В ладонях Евы

В ЛАДОНЯХ ЕВЫ.
Эссе о работах художника Александра Урнева.

(иллюстрация: А.А.Урнев. "Неупиваемая чаша")

Я кружила вокруг полотен Александра Анатольевича Урнева на цыпочках.
Заглядывала с одного бока, с другого.
Открывала файл с картинами –  закрывала. Ничего не понимала.
Женщины редко понимают мужчин.
«Баловство одно - эти картины. Зачем они?», - кусая губы, недоумевала я и… возвращалась к ним вновь. С полотенцем на плече. Как Марта из фильма «Тот самый Мюнхгаузен» или безымянная жена Сказочника-Янковского из «Обыкновенного чуда».
В вечном фартуке, с чашками…
Мы, земные женщины, редко взлетаем. Пишем иногда акварели, букеты маслом, лодки у причалов. Даже романы с повестями. Отрываемся от Земли и, делая круг, возвращаемся к истокам: дому, саду, детям.
И вечно рядом с нами эти неугомонные существа, от которых одно беспокойство. То у них принципы, то война, то вдруг они бросают все и уходят в творчество, в запой, а иногда и в оба дела сразу. Жил себе, жил, работал простым инженером – вдруг сказал жене и детям: «Баста!» Возомнил себя писателем, уехал в деревню, поселился в бане... Или заперся в мансарде, натащил досок, фанеры, смастерил мольберт – и рисует.
Интересно: что?
Мы любопытны. Ходим на цыпочках у дверей…
Суем нос, подглядываем в щели.
Ведь это – для нас? Или нет? Мы привыкли, что весь мир – для нас.
Для кого изобретают, строят и пишут картины эти загадочные мужчины?

Александр Анатольевич Урнев дал мне две скупые строчки-подсказки: «Дом – построил, детей – вырастил, сад – радует глаза. Словом, активная фаза жизни завершается. Теперь – свободный художник». Как мало. Признаюсь, фраза про дом и сад давно казалась мне отговоркой не склонных к откровенности людей. Что значит «активная фаза завершается»? С фотографии на меня смотрел молодой мужчина лет сорока… свободный художник…
Как «свободный»?! Заперся в мансарде – и прости – прощай, жена и дети, которых вместе с садом?..
 
Хочешь понять художника - смотри картины.
«Что ж», - сказала я себе и уселась перед монитором.
Кемеровский мастер Александр Урнев пишет портреты на фоне неба. Оно у него разное. То темное звездное, то голубое и высокое, как на портрете сына. То сливается на горизонте с сине-зеленым лесом, травой и мерцает звездами. Другая повторяющаяся из работы в работу деталь – дорога. Вот она за спиной сына-подростка. Уходит далеко-далеко. Ему по ней шагать. Хорошо, когда все – впереди. Взгляд у ребенка безмятежен и весел. Глаза – улыбаются. Они, как небо. А радуга над головой - похожа на нимб…


«Хорошо!» - я щелкнула на следующую ссылку.
Почему-то вспомнилось: «Юноше, обдумывающему житье…»
Любопытно. Художник  вновь назвал картину «Портрет сына», а мне подумалось:  это портрет поколения. Серьезный молодой человек. Прямой твердый взгляд – на полотнах Александра Анатольевича люди всегда смотрят зрителям в глаза – смягчается чуть менее напряженной линией губ. Гармоничное цветовое решение модного бордового галстука и полосатой рубашки с небрежно поднятым воротником говорит о стремлении к  самовыражению и независимости. Необычное композиционное решение – волевое лицо юноши словно выходит за рамки картины – свидетельствует о готовности к действию. Покрытая же легкой рябью водная гладь за плечами предполагает долгие странствия по жизненным морям.
Такого сына вырастил – и отдал миру художник.
Воздержусь от параллелей с Творцом, но они напрашиваются.


Живопись Александра Урнева по-мужски прямолинейна в том смысле, что в ней мало игры, полутонов и недомолвок. Мы видим то, что видим, но за внешней простотой – скрывается бездна смысла. Взять, например, «Автопортрет». Плотно сбитая, точно сколоченная композиция, четкий рисунок, свободное оперирование «пространствами» земли и неба помогают раскрыть замысел произведения. Он проступает сквозь детали: тот же прямой, знакомый по портретам сына, взгляд из-за очков, по-детски сложенные неяркие губы. Морщины на лбу и аккуратно выписанные глубокие носовые складки на узком молодом лице свидетельствуют о прожитых годах. А две дороги, сходящиеся за спиной – от храма и города - говорят о жизненном выборе художника.
Так соединяется в человеке мирское и духовное.


Чем дольше я смотрела на картины Александра Анатольевича, тем глубже проникалась философским настроением.
Насколько позволяло полотенце на плече.
Однако возникли затруднения.
Определить стиль, в котором работает художник, так и не смогла.
Судя по портретам А.Джоли и А.Тулеева, Александр Урнев пишет в стиле наивного фотореализма, но контрастная палитра, обилие сине-голубого ультрамарина, строгость пропорций, их «геометричность», как на «Портрете кузнеца», говорят об элементах постминимализма.



Поразмышляв,  таким образом, я все же решилась задать несколько вопросов автору:

- Александр Анатольевич, разрешите мои сомнения и направьте по истинному пути. Как Вы сами определяете направление, в котором работаете?

- С удовольствием помогу. Я определяю свой стиль, как романтический реализм с элементами символизма. Он прослеживается в портретах, пейзажах и даже в картинах по библейским и христианским сюжетам. Примерами тому те же звезды, небо и дороги, на которые вы обратили внимание. Звезды – это знаки зодиака. А дороги – они тоже не простые: разные по длине, форме и цвету. За каждой свой смысл или, если хотите, символ.

- Интересно. Значит, я была не права. Вот чем обернулись две скупые строчки биографии на сайте. Восполним пробелы.  Расскажите о себе. Давно Вы занимаетесь живописью, Александр Анатольевич?

- Всю жизнь. Точнее – с шести лет, когда написал свой первый портрет маслом. Моим наставником был замечательный художник, имевший хорошее академическое образование. Впоследствии он переехал в Москву, стал народным художником СССР, его давно уже нет в живых – светлая ему память. Три года я проработал у него в роли ученика. Сам я по профессии инженер, экономист и юрист. Живопись мое второе – или, скорее, первое – призвание. Занимаюсь ею  более 50 лет.

- Сколько же у Вас картин?

- Около шестидесяти. Часть из них можно видеть на ArtNow.ru, многие я раздарил, многие продал – в том числе и за рубеж.

- Значит моё предположение о мансарде и хобби затворника неверно?

- Нет, - смеется Александр Анатольевич. – Я ни от кого не запираюсь. Много работаю. Последние годы - вместе с супругой, она мой соавтор и главный критик. В прошлом году освоил иконопись…

- Ваша «Неупиваемая чаша» производит большое впечатление. Прекрасный образ. И тема актуальная: людей, одержимых «тяжким недугом пианства», к несчастью, много. Страдают матери, жены, дети. Распадаются семьи...

- К сожалению, так. Тема актуальная. Всегда ищешь: чем помочь? Как удержать, уберечь людей от порока, укрепить «в трезвости и целомудрии»? Надеюсь, что образ Богоматери «коснется сердец» и «соблюдет от лукавого ловления». Я писал эту икону с надеждой.


«Неупиваемая чаша» - образ, на который хочется смотреть.
Лицевая сторона покрывала Богородицы на иконе – красная, а изнанка – зеленая. Наконец, я освоилась с  элементами символизма в работах художника Урнева: зеленая изнанка – символ зеленого змия!

У нас получилось «интервью наоборот»: мои первоначальные впечатления оказались обманчивы. Александр Анатольевич – не затворник, его картины продаются, и стиль у него совсем не тот, о котором я думала вначале.
Все оттого, что живопись Урнева не так проста, как кажется на первый взгляд.
В этом – её привлекательная сторона.

Художник отвечал на вопросы, а я разглядывала «Портрет жены». На нем была еще одна дорога. Она «выбегала» из-за плеча строгой светловолосой красавицы в чернобурке и уходила в заснеженный лес. Думаю, символизировала жизненные сугробы и то тепло, которое отдавала женщина, согревая близких ей людей. А одинокая звезда на тёмном  небе – наверняка Венера или звезда из созвездия, под которым родилась героиня портрета.


Мне кажется, «Портрет жены» - веха в творчестве художника Урнева.
Взгляд женщины – настороженно-внимательный. Губы – сжаты. Аккуратно уложенные в прическу волосы гармонично сочетаются по цвету с мерцающей на небосклоне звездой. Теплый тон лица выписан мягкой нежной кистью и контрастирует с холодными красками зимней природы. Колорит картины плотный, насыщенный. Портрет, несмотря на «замороженную фиксацию» движения, очень динамичный, пружинящий. Тщательно прорисованные «иголки» меха на воротнике - колючие и мягкие одновременно. Думаю, на картине – современная Берегиня. Столько тепла и нежности в работе, что мой начальный вопрос: «Для кого они пишут?» - показался теперь смешным.

Для нас, потому что мы - Жизнь.
Не по отдельности, а вместе. Когда дороги – сходятся.
В живописи Александра Урнева счастливо встречаются оба начала: мужское и женское. Каждое он выражает по-своему. Твердость, ритмичность прямоугольность форм, сдержанность цветового решения, скупость выразительных средств и несколько скованный рисунок - этими «инструментами» пользуется художник, рисуя мужественность. Примерами тому: «Портрет брата» и упомянутый ранее «Портрет кузнеца».
И другими - нежную округлую женственность.



Картина «Ева», словно иллюстрация к сказанному.


Предложу-ка я своё видение «Евы».
Посмотрим, совпадет ли оно с тем, что скажет о ней Александр Анатольевич?

Итак, я думаю, что она милая и смешная. Змей крошечный, как червячок. Его не сразу заметишь на дереве. В райском саду темно – похоже, там вечер. Всюду малахитовая зеленая трава, цветы и павлины. Наверняка самец с распущенным хвостом и самочка. Ева, сделанная из ребра, очень земная. Обычная женщина: крупная, пышная, «кустодиевская» телом. Робко предположу: она совсем не сожалеет о своей участи и не боится, что будет изгнана из Рая. Прохладная отстраненно-сказочная тональность райского сада контрастирует с теплом живой женщины. В «Еве» есть что-то колдовское, не каноническое.
Красное яблоко в её руках - символ плодородия. «Чтобы Жизнь – продолжалась», - уже не задаю я вопросов, лишь улыбаюсь.

 – Что скажете, Александр Анатольевич? Угадала?

- Почти. На самом деле в райском саду - раннее утро. За деревьями спит Адам. Змий уловками и хитростью убедил Еву попробовать плод запретного Дерева познания Добра и Зла и теперь - уползает. Потому он и маленький. Традиционно все художники в сцене совращения Евы изображали змия больших размеров. Я решил сделать это по-своему. Ева сорвала яблоко, она в предвкушении счастья любви и Материнства, она - МАТЬ. Этот миг и запечатлен на картине. Господь Бог увидел намерения Евы и послал ей молнию-предупреждение, но молния не остановила женщину. Ну а растительность и животный мир на картине – соответствующие.

- «Но молния не остановила женщину», - прекрасно сказано!

- Спасибо.

Мы прощаемся. Я благодарю художника Урнева за картины…
В ладонях Евы – счастье любви и материнства.
Буду помнить…