав, ушел к себе, оставив Андрея Петровича одного со своими эмоциями. Подходили люди, выходили люди из заведения, вдруг Андрей Петрович поймал себя на мысли крамольной, страшной, что ему больше не охота ломать комедию перед этой паянью, перед этими в основном физически неразвитыми людьми, единственное различие между которыми, это только наличие толстого бумажника, но если он  не будет здесь работать, то как же тайна, как же вопрос, на который нет ответа, который несмотря на всю маяту этого дня, постоянно мучил Андрея Петровича. Надо было решать, потому что и эти вопросы задавал себе Андрей Петрович уже через силу. Его, теперь молодой, здоровый организм, уже начал перестраивать работу его мозга, ставя как будто уже доказанные истины под сомнение. Нужно ли ему все это, а не проще ли «послать» всех, денег ему на первое время хватит, да и не только на первое, а там видно будет, работу может найдет и поинтересней, подостойней, а страна большая, всем места хватит на ее просторах. Так работая, но уже без огонька, он даже забывал брать деньги, которые протягивали ему пьяненькие «клиенты», желающие разговаривать с ним по барски.  Если раньше он с радостной покорностью воспринимал это, то сейчас в голове у него как будто что-то переклинило, и он даже стал посматривать на таких, особенно усердствующих «клиентов» даже с вызовом, холодным взглядом сощуренных глаз.  Да так посматривать, что многие моментально трезвели, нервно убирали деньги и извиняясь слабыми голосами перед этой силищей в униформе, стоящей у входа в заведение. Через силу сдерживая себя, Андрей Петрович пытался разобраться, что же произошло с ним, откуда эта независимость, это презрение к окружающим, которое он уже еле сдерживал, хорошо ли это или плохо, но он уже не сожалел о этом месте, если ему придется его потерять, но где-то в глубине души свербела его сущность только одна мысль, мысль о тайне, на пороге которой он оказался.  Все остальное уже было неважным, он даже поймал себя на мысли, что за все это время он ни разу не вспомнил о жене, о человеке который отдал ему всю свою жизнь без остатка, которая моталась с ним по стране, хотя бывали и даже очень часто примеры и более счастливых браков. Но он уже и думать забыл и о ней, и о той неприглядной жизни, которую он вел все последние годы.  Он уже видел себя преуспевающим человеком, который по рождению должен был занять причитающие ему место в этой жизни.  Не ему покорно согнувшему спину собирать эти подачки и выслушивать эту пьяную браваду, а он должен снисходительно похлопывая по плечу, сбрасывать совсем не нужную ему мелочь, да не в руки, а на землю. Андрей Петрович зажмурился и со стоном замотал головой, пытаясь выкинуть всю эту блажь, но здоровый организм, получая дополнительную информацию, через функцию взгляда, уже не давал ему возможности отступить, как говорят, Андрей Петрович «закусил удила», и это было похоже на правду. Организм уже не хотел слушать запоздалые советы мозга взрослого, опытного человека, а действовал решительно, воздействуя на все органы этого тела, вот тут-то, как раз запоздало, и ощутил Андрей Петрович, насколько верны не им придуманные поговорки типа, «семь раз отмерь, а один раз отрежь», только все наоборот у него, головной мозг еще частично принадлежал ему, старому, опытному человеку, а сам организм моментально реагировал с опережением на все и вся, как и положено организму молодого человека. Каков же был испуг Андрея Петровича, когда его мозг, еще не успев принять правильное решение, раздумывал, а сильные руки его организма уже успели ухватить за шиворот толстенького, невысокого человечка.  Судя по всему очень состоятельного, вина которого была лишь в том, что при выходе он легонько шлепнул по заду свою молодую спутницу, которая, в общем-то, была постоянной  «клиенткой» их заведения. Организм встал на защиту постоянного «клиента», невзирая на уже слабеющую команду мозга, которая пришла позже, но дело уже было сделано, толстячок перепуганными глазами смотрел на Андрея Петровича и пытаясь хоть как-то сохранить лицо, погрозил ему маленьким кулачком, это была уже чуть ли не прямая агрессия, реакция была молниеносной, крепкий удар тяжелого кулака бросил толстячка на асфальт, а его спутница, сначала растерянно смотрела на эту сцену, а потом как-то очень тонким голосом заверещала, потом верещание перелилось в очень громкие крики и попытку ударить Андрея Петровича  вечерней сумочкой, за что наказание наступило моментально, выраженное в последовавшем ударе, по голове обладательнице этого предмета туалета. А сам Андрей Петрович, уже с ужасом констатировал следующую народную мудрость. «Сила есть, ума не надо», это как раз тот случай. Сила вот она, а вот ум сильно опять запоздал. Андрей Петрович бросил свое тело на парковочную стоянку, так как на крики женщины, из заведения сначала выскочил гардеробщик, потом перепуганный Юрий Александрович, а сзади его уже замаячил и Олег. Он, оценивающе смотрел на Андрея Петровича, который быстрым шагом ходил по стоянке и с завидным постоянством пинал припаркованные здесь автомобили, и на два тела у входа в заведение. Толстячок, все пытался сесть, но у него это получалось с трудом, да и тело его постоянно заваливалось на сторону, а дама, продолжала лежать без движения. Олег достал сотовый и набрав номер своего знакомого, который отвечал за «безопасную» работу их заведения, попросил взять с собой «службу» и подъехать к ним, в заведение. Сам же, отправился к Андрею Петровичу на парковочную стоянку, который в этот момент, услышав шаги Олега, как-то весь «набычился», развернулся на звук и замер, засунув руки в карманы. При свете луны, галуны на фуражке и куртки Андрея Петровича ослепительно переливались, так что Олег даже невольно залюбовался, но это было так не к стати, что это поняли почти одновременно и Олег и Андрей Петрович, который, не отрываясь, смотрел на Олега.
Олег подойдя ближе остановился, глядя в глаза Андрея Петровича, которые поразили его, в них отражалась такая тоска, такая мука беззвучно передавалась глазам Олега, что он имея твердое намерение разобраться с Андреем Петровичем, запнулся, не зная что и сказать, так и стояли они, беззвучно глядя друг другу в глаза. Что же произошло с Андреем Петровичем, хотел выяснить Олег, но не решался, видя перед собой внушительную фигуру сильного мужчины, а не покорно согнутую, маленькую фигурку вчерашнего Андрея Петровича. Олег непроизвольно сопоставил все эти превращения с ночным пребыванием Андрея Петровича в заведении. Сделав шаг вперед, Олег, чисто интуитивно почувствовал, как напряглось тело этого мужчины. Главное, не перейти ту невидимую черту, за которой начинается «агрессия», и, стараясь говорить как можно спокойнее, Олег, принялся уговаривать Андрея Петровича, сейчас же пройти в заведение. Если он хочет отдохнуть и поужинать, то заведение пойдет и на это, но единственное чего не нужно заведению, так это вот такой рекламы. Андрей Петрович, казалось, слушал Олега, да и, судя по его глазам, он прекрасно понимал его, но вот тело, чем и поразился Олег, жило как бы само по себе, то есть глаза умоляюще смотрели на Олега, а тело, тело непрерывно «перетоптывалось» с асфальта на газон, с газона на асфальт. Потом и вообще, неожиданно левая нога сильно пнула по бамперу стоящий рядом автомобиль, громко заработала сигнализация. Видя всю беспомощность своего пребывания на парковочной стоянке, Олег тихонько развернулся и медленными шагами направился к входу в заведение, напрягая слух, он пытался уловить реакцию Андрея Петровича на этот маневр, но как раз там-то и наступила тишина. Дойдя до дверей, Олег обернулся, Андрей Петрович все так же стоял на стоянке, он казалось внимательно наблюдал за Олегом, в это время и подкатила «служба» безопасности, из микроавтобуса вышел мужчина средних лет, который подойдя к Олегу поздоровался с ним за руку и поинтересовался происходящим здесь. Юрий Александрович с двумя девицами официантками приводили в порядок маленького толстячка и его спутницу, толстячок уже более, менее осмысленным взглядом смотрел на манипуляции, при помощи которых его молоденькая спутница тоже пришла в себя, и ничего не понимающим взглядом смотрела на окружающих их людей. Вообще, если бы она не лежала на асфальте, да все увеличивающийся синяк под левым глазом, который своей опухолью уже закрывал ей почти весь глаз, то можно было бы подумать, что она сюда упала прямо с облака, до того комичен был ее ничего не понимающий взгляд, но судя по мгновенной бледности, покрывшей ее лицо, Олег понял, что она все вспомнила, он нагнулся к ней, помог подняться на ноги, и аккуратно, бережно поддерживая за плечи, провел в заведение, прямо в кабинетик. Там, усадив ее в удобное кресло, он поручил ее заботам Юрия Александровича, а сам вышел к только что прибывшему мужчине. Недолго пошептавшись с Олегом, и все время поглядывая на Андрея Петровича, мужчина подошел к автобусу, отдал команду и оттуда буквально вывалились три здоровенных «молодца», широкоплечих, с ничего не выражающими лицами, они молча уставились на мужчину, тот указав на Андрея Петровича, только выразительно посмотрел на них. Андрей Петрович, который наблюдал эту картину, заволновался, что-то забубнил себе под нос, опять забегал по парковочной стоянке, размахивая руками, как бы разминая затекшие члены, словно готовясь к схватке с «молодцами». Но, судя по дальнейшему поведению Андрея Петровича, который все ускорял свой бег под аккомпанемент автомобильных сигнализации, то он уже успел забыть про «молодцов», и нашел врагов прямо там, где бегал, это припаркованные автомобили, которые он и начал беспорядочно пинать.               
   В это время «молодцы», выполняя команду, походили больше на солдат, которые выполняли какой-то замысловатый маневр, в результате этого четко, даже с некоторой долей бравады, исполненного маневра, они как бы заключили, уже не обращающего на них внимание Андрея Петровича, в равносторонний треугольник, где центром был он, и снова застыли с непроницаемыми лицами, не сводя глаз с бегающего Андрея Петровича. В это время к Олегу и мужчине, присоединился и Юрий Александрович, который очень осторожно поддерживая, вывел на свежий воздух молоденькую спутницу толстячка, которая увидев своего спутника целым и почти невредимым, кинулась со слезами, которые неизвестно откуда и взялись, и которые очень растрогали толстячка, к нему в объятия.
Уже прошло полчаса, как начальник службы безопасности уединился с Олегом в его кабинетике, оставив Андрея Петровича под бдительным присмотром трех сотрудников. Андрей Петрович продолжал метаться по стоянке, но со стоянки никуда не уходил, Юрий Александрович провожал все движения Андрея Петровича укоризненным взглядом, но видя, что ничего, сверх того, что уже произошло не происходит, он с опаской посмотрев на трех здоровенных парней, сотрудников службы, ушел заниматься своими непосредственными делами, прихватив зевак из сотрудников заведения. Репутации заведения здорово повезло в этот вечер, «клиенты» гуляли, а вновь прибывающих как раз сейчас и не было, так что кроме пострадавшей парочки, которые уже были в норме и на своих ногах, да паре, тройке зевак из числа прохожих, больше никто ничего и не видел. Толстячка, Олег просто купил, уж сколько ему пришлось заплатить, знал только Олег. Так что, толстячок, с довольным видом кружил вокруг своей спутницы, и на все ее попытки учинить скандал, что-то нашептывал ей на ухо, на что она с серьезным видом кивала головой, и в то же время не оставляла своих попыток. Время от времени, они с опаской поглядывали  в сторону Андрея Петровича, который,  под рев сигнализации еще метался по стоянке, но вид ребят «атлетического» сложения успокоил их настолько, что толстячок, снова ухитрился погрозить кулачком в сторону Андрея Петровича.
Наконец и они ушли, зеваки, видя, что ничего интересного не происходит, тоже разошлись по своим делам, только сотрудники с удивлением отметили, что Андрей Петрович уже не бегал по стоянке пиная автомобили, а ходил неспешным, пружинистым шагом, с интересом поглядывая на тройку застывших «амбалов», которые не спускали с него своих глаз. Андрей Петрович гуляя по стоянке по кругу, все увеличивал радиус в сторону застывших ребят, умудрился увеличить его настолько, что внезапно оказался нос к носу с одним из них. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, Андрей Петрович смотря прямо в глаза «амбала», искал в них хоть малейший намек на презрение по отношению к себе, чтобы получить повод к выяснению отношений. Но повода не было, напротив того, глаза не выражали вообще ничего, кроме холода и уверенности в себе, «амбал» казалось даже не моргал, зато двое его «партнеров» позволили себе только легкий разворот корпуса, в сторону Андрея Петровича. Делать нечего, и Андрей Петрович таким же «макаром» по кругу, подскочил ко второму сотруднику, но и в его глазах он прочел только настороженное внимание и все.  Ребята знали свою службу, были как псы «настрополенные» на команды руководства, поступи «такая», и они моментально разорвут Андрея Петровича, нет команды, и они только наблюдают, не давая «объекту» скрыться.
Внезапно Андрей Петрович начал ощущать, что борьба за лидерство в его теле подошла к концу, мозг постепенно одерживал верх над организмом, подчиняя себе все, от членов до артериального давления, взгляд его с провоцирующего потух до нормального, осмысленного, он даже попытался вспомнить, что с ним произошло, но вспомнив, ужаснулся от всего содеянного им, он полез в карман за заветной флягой, «амбалы» молниеносно напряглись, но, увидев в руках Андрея Петровича только флягу, тут же расслабились, но глаз с него они так и не спускали. Андрей Петрович сделав пару мощных глотков, присел на скамейку, при входе в заведение.  Он слушал свой организм, ведь скажи ему раньше, что такое возможно с человеком, он бы ни за что не поверил, а здесь он сам попал в такую переделку, и  благодарил создателя, что верх взяли мозг и разум, а если бы наоборот, он с ужасом смотрел на трех «амбалов», которые мирно переговаривались между собой, время от времени поглядывая на Андрея Петровича. Он содрогнулся всем телом, явно рисуя картину того, чтобы они с ним сделали, Андрей Петрович еще хлебнул, поднялся и вошел в заведение, «амбалы» отправились за ним, не препятствуя ему, но и не выпуская его из вида. Андрей Петрович прошел через зал, на него обратили внимание только Юрий Александрович и одна девушка официантка, которая застыла на месте, пока Андрей Петрович не прошел мимо ее. Подойдя к кабинетику Олега, Андрей Петрович постучал и услышав разрешение, открыл дверь и вошел, в кабинетике сразу же стало тесно, Олег и начальник службы дружно уставились на Андрея Петровича, только руку начальник быстро сунул в карман, явно сжимая что-то. Олег смотрел на Андрея Петровича без злости, даже с каким-то интересом, ожидая услышать объяснения всему происшедшему, но сесть не предложил, Андрей Петрович запинаясь и извиняясь начал свой рассказ издалека, с момента своего первого ночного дежурства, и по мере того, как он рассказывал,  он явно видел по глазам слушающих, какой интерес появился у них к его повествованию, но тут Олег резко встал и приказал Андрею Петровичу выйти из кабинетика, чем очень удивил начальника службы, но тот был человек полувоенный или бывший военный, так что задавать лишних вопросов не стал, получив объяснения Олега, что теперь он решит вопрос сам, начальник откланялся и уехал, забрав с собой и сотрудников. Олег, дождавшись отъезда начальника службы, снова позвал Андрея Петровича к себе и разрешил продолжить рассказ. По мере того, как Андрей Петрович приближался в своем рассказе к моменту обнаружения ленточки, Олег лихорадочно размышлял, что с ним делать, ведь если так, то Андрей Петрович стоял на пороге раскрытия тайны, а этого допустить было никак нельзя, он, прервав Андрея Петровича на полуслове,  попросил его сегодня остаться на ночь в заведении вместе с ним, и наглядно все продемонстрировать, а пока, если Андрей Петрович себя чувствует подобающе, то Олег бы попросил его находиться в комнате отдыха персонала, но ни в коем случае не покидать заведение, так как от этого будет  зависеть дальнейшая судьба Андрея Петровича, после сегодняшнего «ЧП».
Олег, набрал номер телефона, который он, Олег с удивлением отметил для себя, невероятным образом запомнил. Вернее, ему, который явно страдал плохой памятью на цифры, кто-то раз и навсегда впечатал этот номер в память, и теперь даже ночью разбуди Олега, то он безошибочно отчеканит его. Но это, пожалуй, насильственное  явление никак не отразилось на его умственных способностях, наоборот, эта незначительная «впечатка» в его мозг,  как-то даже обострила его зрительную память, он даже иногда стал замечать, что перед глазами нет, нет, да и всплывают даже номера автомобилей, которые он видел среди дня. Олег ждал, наконец, на том конце провода сняли трубку, и тоже ждали, явно чтобы первым заговорил абонент.  Олег, для приличия выждав еще пару минут, назвался.  Мужской голос на том конце провода поинтересовался, ради чего он набрал этот номер, и, услышав просьбу Олега о встречи, помолчав некоторое время, явно обескуражено соображая, назначил ее, совсем рядом с заведением, где служил Олег.    
Выйдя из «кабинетика»,  Олег увидел Андрея Петровича, который безвольно опустив руки сидел на стуле у гардероба, и безучастными глазами смотрел прямо перед собой, Олег посмотрел на гардеробщика, тот только пожал плечами, и со вздохом покачал головой. Услышав что кто-то идет, Андрей Петрович внезапно встрепенулся и перевел свой взгляд на Олега, тот поразился, увидев в глазах Андрея Петровича тоску и страх за свое будущее, по всему выходило, что Андрей Петрович о многом передумал за это время и ему было больно, да и стыдно, за все содеянное им, все это явно читалось у него на лице. Олег, подойдя, снова предупредил Андрея Петровича, чтобы тот никуда не уходил, и, выйдя из заведения, отправился на встречу, так как здесь было недалеко, то он решил пройтись пешком, поскольку время в запасе у него было.
Подойдя к кафе, в котором должна пройти встреча, Олег посмотрел на часы, время еще было, как он не медлил, но все равно пришел раньше, чем хотел, достав сигарету, покрутив ее в руках, выбросил, курить не хотелось. От нечего делать, Олег стал посматривать на автомобили, проезжающие мимо, и поскольку нервы, как и всегда при встречах с этими людьми, у него были напряжены до предела, то руки чисто автоматически снова поднесли к губам сигарету. Чиркнув зажигалкой, Олег затянулся, но удовольствия от курения не получил, с досадой бросив недокуренную сигарету в урну, Олег вошел в кафе.
Кафе, несмотря на этот час, было пустовато, судя по всему, кафе дохода почти не приносит, с натяжкой лишь покрывая расходы, автоматически отметил Олег. Он прошел к свободному столику и сел, к нему тут же подскочил юноша, явно студент, подрабатывающий здесь летом официантом. Заказав только сок, Олег, снова достал сигарету, и тут глаза его уткнулись в табличку на столе, предупреждающую, что здесь не курят, он со злостью смял сигарету, выпил залпом моментально принесенный сок, и попросил еще. Пока парнишка официант бегал за заказом, Олег внимательно осматривал зал и людей, сидящих за соседними столиками, они все были заняты, кто разговорами со своими спутниками, кто поглощением пищи, совершенно не обращая на него внимания.
Олег скользнул взглядом по интерьеру зала, по одежде посетителей, и его взгляд,  с беспокойством отмечал какую-то нелепость во всей этой обстановке, но мозг еще не «переводил» Олегу эту нелепость, в простую человеческую мысль. И тут Олега как «обухом» по голове, он даже взмок, покрываясь неприятным, липким потом, он уткнулся в стакан с соком, боясь поднять взгляд на парнишку официанта, который, не отходил от него, словно ждал очередного заказа. Наконец Олег, смог справиться с собой и осторожно поднял взгляд на парнишку, тот стоял, не сводя с Олега глаз и ухмылялся, наконец мозг, запоздало «перевел»Олегу ту нелепость, она заключалась в одежде посетителей, да и этого юнца официанта. Одежда этих людей, явно не вязалась к интерьеру этого зала, да и ко всему что окружало Олега в его повседневной жизни, окружающие Олега люди, как по команде, все сразу, уставились на Олега.  Одежда на них была слов нет, добротного качества материи, но сейчас, такую, никто не носил.  Где-то подспудно в мозгу, отпечатывались «картинки» из кинофильмов середины «20-го века», так вот там люди и ходили в одеждах именно такой моды, но здесь, в «21-ом веке», эта одежда, добротная, хорошо пошитая, вызывала лишь недоумение у окружающих.  Олег, сразу все понял, и когда он, в довершении всего, в сидящем за соседним столиком респектабельном мужчине узнал «ВОДИЛУ», который его частенько доставлял, иногда даже и против его воли, на автомобиле то к заведению, а то высаживал и в центре. Вот тогда, он и понял, что говорить с ним будут серьезно, иначе бы ему не назначили встречу здесь.  Он вопросительно посмотрел на парнишку, тот, все так же ухмыляясь, махнул рукой, показывая Олегу, что ему следует идти за ним. Олег встал и покорно пошел за пареньком, дойдя узким коридором до кабинета, как видно по табличке, управляющего этим кафе, парнишка все так же молча, знаком остановил Олега, а сам осторожно войдя в кабинет, через минут пять, выйдя, раскрыл дверь, как бы приглашая Олега войти. Когда Олег вошел, то парнишка, все так же осторожно прикрыл дверь и встал за спиной Олега. За добротным столом сидел мужчина в годах, спортивного телосложения и что-то писал в блокноте, закончив, он поднял глаза на Олега и жестом предложил ему присесть в кресло, рядом со столом. Олег сел и робко посмотрел на мужчину, тот выжидал, молча оценивая внешность Олега, наконец, видимо оставшись довольным осмотром, спросил мягким, бархатистым, очень чистым голосом, который напомнил Олегу пение или даже звучание какого-то музыкального инструмента, в которых Олег тоже не очень разбирался, очень мелодичным голосом, зачаровывающем, призывающем к честности, спокойствию и даже, Олег успел подумать о бедных женщинах, которые, наверное, просто теряли себя без остатка, при первых же словах этого мужчины, да и ему он уже не казался таким страшным, а наоборот, он как бы убаюкивал, располагал к неспешному, откровенному и обстоятельному разговору. Незаметно для себя, Олег рассказал все этому мужчине об Андрее Петровиче и его чисто возрастных  изменениях, и о его нелепом поведении, и о том, что в данный момент Андрей Петрович сидит безвылазно в заведении и ждет решения своей участи, и что он, Олег не может самостоятельно принимать решение по такому, как кажется ему важному вопросу, мужчина, вопросительно взглянув на Олега, молча подвинул к нему телефон и попросил проверить, там ли еще Андрей Петрович и не нарушил ли он  договоренности с Олегом, не покидать заведение. Олег набрал номер своего заведения, через некоторое время трубку снял Юрий Александрович и, узнав голос Олега,  сообщил, что Андрей Петрович подозрительно долго не покидает место, где его оставил Олег, только вот по всему видно, что он очень голоден и нельзя ли им его еще покормить, хотя он только что съел обед, но кажется, все равно испытывает чувство голода.  Юрий Александрович ждал решения Олега, кормить или на этом закончить, ведь он всегда стоял, прежде всего, на страже интересов заведения, все, что сверх положенного сотруднику, уже расход для заведения. Олег отнял трубку от уха и вопросительно посмотрел на мужчину, тот кивнул, и Олег разрешил продолжить кормление Андрея Петровича, пока тот не придет в нормальное состояние. Положив трубку, Олег снова посмотрел на мужчину. Казалось, тот задумался, уставившись в свой блокнот, Олег осмелел настолько, что стал внимательно оглядывать кабинет, с владельцем которого, как ему уже казалось, он был вполне на «дружеской ноге». Кабинет, был что называется, оформлен в стиле «ретро», пузатые горки чередовались с застекленными шкафами на гнутых ножках, стол и тот, был, как бы сказать, такой, какой-то основательный, что ли. Упертый в пол всеми своими четырьмя, тоже гнутыми ногами, живопись на стенах, явно принадлежала кистям известных мастеров еще старой когорты «золотого» века, производили на Олега впечатление основательности, добротности, не резало глаз, и в то же время чувствовалось, что все это стоит баснословных денег. У Олега даже перехватило дыхание, сделалось как-то не по себе, он перевел взгляд на мужчину и вздрогнул. Тот, не отрываясь, пристально, как будто рассматривая какое-то насекомое, смотрел теперь на него, Олег не мог ничего прочесть в этом взгляде, то ли он не одобряет действия Олега, то ли Олег сделал все, как и должно, взгляд был как бы сверлящий, проникающий под самую оболочку мозга и доставлял довольно таки неприятные ощущения. Уж чего там прочел обладатель этого взгляда, но он вдруг, сосредоточился на глазах Олега, некоторое время смотря не отрываясь. Затем, хозяин кабинета отвел глаза и попросил Олега выйти в зал, заказать себе чего-нибудь и подождать решения, которое они примут. Олег как зачарованный встал, повернулся к двери, уже открытой парнишкой и вышел в зал. Сев за тот же столик где и сидел, он уставился в стакан с недопитым соком. Затем, осторожно, «краем» глаза, посмотрел на окружавшую его публику, но сидящие за соседними столиками, не обращали на него никакого внимания, лишь один раз, он поймал украдкой брошенный на него взгляд, и тут же отведенный, взгляд принадлежал «водиле». Так сидел Олег минут двадцать, пить он не хотел, а только крутил стакан в руке. Неслышно подошел парнишка и, встав рядом с ним, тихо произнес, что бы они с Андреем Петровичем этой ночью находились в заведении, и когда приедут знакомые Олегу люди, он должен впустить их в заведение, а там они на месте разберутся и все сделают так, как и должно быть. Олег молча, не поднимая головы выслушал парнишку, так же молча положил на стол купюру в сто рублей, поднялся, и не оборачиваясь вышел. Парнишка, студент, взял сотенную купюру, ухмыльнулся, и засунув по скорому ее в карман, отправился к очередному столику, где его уже ждали клиенты, желающие повторить или заказать что-нибудь.   
Вернувшись в заведение, Олег, в задумчивости, а скорее в каком-то состоянии опустошенности, остановился перед Андреем Петровичем. Состояние это было ему знакомо, так он всегда чувствовал себя после встречи с этими людьми, «муторное» состояние, как будто из него вытянули весь жизненный сок, а заодно и желание жить, рассуждать, мыслить. Олег знал, что это в конечном итоге пройдет, но каждый раз его организм так странно реагировал на этих людей, в детстве Олег с интересом читал про «вампиризм», но чтобы эти люди, нет, на них никогда не подумаешь, что они могут быть хоть каким-то боком связаны с этим «движением». Скорее всего, опять усталость, он последнее время никак не мог отдохнуть, да и сон у него снова переехал в сторону страшных картинок, часто он теперь опять стал просыпаться весь мокрый от страха из сновидений. Да, ведь у него был скрытый расчет на Андрея Петровича, чтобы потихоньку ввести его в их «теплую» компанию, и иметь возможность хоть иногда оставлять его за себя, ну а самому как следует отдохнуть. Олег, даже зажмурился от той радостной перспективы, которая вдруг лопнула как мыльный пузырь, без явной причины, и теперь об отдыхе не могло быть и речи. Андрей Петрович обречено поднял голову, посмотрел на Олега, уж, что он там прочел у него в глазах, только горестно вздохнул  и снова уставился в пол. Олег, не произнеся ни слова, прошел к себе, посмотрел на часы, до закрытия еще было добрых два часа, позвонил в бар и заказал себе легкий ужин, из бара достал коньяк и чуть споткнувшись на рюмках, все- таки взял большой стакан, наполнив его до краев, выпил залпом, и не закусывая, странно, но он не почувствовал ни аромата, ни запаха, ни обжигающего действия спирта на гортань, налил еще. В это время, постучав, вошла девушка официантка, принесла омаров, маслины и лимон. Олег, отпустив девушку, выпил снова, но уже закусил маслинкой, потом, как будто о чем-то вспомнив, позвонил в гардероб и попросил через гардеробщика зайти к нему Андрея Петровича. Через несколько минут, постучав, вошел Андрей Петрович и Олег, усадив его напротив себя, за стол, достал еще стакан, и поставив его перед Андреем Петровичем и наполнил его до краев. Тот посмотрел на коньяк, потом на Олега, поднял стакан, и чуть задумавшись, улыбнулся чему-то своему,  опрокинул коньяк в рот, и даже не поморщившись, поставил стакан, и вопросительно взглянул на Олега, тот кивнул, Андрей Петрович аккуратно взял дольку лимона, присыпанного сахаром и, зажмурившись от удовольствия, захрустел. Олега поразила улыбка Андрея Петровича, он просто был в шоке. Напротив него, сидел и «мягко» улыбался молодой мужчина, лет сорока с небольшим, но никак ни старый «бродяга», армейский отставник с длинной бородой, а тут и борода была тщательно подстрижена, черная как смоль, а не седая всклокоченная, как раньше. Олег сосредоточенно рассматривал Андрея Петровича, который так же мягко, чуть виновато улыбался ему, Олег снова налил себе и Андрею Петровичу, тот все так же улыбаясь ждал, что скажет «шеф», Олег только кивнул головой приглашая выпить, затем, подвинув тарелку с омарами, принялся тщательно закусывать, Андрей Петрович опять закусил лимоном, откинувшись на спинку кресла он, прикрыв глаза, тщательно пережевывал кашицу из лимона  и песка. Наконец разобравшись с омаром, Олег вытер салфеткой рот и руки,  снова предложил выпить, Андрей Петрович в радостном возбуждении согласно махнул рукой и, смотря на Олега заблестевшими глазами, заговорил.
Рассказ его был связанным, гладким , без перескоков с темы на тему, Олег слушал молча, чуть недоверчиво поглядывая на Андрея Петровича, судя по рассказу, Андрей Петрович не знал главного, но та ленточка, конечно могла его, мужчину неглупого, подвинуть в своих расследованиях до «квадрата», но это было бы не так скоро, как испугался поначалу Олег. Вторая часть рассказа, связанная с креслом, заинтересовала Олега, только он сомневался, что виной этих возрастных изменений является, в общем-то, удобное во все отношениях кресло, а скорее всего этот «портал», который распространял какую-то субстанцию, которая и влияла на организм, в данном случае омолаживала его. Олег задумался, если бы не эти страшные люди, ведь какой бизнес можно было бы наладить, ведь бессмертие, давнишняя мечта всего человечества, а тут вот оно, на блюдечке, только плати деньги и получай молодость, а судя по рассказу Андрея Петровича, молодость давалась не сразу, а по частям, то и контроль был бы жесткий, ничего мимо кассы, Андрей Петрович даже замолчал, увидев каким огнем загорелись глаза Олега, но тут же потухли, видать Олег понял всю бесперспективность этого мероприятия. Так и сидели молча, думая каждый о своем. Но вот, раздался стук в дверь и появился Юрий Александрович, и началась вся эта «кутерьма» с накладными, с инкассатором, с уборкой, Олег вздохнул только, когда они с Андреем Петровичем, остались одни в заведении.  Потушив верхний свет, опустив шторы и жалюзи, они устроились в зале, Олег достал еще бутылку, Андрей Петрович принес стаканы и лимон, устроившись друг против друга за удобным столиком, Андрей Петрович стал разливать коньяк, и, в общем, он вел себя вполне по иному, чем всегда. Он был раскрепощен алкоголем, говорил громко, смеялся, пытался шутить, а Олег, наоборот, с каждым миллиграммом алкоголя, все больше мрачнел, ему было искренне жаль, Андрея Петровича, который не по своей воле попал под раздачу.  В тоже время он не видел выхода из создавшейся ситуации, но в тоже время в душе Олега проснулось что-то, что по тихому стало нагружать его чувством вины по отношению к Андрею Петровичу, как будто он, Олег,  сдал Андрея Петровича этим людям. Долго ли продолжалось их застолье, но только Олег, посмотрев на часы, присвистнул, чем опять неслыханно развеселил Андрея Петровича, тот от хохота переломился пополам, в глазах его выступили слезы, а на часах уже был третий час утра. В это время в дверь позвонили, Олег весь напрягся, Андрей Петрович перестал хохотать, нервное возбуждение, охватившее Олега, передалось и ему. Олег поднялся, жестом успокаивая Андрея Петровича, направился открывать, предварительно выглянув в окно, сквозь жалюзи, и убедившись, что звонили именно те люди, которых он ждал. В дверь вошли трое, мужчина, с которым он сегодня уже беседовал, парнишка официант и «водила», который довольно бесцеремонно похлопал Олега по плечу, подмигивая ему.  Олега чуть не вытошнило, от этой фамильярности, но мужчина видно прочувствовал состояние Олега, и сердито посмотрел на «водилу», который моментально сник под его взглядом. Мужчина посмотрел на Олега, и кивнул в сторону Андрея Петровича,  дождавшись утвердительного кивка головой, вся группа, обойдя Олега, подошла к Андрею Петровичу, который растерянно поднялся из-за стола, и не понимающим взглядом смотрел то на них, то на Олега. Больше Олег ничего не видел, от страха он отвернулся в сторону окна и уже не оборачивался, пытался не вслушиваться в то, что доносилось до его слуха. Раздалось легкое шипение, хлопок и тяжелый удар большого тела об пол, повернувшись, Олег понял, что Андрея Петровича больше не существует. Он лежал на полу такой большой, и в тоже время, его недвижимое тело вызывало у Олега какое-то сострадание, жалость, ведь только что он пил с этим человеком, слушал его, и вот все закончилось. Мужчина молча стоял и смотрел на Олега, парнишка прятал какую-то конструкцию, похожую на детский веер в карман, «водила» ухмылялся, глядя на распростертое перед ним тело Андрея Петровича. Олег подошел к мужчине, видно вопрос явно читался в его глазах, и мужчина, счел нужным ответить на этот не заданный Олегом вопрос. «Вы не переживайте, у нас нет полномочий уничтожать людей, он просто находиться под действием глубокого наркоза, очнется не скоро, но он жив, мы отправим его из этого «времени» в другое, более ему подходящее, не в курсе ли Олег, есть ли у этого мужчины родственники». Олег, подумав, вспомнил, как Юрий Александрович рассказывал о больной жене Андрея Петровича, пересказав мужчине все, что он знал о жене Андрея Петровича, Олег снова замолчал, тупо уставившись на то, как парнишка снимал с Андрея Петровича обувь, почему он это делал, он так и не спросил, хотя и хотел. Паренек одел на ноги Андрею Петровичу что-то отдаленно напоминающее бахилы, используемые в различных медицинских учреждениях, как сменная обувь, выпрямился, и, обращаясь к мужчине, что-то в пол голоса ему сообщил. Мужчина  выслушав, утвердительно кивнул и повернувшись к Олегу поинтересовался, может Олег хочет присутствовать в момент перехода через «портал», сейчас как раз намечается уход их человека, который будет сопровождать Андрея Петровича до выбранного для него времени, где ему будет не так одиноко, ну а если у  Андрея Петровича впоследствии и возникнет когда-нибудь хоть капля сожаления об утраченном для него времени, то и этот вопрос тоже в соответственных кругах, обсуждаем.
Олег молча отвернулся, «водила» опять ухмыльнулся, глядя на Олега, но мужчина строго посмотрел на него и решил что пора начинать, Олег отошел к их столику, за которым они, с Андреем Петровичем, только что пили коньяк, стаканы стояли там, где они их и оставили, коньяк в бутылке еще был. Олег налил себе, мужчина, не сводя с него взгляда, понимающе кивнул и отдал распоряжение «водиле», тот бросился к стене, отсчитал нужную плитку, нажал на нее и стена, бесшумно уйдя в сторону, открыла черный проем, в котором время от времени сверкали голубоватые блики. «Водила» вернулся к парнишке и стал ждать, пока мужчина, нагнувшись к Андрею Петровичу, сделал предметом, напоминающим катушку, только без ниток, нажим на голову Андрея Петровича, в районе правого уха.
Олег, поднеся стакан ко рту, остолбенел, потому что Андрей Петрович с помощью «водилы» и парнишки, поднялся с пола, обнял их за плечи, и вместе с ними направился к проходу в стене.  Единственное, что указывало на его бессознательное состояние, так это голова, которая безжизненно свисала на грудь и раскачивалась при их движении из стороны в сторону.
Олег выпил, налил еще, троица исчезла в проеме, мужчина отправился за ними, дверь скользнула на место.  Олег сел, ноги плохо слушались его, он снова налил и выпил, только сейчас он почувствовал, что что-то внутри его выпрямилось, раскрутилось, отпустило его напряженный организм, он расслабился, весь как-то разом обмякнув, не переставая безотрывно смотреть на стену. Прошло где-то с пол часа, Олег встал, и пошатывающейся походкой прошел к бару, взяв еще бутылку коньяка, вернулся за столик и стал ждать. Вдруг дверь в стене отпрыгнула в сторону, и в проеме показались «водила» и мужчина, выйдя в зал, мужчина направился прямо к Олегу, а «водила» занялся стеной. Через короткое время, стена обрела свой нормальный вид, мужчина, подойдя к Олегу, достал из кармана два объемистых свертка  и протянул их ему, видя, что тот не реагирует, положил их на стол перед ним, коротко бросив, что это плата ему за работу, но половина этих денег предназначается для жены Андрея Петровича. Олег кивнул, поднялся и, пройдя до дверей, выпустил ночных гостей, закрыв за ними дверь на все замки и запоры, потом, приникнув к окну, увидел, как от заведения отъехал знакомый ему автомобиль, унося этих людей в неизвестность.  Олег выпрямился, прошел к столу, тупо уставясь на стаканы, затем, будто очнувшись, наполнил свой коньяком, но пить не стал. Развернув один сверток, он обнаружил там двадцать пачек, по тысяче в каждой, и все в «евро», второй сверток, Олег, решил отнести в подсобное помещение, где как он знал, стоял шкафчик, где и переодевался Андрей Петрович, но прежде чем идти, Олег, выпил налитый коньяк. Подойдя к шкафчику, Олег улыбнулся наивности сотрудников, которые вешали на свои шкафчики замочки, маленькие навесные замочки, которые им же и выдавал Олег, повертев в руках замочек, он изо всей силы дернул за него, в результате, этот маленький замочек оказался у него в руке. Он открыл шкафчик, там, на плечиках висел цивильный костюм Андрея Петровича, не сказать что новый, но носить такой, было еще не стыдно, нагнувшись, Олег обнаружил небольшого размера портфель, он достал его  и осмотрев еще раз внимательно шкафчик, отправился в зал, там присев за стол он налил себе еще «грамульку», и выпив, принялся за портфель. Открыть портфель было плевым делом, но то, что он там увидел, вызвало на лице Олега лишь горькую усмешку, портфель был забит почти доверху пачками денег, перетянутыми резиночками. Купюры были с любовью разложены по их достоинству, сотни с сотнями, полтинники с полтинниками, тысячи с тысячами. Олег даже не стал их пересчитывать, эту мелочь, а просто сунул туда и пакет, который оставил мужчина для больной жены Андрея Петровича, и отнес это все к себе в кабинетик. Там, посмотрев на часы, он увидел, что уже около шести утра, широко и с наслаждением зевнув, Олег понял, что пока не появиться Юрий Александрович, о сне нечего и думать. Выйдя в зал, он снова сел за «их» стол, и сидел, не двигаясь, пока в заведение не пришел Юрий Александрович.
Олег поздоровался с ним, и ничего не объясняя, оставив все дела заведения на Юрия Александровича, уехал домой.
Как ни странно, но спал он как младенец, никаких снов и такое ощущение, что как упал на правый бок, так и проснулся, чувствовал он себя хорошо отдохнувшим, но где-то в глубине души, очень глубоко, он все таки продолжал думать о Андрее Петровиче с легкой грустью, ему было искренне жаль этого большого человека, но исправить уже что-то, было, не в его силах.          
Какие же жестокие это были люди, Олег невольно ставил себя на место Андрея Петровича, и приходил к выводу, что если возникнет необходимость, то с ним разберутся точно так же, без сожаления. Ведь единственная цель их пребывания, как он понял в этом «времени», это «портал», который, они и должны были любой ценой сохранять, для каких-то, только им известных целей.  Вдруг Олег похолодел, до испарины, до тошноты, желудок его уже был готов выпрыгнуть наружу, волосы встали дыбом, его как молотом по голове ударили, когда у него созрела и закрутилась простая как все гениальное, мысль. А ведь это не эти люди виноваты в том, что случилось с Андреем Петровичем, а он, со своей подленькой трусостью потерять шикарный дополнительный приработок, ну как же, Андрей Петрович чуть не лишил его этого счастья, Олег даже застонал от  этих мыслей, которые упрямо били его мозг изнутри. Уже стоя в ванной, под душем, Олег продолжал вспоминать, а задавал ли он им вопрос, или побаивался как всегда, кто они , откуда пришли сюда, в родное для Олега время, где до встречи с ними он был вполне доволен своей жизнью, и тут он вспомнил , что один раз он все таки задал такой или похожий вопрос, в ответ он получил довольно таки презрительную усмешку, как лицо, находящиеся на самой нижней ступени развития, хотя Олег себя таковым лицом не считал, говорящий с ним мужчина так выразительно посмотрел на него, что Олег хоть  по их разумению и был представителем этой, низшей расы, понял, что ничего хорошего его от этого разговора не ждет, но от взгляда того мужчины, Олега передернуло и он попытался как-то сгладить неприятный осадок от этого разговора, уйдя совсем на другие темы.  Все это прокручивалось в мозгу Олега, пока он стоял под душем, упругие струи хлестали по спине, по бокам, по груди, доставляя истинное наслаждение, и радость от того, что он, Олег, может себе это позволить, а если бы он был бы  действительно существом низшей расы, то он от обливания водой, должен был бы шарахаться, а он любил чистоту, а не блох и всяких насекомых, которые бы грызли его грязное тело. Первейший показатель степени развития любого разумного существа, это гигиена, как только человек начал мыться, стричься, бриться, пользоваться различными гигиеническими средствами, то все это начинает говорить о том, что он человек, а не животное, так думал Олег, и в чем-то, он конечно был прав, хотя и животные в старые, добрые времена частенько спасались от многих неприятностей стоя по горло в воде, и, наверное, только люди не один раз сознательно купались, бороздя на ветхих лодчонках величественные океаны, да и реки, которых на земле всегда было в изобилии, использовались не только для питья.
Заварив себе крепкого кофе, Олег задумался, как жить дальше, ну во первых кто-то должен нанести визит больной жене Андрея Петровича, ведь она вроде как вдова теперь, хотя это и не совсем так, но не объяснять же ей, где теперь ее муж, хотя если бы он и смог ей хоть что-то рассказать, то все равно не сказал бы, так как и сам толком ничего не знал о том, что твориться там за этим долбанным квадратом. Денег теперь ей должно хватить на жизнь пусть и не богатую, но на сытую, а там посмотрим. Потом сразу же выяснить ходячая она или нет, если лежачая, то придется похлопотать на счет места, в каком – нибудь санатории для инвалидов с полным пансионом до конца.
Олег потихоньку собирался, время уже было около 17.00, как раз самый процесс пошел, «клиент» будет отдыхать, а раз «клиенту» хорошо, значит и заведение должно процветать. Олег поймал себя на мысли, что теперь у него вся жизнь крутиться вокруг этого заведения, и он не в состоянии что либо предпринять, что бы изменить ее, даже на даче, на своей любимой даче, из-за этой работы он теперь так редко бывал. Надо что-то придумать, но так, что бы эти люди его поняли, а то не поймут, и поедет Олежек как и Андрей Петрович, куда- нибудь без адреса и без возврата, а что там, неясно, хотя люди приходят оттуда в общем-то здоровыми, любознательные, но здесь навсегда не остаются, а где-то «поколобродят» и возвращаются опять сюда, и уходят обратно, в экскурсоводах не нуждаются, хотя какие экскурсоводы, вот только на последней встрече сколько их было, и это только в их городе, а если взять всю страну в целом, может быть она уже вся у них под «колпаком». От этой мысли, по спине Олега побежали мурашки. Все, хватит себя запугивать, ведь, если честно, ему то что, до всего этого, «патриотизм» из него выбили еще по молодости, а что сейчас вся сила в деньгах, то в этом он в принципе и никогда не сомневался, хотя «жирные коты», «мешки с деньгами» ни с того, ни с сего, вдруг вспомнили о какой-то «правде», «порядочности», что же они о этих понятиях, не вспоминали лет десять назад. Молчали, не досуг было, надо было успеть, когда разворовывалась «империя», когда ее рвали на части, стреляли друг друга, топили, сажали. «Империю», которую из нищеты вывели, ну не в передовую, но в «державу», которую побаивался весь остальной «мир», и с которой считались на любом уровне, их отцы, деды, матери, старшие братья и сестры. Они, только по призыву такой чудной организации, под названием ВЛКСМ бросали все,
 не совсем сытую, но худо ли,  бедно ли, обустроенную жизнь, и ехали. Ехали эшелонами, ехали в кузовах автомашин, тряслись, под проливными дождями, в мороз и метель, по  нигде не обозначенным дорогам. Ехали обустраивать страну, поднимать заводы, возводить фабрики, сеять, а потом собирать в государственную житницу хлеб, и на всех у них все было общее, и в конце пенсия, не совсем большая, но получаемая с чувством не зря прожитой жизни, и горькая обида на товарищей, которые по каким-то причинам
переставали дружить письмами, телефонными звонками.
Теперь, смотря на все, что твориться в стране, глаза стариков застилала жгучая обида на своих внуков, за то, что они успели  сделать с этой «империей». Ведь они, собрав по частям, доверили «порулить» этому «молодому» поколению, которые, говоря с экрана телевизоров вроде хорошие слова, а сами, за экранами, хватали все, что могли «урвать». Втаптывали в грязь, всю мораль старшего поколения, которое им было уже, как они выражались, по «барабану». Они, грабили страну по крупному, а подросшие к этим временам детишки, с семью классами образования, убивали  стариков по подъездам за нищенскую пенсию за ту подачку, которую эти «жирные» коты бросили народу. И теперь вот, эти-то и вспомнили о слове «правда», откопав его где-то у себя в пыльных кладовках, сдув пыль и выставив это слово на всеобщее осмеяние, ну никак не вяжется это слово,  совсем не вяжется с их жирными мордами.
Видно и под ними стало припекать, ведь обществу без морали, без закона, есть кого бояться в стране несчастной, растоптанной  их же грязными сапогами, а припекало, наверное, со стороны нового, подросшего поколения, еще не «волков», но уже  «нелюдей», попивших крови своих стариков.
 Надо бы уезжать отсюда куда – нибудь, да наверное, везде так же, только здесь эти процессы идут намного быстрее, чем в мире, так что там, еще пока видимый порядок и вроде бы благополучие, но пройдет лет пять, семь, и там будет тоже самое.
За рассуждениями Олег незаметно для себя, добрался до заведения, бросив взгляд на то место, где обычно работал Андрей Петрович, он, втянув голову в плечи, уже сам открыл дверь, и, увидев Юрия Александровича, махнув рукой в сторону кабинета, вошел туда. Там, присев за свой стол, он уставился на «те» стаканы, которые так и остались стоять рядом с тарелками, после их вчерашней ночной трапезы.
Раздался осторожный стук, дверь приоткрылась, и на пороге возник Юрий Александрович, Олег раздраженно указал рукой на беспорядок на его столе, Юрий Александрович без слов исчез за дверью. Буквально через минуту, в кабинет буквально впорхнула девушка, забрав грязную посуду, моментально исчезла, не забыв тщательно вытереть стол чистой тряпочкой. Снова осторожно заглянул Юрий Александрович, Олег так же молча, жестом пригласил его присесть.
Устроившись на краешке стула, Юрий Александрович поднял глаза, и долго внимательно смотрел на Олега, тот чувствовал, что Юрий Александрович испытывает стеснение и неудобство, но тоже со своей стороны не отводил глаз с лица Юрия Александровича. Минут десять продолжалась эта молчаливая дуэль, Юрий Александрович не знал что и думать о своем «шефе», когда тот, указав на портфель, принадлежавший Андрею Петровичу, попросил доставить его жене Андрея Петровича, и выяснить, как там она, не нуждается ли в какой либо помощи, только сделать это надо осторожно, дипломатично, а то ведь чего доброго и не возьмет. Юрий Александрович смотрел на Олега округлившимися глазами, немой вопрос явно читался в его глазах, но он все не решался задать его, Олег решил облегчить Юрию Александровичу переход этого барьера и разом дать ответ, на все возникшие у него вопросы.  «Андрей Петрович здесь больше не работает, о своем желании покинуть нас, он известил меня вчера, так как Юрий Александрович сам видел в каком он был состоянии » - на что Юрий Александрович кивнул головой, соглашаясь с Олегом, - «единственная его просьба была, так это чтобы мы передали этот портфель его жене» - сам он, по мнению Олега, еще вчера покинул город, как бы решил «пройтись» по стране, уйти в «народ» что ли, и когда вернется неизвестно. Юрий Александрович, на некоторое время отвел глаза от лица Олега, как бы задумался, но уже через некоторое время все сомнения у него рассеялись, он облегченно вздохнул, и уже
 с другим настроением покинул кабинетик Олега. Еще раз окинув взглядом обстановку в кабинетике и убедившись, что все как обычно, Олег не торопясь вышел в зал, там тоже все было как всегда, заведение начинало приобретать популярность, и столиков пустых не было. « Придется брать швейцара» - с тоской подумал Олег, и направился к «тому» креслу, о котором упоминал Андрей Петрович. Кресло стояло как и всегда, в углу, оно там никому не мешало, да и интерьер не портило, вернее Олег даже удивился, как же так, кресло такого размера, такой благородной красоты, и сразу не бросалось в глаза. Олег подошел поближе, потрогал рукой за мягкую, переливающуюся глянцем кожу, и не сразу убрал руку, до чего он почувствовал себя хорошо, каким-то умиротворенным, вся нервозность последних суток куда-то исчезла, здесь были только он, полный покой, да это кресло, которое как бы звало Олега присесть, но Олег резко убрав руку, сразу же вернулся в окружающую его действительность, давление от тишины, которое он только что испытал, пропало, он снова слышал ритм своего заведения, со всеми сопровождающими этот ритм шумами. Олег задумчиво еще постоял у кресла, потом повернулся и вышел на улицу, гардеробщик, немолодой уже мужчина, видя что Андрея Петровича нет, пытался как мог совмещать работу швейцара со своей, но у него это получалось довольно таки неуклюже. Еще раз подумав о швейцаре, Олег сел в свою машину, и моментально вырулив на центральный проспект, помчался по направлению к пригороду, он решил, что уж эту ночь он проведет на даче, оставив все дела на Юрия Александровича.
Как задумано, так и сделано, через сорок минут Олег уже сидел с коньяком у камина, который моментально разгорелся, обдавая его теплом и светом. Он задумчиво смотрел на эту красоту, а ведь Олег думал поначалу поставить какую-то электрическую «железяку», хорошо послушался совета одного знакомого, который и порекомендовал ему мастера, и вот мастер то и сложил, в общем-то, за недорого, эту красоту.
Вот теперь, сидя без движения и любуясь языками пламени, он стал понимать, почему англичане, даже имея центральное отопление, всюду где бы не жили, складывали камины, ведь ничто так не успокаивало, и не давало такого резкого ощущения устроенного быта и дома, как камин, в котором играет пламя. Олег пригубил из стакана напиток, предварительно дав ему поблагаухать, да, это было как раз то, что и требовалось ему сейчас. 
Еще вечером, перед коньяком, спустившись в свои подвалы, и вдоволь наигравшись золотом и камнями, он теперь отдыхал после сытного ужина.
Состояние его, скорее напоминало полудрему, но он помнил, что прежде чем лечь спать, нужно будет дождаться, когда дрова в камине прогорят, он всегда неукоснительно придерживался этого правила, и никогда не жалел, что пересидит у камина лишних десять минут.
В общем-то, скорость, с которой наступила расплата с Андреем Петровичем, покоробила Олега, он всего ожидал, но что бы вот так, пришли, и через пол часа нет человека, так сделать могли только профессионалы, и сделали они так, видно в назидание Олегу, недаром же та отвратительная ухмылка «водилы». Да, надо что-то предпринимать, ведь он попал в прямую зависимость от этих людей, правда, они пока платят деньги, что правда, то правда, денег они не считают, платят всегда очень щедро, что почему-то и настораживало Олега, поначалу он посчитал их дилетантами, а оказалось, что влип он сам. Теперь он твердо был убежден, что просто они его не отпустят, да и будь он на их месте, то ни за чтобы не отпустил. От этих мыслей, Олега бросило в жар, сонливость как рукой сняло, и камин с красотой внутри уже совсем не привлекал его, он лихорадочно думал, как ему быть дальше. Все было, но вот в роли «кролика» ему еще бывать не приходилось, а если подключить серьезных людей, конечно, это дорого, но чем черт не шутит. Это хорошо, если это поможет, хотя вряд ли, тут разрозненные группировки, грызущиеся между собой, возглавляемые ворами в «законе». А там, вот что там, и было неизвестно, и судя по тому, что видел Олег, там, была крепкая «система», можно даже сказать «государство», с неограниченными финансовыми возможностями, и все эти «серьезные» люди, для этой «системы» как «насморк», который вылечивается в «шесть секунд». Но что же тогда делать, если в «бега», то его уже предупреждали, чем это может закончиться. Олег уже привык жить хорошо, он с любовью оглядел гостиную, где находился сейчас, тут же взмок, вспомнив, что у него в подвалах, как он со всем этим расстанется, ведь и с собой не взять, и бросить невозможно. Олег даже застонал. Так сидя у камина, он и скоротал ночь. Уже утром, он поднялся из кресла совершенно разбитым, и, посмотрев на себя в зеркало, ему чуть не стало плохо, от того, что он там увидел. Тут же,набрав номер телефона Юрия Александровича, он предупредил его, что сегодня он тоже не приедет, чем неслыханно удивил того, это уже была непозволительная роскошь, да Олег и сам это понимал, но не мог же он придти на работу в таком виде. Упав на кровать, он попытался уснуть, но не тут то было, сон не шел, и тогда, он принял, как ему показалось, радикальное решение. Налил целый стакан коньяка, приготовил лимон и залпом выпил, единственно чего он добился, так это он еле успел добежать до туалета, чтобы не испачкать все вокруг,  как его желудок вывернуло наружу. Желудок очистился, тогда с трудом передвигаясь, он заварил себе крепкого чая, без сахара, выпил, вроде полегчало,  тут же  прилег и незаметно для себя уснул.
Сон его был тревожен, но дом его был поставлен на таком прекрасном месте у леса, что сюда из бывшей деревни не долетало ни звука, если не считать, что из леса, нет – нет, да и прокукует кукушка. Он часто просыпался, и четко ответить на вопрос, спал он или не спал, он не смог бы, это была какая-то полудрема, чуть ли не с открытыми глазами, мозг не отдыхал, да и тело тоже, хоть плачь. Ближе к вечеру, это состояние полудремотное в обще ушло, он лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок, и не хотел никаких телодвижений, которые доставляли ему неприятные ощущения. «Уж не заболел ли я» - подумал Олег, и от чего-то ему стало так жалко себя, что слезы непроизвольно потекли по его щекам, никто его не видел в таком состоянии, и потому он не особо и скрывал, что вот взрослый мужчина, и вдруг плачет как в детстве, чуть ли не на взрыд. Выплакавшись, Олег почувствовал огромное облегчение, и тут же подумал, что такого за ним не водилось никогда.  Эта «публика» довела его нервную систему до такого состояния, его мужская гордость была уязвлена, он злился на всех и на себя тоже, но ничего придумать не мог, как ему освободиться к их общему удовольствию от этой страшной зависимости.
Около 21.00 раздался телефонный звонок, Олег, достал сотовый, посмотрел на номер, но он ему ничего не говорил, и он решил ответить. На том конце, вкрадчивый мужской голос, вежливо поздоровавшись, поинтересовался, как его здоровье. Тут днем, к нему заходили на службу, а его и не оказалось, как это понимать, и не будет ли он столь любезен, дать объяснения по поводу своего отсутствия на рабочем месте, в то время, когда его присутствие просто необходимо. Олег сразу понял, кто его «достает», но странно, страха он больше не испытывал, а отвечал четко, все объясняя своей дикой усталостью, на том конце вежливо выслушали, не перебивая, и поинтересовались, какую надо выплатить компенсацию, что бы он, не взирая на дикую усталость, сейчас же приехал в заведение. Сославшись на то, что сегодня он не совсем трезв, и потому именно сегодня, он приехать ну никак не сможет, Олег ждал ответа. На том конце помолчали, видимо сочтя это весомым аргументом, и в то же время попросили пока больше не пить, потому что за ним выезжает автомобиль, который и привезет его. Только Олег заикнулся, что его и днем-то можно найти только с большим трудом, а уж ночью то, его и вовсе  найти в пригороде невозможно, на что им был получен исчерпывающий ответ, что они прекрасно ориентируются в любых пригородах, чтобы приготовился и ждал, машина будет минут через тридцать. Олег дал отбой и задумался, значит, все это время он напрасно тешил себя мыслью, что о даче знает он один, выходит, они знали о нем если не все, то почти все. Олегу снова захотелось плакать от жалости к себе, но делать нечего, он знал, эти люди слов на ветер не бросают. Олег оделся и для верности, да и для запаха, выпил коньяк, затем вышел во двор, и закрыв дом, закурил, посмотрел на звезды, они ему сегодня не понравились, почему, он и сам не понял, видно нервы, пройдя в ворота, вышел в свой проулок, интересно, а как они минуют охрану, только и успел подумать он, как оказался освещен ярким светом мощных автомобильных фар, сам автомобиль стоял не вдалеке, фары мигнули, и Олег направился к нему, дверь открылась и Олег сел в него. Вежливо поздоровавшись и не получив ответа, посмотрел, что за «хам» за рулем. Ну конечно, там сидел «водила», ему было так весело, а Олегу сразу же стало грустно, оттого, что даже казалось бы надежная охрана, не способна защитить члена своего товарищества от этих людей, хотя Олег, где-то в глубине души рассчитывал на эту охрану, а получается, что зря. «Водила» как будто прочел его мысли, заулыбался еще шире, а может действительно, прочел, кто их знает и Олег отвернулся, уставившись на дорогу, которую освещали фары, потихонечку выбиравшейся машины. У «КП» автомобиль задержался ровно на минуту, охранник нагнулся к боковому стеклу и узнав Олега, приветственно помахал рукой, а «водила» сунув ему под нос какой-то документ, тут же газанул под открывающийся шлагбаум по направлении к трассе, выскочив на которую, он «втопил» педаль газа в пол, благо дорога была почти пуста, в это время суток. Ехали не долго и молча, Олегу была противна ухмылка «водилы», а чего тот веселился, одному «богу» было известно, наконец, около 24.00 подъехали к заведению, Олег вышел из машины и направился открывать, так как надо было моментально снять сигнализацию, то его расчет оказался верен, «водила» моментально уехал. Сняв с охраны, Олег прошел в зал, огляделся по сторонам, да, на Юрия Александровича можно было положиться, не раз Олег в этом убеждался. В зале, да и не только, царила идеальная чистота, пройдя к бару и открыв большой холодильник, Олег нашел блюдо с бутербродами, приготовленными с вечера и поставленные туда, как «НЗ», на всякий случай.  Отчего-то ему очень захотелось сесть, взяв с собой на разовую тарелку бутерброд с рыбой, второй с сыром и колбасой, Олег закрыв холодильник, прошел в зал, на ходу жуя бутерброды, поставив тарелку на стол, он опять вернулся к бару, достал две бутылки пива, и открыв одну, тут же запил бутерброд, так как икота подступала к горлу от сухого бутерброда. Сделав еще один крупный глоток, Олег прошел к себе, в кабинетик, на часах было пол первого ночи, проходя мимо кресла, Олег, слегка коснулся его рукой и моментально отдернул ее. Кресло было теплое, как бы до сих пор сохраняя тепло чьего-то тела. Но этого не может быть, Олег остановился и снова осторожно коснулся подлокотника, да нет, он не ошибался, кожа была теплой, почти горячей, Олег в задумчивости смотрел на кресло, которое вновь залоснилось перед ним, как бы приглашая сесть в него. Олег, встряхнув головой, отвернулся и пошел допивать пиво, время от времени посматривая на кресло, в конце концов, он не выдержал, и, подойдя к креслу, он изо всех сил уперся в него, стараясь выдвинуть из угла, кресло подалось на удивление легко, так что Олегу и не пришлось особо упираться.
Выкатив кресло, Олег подтащил его к эстраде, с другой стороны от стены, а на место кресла, принес из кабинета канцелярское, меньшее по размеру. Поставив его, несколько раз отходил, сверяя, так ли оно стоит, убедившись, что канцелярское кресло заняло именно ту позицию, на которой стояло то, большое кресло, Олег отошел за свой столик и стал ждать. Так, в ожидании прошел час, гостей не было, Олег время от времени подходил то к одному креслу, то ко второму, но ничего особенного не замечал.
Перейдя на пиво, Олег достал еще три бутылки, сидел, и потихоньку потягивал, в общем-то, хорошее пиво, посмотрев на бутылку, он с удивлением обнаружил, что пиво сварено здесь, а не завезено из Европы.
Могут, когда захотят, после очередной порции, он снова подошел к большому креслу, постоял, но трогать уже не решался, нет, все было как положено, перед ним стояло просто кресло, очень удобное должно быть, затем, перейдя к канцелярскому, он убедился в том же, с канцелярским креслом, даже сейчас, хотя оно четко стояло в том месте, никаких изменений не произошло, а то он уже успел себе «нафантазировать» не весть чего.
На часах уже было три часа, только он успел вернуться за свой столик, как раздался звонок, Олег прошел к двери, так же предварительно посмотрев на улицу сквозь жалюзи и увидев знакомую физиономию «водилы», открыл дверь.
На этот раз, гостей было четверо, мужчина с красивым голосом, «водила», старичок, но довольно таки бодрый и молодая девушка, очень внешне симпатичная. Людей, с такими правильными чертами лица, Олег никогда не встречал, а если учесть еще и ее улыбку, которая только подчеркивала ее красоту, то Олег просто впал в шоковое состояние. Видя, что Олег, уставился на девушку и замер на месте, «водила» бесцеремонно отодвинув Олега в сторону, прошел сам, за ним вошел мужчина, настороженно поглядывая на Олега, ну а потом старик, который был сама вежливость, пропуская девушку вперед, он церемонно выставил руку, на которую та и оперлась, проходя в заведение. «Водила», посмотрев на Олега, хмыкнул, а по втягивав носом воздух вокруг него, и уловив пивной перегар, громко заржал, указывая на Олега пальцем, чем привлек неодобрительный взгляд мужчины, который  церемонно склонив голову на грудь, ждал, когда эта странная пара войдет. Пройдя в зал, «водила» тут же схватил стул, и моментально подставил его девушке, которая таким же привлекательным движением руки, поблагодарила его, и опустилась на стул, посмотрев на застывшего Олега, громко рассмеялась, старик моментально насторожился, а мужчина снисходительно улыбнулся, зато «водила», веселился от души, глядя на Олега. Смех девушки, напомнил Олегу звучание колокольчика, вперемежку со звуками  проносящегося мимо ручейка, Олег, почувствовав, что она своим смехом  сняла ту неловкость и напряжение, которые сковали его с первых же минут появления гостей. Смеяться она перестала так же внезапно, как и начала, теперь Олег, сделав неполный круг, оказался как раз напротив старика и девушки, старик о чем-то оживленно беседовал с мужчиной, ну а девушка не спускала своих смешливых глаз с Олега, как бы приглашая его принять участие, в какой-то неведомой ему игре. До слуха Олега, доносились какие-то незнакомые слова, но что это его родной язык, он не усомнился ни на минуту. Просто, сейчас так уже не говорили, не было этих режущих слух оборотов речи. Отчего, их разговор напоминал «плетение кисеи», так изощренно и витиевато они строили фразы, чему еще очень удивлялся Олег, так не единожды произнесенным обращениям, к старику «ваша светлость» и к девушке «ваше высочество», которые употреблял мужчина. В то время, как «водила» стоял молча, не принимая никакого участия в разговоре, только глаза его казалось, жили отдельно от лица, они перескакивали со старика на девушку, и обратно.
Олег мучился, подбирая момент и слова, чтобы обратиться к девушке и не находил их, все выражения, с которыми он общался с противоположным полом, тут казались просто дикими и не уместными, а он ничем не хотел ее обидеть, и не дай «бог» оскорбить эту красоту. Наконец мужчина, закончив разговор со стариком, обратился к ним обоим за разрешением представить «их высочеству» и «их светлости» юношу, согласившегося помогать им, поддерживать вот этот великолепный «портал» в исправном состоянии, и от которого зависит безопасность их дальнейшего путешествия. Он протянул руку  в сторону Олега, с полупоклоном  в сторону этих важных особ, старик скользнул по Олегу безразличным взглядом и отвернулся, ну а девушка, продолжая мило улыбаться Олегу, поманила его маленьким пальчиком подойти поближе. Олег с изумлением коснулся своей груди рукой, как бы ища подтверждения этому жесту. На что мужчина, склонившись, подтолкнул Олега рукой в сторону девушки, которая теперь с таким восторгом смотрела на Олега, который, по ее мнению был увальнем, и в тоже время смешил ее своими действиями и поступками, чуть ли не до слез, и был очень мил, в этой своей нелепой одежде. Олег подошел поближе, и видимо подчиняясь всей этой «кутерьме», взмахнул воображаемой шляпой в руке, перед ногами девушки, совершая низкий поклон. Девушка даже пискнула от восторга и неожиданности, старик уже смотрел на Олега заинтересованно, ну а мужчина с явно читаемым на его лице одобрением. Только «водила» поскучнел, раньше он, как и девушка развлекался поведением Олега, но теперь ему было не до смеха, ведь таких «кренделей», какие выписывал Олег, ему не исполнить никогда. Выпрямившись, Олег обратил свой взор на девушку, на ее прекрасное лицо, на голубые, необычайно яркие глаза, и не мог вымолвить ни слова. Все пересохло у него во рту, а девушка, сняла со своей тончайшей вязки манжетки, маленький крестик, должно быть золотой, на короткой цепочке того же металла, и протянула Олегу, который моментально, ни задумываясь, взял ее за руку, ласково, с осторожностью погладил ее и принял дар. Нежно поднеся ее руку к губам, Олег поцеловал эту маленькую ручку. Девушка продолжала мило улыбаться ему, старик не спускал глаз с Олега, ведь это надо же, в этом «захолустье» есть оказывается люди, которые еще помнят «этикет», пусть и не на все «сто», но это уже похоже на что-то. Тем более, эти несколько «па» руками, вносили что-то новое в «язык» жестов, и он старался запомнить их. Мужчина с улыбкой смотрел на Олега, одобрительно кивая головой. Олег, продолжая благодарить девушку, прижал к груди полученный «сувенир», он не знал как выразить словами все то, что он сейчас чувствовал, да это было и не к чему, его глаза говорили пуще всяких слов, ведь видно какая-то искорка проскочила между ними, ведь не может же человек, такой красивый и привлекательный, привыкший чтобы все восхищались его красотой, так заострить свое внимание на рядовом юноше, иначе это никак и не объяснить. Видно это понял и старик, он махнул рукой мужчине, тот посмотрел на какой-то предмет закрепленный у него на запястье руки, на манер часов и отвесив поклон старику повернулся к «водиле», тот без лишних вопросов быстрым шагом направился к стене, нажав на плитку открыл проем и отошел в сторону, покорно опустив голову. Старик, что-то очень вежливо и красиво на слух сказал девушке, она с сожалением, которое явно отразилось на ее прекрасном личике, отвела свой взгляд от Олега, но тут же снова посмотрела на него, протягивая руку мужчине, который поспешил помочь ей подняться, и в сопровождении старика, она направилась к проему. Там, прежде чем исчезнуть за стеной, она помахала на прощание застывшему на месте Олегу, еще мгновение и они все скрылись , дверь бесшумно скользнув закрыла проем. Олег стоял молча, низко опустив голову, и еще раз за разом, прокручивая в голове этот смех, эту живую, воплощенную в эту девушку красоту. Он не помнил, сколько вот так он простоял, очнулся только, когда кто-то положил ему на плечо руку, подняв голову, с мукой в глазах, Олег увидел мужчину, который стоял и внимательно смотрел ему в глаза, так смотрел, как будто по ним он все прочел, что сейчас чувствовал Олег. Потом, погрозив Олегу пальцем, он произнес, что Олегу следует следить за своими эмоциями, так как он просто «слуга» на жаловании, и заглядываться на «господ» он не имеет права.  Это было произнесено с таким презрительным выражением на лице, что Олег даже задохнулся от возмущения и гнева, охвативших его. Он был готов кинуться на мужчину, немедленно растерзать его, но в тоже время он чувствовал в его словах правду. Ведь он, взрослый человек, ну увидел красивую, очень красивую девушку, и что же, это не повод все бросить и бежать за ней, куда, кто она, какой «статус» занимает там, куда она ушла. Ведь это «1000» вопросов, а ответов нет, Олег вновь опустил голову, сзади его подтолкнул «водила», веселье которого, после слов мужчины, как ветром сдуло, он тоже смотрел на Олега неодобрительно. Так, передвигаясь друг за другом они подошли к двери, там мужчина еще раз погрозив Олегу пальцем, дождался, когда «водила» открыл дверь, сел в машину, которая тут же унесла их обоих. Олег остался один, он вышел на улицу, нащупал в кармане сигареты, закурил, на улице уже было светло, но, по утреннему прохладно, Олег поежился, но дымить не перестал, прохожих не было, тишина царила на улице, нигде ничего не стучало, не ухало, не ехало. Олег выбросил окурок, подняв руки потянулся, как ни странно, а спать не хотелось, потом прошел в заведение, дверь закрыл только на один замок, сев за столик налил себе пива и только тут он снова обратил внимание на подарок, который от ярости его охватившей, выпал из его рук, он суетливо нагнулся, поднял крестик, сел, продолжая рассматривать его, и не мог не восхищаться этим действительно произведением, это была не какая-то там штамповка, а работа ручная, ювелир в сам крестик вмонтировал маленькие камешки, которые теперь переливались на свету, как искорки. Цепочка же состояла из нескольких золотых проволочек, небольшого диаметра, но сплетенных так причудливо, что даже несведущий человек, сразу бы определил, что вещь эта не простая, а очень старинная и очень ценная. Олег, отодвинул от глаз на вытянутую руку, цепочку с крестиком и замер, так красиво все это в «комплексе» заискрилось, что даже дух перехватило. Ну да ладно, сувенир это одно, но вот девушка, и хотя в глубине души он прекрасно понимал всю несостоятельность своих претензий, но так глубоко еще ни кто не западал в его душу. Потягивая пиво, он постоянно думал о ней. Она, эта девушка, что-то разбудила у него где-то под сердцем, как будто запустила какой-то механизм, который теперь безостановочно ухал и не давал ему покоя. Стоило ему закрыть глаза, как он видел ее милую улыбку, ярко голубые глаза, обращенные к нему, маленький пальчик, которым она манила его, все, Олегу стало плохо, так плохо, что он готов был броситься к стене и с разгону нырнуть в этот «квадрат», а там, куда кривая вывезет. «Ничего хорошего из этого не выйдет» - говорил ему чей-то, чужой голос, который уже некоторое время успокаивал его, - «да и девушка эта не для тебя сук» - Олег замер от неожиданности, оглянулся кругом, но никого не увидел. Так, что же это за дела, попахивало психушкой, а голос его и здесь успокоил, - «ни какой ты не псих, а просто иногда следует прислушаться к себе, и очень многих ошибок можно избежать» - Олег задумался, успокаиваясь, голос молчал, но «мотор», все одно ухал. И, сейчас ее смех, этот заливистый серебряный колокольчик заглушал все звуки, как снаружи, так и внутри Олега, он схватился руками за голову, но ее смех продолжал звучать в его голове.
Так, просидев около часа, Олег услышал  звонок, он, резко вскочив, побежал к двери, и, не глядя, открыл ее, и замер, на пороге стоял Юрий Александрович, и растерянно смотрел на Олега. Тот, запинаясь, поздоровался с Юрием Александровичем, пропустив его во внутрь, и сделав вид, что он тоже пришел буквально на десять минут раньше, и ему страшно захотелось пива, ну а бутерброды, так он просто не позавтракал дома. Выпалив все это скороговоркой, Олег замолчал, проверяя какой эффект его «тирада», произвела на Юрия Александровича.
Юрий Александрович внимательно осмотрел помещение, в заведении была чистота, если не считать столика, за которым, видно по порожней посуде, и сидел Олег, все было как всегда, хотя постойте, что-то в зале не так, Юрий Александрович наморщил лоб, обводя помещение взглядом, ну конечно, это кресло, большое кожаное кресло выкатилось из своего угла, и нахально вперлось чуть ли не на эстраду. Юрий Александрович посмотрел на Олега, но ничего не сказав, отдав распоряжение гардеробщику, который, войдя в помещение, тут же подошел к руководству, чтобы поставил кресло на место, а канцелярское, он задумчиво снова посмотрел на Олега, убрать в гардероб. Олег, молча слушал все эти распоряжения, отдаваемые персоналу Юрием Александровичем, и удивлялся выдержки и такту этого человека. Ведь он явно понял, что Олег его обманывает, но с другой стороны, Олег, его «шеф», и если он сделает что-то не так, то моментально будет уволен, а этого, как понял Олег, Юрий Александрович и не хотел.
Увидев, что рабочий день начался, что все закрутилось, и обслуга, и кухня, Олег, забрав по дороге в кабинетик еще пива, там налив себе пивка в пивную кружку, которая была у него специально для этой цели,  глотнул чуть горьковатую, освежающую жидкость и мысли снова вернулись к событиям минувшей ночи. Он мысленно представлял, как бы он ухаживал за этой девушкой, как исполнял бы любой ее каприз, как любил бы ее, и от этих мыслей ему становилось так тепло на душе. Для нее, ему не жалко было ничего. Так, все больше распаляя себя этими мыслями, он фантазировал, что ему все же случиться познакомиться с ней поближе, узнать о ней  больше. Но, как не крути, видно придется снова обращаться к этим людям. Олега всего передернуло от этой мысли. С мужчиной говорить бесполезно, да и не безопасно, ну а «водила», тот, по простоте своей душевной, может и рассказать, если сам  что ни будь, знает, ну а вызвать его на откровенный разговор, это уже было дело  Олега, все зависело от его возможностей, но все же попробовать было можно.
Олег снял трубку телефона, набрав заветный номер, стал ждать, на том конце не торопились снимать трубку, когда Олег уже отчаялся кого-нибудь услышать, трубка была снята, Олег дрожащим голосом представился, там, по видимому, уже искали мужчину с бархатным, мелодичным голосом, потому что Олег слышал, как трубка несколько раз передавалась из рук в руки. Наконец, услышав этот голос, Олег замолчал, там тоже слушали, Олег понимал, что долгое молчание работает против него и пересилив свой страх, пересохшим от волнения голосом, он пробормотал что-то по поводу его премиальных, положенных ему за каждый переход. Мужчина, коротко усмехнувшись, произнес всего одно слово :- «ждите», и повесил трубку. Олег еще долго вслушивался в короткие гудки, наконец, он потными руками положил трубку и отодвинул телефонный аппарат, закурив, частыми затяжками стараясь заглушить свое волнение. Наконец ему это удалось настолько, что он попытался включить мозг, продумывая свое поведение с «водилой». Но как назло, ни одной стоящей мысли не приходило в его пылающую голову. Олег встал, подошел к окну, прислонился горячим лбом к стеклу и вдруг, совершенно спокойно подумал, что никакой план ему не нужен, не поможет, расчет только на попытку разговорить «водилу». Минут через двадцать, дверь без стука распахнулась настежь, и в проеме показалась наглая, ухмыляющаяся рожа, которая подмигивала Олегу и казалось сама подвигала Олега на компрометирующий его разговор. С размаху хлопнув дверью, «водила» бесцеремонно уселся за стол, предварительно хлопнув Олега по плечу, и заржав, полез во внутренний карман, достал толстую пачку «зелени», снова коротко хохотнув, перебросил ее Олегу, тот, взяв деньги, рассеянным взглядом пробежал по ним и снова впился взглядом в ухмыляющуюся рожу, левой рукой поднял с пола заранее приготовленную бутылку коньяка, а правой, сделал приглашающий жест распить эту бутылку. Он не спускал глаз с лица «водилы», и видел, как ухмылка сменялась на лице непониманием, непонимание уступило место заинтересованности, а заинтересованность вылилась в готовность принять по «соточке» за удачный день, да и «халява» видно тоже сыграла свою роль, ведь судя по всему, их серьезный мужчина держал их в «рамках».
Олег достал стаканы, лимон и посмотрев на «водилу», бутерброды с белой рыбой и икрой лососевой. «Водила», видя эти приготовления, радостно потирал ладони, подготавливая желудок к приему вкусной пищи, обильным выделением слюны. Олег разлил коньяк,  не чокаясь выпил, и, взяв дольку лимона, наблюдал за «водилой», который, подняв стакан, посмотрел его содержимое на свет, понюхал аромат и видно сочтя этот напиток вполне, выпил его, и какое-то время сидел с закрытыми глазами, потом взяв бутерброд, аккуратно откушал его и уже более дружелюбно посмотрел на Олега, хотя все равно в его глазах читалась усмешка. Олег подмигнул ему и налил еще, «водила» сидел и улыбался, по глазам было видно, что он с превеликим удовольствием принял бы еще, и не раз, что было и сделано, только теперь «водила» смотрел прямо в глаза Олегу, и казалось, читал по ним все, что вертелось у того в голове. Олег даже опешил, когда «водила» без перехода, без подготовки, задал ему вопрос, на который так просто и не ответишь, а вопрос был прост, как мир и все ему сопутствующее. «Что Олег от него хочет, и если это ему по силам, то теперь он, разглядев в Олеге нормального мужика, а не жлоба, с неимоверным аппетитом, может ему помочь, да он, в общем-то, и готов ему помочь, если Олег с ним выпьет еще» - «водила» замолчал, со значением глянув на бутылку. Олег, разлив остатки и убрав пустую бутылку, поднялся и достал еще одну, показав ее «водиле», и увидев в его глазах глубокий интерес, поставил ее на стол. Олега интересовал один вопрос, казалось который «водила» уже прочел в его глазах, но не спешил отвечать, то ли хотел помучить Олега, то ли не знал, как ответить. Наконец, когда Олег уже прилично захмелел, да и «водила» тоже, разговор все таки, перешел в нужное Олегу русло. «Водила», грея в руках очередную порцию, вдруг внимательно глянув в глаза Олега, поинтересовался его поведением во время посещения его заведения принцессой. Почему принцессой, то объяснений Олегу не требовалось, он и так ее называл то принцессой, то царевной, и как бы «водила» ее сейчас не назвал, Олег все равно не воспринял  бы иначе. Олега очень насторожило такое начало разговора о девушке, которая так ему нравилась, что он уже и всерьез поверил, что, возможно, это глубокое чувство может быть взаимным. «Водила» смотрел на Олега и грустно усмехался, что он читает его мысли, Олег уже не сомневался, да «водила» в  принципе теперь, после очередной порции напитка и не скрывал этого своего качества, и все же Олег попросил «водилу» рассказать ему об этой чудесной девушке. «Водила» посмотрел на него и потихонечку разговорился о чудесной стране, о чудесном времени, где все так и располагает к счастливой жизни, где, в общем-то, все живут безбедно, но есть конечно и там индивидуумы, думающие о себе, как о конечном продукте всего исторического процесса, но таких мало и они живут в основном в изоляции. «Водила» говорил долго и понятно для Олега, который сначала во все глаза смотрел на него, а потом опустив голову на руки, слушал с закрытыми глазами, он оказывается о многом из того, о чем рассказывал «водила» имел представление из повестей «фантастов» с громкими именами, ведь в их время, многое о чем писали эти люди, сбывалось наяву. Но его интересовал главный вопрос, но вот о нем-то, «водила» и помалкивал. Наконец Олег не вытерпел, он поднял голову на «водилу» и только решил произнести гневную тираду в адрес их сумасшедшей организации, как «водила» махнув рукой на Олега, заговорил о внутренней, да и порой о внешней красоте этих людей, которые живут, каждый в своей стране, своей эпохе и иногда предпринимают маленькие путешествия во времени, может чтобы развеяться, а может что-то и подкорректировать на будущее.  Вот тут, как раз такой случай, ведь эта девушка принадлежит к одной из самых знатных фамилий своей страны, с отличным воспитанием и чувством юмора, на Олега она смотрела, как на забавного «аборигена» здешней пустыни, ну а если Олег соизволил себе что-то нафантазировать, что же, пусть ему и будет худо. Произнеся все это на одном дыхании, «водила» перевел дух, взял бутылку, налил себе, посмотрел на безмолвно сидящего Олега, опрокинул напиток в рот, и блаженно жмурясь, откинулся на спинку кресла. Олег поднял голову, но «водила» остановил его жестом и вопросительно глядя на него, пообещал поговорить с нужным человеком. Если уж ему так приспичило, и ничего его уже здесь не держит, поспособствовать о переходе в эпоху этой красавицы, но единственное, о чем должен знать Олег и как следует все взвесить, что там он будет чужой, совсем одинок, да и возможности снова вернуться сюда, у него практически не будет. Если Олег думает, что любой желающий может себе это позволить, то он здорово ошибается. «Водила», несмотря на выпитое, здорово постражал, выговаривая все это Олегу, и стоить это ему будет дорого, так как с собой, он не сможет взять ничего, да «водила» и не знает, какие там материальные ценности, он там не был, да и никогда не стремился уйти из своего времени.  На вопросительный взгляд Олега, просто развел руками, это просто командировка на определенный срок, которая для него скоро закончиться.  Да, и этим он обеспечил себе неплохую, даже очень неплохую старость, он заработал и на создание семьи, и на возможность без вмешательства государства иметь детей, столько, сколько он захочет. 
Это не у вас здесь, у «дикарей», все без контроля, у одних перепроизводство себе подобных, а другие вымирают из-за того, что не хотят иметь потомство. Олег слушал и согласно кивал головой, а «водила» продолжал свой рассказ о возможных неприятностях, которые грозят отступнику, который добровольно или не совсем, как в случае с Олегом, покидают свой мир.               
Так, просидели они еще добрых часа три, больше не пили. Олегу, уже было достаточно и он просто слушал, а «водила», видно был человеком вдохновения, он и пил, и рассказывал очень красиво и убедительно, и если начинал что-то рассказывать, то отдавался этому без остатка, у него уже не было сил отвлечься и переключиться на алкоголь. Поздно вечером, когда уже стемнело, «водила» посмотрев на часы, хлопнул себя по коленям, потом «слегонца» Олега по затылку, и страшно заторопился, увидев вопрос на лице Олега, коротко пожал ему руку и предупредил еще раз, чтобы Олег все хорошо продумал, а вот уже завтра, «водила» к нему и заскочит за ответом.
Выйдя из «кабинетика», «водила» в сопровождении Олега, заторопился к выходу, народа в заведении было полно, персонал крутился как «белки в колесе», уже подходя к дверям, Олег уловил тревожно-вопросительный взгляд Юрия Александровича, и успокаивающе махнув ему рукой, вышел на улицу. «Водила» уже завел свой автомобиль, и увидев в дверях Олега, махнув ему рукой на прощание, скрылся в грохоте выхлопа и синем облаке отработанных газов.
Олег достал сигарету, закурив, поднял к небу голову, но сейчас смотреть на небо ему расхотелось, он думал над словами «водилы». Нетвердой походкой, вернувшись в «кабинетик», Олег сел за  свой, такой родной стол, и уронив голову на руки, закрыл глаза. Он представил, как же он это все бросит, и заведение с которым он уже почти сросся, а персонал, с которым тоже придется проститься навсегда, ну почему же навсегда, Олег как-то, усомнился в словах «водилы», если люди совершают переходы, то почему  он, Олег, не сможет добиться того же. Если и есть, какие-то препятствия, то почему «водила» думает, что они будут для Олега непреодолимыми. Он горы свернет на своем пути, но сумеет вернуться со своей любимой в этот, его мир, в это время, которое конечно за время его отсутствия может и измениться, но не до такой же степени, чтобы нельзя  здесь было жить.
От всех этих мыслей, которые просто фантонировали у него в голове, Олег даже протрезвел, настолько, что, вспомнил про свой загородный дом, со всеми «прибамбасами» в нем.  Он даже опять заплакал, слезы катились из глаз Олега, так жалко ему стало и себя, и всего с чем ему придется расстаться, как будто это все уже произошло, но в то же время он видел милый образ той девушки, из-за которой это все и могло произойти.
Олег был взрослый мужчина, но вот такое с ним происходило впервые. Он, раньше и читал, и видел в старых кинофильмах, такие жуткие сцены, но чтобы он так вляпался, он и предположить не мог, а что вляпался, он уже и не сомневался, куда бы он не обратил свой взгляд, везде он видел эту девушку, которая, весело смеясь, посылала ему воздушные поцелуи. Олег достал еще бутылку, налил коньяк и выпил, но так необходимое ему сейчас состояние опьянения не приходило, наоборот, от того что, он пил и пил, ему становилось только хуже. Эта девушка, безумно душевно мучила его, это уже походило на болезнь.  Олег уже не отдавал себе в этом отчета, в какой-то момент ему даже показалось, что она так отнеслась к нему потому, что он ей был неравнодушен, а не просто, как сказал «водила», что он смешной «абориген». Все, решено, он должен проверить, так ли это, завтра же он дает добро «водиле» и у него будет в запасе день, а может и два, чтобы оповестить всех, что он уезжает в отпуск, в путешествие, отдохнуть, а то он без отпуска уже долгое время. Теперь надо срочно связаться с Антоном Павловичем, порекомендовать ему на свое место Юрия Александровича, побывать на даче, предупредить председателя правления, чтобы присмотрел за домом в его отсутствие. На этом все срочные дела его здесь, будут закончены, а не срочные подождут его возвращения, а что он вернется, он не усомнился ни на мгновение, и вернется он возможно не один. От этих мыслей, ему стало так хорошо, что он неожиданно для себя провалился в сон, прямо сидя за столом.
Очнулся Олег там же, где и уснул, голова неприятно гудела, видно результат взаимодействия пива с коньяком, он недовольно поморщился и прошел во вторую комнатенку, притулившуюся сразу, в притык к «кабинетику», используемую им как туалетную. Там и действительно было все необходимое, для того, чтобы привести себя в порядок, и душ, и унитаз, и маленький платяной шкаф, где у него хранились и свежее белье, и пара чистых рубах, и  даже светлый костюм, а так же две пары элегантной обуви.
Приняв душ и побрившись, Олег переоделся и вышел в зал, на часах уже было десять утра, и персонал работал, как и положено в это время суток.
Юрий Александрович подошел к Олегу, извинился, что не смогли его разбудить вчера вечером, и доложил, что все в порядке, как и всегда, попросил разрешения убраться у него в «кабинете». Олег смотрел на него, и ему почему-то было жаль расставаться надолго с ним, он к нему привык, так привык, что даже слеза опять набежали на глаза. Олег украдкой вытер ее, и обняв Юрия Александровича за плечи, повел его к «кабинетику», тут стоя на пороге, он и известил его, что он уезжает отдохнуть, может быть надолго, и все это, и заведение, и «кабинетик», он передает во временное пользование Юрию Александровичу, до своего возвращения. Юрий Александрович стоял и ошарашено смотрел на Олега, не зная, то ли радоваться, то ли расстраиваться по этому поводу, на что Олег, объявил ему, что вопрос уже решен и с Антоном Павловичем, и это решение не подлежит сомнению, так что, Юрий Александрович может хоть сейчас принимать «кабинетик».
На Юрия Александровича было страшно смотреть, до него только сейчас дошел весь смысл сказанного Олегом, его лицо покрылось красными пятнами, и не поддержи его в данную минуту Олег, то он явно бы упал. Олег нежно подвел Юрия Александровича к креслу за столом, где обычно сидел сам, и осторожно придерживая его за плечи, помог сесть, потом отошел к двери, предварительно взяв у себя в столе бутылку пива, открыл ее, и тут же одним духом выпил почти половину из горлышка. Посмотрев на Юрия Александровича, Олег, приветственно поднял полупустую бутылку, как будто салютуя Юрию Александровичу, и направился к выходу, чтобы успеть  перехватить Антона Павловича в ресторане, где по обыкновению, тот завтракал.
На удивление, вопрос с Антоном Павловичем был решен за пять минут, тот все это время смотрел на Олега, жуя очередной бутерброд и запивая его чаем, а потом не говоря ни слова, просто кивнул головой. Олег облегченно вздохнул, что ему не пришлось вступать, в какие то ни было разговоры, в отношении себя и своего решения об отпуске. Тут же откланявшись, Олег выскочил из ресторана, после вчерашнего, не решаясь сесть за руль своей машины, он моментально поймал «частника»  и, дав адрес поселка, где находился его загородный дом, поехал на переговоры с председателем правления. Там, быстро все, решив с председателем, поймав того в управе и попрощавшись с ним, недолго постоял у своего дома, любуясь и одновременно прощаясь с ним, на той же машине вернулся в заведение. Он летал как на крыльях, от предчувствия скорой встречи с любимой девушкой. В мыслях он уже не раз представлял себе, какой будет эта встреча, и каждый раз его воспаленный мозг рисовал ему картины, одну радостнее другой. Это еще больше вдохновляло  Олега, и то, что он нигде не встречал препятствий для совершения путешествия, тоже ничуть не удивляло его, наоборот, ему казалось, что девушка, его любимая девушка, помогает ему преодолеть все эти трудности.  Пройдя в заведение, он в первую же минуту увидел Юрия Александровича, который приветливо улыбаясь, спешил к нему на встречу, в одной руке он держал «сотовый», а другой, показывая на него, он пересказал  весь разговор, который только что, произошел у него с Антоном Павловичем.
Олег покровительственно похлопал его по плечу, и предупредил, что он еще никуда не уехал, а решение вступит в силу только с его отъездом, на что Юрий Александрович, с поклоном и согласился. Войдя в «кабинетик», Олег закрыл за собой дверь, оставив Юрия Александровича снаружи, он сразу же обнаружил, что и здесь Юрий Александрович верен себе, в «кабинетике» была изумительная чистота. Из открытого окошка тянуло приятной прохладой, и чем-то еще, трудно уловимым, чем так тонко пахнет в саду. А окно, выходило именно в сад, где молодые мамаши выгуливали свое потомство, да бабули мирно дремали со своим вязанием, а ведь, сколько времени он не обращал внимание на эти мелочи, и на окно, и на сад за ним. Что-то тревожно сжало сердце, точно предчувствие чего-то непоправимого, чего уже нельзя будет исправить, но он решительно встряхнул головой, как бы отгоняя все эти уже, как он решил, ненужные мелочи, сейчас важно только одно, чтобы «водила» исполнил свое обещание. Да, что-то он там плел про не бесплатный переход, это то, что могло значить, неужели ему  придется им платить, это за верную, хоть и не бескорыстную службу, которую он нес на протяжении последних, полугода. Тут он вспомнил, что в сейфе он оставил деньги, и к тому же немалые, полученные за два последних перехода. Он открыл сейф, достал два пакета, довольно внушительных размеров, взвесив их на руке, он убрал их в портфель, решив, что если и придется платить, то этого должно хватить, и устало опустился в кресло, которое как-то по жалобному скрипнуло, словно тоже прощалось с ним.
Олег вскочил как ужаленный, да что же это такое, он не собирался вопреки заверениям «водилы» навсегда покидать этот мир, он знал себя, и знал свой характер, и верил, что обязательно добьется своего, невзирая ни на какие трудности и препятствия. Он свято верил, что и эта девушка, которая так глубоко запала ему в душу, будет принадлежать только ему и ни кому больше. От этих мыслей Олег даже взмок, достав пиво, он налил его в свою пивную кружку, долго любовался цветом янтаря, потом, выпив всю залпом, без передышки, и только тогда перевел дух. Пиво все расставило по местам, Олег потихоньку успокаивался, и когда раздался телефонный звонок, он снял трубку уже опять уверенным в себе человеком. На том конце ржал «водила», со вчерашнего дня друг Олега, даже не поинтересовавшись здоровьем Олега, после вчерашнего, он просто орал в трубку, что сейчас заедет, и чтобы Олег был готов, прерываясь только на то, чтобы заржать, Олег молча повесил трубку и стал ждать.   
Через некоторое время, дверь «кабинетика» открылась, и на пороге возник «водила», он театральным жестом прикоснулся к голове, а потом, глядя на недоумение на лице Олега, согнувшись пополам, зашелся громким смехом.
Олег, теперь уже с тревогой смотрел на «водилу», не понимая , то ли раваться вместе с ним или …. «Водила», видя в каком состоянии находиться Олег, вошел в «кабинетик», сразу закрыв за собой дверь, он сел напротив Олега, и не найдя стакана, состроил разочарованную гримасу. Олег без лишних слов, достав второй стакан, открыл створку бара и вопросительно посмотрел на «водилу», тот, от этого изобилия напитков в баре, даже чуть растерялся, но посмотрев, что Олег наливает себе пиво, тоже потянулся за пивной бутылкой. Выпили молча, не глядя друг на друга, «водила» как всегда, как уже заметил Олег, исполнил это с таким изяществом, так грациозно, что он даже залюбовался, невольно сопоставляя эту утонченность, с только что переставшим ржать «пролетарием». Наконец «водила», тонким движением поставил стакан, и посмотрев на Олега, внезапно стал серьезным.
Его интересовал один вопрос,  в состоянии ли Олег был вспомнить вчерашний разговор, Олег даже растерялся от этого внезапного перехода к делу, которое и сейчас не давало ему покоя. Олег беспокойно, даже как-то суетливо закивал головой, но выяснив, что «водила» в общем, все уже успел утрясти, он с благодарностью теперь смотрел на него. В целом все решено, если Олег не передумает, но остается только выполнить кой какие формальности.  Произнося это, «водила» не спускал пристального взгляда с Олега, тот даже зажмурился, так как явно почувствовал, как в его голове, в его разуме, разгуливает «некто», как по «проспекту», даже не сменив обуви, ему стало так противно, что это моментально передалось «водиле» и тот отвел свой взгляд. Формальность заключалась в следующем, Олегу необходимо было заполнить ряд бумаг, самого простого содержания на первый взгляд, но если почитать более внимательно, то выходило, что Олег, взрослый и грамотный человек, должен был с первого своего шага там, в чужом мире, вести дневник, день за днем описывая все, что он увидит вокруг себя, природу, людей, поступки людей, быт, животных, в общем,  все, что его будет окружать. Особое внимание уделять климату, температуре воздуха, положению светил в разное время суток, вкусовые ощущения, пристрастиям людей, относящимся к разным слоям общества, «водила» еще долго и нудно перечислял, на что Олегу надо особо обращать внимание. Олег смотрел на него и послушно кивал головой, пытаясь представить, как они смогут воспользоваться сведениями, собранными им, значит, будет контакт, а раз контакт, значит, и возможность перехода домой, в этот мир. Все это так явно отразилось на лице Олега, что «водила» замолчав, хитро посматривал на него, Олег, вскочив с места, подбежал к «водиле», и, подняв его, закружил по «кабинетику», насколько это было возможным. «Водила» ошарашенно смотрел на Олега, стараясь понять, что опять задумал его нетрезвый друг, наконец, поняв, что Олег, таким образом, пытается выразить ему свое уважение, заржал еще громче чем обычно, складываясь пополам, но теперь к его смеху уже присоединился и Олег, у которого как какая-то тяжесть сползла с души. Так как все бумаги, которые требовалось подписать, «водила» обещал привезти только завтра, и Олег в принципе согласен, то на этом и порешили, взявшись дегустировать напитки, находящиеся в баре.
Единственное, что сделал Олег, так это позвав Юрия Александровича, попросил сервировать стол уже на три персоны, в ответ на вопросительный взгляд Юрия Александровича, Олег молча указал на «водилу», на себя, и на Юрия Александровича, тот признательно прижал руки к груди и отправился выполнять распоряжение, а Олег и «водила» разглядывая на свет непочатую бутылку «армянского» коньяка, о чем-то оживленно переговаривались, временами прерывая разговор, оглушительным хохотом, которым «водила» невольно заражал и Олега.
Через пятнадцать минут, стол был накрыт, и все трое сидели, глядя друг на друга. Единственный, кто себя чувствовал не в своей «тарелке», так это был Юрий Александрович, выпив пару рюмок и закусив, он  попросил у Олега разрешения покинуть «банкет», так как Олег уезжает в отпуск, то кто-то должен был быть трезвым и следить за порядком в заведении. Олег под уважительным взглядом «водилы» отпустил Юрия Александровича, а сам налил еще по одной, за успех предприятия, замышляемого им. Выпив, Олег принялся за так любимый им лимон, а «водила», откинувшись на спинку кресла, принялся любоваться оттенком коньяка в своем стакане, ненароком поглядывая на него. Олег понял, что вот сейчас «водила» и скажет то заветное, ради чего он и начал хлопотать за него, молча ждал, тоже не спуская глаз с «водилы». Тот крутил стакан в руке, и наконец посмотрев на часы, а уже было около 15.00 поставил стакан и строго посмотрел на Олега, тот даже весь внутренне подтянулся, посерьезнел, как бы выражая особое внимание к словам, которые должны быть сейчас произнесены. Но «водила» снова посмотрев на Олега, усмехнулся, единственное, что он позволил себе, так это погрозить пальцем, затем молча выпил коньяк, встал и вышел, тихо прикрыв дверь за собой. Олег сидел в недоумении, он ждал чего угодно, но только не такого поведения «водилы», но делать нечего, не бежать же за ним, а надо как сказал «водила» просто, по возможности спокойно, ждать завтрашнего дня.
Остаток дня и вечер, прошел довольно таки спокойно.  Как ни странно, Олег за все это время так и не нашел ни одного минуса в задуманном им предприятии.  Наоборот, он рисовал картины из их будущей совместной жизни, ведь недаром, в кругах близких к Антону Павловичу все считают Олега упертым человеком, уж если он что- то вбил себе в голову, то обязательно того и добьется, невзирая ни на какие трудности которые будут на его пути, природные или искусственно создаваемые.
Поздно вечером, вернее уже ночью, отпустив весь персонал, они остались вдвоем с Юрием Александровичем. Олег думал , что посвятив его в маленькие хитрости ведения этого хлопотного хозяйства, он облегчит судьбу Юрия Александровича хотя бы на ближайшее время, но как он убедился, тут все было в порядке со знанием данного вопроса, а по сему они распрощались действительно испытывая друг к другу вполне дружеские симпатии.
Олег решил домой пока не ходить, а переночевать прямо здесь, а заведении, ну а если по правде, то он очень боялся пропустить момент перехода, вдруг «водила» окажется обыкновенным «трепачом» и все его разговоры и яйца выеденного не стоят. Так, в сомнении, Олег подошел к заветной стене, предварительно приняв все меры, от возможного проникновения посторонних в заведение. Он долго стоял напротив нужной ему плитки, и не мог пересилить страх от того, что через несколько секунд, он может оказаться один на один с «квадратом», и чем закончиться это противостояние, он тоже уже знал. Ведь на своей шкуре он испытал всю призрачность и тщетность желания сопротивляться чужой воле исходившей из этого «квадрата». Так простояв какое-то время, и решив дождаться завтрашнего дня, а там будет видно, какое решение ему принимать, Олег, отойдя от стены, подошел к креслу, большому, кожаному, мягкому, в которое он очень захотел не то чтобы сесть, а просто упасть, что он и сделал. Попав в кресло, у него сложилось впечатление, что все органы чувств его, отключились раз и навсегда, только какая-то тихая радость, с чуть, чуть грустинкой, навевала ему призрачные картины из его детства, отрочества, ему стало так легко, что, кажется, захотел бы он полететь, то моментально бы воспарил. Через короткое время, Олег уже спал как младенец, по иному этот сон и не назовешь, он спал здоровым, крепким сном юноши, а не взрослого мужчины, у которого сон в основном прерывистый, постоянно навевающим заботы, которые подбрасывала жизнь.
Проснулся Олег от того, что его кто-то будит, открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Юрия Александровича, который робко теребил его за плечо, увидев, что Олег открыл глаза, Юрий Александрович отошел от него и с улыбкой поздоровался. Олег покрутил головой, сбрасывая остатки сна, и посмотрел на часы.  Время было, всего на всего шесть часов утра, он уставился на Юрия Александровича ничего не понимающим взглядом, а тот, продолжая все так же улыбаться, подошел, помог Олегу подняться из кресла, и потихонечку подталкивая его в направлении «кабинетика», что-то неразборчиво говорил ему на ухо. Олег ничего не понимал, но и не сопротивляясь, шел по направлению, которое придавали ему легкие толчки Юрия Александровича. 
Наконец они подошли к двери «кабинетика», которая вдруг открылась неожиданно для Олега, и на пороге он увидел «водилу», смотрящего на Олега со своей, постоянно присутствующей на его лице презрительной усмешкой. Олег остановился как вкопанный, видно растерянность отразилась на его лице, потому что «водила» тут же заржал, чем еще больше озадачил Олега. В это время Олег, спиной ощутил, что вежливые толчки Юрия Александровича, вдруг превратились в настойчивые, грубые. Оглянувшись, он в растерянности смотрел на Юрия Александровича, у которого, уже изменилось лицо. Оно стало жестким, каким-то требовательным, что Олег поспешил поскорее войти в «кабинетик», и тут же получил толчок в спину такой силы, что если бы не стол, который его задержал, то он точно бы растянулся на полу. «Водила» заржал, но Олегу уже было не до веселья, так как он чуть ли не носом уткнулся в листы бумаги с каким-то мелким шрифтом, разложенные на «ЕГО» столе. Из-за спины Олега, вышел вперед и небрежно сел за стол Юрий Александрович, вернее как показалось Олегу, это был уже не Юрий Александрович, которого он знал и уважал, а кто-то другой, только отдаленно напоминающий Юрия Александровича. Ни говоря, ни слова, Юрий Александрович протянул  Олегу бумаги, а сам, пока Олег пытался прочесть текст, барабанил пальцами по столу, и, со скучающим видом глядя в окно. Олег быстро пробежал глазами весь текст, и растерянно смотрел на Юрия Александровича, который, повернувшись к нему, протягивал авторучку. Олег оглянулся на «водилу», тот с усмешкой смотрел на него, Олег снова посмотрел на текст, потом на Юрия Александровича, взял авторучку и расписался на всех листах. Только он поставил подпись, как почувствовал легкий укол чем-то острым за правым ухом.  Мозг его наполнился гулом, который возник и не хотел пропадать, а только все больше заполняя череп Олега чем-то плотным, грозящим разорвать его. И, когда казалось, наступил этот предел, то в голове у него раздался как бы страшный взрыв, все разлетелось на мелкие светящиеся точки, которые неслись с сумасшедшей скоростью куда-то в черноту, и Олег, несся вмести с ними.