Песнь Марии

«Mary's Song»

The Sunday lamb cracks in its fat.
The fat
Sacrifices its opacity. . . .

A window, holy gold.
The fire makes it precious,
The same fire

Melting the tallow heretics,
Ousting the Jews.
Their thick palls float

Over the cicatrix of Poland, burnt-out
Germany.
They do not die.

Grey birds obsess my heart,
Mouth-ash, ash of eye.
They settle. On the high

Precipice
That emptied one man into space
The ovens glowed like heavens, incandescent.

It is a heart,
This holocaust I walk in,
O golden child the world will kill and eat.

«Песнь Марии»

"..Величит душа Моя Господа;
и возрадовался дух Мой о Боге,Спасителе Моём,
Что призрел Он на смирение Рабы Своей.."


Воскресный ягнёнок трещит в своем жиру,
Жертвенный жир,он все прозрачней на свету.

Окно освещено,
Огненные блики на нем,
Золотисто искрятся,

Языки этого пламени раздуваются,
Обжигает еретиков,
На ветру,
Сдувают евреев.
Их толстые одежды реют

Над порубленной Польшей,
Выгоревшей Германией.
Остался серый пепел - и больше ничего.

Стаи пепельных птиц
Мне сердце терзают,
Рот,битком набит -
Пеплом,
Как и глаза.
Эти птицы у самого края

Обрыва,
Садятся,и сеют печаль..
Межгалактическая серость,
Бесконечность,выкинувшая человека в пространство
Всего одного.

Печи пылали,раскаленное поднебесье.
Тирания небес.
Холокост.

По сердцу я пойду,
По тропинкам его.
Я знаю,точно знаю
Каждого младенца,
Этот мир убьёт и сожрёт.