Тревожная тень неизбежности

Битва при Бауцене на Шпрее началась 20 мая 1813 года и закончилась к вечеру следующего дня. С Наполеоном были корпуса Нея, Мармона, Удино, Бертрана. Русско-Австрийско-Прусскими войсками руководили Витгенштейн, Барклай де Толли, Милорадович, Блюхер.
Кровавая битва закончилась победой Наполеона. Союзники потеряли около 20 тысяч человек и отступили. Французы преследовали отступающие армии.  22 мая, под Герлицем, Наполеон догнал отступающие армии союзников и вновь отбросил их.
Сражение медленно затухало. Где-то за горизонтом горели селения, поднимались столбы серого прозрачного дыма. Изредка гремели пушки. Иногда ядра долетали до холма, где расположился штаб Бонапарта. Свистели осколки разорвавшихся гранат.
Наполеон видел разгорячённые битвой и взволнованные победой лица соратников. Они ещё жили сражением, обсуждали отдельные эпизоды, разбирали свои и чужие ошибки. Особенно доставалось Нею за опоздание к началу битвы и пренебрежение к совету своего начальника штаба генерала Жомини. Бывает, на то и война!
Больше всего его окружение радовало то, что это была уже вторая большая победа после кошмара 1812 года. Первая победа состоялась в битве при Лютцене, 1-2 мая.  Императора не покинул его военный гений.
Наполеон понимал, что каждый из соратников переживал не только особое чувство победы и своей причастности к ней. Каждый в тайне благодарил бога, что, и на сей раз, удалось остаться в живых.  О завтрашнем дне они старались не думать.
Наполеон вспомнил фразу маршала Ланна: "Гусар, который дожил до  30 лет - не гусар, а дрянь". Эти слова гусар Ланн произнёс в 34 года, за два года до смерти в бою.
Чувство победы и радости продолжения жизни у Наполеона давно притупилось. Он провёл к этому времени  около 60 сражений, и всё ему было до зевоты знакомо: горящие взгляды гонцов и генералов, только что прискакавших с поля битвы,  солоноватый, железистый запах крови, едкий запах пороха, и острый запах конского и человеческого пота.
Более 15 лет назад, после битвы на Аркольском мосту его, просто захлестнуло огромное чувство осуществлённого замысла, победы. Он был счастлив, что остался живым после того, как со знаменем в руках бросился с горсткой солдат на мост прямо под пули австрийцев. Тогда его спас, закрыв своим телом, Жан Мюрион, товарищ ещё по Тулону, которому  было 22 года.  Тогда Наполеон был молод, всё было впервые, он сам удивлялся своей отваге, своим победам. Он до сих пор помнил каждое слово из своих пламенных бесед с молодым якобинцем, кристально честным офицером французской армии поляком Сулковским.
Теперь всё было привычно, все чувства знакомы, однако Наполеон неожиданно обнаружил в себе новое, еле уловимое ощущение. Это было не чувство усталости, безразличия и пресыщенности победами, которое он испытывал после Ваграма или Бородина. Это было, скорее, тревожное чувство неуверенности и, даже, безнадёжности. Откуда это чувство? Вчера он разбил противника, который потерял более 20 тысяч солдат. Солдаты и маршалы снова поверили в него. Произошел второй разгром союзников после страшного 1812 года. Вообще-то, и в России он не проиграл ни одного решительного сражения. Армию погубила огромность территории, мороз и стойкость русского солдата. Но сражений он и тогда не проиграл! А вот теперь ему  вновь сопутствует успех!
 Так почему же возникло это чувство безысходности?
В бою под Лютценом погиб маршал Бессьер, его старый преданный друг. Бессьер оказался рядом с Наполеоном, чуть впереди рядов наступающей Старой Гвардии. "Смерть приближается к нам", - сказал император тогда,  глядя, как мёртвого маршала заворачивали в плащ. Может быть, это так на него подействовала смерть Бессьера? Скорее всего - нет!
Сколько друзей и соратников умирало на руках у Бонапарта: отважный мальчик Мюрион; герой битвы при Моренго, талантливый  командир дивизии Дезе; лихой гусар, маршал Ланн, который перед смертью сказал Наполеону много неприятных, критических слов. Но тогда странного чувства  в душе не возникало!
Вечерело. К императору подошёл его друг и доверенное лицо маршал Дюрок. Он поздравил императора с победой и тихо, с грустью обратился к стоящему невдалеке генералу Коленкуру: "Друг мой, наблюдаете ли вы за императором? Вот он теперь опять одерживает победы после неудач, это было бы как раз случаем воспользоваться уроками несчастья. Но вы видите, он не изменился, он ненасытно ищет битв... Конец всего этого не может быть счастливым".
То была последняя минута в жизни маршала. Ядро ударилось в дерево, около которого стоял Наполеон, и рикошетом попало в Дюрока, который, обливаясь кровью, упал. "Я желаю вам победы и мира", - успел прохрипеть Дюрок. "Прощай, может быть, скоро увидимся", - сказал Бонапарт, обращаясь к умирающему соратнику.
Наполеон машинально сел на пенёк, находившийся рядом. Вокруг свистели осколки. Он долго сидел на пне в глубокой задумчивости. Лицо его было непроницаемо. До него донёсся шёпот спутников: "Он ищет смерти". Нет, он не искал смерти. Он ещё раз проверял судьбу. "Если его провидение охраняет от гибели, то его ожидает конечная победа",- убеждал он сам себя.
Раньше он никогда не задумывался о своей судьбе, он действовал, решал конкретные проблемы, всегда побеждал. Неудачи, конечно, были, но не фатальные.
 Он побеждал не только в битвах. Он любил создавать. Кодекс Наполеона, Академия наук во главе с Лапласом, новая административная структура Франции, развивающаяся  текстильная и другие промышленности - вот предметы его деятельности. Но после начала войны в Испании двигаться по жизни стало тяжело, как по размокшей от дождя, разбитой экипажами просёлочной дороге. Попутный ветер перестал дуть в спину. Это чувствовал он, это чувствовали и окружающие. Самые чуткие и гибкие сподвижники начали изменять. Его мало волновала позиция "могильщиков" - Фуше и Талейрана, он знал им истинную цену, они последовательно предавали короля, якобинцев, Директорию. Его мало волновало и то, что он поздно, гораздо позже предателей, начал переосмысливать военно политическую ситуацию: теперь он знал, что требует время и как необходимо поступать. Впрочем,его волновало лишь то, что он не мог себя заставить поступать так, как того требует время. Он не может стать другим - слишком привязан к прошлому! Может быть, Франции сегодня нужны другие люди? История сделает свой выбор, может быть, не сразу, но сделает!
Сколько раз ему говорили, что поход на Москву - самоубийство. Простоватый Мюрат после взятия Смоленска, бросился на колени, умоляя его остановиться. А ночной разговор с упрямым генералом Дарю? Генерал считал, что народ не понимает смысла и целей похода. Наполеон сам себе не мог объяснить своё упрямство.
Сегодня, после двух страшных поражений союзники могут пойти на почётный мир. Впрочем, какие это "страшные поражения"! Противник понёс огромные потери, отступил, но не разбит. В распоряжении коалиции ресурсы России, континентальной Европы, Англии. Потери они быстро восполнят. Конечно, им придётся трудно в борьбе с Наполеоном, но на их стороне рок.
Перед глазами Наполеона проносились картины событий, он слышал обрывки разговоров и грохот сражений, образы друзей. Мелькнули силуэты любимых женщин.
 Он вспомнил Дезире, первую свою любовь, мелькнуло  светлое воспоминание о трудной, голодной молодой жизни и начале карьеры. А вот - Жозефина, жена и соратник.
Мелькнула смешная мысль: Жозефина очень любила танцевать, а он не умел и так и не смог научиться, наступал на ноги, сбивался с ритма, хотя любил музыку и имел неплохой слух. Поэтому он не любил балы и старался их не устраивать. Когда при императорском дворе  всё же это было необходимо, он сам не присутствовал. Жозефина обижалась и расстраивалась.
 Мать, да и вся большая его семья, не терпели Жозефину, старались его и её уколоть по мелочам.
Он любил Клари, это была его юность. Он любил Жозефину - это была его болезнь. Он любил белокурого ангела Марию Валевскую, под напором мнения окружающих патриотов принесшую напрасную жертву ради освобождения своей Родины, но почему-то в последствии беззаветно полюбившую его. Мария была его слабостью и изнывающей совестью. Были у него и другие женщины, однако все они -  не в счёт, так как они появлялись, исключительно, в пику Жозефине, чтобы как-то уравнять ситуацию.
Наполеон тяжело поднялся с пенька, ещё раз оглядел поле битвы. Издали оно казалось покрытым большим лоскутным одеялом. Где-то преобладали синие лоскуты с красными вкраплениями мака - французские мундиры. Где-то одеяло состояло из грязно-белых лоскутов, цвета австрийских мундиров. Значительную часть одеяла составляли лоскуты тёмно-зелёного цвета - цвета мундиров русских солдат. Сколько таких полей он видел на своём веку!
Сейчас он сядет на коня и, как победитель, проедет по полю битвы. За ним последует свита. Вообще-то, он не очень любил этот ритуал, но то была традиционная процедура завершения и обозначения победы. Сколько было слов сказано о том, кто победил при Пресиш-Эйлау или Бородине! Однако по полю битвы, сразу после окончания сражения, проскакал только его конь, а не других полководцев, участников сражения.
Конь Наполеона с трудом шёл среди трупов. Впрочем, Бонапарт видел поля сражений и пострашнее, например, Бородино! Он пристально вглядывался в лица трупов, пытаясь угадать, что они чувствовали перед смертью. Обнаруженные раненные воины, и свои, и чужие,  приказом императора сразу же отправлялись в лазарет.
Он вспоминал прочитанные в юности скандинавские саги, где над полями сражений кружились валькирии, девы неземной красоты, и самых храбрых воинов уносили в сказочный дворец Верховного бога Одина, в Вальхалле, где на вечном пиру дружина храбрецов поднимала чаши с вином во славу бога войны. Сколько крови пролито, сколько погибло молодых мужчин! Жалко! Но ведь молодые мужчины воевали и погибали всегда:  при Александре Македонском и Ганнибале,  при Юлии Цезаре и Фридрихе Великом. На то и война! Пока народ готов идти за своим вождём, вождь всегда прав. Даже после российского ада, находясь уже в плену, французские солдаты в своих бедах винили мороз, злой рок, пожар Москвы, просторы России, только не  императора. Он знал это из записок своих злейших врагов англичан. А вот Александра Великого в Индии остановили не враги, а собственные солдаты, переставшие понимать его цели!
-Вспомни последние слова Дюрока, - вкрадчиво шептал ему внутренний голос. - Да ты и сам стал понимать, что Ветер Истории перестал дуть в спину. Ты знаешь, что надо сегодня делать! Соглашайся на мир. После поражений союзники согласятся. Историческая Франция останется за тобой, а по поводу остальных территориальных приобретений можно поторговаться. Европа продолжает тебя бояться, - говорил внутренний голос.
-Мне не нужна власть, добытая ценою потери чести.
-Высшая честь - это вовремя понять, что нужно людям, и переступить через своё я!
 -Я -  или Наполеон, или - никто! Торговаться я не смогу!
-Тогда уходи, зачем проливать кровь.
 -Я не вполне уверен, что правильно оцениваю события.
-Ты похож на игрока в карты, который уже всё проиграл, но продолжает надеяться на случай, рассчитывая в последней ставке всё отыграть... Ты всегда любил играть в "очко", причём, иногда жульничал...
Наполеон снова оглядел поле. Ему вдруг показалось, что именно он виноват в смерти всех этих молодых людей. Он повернул коня назад...
 Завидев императора, спотыкаясь о трупы, к нему со всех сторон сбегались его солдаты, приветствуя императора возгласами и поднимая  над головой руки с оружием.
-Пусть солдаты отдохнут, с рассветом приказываю начать преследование, - сказал Наполеон начальнику штаба. Он устало слез с коня, подошел к штабной палатке. Разложил на  барабане карту.
-Колонны должны двигаться так. Он провёл на карте несколько линий, слабо различимых в быстро наступающей тьме.
Наполеон вошел в палатку, присел за походный стол, где был сервирован нехитрый ужин. Он сразу почувствовал голод - с утра во рту ничего не было. Он с аппетитом съел кусок  говядины с гарниром из отварной картошки, посыпанной какой-то зеленью. Запил стаканом вина, любимого "шамбертона".
Утро было разбужено тяжёлой поступью батальонов Старой гвардии, двигающихся по сырой от утренней росы проселочной дороге. На небольшом пологом холме, у самого края дороги, на фоне розового неба, солдаты отчетливо  видели знакомый силуэт всадника на коне.
Впереди их ждала громкая победа под Дрезденом,  предательство Бернадотта и саксонских союзников, поражение в битве Народов под Лейпцигом, измена многих соратников и взятие союзниками Парижа...  Маячил финал - Ватерлоо.



                5 января 2005 года.