Дембельский аккорд

                Дембельский аккорд

        -Парад, смирно !.. К торжественному маршу… побатальонно… Первое подразделение прямо… Остальные, на-ле-во !
Взгляд рядового Крутько наткнулся на курсантов кухонного наряда. Один из них в старой застиранной гимнастерке времен войны стоял на тачке рядом с помойными бачками, двое других, упершись в ручку, толкали, а четвертый, взобравшись на лавочку, зычно выкрикивал команды.
Крутько присел на лавочку под ракитой, закурил и стал следить за развитием. Живо представилась Красная площадь, шеренги солдат, толпы людей, правительство на мавзолее.
- Равнение направо ! Шагом …арш !
-Та-та…-та! – Аккомпанируя себе, курсанты, толкали тачку к принимающему парад.
«Во, артисты, во, дают! - с восхищением следил за курсантами Крутько. – Я бы так не смог! Прям настоящий парад». Участники «парада» также явно балдели от своей импровизации. Крутько пересел поближе, чтобы ничего не упустить.
“Командующий парадом” у каждой лавочки требовал жестом остановки. Толкачи, бросали тачку, бежали к лавочке, вытягивались по стойке смирно, и в ответ на приветствие, громко кричали “Ура !” Так курсанты объехали по кругу весь двор училища и подъехали к главнокомандующему. Тот внимательно выслушал рапорт и командовал вольно. Представление завершилось, Крутько вздохнул, и уже собрался было уходить, когда сверху донеслось:
- Курсанты, подойдите сюда ! – Крутько повернул голову и понял, что был не единственным зрителем представления. На втором этаже в проеме окна, опершись широко расставленными руками на подоконник, стоял начальника института, генерал – полковник Шпынев.
Курсанты побрели к окну, а Крутько, отойдя на безопасное расстояние, стал зрителем второй части действа.
-Ты кто ? – спросил генерал, тыча своим толстым пальцем в русоволосого курсанта.
-Курсант 2 курса Ержов …
-Нет, - поморщил лоб генерал. –Кто по церемониалу ?
-Командующий.
-А-а… Командующий парадом!  Пять суток гауптвахты!
-Есть!
-Вам ! – он указал на курсантов, толкавшим тачку, - по трое суток.
-А ты, значит, принимал парад…
-Так точно.
-Так точно, так точно... Семь суток за плохое знание устава. Доложите своему командиру, выполнение приказа проверю лично.
Курсанты отрапортовали и понуро побрели на кухню.
“Вот ведь как бывает, - размышлял Крутько, - выпендрился, и тут же получи”.
* * *
До дембеля ему оставалось меньше месяца, и однажды засыпая, Крутько решил про себя, что настало время отвыкать от армейской рутины, надо готовить себя к гражданской жизни.  «Надо ограничить себя в исполнении дурацких ритуалов. Буду избегать казенщины, никаких уставных терминов. Это курсантам, бедолагам про них нельзя забывать, а я, считай, без пяти гражданский, свободный человек…Что значит – «отдать честь»? Она у нормального человека одна. Отдашь ее, и что… Солдат – человек бесчестный… Нет уж, дело не просто в словах. А этот жест рукой, все равно, что лапа собаки, задирающаяся у каждого куста. От этого надо отвыкать в первую очередь».
Решено-сделано; Крутько стал избегать таких ситуаций, где должен был салютовать рукой. И первые несколько дней все обходилось, но вот Крутько отправился в увольнении. Воскресенье. Москва осенняя; народ везде валит толпой. Посмотрел фильм, выпил пива, закусил мороженным, все путем, Решил Крутько вернуться в часть пораньше, идет себе от Курского вокзала к станции метро; подходит к переходу и видит слева шагах в 15 патруль с майором. Впились в него взглядом майор,  будто задолжал  Крутько ему денег немеряно. Делает солдат вид, что не замечает патруль. Вот все устремляются к нему навстречу. Подсчитывает Крутько расстояние: «Кажется, успею», -думает он. И у самого входа в переход к метро, заносит руку, словно для отдания чести, но в последний момент, рука непроизвольно тянется к козырьку, поправляет фуражку на голове. Краем глаза замечает Крутько салютующих ему майора и патрульных солдат, блаженно хмыкает про себя, и нарочито вальяжно опускается на пять ступенек, а затем стремглав летит вниз по ступеням навстречу спасительному поезду. До него остается каких-то двадцать шагов, когда из-за колонны выскакивают два солдата, хватают Крутько под руки. И ему приходится в подниматься наверх, козырять майору, и ждать когда тот отметит в своих бумагах нарушение и измарает его увольнительную. Вспоминается ему обещание старшины сурово наказывать тех, кого задержит патруль. Ничего другого Крутько не оставалось, как порвать увольнительную, а старшине клясться, что где-то потерял, надеясь, что донесения майора где-то за маловажностью затрутся в бумагах. Но надежда не оправдалась, более того через два дня по дороге в библиотеку, Крутько увидел возле строительного забора широкие генеральские лампасы. Начальник института генерал-полковник стоял вполоборота к другим генералам и , показывая рукой на 17 этаж недостроенного корпуса, что-то говорил им. Крутько, вспомнив данное себе слово, решил, что сможет проскочить  мимо генералов незаметно, но в последний момент, когда он уже миновал начальника института, Шпынев поймал солдата за плечо.
-Та-ак! Товарищ солдат, - гневно прокричал он. –Вы что себе позволяете ! Почему нарушаете устав ?..
-Товарищ генерал-полковник, извините, я не хотел вас отвлекать… - Крутько бормотал еще что-то невнятное, хотя в душе дивился  придирчивости генерала.
-Да вы обурели. Исходная  десять метров, выполняйте !
-Есть. – Крутько отошел на десять шагов назад, отмаршировал, чеканя шаг, и хотя все в нем противилось, но исполнил ритуал до мелочей. Затем он, повинуясь команде генерала, вернулся к нему, снова отрапортовал и застыл по стойке смирно.
-Пять суток гауптвахты! Отправляйтесь в казарму и доложите ротному.
Когда Крутько стоял в канцелярии и докладывал командиру роты, к нему явился старшина Харлампиев с докладом, что  увольнительную рядового Крутько за грубое нарушение устава прекратил патруль. Капитан Кирпичов тут же к пяти суткам  присовокупил еще трое, и пообещал в понедельник отправить Крутько на гарнизонную гауптвахту.
Неделя заканчивалась, Крутько готовился вместе с  неизменным залетчиком Коптевым на гауптвахту, когда его потребовал к себе ротный.
-Значит так Крутько, решил увильнуть от работы. Перед
дембелем хочешь на гауптвахте отсидеться. А расписания кто для роты составлять будет? Нет уж, Крутько, обещаю, ты у меня на дембель уйдешь последним.
          - Прапорщик Харлампиев,- выглянув в корридо, позвал он,- зайди ко мне ! Рядовой Крутько, приказам по роте назначаю вас командиром отделения. Вам присваивается звание сержанта, письменный приказ будет послезавтра, а завтра вы заступаете в наряд по кухне.
-Есть в наряд по кухне ! Но, товарищ капитан, как хотите,
командиром отделения и сержантом я не буду.
- Как это не буду ?.. Что значит не буду ? Ты понимаешь, что я решаю, кому кем быть.  Другие ходят порог обивают, просят лычки, а этот не буду… Да я тебя… Где, где гантеля ? Прапорщик, где гантеля ?
Капитан пошарил под столом рукой, и не найдя гантели, скомкал бумагу с черновым приказом, запустил им в Крутько. Затем подошел, замахнулся рукой, но сдержался. Раскрасневшийся  от злости он вернулся к столу.
-Так, Крутько, ты у меня на дембель не уйдешь, пока не составишь расписание для роты на пять, нет, на десять лет вперед. Понял ?
-Так точно!
-Иди! А ты, старшина, как только рядовой Крутько вернется с наряда, дай ему бланки расписаний. Пусть выполняет дембельский аккорд
-Товарищ капитан, разрешите после отбоя заниматься в Ленинской комнате.
-Разрешаю… - проворчал капитан.
Ротный думал, что расписания на десять лет вперед Крутько будет составлять несколько месяцев, но воля к свободе в душе солдата так сильна, что ради нее Крутько готов был на все. Каждую ночь после отбоя он отправлялся в Ленинскую комнату с рулоном бланков и корпел над ними до двух-трех часов ночи. Какое  удовольствие испытывал Крутько перед сном, сознавая, что на два –три десятка недельных расписаний продвинулся к свободе. Свой дембельский аккорд Крутько завершил через две недели, и как раз успел к первой партии уходивших на дембель однопризывников.
Капитан удивился, когда Крутько принес ему составленные на десять лет вперед расписания роты. Несмотря на обещание, капитан согласился его демобилизацией лишь в третьей партии, после переоформления доски почета.
* * *
На плацу во время прощания уже перед строем, ротный со вздохом сказал:
-Крутько, за тобой осталось двадцать суток гаупвахты, а нам еще предстоит оформлять избирательный пункт и караульное помещение…
-Товарищ капитан, но я же сделал аккорд…
-А, ладно, справимся и без тебя…
Проводить демобилизующихся пришел генерал-полковник Шпынев. Пожимая руку Крутько, он  усмехнулся:
-А  тот самый, что не хотел честь отдать генералам.
Несмотря на позднюю осень в душе звучали фанфары. “Свобода, я гражданский человек !” Крутько, еще не один год просыпался в холодном поту, оттого, что ему снился один и тот же сон, снилось что его снова призвали в армию за якобы не отсиженные дни гауптвахты или по ошибке военкомата.