Стоял прохладный весенний день

   Стоял прохладный весенний день. Небо затягивало темными тучами. Дождь намерен был обрушиться с минуты на минуту. Мы блуждали по старым московским улочкам в поисках музея-квартиры Тимирязева. Первое, что мы увидели, зайдя в маленький дворик, это церковь, возвышающаяся неподалёку. Она поражала своей красотой и величием, а её купола горели ярким огнём на фоне мрачного неба.
   А напротив неё располагался нужный нам дом. Первый этаж. Квартира 29. Звонок. Дверь нам открыл добродушный мужчина, утвердительно кивнув головой на вопрос дома ли Климент Аркадьевич, и гостеприимным жестом пригласил войти. Тёмная прихожая, старинный телефон, резные стулья. И первое ощущение – невероятный запах – запах времени и старины, и какой-то великой тайны, в которую тут же непременно захотелось вникнуть. Алексей Андреевич, хранитель тайны, повлёк нас за собой в череду комнат, показывая своей улыбкой, что он поможет нам понять этот маленький, живущий отдельной жизнью, мир.
   И старинные вещи будто ожили и стали сами рассказывать свою историю. Казалось, что сам хозяин присутствует где-то здесь; быть может, просто не хочет помешать нам, испугать нас, но определённо присутствует. Возможно, сидит в соседней комнате и дописывает свою книгу. И даже слышно как под пером скрипит чуть пожелтевшая от времени бумага.
   А с чёрно-белой фотографии на нас кокетливо смотрит удивительной красоты женщина. И устами Алексея Андреевича рассказывает свою историю любви к великому человеку. Всепоглощающей, трепетной, огромной любви. И сердце щемит от знакомого чувства.
   Нас приятно удивляют висящие среди репродукций великих мастеров фотографии тимирязевского парка. А ведь в своё время Климент Аркадьевич гулял по просто красивым дорожкам среди зелени и даже не подозревал, что этот парк будет назван его именем. Да что там парк, Академия! Наша Академия. И чувство гордости просыпается в каждом из нас. Хотя, это даже не гордость, но невероятное ощущение причастности к истории старейшего ВУЗа, родоначальником которого является такой человек.
   И приходит понимание того, что все мы являемся, пусть совершенно маленькими, но всё же частицами истории, и при желании можем привнести в неё что-то своё. И это понимание многого стоит, ведь в круговороте дней у нас просто не хватает времени задуматься об этом.
   Возвращались обратно мы в полной тишине. Каждый думал о чём-то своём. И лица у всех были отрешённо сосредоточенными и, просветлёнными, что ли. Нарушать молчание никому не хотелось. Мы были восхищены и очарованы. И благодарны тем людям, которые, не смотря на все трудности, сумели сохранить и донести до нас ту атмосферу жизни и творчества Тимирязева, в которую мы, пусть всего лишь на час, но смогли попасть спустя почти целый век после его жизни…