Грех

Грех


По лесной тропе, вьющейся среди высоких, многолетних деревьев, похожую, скорее на огромную змею, чем на тропу, шёл человек. Он был, молод, и  красив.  Его походка была стремительна, легка, словно полет , у большой сильной птицы.  Ноги двигались, будто, в плавном танце, и если чуть приглядеться,  можно было заметить, что они,  почти не касались земли. На плечах молодого человека, был,   накинут широкий плащ,  тёмно-красного цвета. Тяжёлая ткань плаща, стелилась позади него, красным облаком, переходя в крупные,  а затем в мелкие волны. Лица не было видно. Большой капюшон, был опущен низко на лоб. Но чудные длинные  волосы, пепельного цвета, волнистые, и непослушные, выбивались из-под него, и падали ему на грудь, и спину. Молодой человек, шёл по направлению к городу. Он был полон сил ,  любопытства, и радости. Эти чувства переполняли его грудь. Его душа не чувствовала тела, и словно была , сама по себе. Она пылала от предвкушения событий, плохих, и хороших, преступных, и справедливых, и от любопытства, которое свойственно, не только людям.
 Грех, так звали нашего героя, и  не одно столетие, он оправдывал своё имя, появляясь среди людей, и наблюдая за их действиями. Которые были , как бы по- мягче выразиться, не очень замечательными.
 Рассвет тёплый,  и приветливый подзадоривал Греха, толкая его, в спину круглыми солнечными зайчиками, которые, заигрывали с ним,  скатываясь откуда-то  сверху.  Разбиваясь на тысячу пламенных осколков, падали ему под ноги, и прыгали, превращаясь в золотые мячики.  Затем, подскакивали, и снова неслись куда-то, освещая собой, розовое  утро. Тряхнув головой, Грех засмеялся, этому.  Большой капюшон тихо сполз с его головы, и наконец-то перед нами предстало, его лицо. Да, на  этом лице, без сомнения просто божественном, можно было прочесть многое. Синие глаза, выразительные, и блестящие, могли ранить сердце любой женщины. Тонкие черты лица, орлиный нос, чувственные губы, волевой подбородок, персиковый цвет кожи, высокий лоб, и широкие тёмные брови, что же еще лучше. Но только , в хорошем расположении духа, Грех был таким.  Когда же, его посещала ярость, лицо преображалось, до неузнаваемости. На лбу, словно змеи, появлялись, две глубокие морщины, нос заострялся, и вытягивался, словно,  клюв у стервятника. С губ слетали страшные слова, а слюна, брызжа во все стороны, издавала страшное зловоние, и  липкими хлопьями, падала ему на грудь. Подбородок трясся, выдвигаясь вперёд, и его чудные  пепельные кудри, превращались в седые космы. Глаза темнели, казались черными, и бездонными, синева их,  разом  исчезала, а взгляд, становился , по истине , страшным.  Да,  не хотелось бы встретиться с ним, в тот час, час его ярости, и возмущения.
 Ну да ладно, Грех мчался вперёд к людям, поглядеть, чем они занимаются в столь ранний час. Сегодня он был красив, кажется ничего пока непредвещало, бури в его пламенной душе.
  На проезжей дороге,  было пусто. Утро веселое, и светлое, стучало в грудь, теплым задиристым ветром.  Грех встал на обочину, и, устремив свой взор вперед, застыл в ожидании.  Вот,  вдалеке, показалась машина, новые серые  Жигули - Удача видно сегодня,  сопутствует мне - Подумал Грех, и поднял руку. Водитель, заметив на дороге одинокую фигуру, остановился. Ничего, не спрашивая, он открыл дверцу, и жестом пригласил нашего героя, усесться рядом с ним. Грех завернулся в плащ, и принялся рассматривать в окно, быстро мелькающие небольшие домики, какой-то неизвестной ему деревни. Домики были разными, какой белый, какой розовый, даже один, промелькнул, синего цвета.  Водитель скосил глаза в стону своего попутчика: - Простите у вас такой необычный костюм,  вероятно, вы актёр? Грех повернул в его сторону голову, рассматривая своего спутника – Да, да, играю роль, кота в сапогах. Грех так захохотал, что в машине задребезжали стёкла. Водитель побледнел, и замолчал, втянув голову в плечи. С виду , он был неказистым. Большая голова, толстые губы, нос , похожий на картошку, лысый. Его маленькие  пальцы, так вцепились в руль, что побелели. Видно было, что он сильно испугался, но старался не показать этого, правда,  получалось это, довольно плохо.  Грех, наблюдая за ним,  вовсе развеселился - Хочешь, я исчезну? – Он игриво, как старого приятеля, толкнул водителя в бок. Водитель кивнул головой. Грех тут же, исчез. Сиденье рядом с водителем, и в правду неожиданно  опустело. – Молодой человек, вы где? – Водитель от страха затрясся, ещё пуще  – Да здесь я, не трясись так, ты уж совсем, какой-то дикий – Заговорил Грех,  снова появившись, и как ни в чём не бывало, снова уткнулся в окно. Водитель подумал, что на какой чёрт он вчера, столько выпил, и зачем его понесло на эту дурацкую дачу, своего старого школьного приятеля , где было вовсе не интересно. И что приставучая жена этого приятеля, видно,  нарочно подливала ему по – больше домашнего вина,  намериваясь, подпоить . Потом , затащить,  в кусты, пока ее муженек похрапывал в гамаке , за домом.  Толстая, и противная стерва, которую он не мог терпеть уже как, лет двадцать. Грех, в упор,  посмотрев на водителя, сказал - Всё ты врёшь, и врёшь сам себе, сам напился, и сам пошёл за ней, а баба она в самом соку, симпатичная, нечего тут выдумывать -  Водитель махнул рукой, мол, хрен с ним со всем. Они уже подъезжали к городу. Утро было ранее, улицы пусты, и безлюдны. – Вот мы и приехали, давай прощаться -  Грех, грациозно взмахнув своим тёмно-красным плащом, вышел из машины, оставив водителя размышлять, что это с ним было.
Тот не мешкая, рванул с места, и только серое облако пыли, взметнулось из-под колес его нового, автомобиля.

Грех выбрал себе, огромный, серый дом в центре Москвы. Он зашёл в подъезд, и устроился на подоконнике. Вы уже заметили, я надеюсь, что наш герой может быть видимым, и не видимым. Иначе быть и не может, так уж ему положено.  Ждать долго не пришлось. Подъездная дверь шумно отварилась, и по ступенькам кто-то быстро промчался наверх.- Ага, мальчишка, лет десяти не больше - Грех с интересом стал наблюдать за ним, усевшись на перила. Мальчишка,  снял с себя пальто, аккуратно сложил его на подоконнике, и отправился этажом ниже. Позвонив в дверь какой-то квартиры, и  сделав, ангельское личико,  он застыл в ожидании.  А личико в действительности было ангельским. Серо-голубые глаза, мило очерченный ротик, ямочка на правой щеке, копна русых волос, и улыбка, ах эта улыбка. На пороге появилась молодая женщина. Мальчик, заглянув ей в глаза, вдруг сказал, тихим голоском - Тётя, я живу здесь этажом выше, и забыл ключи, не дадите ли мне,  попить.  – Тётя, кивнув головой, улыбнувшись мальчику, торопливо пошла, на кухню, за водой, напоить милого ребёнка. Как можно отказать,  да, и кто откажет. Мальчик быстро, со скоростью пантеры прыгнул в прихожую, схватив  дамскую сумочку, и не долго думая, засунул её  в запазуху. Затем,  опрометью кинулся вниз по лестнице, на ходу прихватив, оставленное пальто.
 Его «улов», можно сказать, не был плохим. В сумочке красовались, пачка красненьких десяток, и ещё  несколько купюр,  рублей по пятьдесят. В то далекое время, такие деньги, были не малыми, если зарплата за месяц, была не более ста рублей, а то и меньше.  Мальчишка довольный, помчался в магазин за конфетами. Прижимая к груди большие кульки со сладостями, мальчишка явился к себе во двор, теперь уже важно ступая, словно князь. Во дворе было шумно, на площадке, ребята играли в футбол, но, завидев своего товарища, да еще с такими антребутами, помчались к нему на встречу.   Наш герой, не был жадным ребёнком. Он жаждал славы, ещё не осознавая это, он стремился к ней как молодой орёл, желающий познать радость первого полёта. Друзья, такие же мальчишки, как и он, сам,  обступили его. Угощая их, и посмеиваясь, наш маленький герой, и не думал о содеянном . Он наслаждался, радостью, своего превосходства. Высыпав содержимое всех пакетов на лавку, он жестом , словно пригласил на пир , своих поданных, и веселье началось.
   Грех смеялся.  Усевшись на лавке рядом  с весёлой компанией, он наблюдал, как быстро исчезали конфеты, в жующих ртах, как хрустели они на крепких белых зубах. И как маленький вор, величественно дарил их, рискуя своей головой, из-за минуты славы, над ещё глупыми, маленькими людьми.
Пока происходил этот праздник, где-то во дворе, совсем недалеко в доме, где произошел этот случай,  добрая тётя  ещё не хватилась пропажи. Она, чуть постояв,  на пороге своей квартиры, и никого не обнаружив, ушла, со стаканом воды в руке,  захлопнув входную  дверь. Потом снова выглянула в подъезд, и снова,   никого не обнаружила. Ее охватило непонятное волнение.  Наконец, окинув прихожую внимательным взором, увидела, что сумочки нет. Лицо её приняло недоумённое выражение, затем она схватилась за сердце, и сползла на стул, что галантно подставил ей красивый молодой человек в красном плаще. – Спасибо – Сказала она,  заглянув в глаза, удивительному кавалеру.  Он наклонился к самому её уху, и прошептал: - Дура - Потом,  он  прошёл мимо, ошалевшей, тёти в комнату.   Открыв    балконную дверь, Грех,  прыгнул вниз, и словно птица, полетел с девятого этажа, паря на полах, своего волшебного плаща.  Женщина встала , и тоже,  вышла на балкон.  Увидев летящего красавца, она ущипнула себя за щеку, словно приводя в чувство, свою одуревшую голову.  Грех, на прощанье, помахал ей рукой, плавно опускаясь на землю. Она , тоже подняла руку, но так и осталась стоять, на балконе, застыв, в изумлении. Вперив свой взгляд, в странного мужчину, который быстрой походкой удалялся прочь. Она зачарованно смотрела ему в след, забыв о пропаже, и обо всем на свете.   
   
Что может быть прекрасней лета?
Особенно, прекрасен летний цветущий сад. Скамеечки, шершавые, и старые, за спинками которых, гордо возвышаются, цветы, золотые шары. Их шапочки, изящные, светло-жёлтого цвета, на длинных зеленых стеблях, склоняются тебе на плечо, потом касаются твоего лица, и тебя невольно клонит ко сну. Солнце припекает нежно, и горячо,  а анютины глазки, в сочетании с маргаритками, напоминают тебе о любви, и страсти. Особенно когда такой маленький букетик, собранный из этих изящных цветов, дарит тебе,  любимый или любимая.
 Грех сидел в парке, разомлев на солнышке, ему не хотелось никуда идти, бежать, лететь. Он почти задремал, но не очень приятный звук, разбудил его, и привлёк  внимание. Звук больше походил на вой сирены.  Он был, правда, не очень громким, но  прерывистым тягучим, и  довольно неприятным. Грех повернул голову, и увидел девицу. Она сидела на лавке, и мычала, так как видно, говорить не могла. Обратив внимание, на её лицо, можно было заметить, что девица не в себе. Голова её дёргалась, взгляд был бессмысленным, и пустым. Глаза болотного цвета, серая кожа на лице, толстые бесформенные губы, с которых капала слюна. Довершали эту неприглядную картину ее внешности, длинный торс,  короткие руки, и ноги. Ко всему прочему, это лицо было азиатской национальности, и носило на себе , печать слабоумия.  Среди изобилия благоухающих цветов, клумб, и обворожительных растений, это существо, совершенно не вписывалось в природу. Грех заинтересовался, он стал наблюдать. К девице скоро подошёл, мужчина.  Он был одет, в  стеганый ситцевый халат, на ногах у него были надеты  калоши, на голове, тюбетейка.  В руках он держал, большой, полосатый мешок. Похоже, они приехали издалека.., и по делу.  Мужчина, был взволнован, он уселся рядом со своей спутницей, и начал ей что-то говорить. Грех услышал обрывки нескольких фраз - Ничего, дочка уж здесь-то тебя вылечат - Девица, что-то бубнила в ответ, но врядли понимала , о чем идет речь.
Грех окинул взором место.   Среди цветущих кустов, и огромного изобилия цветов, возвышались корпуса больницы. Стены корпусов были серыми, и неприглядными. Облупившаяся краска,  хлопьями свисала с них, и видно было, что стены не красили очень давно. По дорожкам сновали люди в белых халатах. Высокий молодой человек, увидев узбека в калошах, стремительной походкой направился к нему. Видно, что встреча была назначена, и что сегодня они должны были решить какой-то важный вопрос.  Узбек, вскочил со скамейки, приветствуя кивком головы своего знакомого, и они отошли в сторонку. Молодой человек представился врачом. Под мышкой он держал папку с бумагами, сняв ,очки в золотой оправе он, склонился к своему подопечному, и стал внимательно слушать его. Внешность молодого человека, обращала на себя внимание. Он был хорош собой.  Его серо- синие глаза, и милая улыбка сами говорили за себя. Особенно ямочка на правой щеке, казалась знакомой, а эта копна русых волос. Молодой человек, объяснял что-то, горячо и убедительно, узбек кивал головой, подобострастно заглядывая ему в глаза.   Грех задумался - Где я мог видеть это лицо? - Спрашивал он сам себя, но пока не находил ответа.
Скоро к компании подошёл ещё один врач. Тоже,  молодой , больше похожий  на туркмена, с чёрными блестящими глазами с крючковатым носом, и с волнистыми волосами.  Высокий рост, светлая кожа на лице, выдавали в нём полукровку, но старый узбек,  принял его за земляка, и как-то  сразу ему доверился. Высокий врач, тоже в белом халате , подошел к больной, и стал бегло осматривать ее. Он поднял ее руку, посмотрел язык, постучал маленьким молоточком по колену. Затем, наклонившись к узбеку, зашептал ему на ухо, что-то.  Наконец, словно решив, серьезный вопрос, они пожали друг другу руки. Узбек, достал из мешка солидную пачку денег, и отдал высокому врачу. Было понятно, что эта кругленькая сумма, предназначалась на лечение  дочери , той девицы, что сидела на лавке, вращая по сторонам круглыми, пустыми глазами.  Тот , что подошел первым,  сказал, что мол, пусть больная посидит на лавке несколько минут, пока он сходит за санитарами. И что ее можно вполне оставить здесь, и не беспокоиться, все будет хорошо. И что можно вполне отправляться по своим делам, мол дочку мы заберем , и положим на лечение в больницу, в самую лучшую палату.   На том и порешили . Затем он, для большей убедительности,  подошел к проходившей мимо медсестре, что-то сказал ей, указывая на девицу. Медсестра , кивнула в ответ головой, и поспешила дальше в один из корпусов больницы.  Компания разошлась , каждый был доволен. Затем, повернув   за угол, близь стоящего корпуса больницы, друзья, что изображали из себя врачей,  быстро перемахнули через забор. На ходу, сбросив свои белые халаты в кусты ярко цветущего шиповника, что тянулись длинной полоской, вдоль дорожки, они направились в сторону метро. Узбек, в отличном расположении духа,  ничего не подозревая, тоже отправился в гостиницу. Столица просто вскружила ему голову, он жаждал новых впечатлений, забыв по какому делу, приехал сюда. Суета огромного города поглотила его, и чувство восторга, повело его в хаос неизведанного. Красивые женщины на высоких каблучках, стремительно проходили мимо него. Их одежда далеко не походила на ту, что он привык видеть, там у себя в далеком селе. На него тоже многие оглядывались, сдерживая улыбку. Стеганый халат, тюбетейка, да еще и калоши, надетые на сапоги, как-то мало вписывались в столичную моду. Посмотрев на себя в витрину одного из магазинов, узбек решил, несколько преобразиться. Он зашел в магазин « Одежда», купил костюм , рубашку, галстук, и прочее. Скоро , выйдя из магазина, превратился в мужчину, средних лет, с приятными чертами лица, и совсем не погожего, на того старого узбека, с которым мы познакомились в больничном саду. – А теперь в ресторан - Сказал он себе, и пошел в сторону центра.
  Просидев, без малого, почти сутки, в парке около больницы, девица хоть и была не в себе, но сообразила, что к чему. Вот тогда, и услышал Грех , странный вой, который стал сотрясать райский сад, достигая стен, пресловутой больницы. Скоро, сотрудники близь стоящего корпуса, , высыпали на улицу, как горох их худого мешка. Медсёстры, перешептывались между собой, не зная как поступить. Девица, пуская слюни, сотрясая кулаками, что-то мычала, при этом, вращая белками глаз. Затем она схватила палку, и запустила в одну из медсестёр. Та взвизгнула и, подпрыгнув, помчалась в сторону своего корпуса. Толпа дружно засмеялась, и через некоторое время, тоже разбрелась кто куда.
 Папаша дурочки пришёл к дочке с передачей,  лишь, на третьи сутки. Он наслаждался прелестями жизни, о которой и никогда даже не мечтал. Деньги у него еще были, так что, первая же юная особа , так прицепилась к нему, что он с ней не расставался все эти дни.  Так, и пролетели у него, три дня как три часа. Вместе с ней , он наконец решил пойти, проведать свою больную дочку. Накупив гостинцев, и большого плюшевого зайца, он счастливый , появился в воротах больничного сада. Увидев свою дочку на лавочке, где он её, и оставил, взлохмаченную, голодную, и ошалелую , папаша начал догадываться, что это все не спроста.  Когда стал он расспрашивать о  молодых врачах, которые якобы,  работают в этой  больнице, то оказалось , что таких никто не знает.  Узбек, рвал и метал.  Наконец, вышел к нему дед в пенсне, ещё до военного времени, глухой да слепой наполовину. Его хоть самого лечи, правда, сказали, что, он самый главный,  профессор. Узбек  не поверил. Его долго уверяли, что это настоящий врач. Профессор с диагнозом не стал затягивать, и вынес свой вердип . Что, мол ,  дочка дура совсем, если говорить языком простым, не касаясь медицинских терминов, и лечению её болезнь не подлежит. А верить каждому встречному не надо, видно те двое мошенники, а не врачи. Девица, опять смекнула ,   в чём дело.  Она, схватила палку, и начала,  лупить    по лавке, создавая шум, и выражая тем самым своё негодование. Видно не совсем безнадёжной была. Пришлось сделать ей укол, и отправить восвояси. Забрав свою дочку, и насилу запихнув ее в такси, узбек уехал, на прощанье , погрозив кулаком медсестре, которая стояла около окна. Она , пожав плечами , ушла по своим делам, подумав, что видно , мужик тронулся умом, или еще того пуще.

 Грех нарвал большой букет цветов, поднёс его к лицу, и шумно втянул носом  аромат.  Потом, медленно пошёл прочь. Достопочтенная старушка, ещё с тех далёких времён, неизвестного возраста, в белой кружевной шляпке, подскочила на лавке. Она вдруг увидела, как цветы стали исчезать, с клумбы, прямо у неё на глазах, собираясь в большой букет, и поднимаясь в высь, сами собой. Старушка вся затрепетала. Грех, увидел это, и  бросил ей на колени букет, пролетая мимо. Старушка заулыбалась, не понимая ничего, но прижала букет к своей груди, и так и застыла, счастливая, и умиротворённая.
  Грех подобрал белый халат, что валялся в кустах, и с размаху бросил его, в открытое окно, больничного  корпуса.
Собиралась гроза. На небе, чёрные и серые облака, превратились в огромное лицо. Вот, лоб, широкий, чистый. Седые брови сдвинулись к переносице, одна из бровей поползла вверх. Нос, преогромного размера, задвигался, шевеля круглыми ноздрями, а тонкие капризные губы, казалось, выплюнут на землю, кривую молнию. Но грустные серые глаза, взглянув на проделки маленьких людей, вдруг заплакали, и хлынул дождь, заливая дороги, и пешеходные тропинки.
 Грех, раскинув в стороны полы, своего великолепного плаща, взмыл вверх. Он покружил над городом, и направился в сторону леса. Он быстро летел над городом, дождь лил как из ведра, барабаня по его широкой спине, тонкими струями , стекая по прекрасному лицу.  Опустившись, Грех примостился под раскидистым клёном. Закутавшись в плащ, он уснул. Летняя ночь, ласковая и теплая, приголубила его, словно укачивая  , в своих объятиях. Правда, слишком она была,  коротка, и беспокойна. Обильные струи дождя, скатывались по листьям, обходя  благородное лицо, нашего героя, даже не задумываясь над тем, кто же это? И стоит ли его так жалеть, ведь любого другого, давно бы дождь, уже промочил  бы до нитки. Грех подумал, что надо было пожалеть чуть раньше, когда он летел над городом, но не всегда бывает то, что мы хотим.
Утро пришло быстро. Оно как жеманная девица, подставив свои розовые щёчки, требовало у солнца первого поцелуя. Грех, проснулся, он был не в настроении. Резко вскочив на ноги, он снова взмыл ввысь, как и накануне. Внизу что-то ярко поблёскивало. – Что же это такое, река,  что ли – Грех парил в воздухе на своих «красных крыльях», внимательно  вглядываясь, в эти предметы. – Вот ведь занесло меня, похоже, кладбище  - Подумал, он, и начал потихоньку спускаться вниз.
На кладбище, было много народа, несли гроб, который был красного цвета с черными кружевами. Четверо мужчин согнувшись, несли его, на плечах, часто останавливаясь,  видно ноша была слишком тяжела. Еще двое, несли крышку от гроба, тоже красную с черным крестом. Картина была мрачная. За гробом,  шли люди, с букетами цветов, белых и красных. Гвоздики, розы, да гортензии с горьковатым запахом.  Женщина,  в чёрном платье, и платке, горько   плакала, часто прикладывая,  свой белый платочек к глазам. Скоро процессия остановилась.  Могила уже была готова. Гроб поставили на пару табуреток, люди стали прощаться, подходя и  прикладываясь ко лбу покойника. Когда прощание закончилось,  рабочие, видно те, что заправляли на кладбище, ловко  подхватили крышку гроба, и быстро забили домовину,  как и положено. Гроб опустили в могилу. Сделали аккуратный холмик, и уложили на него венки, и цветы. Но эта банальная история, только начиналась.
 Люди, чуть постояв, начали потихоньку расходиться. Вдова покойного, ещё долго стояла одна, низко опустив голову, но скоро, ее тоже увели.
На поминках говорили много, хвалебные речи, струились, словно благодатные ручьи, в пустыне. Поминали усопшего, хорошо, и долго. Много было выпито, и съедено. У покойника, друзей , почти не было, он был не общительным , не разговорчивым человеком , и не пьющим. С женой они прожили всю жизнь, детей у них, тоже не было, и как говорят,  жили для себя.  Умер он, придя, домой из бани. Лег спать ,и не проснулся. Утром, жена тронула его за плечо , разбудить, да к завтраку позвать, а он уж холодный. Врачи сказали, перепарился в бане, сердце не выдержало.
 Ну, так вот.
.  Прошло три дня, которые даются на похороны , да на свадьбы, во всех учреждениях, так уж заведено.  Вдова вышла на работу. Работала она на заводе, много лет , почти с юности , сразу же после техникума. Тихая некрасивая женщина, но счастливая в браке, что бывает , довольно редко.   Она была грустна, и не разговорчива. Горе свалилось на нее нежданно, ударив, как говорят, словно по голове обухом. Но особого сочувствия , ей никто не высказывал, у каждого были свои заботы. Правда вдова жила с мужем как-то замкнуто, ни с кем не дружила , так и получилось, что она , и сейчас осталась одна. 
 Каждые полгода,  кассирше, давали негласное распоряжение, распространять, лотерейные билеты. Кто мог, отнекивался, от этого предложения, зарплата была небольшой, да и что можно было выиграть, в лучшем случае, утюг. Но билеты, все-таки раскупили, да и забыли про них. То, что произойдет потом, никто , и не предполагал.   Через месяц, кассирша наткнулась на таблицу, решив проверить, те злосчастные билеты.  Проверяя их, кассирша, вдруг обнаружила, что один из билетов, оказался,  выигрышным. Машина »Волга». Так было написано в лотерейной таблице.  Кассирша, была женщиной предусмотрительной, и заранее переписала все номера. Так что у кого, какой билет она знала. Каково было её удивление, когда она обнаружила, что выигрышный билет, находится  у вдовы. –  На  какой черт, ей теперь машина, если её супруг отдал богу душу, машину продадим, деньги поделим, всем коллективом, с паршивой овцы, хоть шерсти клок -   Она, не любила вдову, завидуя ей, и поэтому решила брать напором, пока вдова не очухалась от своего горя. Что ж бывают и такие люди. Опрометью, кассирша, помчалась в Заводской комитет. Вдову, начали допрашивать, где мол, билет давай, и всё тут, делить деньги будем на всех. Вдова не помнила, куда задевался этот лотерейный билет. Только помнила, что отдала его, мужу. Она, и плакала, и божилась всё бесполезно. Кассирша, алчная, и неугомонная, подняла на ноги всех. Наконец, измученная насмерть вдова, вспомнила, что билет лежит в нагрудном кармане нового  костюма, в котором, и похоронили её  мужа.  На бригаду напало оцепенение. Потом снова собрались на собрание.  Среди шума, споров, и выступлений, решили, и постановили ,вскрыть могилу, и извлечь лотерейный билет, во что бы это ни стало. Вдова запротестовала, но общий бойкот, тоже не сахар.
 Пока обратились в милицию, пока, то да се, назначили экспертизу, прошёл без малого ,  еще месяц. Наконец, наступил этот « знаменательный» день. Вдова наглоталась успокоительных таблеток, кассирша выпила для храбрости сто грамм, и процессия направилась на кладбище.
Народу собралось больше, чем на похоронах. Раскопали могилу, подняли гроб,  открыли крышку. Все отвернулись , боясь увидеть страшную картину, распада трупа, женщины платочками закрыли носы.  Вдова в ужасе, прильнула к своему чуть ли не кровному врагу, кассирше. И,  о ужас!   
В гробу никого не было. Гроб был пуст.  Вдова упала, без чувств. Никто не знал, куда девался труп, знал лишь один Грех, который беззвучно смеялся, стоя здесь рядом, и созерцая всю эту картину. А произошло, вот что.
Спустя, сутки после похорон, двое неизвестных парней,  пришли на кладбище. Они прямиком направились к рабочим, в их каптёрку. Разговор начался так- Ну, что , есть, давайте как стемнеет, мы подьедем-.Посовещавшись еще,  пару минут, один из пришедших, вытащил из кармана деньги, и отдал их, кладбищенскому бригадиру. Грех подумал, что здесь работа, видать отлажена. Из слов, он разобрал лишь одно »свеженький». К вечеру на кладбище, прикатила, машина, марки Газель. Двое рабочих, те самые, что капали могилу, теперь   раскопали ее, открыли гроб, и лихо подхватив покойника под мышки, да за ноги,  забросили его в газель, которая быстро укатила, в неизвестном направлении. Так опустела могила мужа, нашей вдовы. Обнаружив эту необычную пропажу, подключили милицию. Что тут началось.   Кто-то догадался, прочесать все комиссионные магазины, в городе. Подумали, может, кто и позарился на новый, и дорогой костюм покойника, тело то кому нужно было. Правда, тогда бы тело оставили, просто загадка какая-то.  В одном из таких магазинов, был все-таки, обнаружен костюм, покойника. Эта была зацепка, и довольно серьёзная. По квитанции, нашли человека, что сдал костюм. Он оказался молодым предпринимателем, который открыл недавно в городе ресторан. Ресторан, в те времена был единственным в городе, и приносил немалый доход. Народ ходил в ресторан, валом, мест свободных , к вечеру почти никогда не было . Славилось одно блюдо из мяса, что подавалось в этом ресторане, называлось »Бабкины слезы», было оно приготовлено из парного мяса, вкусно со специями, просто пальчики оближешь.  вот какие дела. Дальше события развивались стремительно.   Там же, недалеко, у  товарища, ресторанного предпринимателя, была ферма, на которой тот, разводил нутрий. Мясо нутрии, если с умом приготовить, не отличишь от курятины. Мясо, свежее и парное, поставлялось в ресторан. То фирменное блюдо, как раз и готовилось из нутрий. Все бы ничего. А нутрий чем кормить? Вот друзья, и придумали. Кладбище рядом, чего добру пропадать. Покойника свежего выкопали, нутриям скормили. Нутрии сыты, и в ресторане, свежее мясо на стол, подается,  бизнес. Правда,  костюмы, да  другую одежду с покойников, в комиссионку сдавали, чтоб, и это добро не пропадало, видно бес попутал.
На том и погорели. На ферме костей нашли человеческих, пропасть, и черепа, и тазовые кости и прочее, что когда-то , принадлежало умершим людям. Там свой, и мясник был, старый дед, ему все не почем, только интересно, не приходила ли ему в голову мысль, а кто его разделывать после смерти станет.  А билет-то, лотерейный нашёлся, в том костюмчике, что с последнего покойника сняли, кассирша довольна осталась. Вдова денег, тех не взяла, ушла из бригады, со своего завода, на другую работу. Видно хотела забыть, весь кошмар пережитого. Про нее, скоро ,тоже  забыли. Вот как бывает, и что только человек не придумает, хитрый бестия, ох хитрый. 
Легко, перепрыгивая через могилы, Грех устремился вперёд. Его полы красного плаща, цеплялись за кусты, и за низкие могильные ограды. Вечер, был хорош, тих, словно малое дитя. Он плыл над кладбищем синей дымкой, раскинув по небу звёзды, мигающими, далёкими светляками. Наконец Грех выбрался, из этого пристанища мёртвых, и ступил на ровную длинную дорогу, которая вела вперёд. Не чувствуя,  усталости, он зашагал  быстро,  летящей походкой, уже забыв,  о случившимся,  и предоставляя возможность,  думать об этом другим. Вдоль дороги, тянулись  не большие  частные домики. Его внимание привлёк, один из них. Довольно,  старый,     дом, с худой серой крышей. Крапива окружала его высокой непроходимой стеной, между высокими, жгучими стеблями, рубиновыми крупными каплями, висела малина. Хозяйка, видно забыла собрать ее, или боялась этой крапивы,  злого сторожа, который так и норовит обжечь сладкоежку, что тянется за спелой ягодой.  Забор покосился, кое-где упал вовсе. Дом казался заброшенным, без хозяйской руки, и пустым. Правда, в маленьком окошке горел свет. Грех заглянул туда, и увидел. В комнате сидели две старухи. Одна на кровати, свесив ноги, другая рядом.  Первая, худая, и сморщенная, у которой,  былая красота, давно уже, превратилась в уродливость, вызывала жалость. Заострённые черты лица, и пожелтевшая кожа, мутные глаза непонятного цвета, говорили о том, что дыхание смерти уже где-то близко.   Другая , что сидела рядом, выглядела иначе.  Было заметно, что эта другая, пришла в гости, незваной. Одета она была во всё чёрное, лица не было видно, толи платок, толи капюшон закрывал её лицо, почти до подбородка.  Хозяйка была не в духе: - Ну, что ты заявилась, ко мне, совсем не вовремя, я собираюсь в дом престарелых, замуж там выйду,  стариков говорят,  много там, мне одна рассказывала, ей уж самой семьдесят стукнуло, вышла, ему на пять лет больше, вот – Старуха, в чёрном ,  засмеялась. Грех за окном, тоже скривил губы,  превратив их в подобие улыбки. – Да тебе уже восемьдесят шесть годков отроду, кому ты нужна, рухлядь старая, по -моложе тебя есть , и то уж давно на том свете успокоились, а ты все туда же- Она подняла руку, потрясая в воздухе, костлявым кулаком. Старуха на кровати, заёрзала, и возмутилось: - Мне, если хочешь, больше шестидесяти не дают, а если я парик надеваю, то и того меньше. Она подняла жёлтую, тонкую руку. Кожа, на которой болталась, словно полупустой мешок, в котором перекатывались комки, отделившихся от костей мышц. Эта рука, откинула игриво жидкие волосы со лба, и бессильно опустилась на колени. Гостья в чёрном , тряхнула головой, капюшон упал на плечи. Она вышла на середину комнаты. Теперь, хорошо можно было рассмотреть её, во всей красе. Голый череп, довольно большой, пустые глазницы, на лице не единой морщинки, да и откуда, им взяться, если круглые щёчки да пухлые губки, заменили белые крепкие  кости. Крупные зубы, два отверстия вместо носа, и вечная улыбка. Грех закатился весёлым хохотом: - Никак моя товарка, блуждает в этих краях, точно она, Смерть- Гостья подошла к окошку, и постучала по стеклу, костяшками своих пальцев. Она тоже узнала своего друга, закивала  головой, приглашая его, зайти. Грех, не долго думая, принял приглашение, и скоро уже сидел на кровати рядом с бабкой. Бабка была подслеповатой, порой и старческое слабоумие, донимало её, со страшной силой. Вот и сейчас, она вся расцвела, увидев рядом с собой очаровательного молодого человека. Приосанившись, и сверкнув в его сторону маленькими глазками, она заявила: - Я когда вижу по телевизору сцены связанные с сексом, то возбуждаюсь - Грех отодвинулся от нее, подальше. Бабка придвинулась. Смерть захохотала, схватила свою косу, и стукнула ей об пол: - Пошли, нам пора,  дура   старая -  Но бабка продолжала: - А вчера мне приснился мой третий покойный муж, мы с ним, ну сами знаете, чего делали, я ему говорю, мол, Филипыч давай, давай, ещё, а он не могу больше, и всё тут.- Так он, что живой - Спросила Смерть, вглядываясь в лицо старухи, стараясь понять, шутит она или нет. Старуха заулыбалась, показав целые крепкие желтые зубы - Как же живой помер, уж лет как десять назад-. Смерть охнула -Да какой же с него спрос-  А еще мужик, незнакомый, всю ночь под моим окном простоял, одет он был, был в телогрейке – Продолжала старуха, кокетливо поглядывая на молодого человека.  Грех ехидно улыбнулся:  - В очереди видать,  маялся - Сказал он, повернувшись к старухе, и сверкнув глазами. Старухе стало не по себе. – Я ведь городская, не деревенская, я не простая, я зубной врач, я не хочу с вами идти, я замуж  желаю. – Смерть взяла её за руку, прижала к своей груди, и тихо прошептала  :  - Неужели ты меня не узнаёшь? – Старуха, приставив сухую ладошку к глазам, и вглядываясь в лицо новой знакомой, сказала: - Ей богу что-то тебя не припомню. – Смерть, снова, подсела к ней на кровать. Потрогав бабку за колено, она вздохнула, из её пустой груди вырвался тихий звук, похожий на шипение: - Мягонькая ещё. – Смерть высунула свою ступню из-под подола длинной чёрной юбки. Постучав костяшками, своих пяток об пол, и пошевелив длинными  костями пальцев, если можно было так их назвать, она быстро спрятала ступню обратно. Бабка,  увидев эту процедуру, сжалась, и теперь уже сама, отодвинулась подальше.-, от незваных гостей. Смерив её презрительным взором, насколько позволяли пустые глазницы, Смерть,  встала, и направилась к двери, на ходу пробурчав: - Будешь, дура,  молить меня придти, не приду, так и знай, у меня без тебя работы по горло.  И громко,  хлопнув дверью, исчезла. Старуха махнула рукой: - Сама,   дура,  ушла,  даже чайку не попили, и что за люди пошли, а уж худа-то, худа, просто ужас берёт, всё диета какая-то, придумали чёрте что. Старуха надулась и,  отвернувшись к окну, притихла. – Придёт, не печалься, вернётся скоро. – Дружелюбно сказал Грех, тоже собираясь уходить. – А ты куда, ты хоть останься - Взмолилась старуха.  Ухватившись за полу его атласного красного плаща, и  стараясь из последних сил удержать его. – У тебя,  что, своих  грехов мало, небось,  нацепляла,  полон подол, зачем тебе ещё один. – Он взмахнул полами плаща, и шагнул к двери. На скамейке, около бабкиного  дома, сидела Смерть, опустив голову, она дремала, чуть похрапывая, ожидая своего часа. Её плоская грудь вздымалась под чёрным плащом, но дыхания не было слышно. Видно,.все-таки, это был не храп, а скрип костей.  Коса, вечная спутница своей хозяйки, стояла рядом, её лезвие сверкало при свете луны, отливая серебром, зловеще, и страшно.
Грех, подкрался к ней сзади, и щёлкнул сильно  по затылку. Смерть  вскочила на ноги, потрясая кулаками ему в след, и закричала. Но Грех, уже взмыл вверх, на полах своего волшебного плаща, вдыхая полной грудью, тёплый ночной воздух, он мчался, навстречу новым страстям, и приключениям. – Ух,  не путёвый, доберусь как-нибудь до тебя, помощи никакой, проказничаешь только. –  Кричала, она что есть мочи.  Её голос, слился с завыванием ветра, и никто его не услышал, только умирающая старуха, затряслась в последний раз, и испустила дух.
 На рассвете, зашла соседка, и нашла старуху мёртвой. Лицо старухи изменилось. Оно пожелтело ещё больше, верхняя челюсть выдвинулась вперёд, глаза были открыты, и сейчас было видно, что они карие, рот был открыт, и на лице застыло выражение сладострастия, и разврата. Всё что она любила в жизни больше всего, всё это, словно отпечаталось на этом старом, мёртвом лице.
 Ничто не выдавало присутствие ночных гостей. Старуха лежала на полу, жалкая, и никому не нужная. Детей своих ещё  в молодости, она бросила давно,  жила одна,  не нуждаясь никем. Правда, младшая дочка приехала,  схоронила её как положено, а старшая не могла ей простить, загубленного детства. Так всё и закончилось. Душа старухина, сорок дней летала, прощаясь,  то с одной своей товаркой, то с другой, к дочке, к той,  что схоронила её,  во сне тоже  явилась, просила отдать наряды , вместе с гардиропом,  а больше нечего путного не сказала. Грех видел её, пролетая как-то здесь, неподалёку. Старуха,  ещё маялась,  кружа,  около своего дома, в белой длинной рубахе. Она что-то говорила, кричала своим беззвучным голосом, родственникам,  и ещё кому-то, но никто её не слышал, да и кто услышит,  душу, если только,  Господь Бог.
 
Грех, ещё немного покружив,  над незнакомым посёлком спустился вниз. Он пригладил растрепавшиеся кудри, тряхнул головой, и вошёл в калитку, что была приоткрыта, словно зазывая припозднившихся путников.  Калитка  скрипнула, и пустила его. В саду было изобилие яблок. Деревья стояли, опустив ветви под тяжестью, великолепных плодов. Ветви словно изнывали от боли, они потрескивали, и ломались. Яблони, не замечали своей красоты, они пытались, стряхнуть с себя непосильный груз, потихоньку поводили плечами, и яблоки падали, падали, на влажную землю. Грех был изумлён. Одна яблоня была, в плодах, алого цвета, с тонкими полосками.   Другая жёлтая, с розовыми щёчками . Потом красовалась, восковая, и,  наконец,  нежно-персиковая. Листьев, почти не было видно, только плоды , разноцветные, и сочные, манили своей красотой, и прелестью.  Грех сорвал яблоко в полоску, и впился в него крепкими зубами. Расположившись на широкой, и удобной скамейке, он решил отдохнуть здесь, в райском саду. Прикрыв глаза, и закутавшись в плащ,  Грех замечтался. Он думал о счастливой старости, о покое и тепле, совсем забыв, о своей вековой миссии,  словно обыкновенный человек, уставший от забот, и дел.  Оранжевая луна, зацепившись за ветви деревьев, так и осталась висеть, крупным медальоном,  на  груди небосклона. Раскачиваясь, и дразня шаловливый вечер, она совсем потеряла над собой контроль, собираясь спрыгнуть вниз. Но ей это не удалось, и она притихла на месте, лишь любуясь своим отражением в маленьком прудике, за околицей деревни.  Грех от такой красоты, совсем разомлел, и не хотел никуда уходить, созерцая природу, и сливаясь с ней   воедино.
Здесь в яблоневом саду, тоже стоял дом, но он сильно отличался от предыдущего. Добротный, бревенчатый ,с широким крыльцом, светлыми большими окнами. На крыше красовался аист, с белой грудью, его голова гордо была вскинута вверх. Аист говорят , приносит в дом детей, и еще, является предвестником счастья, которого, видно, так ждали хозяева, этого дома. Правда, аист был сделан из какого-то искусственного материала, но очень походил на живого. Грех поднял с земли яблоко, и бросил в него, но аист не улетел, а так и остался стоять, даже не шелохнувшись – Вот какой, вредный- сказал Грех , и улегся на лавку, отвернувшись от птицы в другую сторону. 
Вдруг, дверь в доме отварилась. Из дома вышла молодая, полная женщина. Вытирая, слёзы она прошептала  - Стыд не дым, глаза не ест -  Она тихо поплелась по садовой дорожке. На крыльцо дома, вслед за ней выбежала девочка, лет девяти: - Мама, ты куда? – Крикнула она, вслед матери. Та оглянулась, и строго сказала: - Иди в дом, спать ложись, я скоро -  Девочка ушла. Женщина, направилась в сторону леса, по дороге, у сарая валялась старая лопата, она подняла её, и пошла дальше. Живот у неё нестерпимо болел, начинались схватки. Женщина была беременной, и роды вот, вот должны были начаться. 
Никто не знал об этом. На своей работе, она тщательно скрывала, беременность. Когда живот стал, к сроку  быстро расти, она утягивалась так, что часто, уже к концу рабочего дня, почти, теряла сознание. Пот струился по её щекам, она вытирала его платком,  ссылаясь на простуду.  Работала она в буфете поварихой. Буфет был для избранной публики, и находился при Министерстве. Обедать туда приходили начальники Главков, и сам министр. Правда,  не часто, ему,  как правило,  носили обед в личный кабинет. Заведующей,  этого буфета была мужеподобная девица Тоня . Детей у неё не было, правда замужем она была, уже лет десять, но детей, как говорят,  Бог не дал.  Вероятней всего, Тоня,  догадывалась , насчёт своей поварихи, но виду не показывала.  Наша грешница была, не так молода, не красива, не большого роста, коренаста, конопата , с широким скуластым лицом. Единственным украшением ёё лица, были глаза. Синие , круглые, с детским выражением, и наивным восторгом.  Кто мог предположить, что роман с молодым красивым офицером, затянется на целых девять месяцев. Узнав о ребёнке, парень сразу,  куда -то исчез. Любовь на вкус, вдруг оказалась горькой, и постыдной. Женщина не ожидала такого оборота дела, она была уверена, что тот офицер женится на ней, узнав о ребенке, но видно ошиблась. Свое решение, избавиться от ребенка, она приняла сама. Решение было твердым, и сейчас настало время выполнить его. 

Вечер быстро переходил в ночь, луна вырвалась, все -таки на свободу, и рванула ввысь, на своё вечное место. Еле- еле перебирая ногами, женщина упала под дерево, у неё начались роды. Мучалась она не долго. Родив,   крупного, и крепкого мальчика, она завернула его в тряпку, что захватила с собой, и положила  тут же, на землю под дерево, где и родила. Взяв лопату, несчастная стала копать небольшую яму. Когда могила была готова, женщина подошла к тому месту, где лежал ребёнок, закрыла глаза, взмахнула лопатой, и со всей силы опустила её.  Подумав, что  живьём младенца,  закапывать страшнее, лучше так, убить, да и схоронить. Кто узнает, кругом лес, место дачное. Лопата издала скрежет, и мягко вошла в землю. Немного постояв, и собравшись с духом, женщина  открыла глаза,  намериваясь увидеть страшную картину.  На месте, куда  она положила младенца, никого не было. Лопата вошла в землю, да так и осталась стоять, только черенок от нее блестел при свете луны.   В стороне, чуть поодаль, стоял молодой человек. Его пепельные кудри, доходили ему до плеч, длинный тяжёлый плащ, укрывал ребёнка, которого он держал на руках. Женщина остолбенела, она побледнела так, что её веснушки выступили на лице, тёмными мелкими пятнами. Луна освещала поляну, и всё происходящее, вокруг, своими лучами.  Было светло как днём.  Красивое лицо молодого человека, вдруг стало искажаться. Волосы,  превратились в седые космы , глаза почернели, губы стали серыми, а изо рта, со словами проклятий, потянулся зловонный  трупный запах. Грех был в ярости. Он зарычал, протянул руку, указывая на то место, где лежал раньше ребенок. Женщина упала на колени: - Я ничего не сделала, Господи, прости меня грешную -  Взмолилась она, обезумев от страха. Она корчилась на траве, истекая кровью, протягивая руки, толи к ребёнку, толи моля о прощении. Грех резко оттолкнул её ногой, взмыл ввысь, прижимая к груди младенца. Он летел быстро, ни разу не обернувшись назад.  Крылья  его плаща, трепетали от порыва ветра, и тянулись за ним , кровавой волной.  Внизу, показались огни города, они призывно мигали, словно тысячи глаз, разноцветных, и горячих. Грех осторожно спустился вниз. Он подошёл к большому белому зданию, нажал пальцем на звонок у двери, и держал долго, пока не услышал звук, торопливых шагов. Тогда он положил на порог младенца, и отошёл в сторону. Дверь распахнулась, на пороге появилась старая тётка в белом больничном халате: - Ой, Боже мой ! – Воскликнула она, подняв свёрток, который лежал на ступеньках. Из пелёнок выпала записка. Нянечка подняла, и прочла её вслух: - Илья – Она быстро побежала вверх по лестнице. Грех тихонько толкнул дверь ногой, и она медленно, закрылась вслед за ней. Странно, что она хотела, эта безрассудная мать, зачем дала имя, своему ребёнку,  намериваясь убить, его,   зачем.
Закутавшись в плащ, Грех направился вверх по улице, шагая наугад, думая о чём - то своём. Скоро он остановился, перед огромной светящейся витриной. Там, за стеклом, был целый маленький мир, для женщин. – Парикмахерская - Было написано сверху. Дверь, то открывалась, то закрывалась, женщины сновали туда сюда. Они усаживались в кресла, и делали с собой всякие непонятные штуки. Одна из них, сидела, и  долго ждала, на её голове, торчали хвосты, разных цветов. Чёрный, рыжий, жёлтый, и коричневый. – Ой  - Подумал Грех - Ну чисто кикимора, из нашего леса - Он стал присматриваться к ней, и,  не узнав, успокоился. Другая, рядом с этой,  была в маске. Её лицо, было заляпано , чем-то зелёным, глаза были закрыты, рта не было видно вовсе, а вокруг головы, была повязана, красная лента. Грех отшатнулся от окна, намериваясь прошествовать дальше. Вдруг, невольно, краем уха, он услышал странный разговор. Молодая женщина, видно постоянная клиентка этой парикмахерской, что-то рассказывала своему мастеру. Она, была сильно возбуждена, в глазах стояли слёзы. Вскочив с кресла, она подняла футболку, и все увидели, чёрно- синие кровоподтёки, на животе и груди.  Парикмахерша, всплеснув руками воскликнула : - Лариска, что же ты терпишь, издевается он над тобой как хочет, в милицию обратилась бы  – Лариса  тихо сказала- Да была я там,  у меня даже заявление не взяли, говорят , что склоки между мужем и женой не разбираются-  Лариса,  опустила голову, показывая тем самым, безнадёжность своего положения. Женщины зажужжали как в улье  пчёлы, обсуждая это происшествие. Скоро, закончив все свои процедуры, Лариса вышла из парикмахерской,  и  отправилась домой. Был вечер, улица безлюдная, и неприветливая, тянулась прямо к её дому,  высокой жёлтой пятиэтажке , Сталинского образца. Квартиры в этом доме в то время, очень ценились. Заполучить там жильё, было почти невозможно. Квартира ей досталась от родителей, которые получили новую, где-то в Москве.  Она шла, еле перебирая ногами, думая о том, что не позволит больше, унижать себя, и слёзы катились из её глаз, горячие и солёные.

 Высокие липы, шелестели от тёплого ветра, и тянулись ветвями вниз, стараясь приласкать нашу несчастную путницу, которая ничего не замечала вокруг себя. Грех шёл за ней, тихо ступая, думая,  что бы такое предпринять. Наконец,  обогнав её, он направился,  ей навстречу.   Проходя мимо,  Грех  резко,  толкнул женщину плечом. Она остановилась, сумочка выпала из её рук – Вы что не видите, толкаетесь - Грех, улыбнулся , и поклонившись ей, ответил – Я лишь хочу остановить вас, простите меня. – Он грациозным движением, закинул полу своего плаща на   плечо, и прошёл мимо. Кроваво-алая волна, прокатилась вслед за ним, шёлковой тканью, коснувшись руки, молодой женщины. Она посмотрела ему в след, не понимая,  кто этот странный парень, так красив , и так необычно одет, что он имел ввиду, и что хотел сказать.  По её спине, пробежал холодок. Она побрела дальше, моросящий дождь, который начался только что, уже успел освежить асфальт, который заблестел как лакированный.   Грех не собирался уходить, он был рядом. Вот уже, и подъезд ее дома.
 Первый муж Ларисы, сидел в тюрьме. Был он разбитным малым , сидел за воровство, срок у него был большой. Жили они плохо. Вечные гулянки ,  друзья, драки, да пьянки. Правда сама, Лариса была хорошей матерью, и  хозяйкой, её мучило поведение мужа, и она вздохнула свободно, когда его посадили. Она  сначала жила одна, с маленькой дочкой. Жила бедно, родители не помогали ей. Характер у Ларисы был вспыльчивым, она не советовалась с родителями никогда. Хотя была из зажиточной татарской семьи. Вышла замуж за русского, да еще так неудачно. Короче говоря татары не приняли ее , и отвергли, клан не стал помогать ей.  Она стала понемножку выпивать.  Ларису познакомили с одним парнем. К тому времени с мужем, она уже была в разводе. Парень был симпатичным. Светлые волосы, серые глаза, коренастый крепкий. У них завязалась любовь, так думали все. Парочка ходила, держась за руки, всегда вместе. Скоро у них родился сын. Лариса была не красивой, скуластое лицо, крупный нос, губы полные, высокие прямые плечи. Но она была весёлой, шустрой, и очень боевой. В любой компании, всегда была душой общества, как принято говорить.  Соседи говорили что, мол,  Лариска,  наконец,  то нашла свою любовь. Ещё говорили, что вон,  какого парня себе красивого отхватила. Многие подруги завидовали ей. Прожив вместе пару лет, их отношения стали быстро портится, как рыба, залежавшаяся в холодильнике.    Ну,  тут, и началось, толи ревность, толи пьянство её второго мужа, трудно сказать, но стал он её избивать, и избивать зверски.
 Лариса поднималась по лестнице, ноги  не несли её домой. Она открыла дверь. Дети спали, её муж сидел на кухне, на столе стояла бутылка водки. Бутылка была почти полной, он не был пьян, но ярость на его лице, была видна. Лицо было бледным, губы сжаты, брови сошлись на переносице. Это знакомое выражение лица, не предвещало ничего хорошего.  Лариса прошла на кухню, надо было на завтра приготовить поесть для семьи. – Ну что явилась -  Голос за спиной, зазвучал с металлическими нотками . Лариса молча резала овощи, нож стучал по доске, в её голове тоже застучала, запульсировала ,  кровь. Она вся напряглась. Не поворачивая головы, Лариса сказала –  Ну ,  что ты опять начинаешь – Тут же , последовал,  сильный удар в спину, и она упала лицом на стол. Кровь потекла со лба, розовая пелена на минуту, закрыла глаза. Что это было, она, и по сей день не может объяснить себе. Горячая волна захлестнула, её грудь, в голове что-то запылала огнём, Лариса развернулась всем корпусом к своему обидчику, и вонзила ему нож, почти по самую рукоятку, в живот. Он упал на пол. Кровь фонтаном хлестала из раны в животе. Ларису охватил ужас от содеянного , она побежала к телефону, и вызвала скорую. Потом она быстро нашла  простынь, и перевязала рану. Но кровь,  не переставая,  хлестала, и алое пятно росло на глазах,  у несчастной женщины. Скорая помощь приехала лишь через сорок минут.  Кровопотеря  была,  слишком велика.  Рана была не смертельной, время подкачало, долго не было скорой. так говорили на суде, свидетели. Адвокат, опытный и в этих делах, произнес свою речь. Он говорил, что подсудимая, оказала  помощь своему  мужу , вызвав скорую помощь.  Что это была вынужденная самооборона.  Если бы скорая помощь приехала раньше, хотя бы минут на пятнадцать, то этого человека можно было бы спасти. Ларису, на похороны не пустила её свекровь, она,  проклинала тот день,  когда её сын встретил эту женщину. Она мать, какой с неё спрос. Ларису оправдали, маленькие дети остались при матери.  Да  она, и  не плакала по мужу. Только купив бутылку водки, напилась, поминая его, и проклиная свою несчастную судьбу. Но где же счастье, и придёт ли оно в эту семью когда-нибудь, кто знает.
Летает Грех по свету, его пепельные кудри, падают ему на плечи, бледное лицо мелькает то тут, то там, мы и не замечаем, порой его, совершая то, что совершаем. Да и где нам, в такой суете.

 Дома-пятиэтажки, в народе, их называют хрущёвками, где живут, и  томятся люди. Это маленькие квартирки, темные, и неуютные, которые наклепал наш очередной генсек, встречаются часто на окраине Москвы. Вот сюда, и отправился Грех, правда, не специально, а так по дороге. Утро не заставило себя долго ждать, оно как всегда, улыбалось своей обворожительной улыбкой. Гоняя по небу ночные облака, оно призывало солнце на своё почётное место, ласкаясь к нему, и целуя его в горячие толстые щёки. Люди просыпались в своих тёплых постелях, когда шаловливые лучи, покалывали их в сонные веки, и щекотали ноздри, заставляя чихать, громко и смачно. Окна, словно огромные рыбьи глаза, бессмысленно таращились на утро, не понимая, что ему от них надо. Вот в одно их этих окон, и заглянул Грех. Его заинтересовал вид этих странных окон, они резко отличались от остальных, светлых и чистых. Пошарив взглядом, и ничего не увидев, так как многолетняя паутина, свисающая сверху вниз, по ржавым решёткам, закрывала весь обзор, Грех решил проникнуть в квартиру. Он позвонил в дверь, за которой послышались шаркающие шаги. Потом,  дверь открылась. На пороге стоял, старик, он покрутил головой, и никого не увидев, зло,  захлопнул дверь. Но Грех, уже прошмыгнул мимо него, и был там, он уселся на подоконник, на кухне,  и стал наблюдать. Если, приглядеться к нашему персонажу, то он не был еще, похож на старика. Мужчина,   лет под шестьдесят, очень неопрятный. Чуть выше среднего роста,  довольно крепкого телосложения. Сальные волосы, свисали с его головы, закрывая большие уши. Лицо, мятое с оттенком жёлто-серого цвета, говорило о том, что его хозяин,  сильно подвержен алкогольной зависимости. Непонятного  цвета глаза, которые скрывались за толстыми линзами очков, намекали нам на близорукость, при которой зрение, остротой ,конечно же,  не блистало. Длинный нос, на конце чуть задранный вверх, похожий больше на утиный,  повествовал нам о хитрости , и ехидности, своего хозяина. Да ещё, и  в придачу тонкие губы, и длинный рот,  подтверждали его скользкий характер.   О грязных руках, с чёрными длинными ногтями, и мятой,  не простиранной одежде, мы говорить не будем. Грех сразу же окрестил его Бомжем, пусть так и будет. Бомж, нервничал, накануне ему позвонили по телефону, и женский,  строгий голос, сказал: - Вам даётся время, неделя, выезжайте из этой квартиры, которую вы заняли незаконно, и в которой вы не прописаны, я судебный исполнитель. - Затем в трубке послышались короткие гудки. Таких предупреждений было несколько, Бомж плевал на них, но в этот раз, ему явно не повезло. Возможно, ему негде было жить, сын не пускал его,  из-за вечных пьянок , а больше всего, из-за мерзкого характера, которым наделила Бомжа, мать-природа.
Бомж, познакомился с одной,  женщиной, довольно в необычном месте,  в сумасшедшем доме.  Толи белая горячка, загнала его туда, толи болезнь, толи его сынок, которого доконали,  вечные пьянки родителя,  трудно сказать. Женщина была чуть моложе его, она была приятной на вид, милая в общении, художница, правда диагноз « шизофрения», был поставлен ей  врачами давно, и довольно точно.  Она часто лежала в психиатрической клинике, и состояла на учёте, чем иногда,  и пользовалась, при случае. Самое главное, что у неё была двухкомнатная квартира.  Жила она там со снохой, и маленькой внучкой. Сноха с её сыном были в разводе, но добрые отношения между ними сохранились. Бывшие супруги , решили так, папу берет себе сын, а маму , то есть свекровь ,берет к себе жить сноха. И все возможно было бы мирно, если бы не свекровь, которая дико влюбилась в сумасшедшем доме, в персонажа, которого Грех, окрестил Бомжем.   Бомж,  узнав о квартире, так вцепился в свою избранницу, что не останавливался ни перед чем. Сразу же после больницы, он переехал на новое место жительство, и начал вытеснять оттуда, молодую женщину с  ребёнком. Он врывался к ней в комнату, воровал её вещи, а когда начал распускать руки, то,  не выдержав всего этого, сноха ушла,  забрав малышку. Так, она стала жить на частной квартире, жила много лет, боясь, возвратится домой.  Бомж , почувствовал себя хозяином, он пел дифирамбы, своей сумасшедшей художнице. Он говорил ей, что она талантлива, что бог соединил их не даром, что их встреча предназначена самой судьбой. Художница, верила ему, перестала за собой ухаживать, стала выпивать вместе с ним, и превращаться в грязную старуху. Когда- то,  довольно симпатичная женщина, перестала пользоваться косметикой, красить волосы, одеваться чисто, и опрятно. Бомж, полностью завладел психикой больной женщины. Он твердил ей, что не хорошо, краситься, что он её муж, и она должна полностью подчиняться только ему. Седая, раньше времени, постарев, она,  выпив с ним портвейна, забывалась, писала картины редко, болезнь стала прогрессировать. Что добивался он , возможно её смерти, кто знает.

Так вот, раздался звонок в дверь, Бомж побежал открывать. На пороге, стояла женщина средних лет, в строгом тёмно-зелёном пиджаке, и чёрной юбочке, белая блузка, дополняла её костюм. Под мышкой она держала папку. – Вы готовы, освободить квартиру? – Спросила она, с металлическими нотками в голосе. Рядом с ней стоял молодой человек, высокий и красивый, Бомж знал его, но на минуту лишился дара речи. Компанию дополняла ещё одна женщина, настроенная также решительно,  как и первая. Она была одета также строго, но её карие крупные глаза, лучились доброжелательностью, и Бомж немного осмелел. Он выпятил вперёд грудь, и заявил, что не собирается никуда выезжать. Молодой человек, подошёл к нему, взял за плечо, и попытался вывести его вон. Но Бомж схватил его за руку, завязалась драка. Парень побледнел, его руки крепко, замкнулись на шее у Бомжа, тот захрипел. Все кто были, в квартире,  стали их разнимать.  В коридор, выскочила художница, на голое тело,  она накинула,  ситцевый халат. – Что такое, здесь происходит, мы никуда не поедем, эта квартира моего сына :   –  Заверещала она, и схватилась за сердце:  -Предъявите документы, вы прописаны здесь, кто это- И судебный исполнитель, женщина в зелёном, указала на бомжа. Бомж, метнулся к телефону, порываясь позвонить, но строгая женщина вырвала у него из рук, аппарат. – Вы хотите милицию, я сейчас вызову - Она достала сотовый телефон, и последовал следующий разговор: - Дежурный, пришлите мне кого-нибудь в помощь, тут самовольно заняли жилплощадь, что никого нет,  как на даче? Ну и что, суббота, я жду, ну пришлите хотя бы дежурного -  Скоро в дверях, появился огромный детина , он еле прошёл в дверь, продвигаясь боком: - Ну что здесь за дела? – Бомж поднял на него глаза, и увидев такую огромную помощь, весь сжался от страха, и быстро ушёл на улицу. Оттуда донёсся его голос  - Я таскать вещи не буду, вам надо вы и таскайте -  Выстроив по цепочке, всех кто был, судебный исполнитель, начала передавать мусор из квартиры.   Сначала своей  помощнице, затем, молодому человеку, затем  водителю, и,   наконец,  нашей обиженной снохе, которая уже была счастлива, что , наконец то всё это безнадежное дело, сдвинулось с мёртвой точки.  Не замечая усталости, она работала быстро и шустро. Вещей там не было, всё богатство было приобретено ,  с помойки. Дюжина выброшенных телевизоров, тряпьё, штук двадцать сломанных телефонных аппаратов, коробки загруженные железяками , старые телевизоры, банки,  и многое другое, от чего избавляются нормальные люди.  Одна из комнат, была полностью захламлена, при входе в неё,  стоял грязный диван, с этого дивана, длинной палкой с гвоздём, Бомж открывал форточку, которая была на другом конце комнаты. В углах, по мере освобождения от мусора, этого ужасного жилища, стали видны дыры, которые прогрызли крысы. Вдоль стен, везде виднелся крысиный помёт, он громоздился кучами, видно не один год. Одна из крыс, почуяв опасность, серая с длинным голым хвостом, ринулась к выходу, все дружно завизжали. За ней, побежала собака, которую никто и не видел, всё это время, она тихо пряталась где-то около дивана. Собачка была, на коротких, маленьких ножках, с широкой грудью, с мордой в крупную складку, словно плюшевая игрушка,  и с чудными круглыми карими  глазами. Белая с чёрными пятнами, породы, французский бульдог, она тем неменее, имела грозный вид, несмотря на маленький рост.   Выгнав крысу, она подошла к хозяйке, завиляв  купированным, коротким  хвостиком. Художница, высунула голову из-за двери, заявив: - Собаку мы не возьмём, она не наша – Сноха, хозяйка, этой квартиры, радостно позвала собаку: - Полечка, Полечка, иди сюда. Полечка, важно и не торопясь, подошла к ней, весь вид её говорил, мол,  вот наконец-то справедливость восторжествовала. Грозный  омоновец, которого вызвали на подмогу,  не заходил в квартиру, он сидел на лавке около подъезда. Чуть побыв там, он не смог вынести запаха, и вида этого жилища  - Да, много я видел, но такого,  никогда – Сказал он, устраиваясь на лавке, и наблюдая за порядком оттуда.  Бомж, подсел к нему, и заговорил с ним, осторожно заглядывая ему в глаза.  Он уже сбегал в магазин и закупил себе портвейна, якобы  успокоить свои нервы. Уже по дороге, из магазина, изрядно выпив, и осмелев,  он вдруг изрёк: - Как зовут тебя? – Спросил он, подсаживаясь к парню на лавочку . – Вася – Сказал омоновец, недружелюбно. Бомж, подумав,  сказал: - А, омоновец - Вася ! – На том разговор, и закончился. Бомж встал и пошёл в квартиру. Зайдя в комнату, и увидев её почти пустой, он разозлился. Встав в коридоре, и расставив руки, он начал что-то мычать, не давая выносить последние вещи.- Дайте мне сходить в туалет – Сказал он, заплетающимся языком.  Терпение женщины в зелёном видно, достигло последнего уровня. Она, приподняв юбку, так лягнула Бомжа, в спину между лопаток, что тот вылетел из коридора в подъезд. Пролетев по лестнице, Бомж тюкнулся головой в подъездную дверь, и вылетел на улицу. – Я буду жаловаться – Завопил он, но художница отвела его в сторону, и пригрозила ему, мол, молчи , а  то ещё хуже будет.  Да, и откуда столько силы, в этой изящной ножке, подумал Грех, и  засмеялся. Его смех, был тихим, и беззвучным, никто не услышал его,  только Полечка, подошла к нему, и лизнула в руку,  Грех погладил её по спине. Говорят собаки, и кошки, видят кое-что, и нечто, что не суждено видеть простому человеку, возможно. Много часов, выгружалось из квартиры, всякое помоечное добро. Соседи, зорко наблюдали из своих окон, но так никто и не вышел. Хламом заполнился вход в подъезд, образовался проход, похожий на туннель, и соседи, глядя из окон, пожимали плечами, мол, как могло поместиться все это в такой маленькой  квартире.  Наступил поздний вечер, стемнело. Дело было сделано, Бомж со своей сожительницей, устроились ночевать на улице, на своем старом диване. Через пару часов, в дверь выше сказанной квартиры, раздался звонок, и  с улицы кто-то закричал: - Пустите папу домой, что ж он у вас на улице ночует  - Молодой человек ответил через дверь, что он им не папа, а Бомж, который самовольно заселился в их квартиру, и это была чистая правда. Все уже давно покинули, место происшествия. Машина укатила, забрав с собой, и строгих женщин, и парня из милиции. Уезжая, судебный исполнитель крикнула на прощанье Бомжу – Поехали, я тебя доставлю в милицию, суток на пятнадцать – Бомж попятился – Не поеду, вы не имеете права- Она погрозила ему – Ну смотри, если будешь хулиганить, я оставила свой телефон, быстро на пятнадцать суток упеку, так и знай – Бомж промолчал.  Все, как - будто бы стихло.  На рассвете  вдруг,  послышалась команда: - Встать, лечь, встать, лечь  - Увидев Бомжа на диване, под облезлым деревом, молодые ребята похожие на дружинников, стали тренировать его. Это продолжалось, довольно долго, пока Бомж не выбился из сил. На прощанье, парни нравоучительно предупредили его: - Не будешь грубить – И удалились за угол следующего дома. Обессиленный, озлобленный Бомж, сказал: - Всё-таки прислала своих, эта баба, вредная, меня помучить, надо же, отомстила -.   Немного погодя , за Бомжем,  приехал родственник, похоже его сын,  и увёз  своего папу,  в неизвестном направлении, прихватив и старую художницу. Правда, перед этим, они долго   ,  все вместе,  таскали вещи на помойку, так как сын, не в какую не соглашался ,загружать все это «добро» в машину.  Грех тоже вышел из квартиры, он утомился, и хотел где-нибудь отдохнуть. Взмахнув красным плащом, он закружил над городом, как огромная птица, не зная своего пристанища, и покоя. Знал только он один, что не было никакого судебного исполнителя, и омоновца, тоже. А были родственники, и друзья, со стороны молодой маленькой женщины, которая столько лет скиталась по чужим углам. Которая , столько раз обращалась в милицию за справедливостью, но напрасно. И наконец, её новая свекровь, пожалев своих молодых, составила план, по которому, и действовала. Это она, треснула Бомжа ногой, вложив в этот удар, всю боль, и обиду, за свою любимую сноху, за своего сына, на которого Бомж поднял руку. Ложь во имя спасения. Да бывает и такое. Грех думал об этом, и всё кружил над городом, его пристальный взор, уже заприметил, что-то, там,  в большом сером здании. Набирая скорость , Грех, направился туда, посмеиваясь, и все еще рассуждая про себя, об увиденном. Он словно забыл об усталости, дела его были, как всегда неотложны.



И ГРЕХ продолжение

Ну,  так вот, Грех направился к огромному серому зданию. Окна этого здания, словно глаза  удивленной совы, вытаращились, и смотрели в наступающую ночь, удивленно и пристально.  Они пылали желтыми огнями,  притягивая, к себе, и в тоже время,  вызывая, некоторое любопытство. На проходной, у шлагбаума, стоял огромный детина . Он пропускал машины, к центральному входу здания.  Водители протягивали ему какие-то бумаги, он проверял их, и утвердительно кивал головой, мол, проезжайте. Грех, устроился на капоте одной из иномарок. Закинув ногу на ногу, и подперев рукой голову, наш герой, чуть замечтался. Проверка документов закончилась, и машина рванула с места, как необъезженный жеребец. Грех еле удержался, зацепившись руками за бампер, так как его перевернуло, вниз головой. Полы его красного плаща взметнулись вверх, и накрыли его тело тяжелым атласным облаком. Машина резко затормозила, остановилась, видно ее хозяин , обладал , довольно неуравновешенным характером.  Грех захохотал, спрыгнул на землю, и пошел к центральному входу, намериваясь завладеть еще одной чужой тайной. На рецепшене сидели молодые девчонки, они, то болтали, то поглядывали в телевизор, часто выбегали курить, и непонятно было, что за работу они выполняли . Одна из них, вытащив из сумочки зеркальце, долго смотрелась в него, словно пытаясь, найти в своем лице, что-то необыкновенное.  Наконец, начала, красить  губы, подрумянилась, похоже, что осталась довольна собой, правда  от этого не стала более привлекательней. Другая, говорила громко, и без умолку, при этом подтягивая колготки, и крутясь перед большим зеркалом, которое висело на стене, отражая в себе , подряд все, и всех, даже тех, которые ему не нравились. Грех встал перед ним, корча смешные рожицы, но своего отражения, так и не получил.
 Дальше, по длинному коридору, сновали люди, рабочий день, подходил к концу. На подоконнике, огромного окна, которое доходило почти до потолка, примостились два молодых охранника, они о чем-то шептались, и Грех, стал прислушиваться. – Самое время, четыре, пять утра - Говорил один из парней с длинным узким лицом – Спортивная сумка есть, чего ты, все будет нормально, нас и найти-то никто не сможет…- Второй, круглолицый, явно нервничал. Он ерзал на подоконнике, не находя себе места. Его узкий лоб, покрылся испариной, толстые щеки дрожали, губы не слушались, он почти прошептал – Даже и не знаю, как быть, ну раз решили, давай попробуем – Сказал неуверенно он. На его скулах появились красные пятная. Закурив вторую сигарету, он покрутил ее, и бросил себе под ноги. Признаться, что он боится, было стыдно, но эта противная дрожь, выдавала его с головой , и не было никаких сил отвязаться от нее.   Скоро коридор опустел, охранники заняли свои рабочие места, все стихло. Народ разбежался , после рабочего дня, кто куда.
    Погода перевернулась в этом году, можно сказать с ног на голову . Осень уперлась на своих позициях,  не желая убираться восвояси, она всячески пыталась остаться подольше на своем троне,  но  задержалась надолго, не жданно для себя самой.   В середине декабря, почки на сирени так набухли, собираясь взорваться ранней зеленью, что уже высунули кончики, своих нежных листьев, словно язычки, будто весна поцеловала их, теплыми губами... Непонятно было, что на дворе, весна ли осень, или что-то смешанное, и неожиданное.  Снег растаял, и земля обнажилась, показывая свое черное тело, нежданно-  негаданно,  потеряв свои белые одежды, и не приобретя платья, цвета молодой зелени, что бывает ранней весной, и в конечном итоге, оставшись голой.  Конечно же , молодежь рвалась на улицу, где плюсовая температура , кружила голову не только им , но многим другим существам , которые никак не могли понять, что же происходит с матушкой природой. Говорили, что ежи не могут залечь в спячку, и собираются играть в брачные игры, им надо было зарыться в снег до самой весны, а снега и в помине не было. Может и у людей, появилась некоторая тяга к неординарным поступкам, кто может знать.
 Наступила ночь , все стихло и  в большом сером здании.  Затем , наступило   ранее утро, серое и таинственное. Двое тех охранников, что шептались вечером, зашли в одну из комнат . Зажгли свет и увидели там , что искали.  На высокой тумбочке стоял  сейф. Они ловко подхватили его, и засунули в большую  спортивную сумку. Взяв за ручки свою ношу, они потащили ее к выходу , ручки у сумки предупредительно затрещали . Сейф был небольшим, но тяжелым . Они знали , что там была  почти вся зарплата, сотрудников их охранного агенства, за прошедший месяц . У круглолицего, снова,  стали дрожать колени, он чуть не упал, ковыляя по лестнице, толи от страха, толи от тяжести. Особенно тогда , когда они проходили под всевидящим глазом камеры , которые сейчас ставят почти везде .  Зная это , и от всей души боясь, он , все-таки усилием воли, кое-как доплелся до выхода. Его напарник, был покрепче своего товарища, да и посмелее , он бойко шагал рядом с ним, стараясь побыстрей смыться, не думая что будет дальше . Деньги , которые были у него в руках, возможно,  помутили его рассудок .  Через проходную, они прошли спокойно.  Казалось дело было сделано . В сейфе лежало  сто тысяч рублей, парням, которые выросли в глухой деревне, эта сумма, казалась огромной. Радость заполнила их души , выскочив за ворота, подельники, вздохнули с облегчением. Да и кто их мог найти, Москва огромный город, затеряться , так просто. Квартира была у них съемная, сами они были  издалека, оттуда,  откуда Макар телят не гонял, так что план сработал на сто процентов, если бы не одно , но.  В этот бесхитростный план, был посвящен еще один человек, старший по смене, их непосредственный начальник. Он остался на своем посту, ему надо было сдать смену, отчитаться за прошедшие сутки, и как бы отвести подозрение, от тех двоих.
  Утром , пропажа сейфа быстро обнаружилась, что тут началось! На ковер, в кабинет директора были вызваны все! Провозглашен был негласный приказ - В органы не обращаться, прессу не посвящать, обойтись своими силами .Директор, выкатив свои круглые глаза в красных прожилках , так орал , что слышно было за дверью его кабинета. Выходя оттуда, один из сотрудников, высокий крупный парень, шепнул на ухо одному из своих – Чего вы не знаете, как сделать, чья смена, и кто старший, кто их выпустил, тот пусть и отвечает.  В  подвал его, башкой ,  вниз, за ноги подвесите, расколется.- Он засмеялся, и на его правой щеке обозначилась знакомая ямочка. Сразу же прокрутили кассету, камера отлично зафиксировала горе - грабителей. Старшего,   по смене, схватили, и, не мешкая, поволокли в подвал .  Грех не спеша, направился следом. Невидимый, и спокойный,  он шагал по коридору. За его широкими плечами катилась красная волна, тяжелого атласного плаща. В подвале было холодно, сыро и темно. Кто-то протянул руку , нащупав выключатель, включил его, вспыхнула единственная лампочка, но это помогло мало. Полумрак, кирпичные стены, и  четверо верзил, производили далеко не радужное впечатление, на человека которого приволокли сюда. Один из них молча , связал ноги « старшему», те трое что были с ним, быстрым рывком перевернули его вниз головой , привязав веревку к крюку, что торчал на низком потолке.  – Повиси, и подумай - Бросил он короткую фразу на ходу, гремя большой связкой ключей.   Другой, проходя мимо, сильно ударил носком ботинка по лицу, нашего подозреваемого. Дверь захлопнулась, казалось, что стало еще темней. Соленая кровь поползла горячей струей ,и стала заливать глаза , в голове стучало словно молотом, боль пошла по лицу, обхватив шею раскаленным обручем. – Да провались пропадом эти деньги, неужели моя жизнь столько стоит  , каких-то сто тысяч ,  нет - Подумал он, и закрыл глаза. – Вот и я говорю - Заявил Грех, развалясь здесь же на полу , ухмыляясь, и поглядывая на подвешенного вверх ногами.- Чего уставился, ох а кровищи-то ,  весь пол ухайдакал. Грех брезгливо поморщился , отодвигаясь подальше. Мужик вытаращил глаза,  не веря себе самому .. Ему в голову сразу же пришла мысль, мол, изуродовали, дали слишком сильно по голове, вот и ведения уже донимают. Но все же чуть подумав , взмолился – Отвяжи меня, мил человек, а я тебя вовек не забуду - Был он деревенским, из под Тулы, и в выражениях прост -.Грех поднялся с пола, и закинув алый плащ на плечо, на манер Гамлета, рявкнул - А я разве человек, с чего ты взял, я твой грех  разве не узнаешь- Он подхватил полы своего плаща, распахнул их словно крылья, и приподнявшись над полом, дал круг, словно стервятник, почуяв добычу.  Наконец,  чуть полетав по комнате ,  приземлился около окна, и присел на корточки.  – Видно мне  конец, как быстро люди могут сойти с ума - Сказал вслух мужик,  и снова  зажмурил глаза. Грех засмеялся.- Ну ты что- то совсем раскис, давай поболтаем о жизни, или еще о чем- нибудь, мне грустно просто сидеть, и смотреть на тебя, чего молчишь? –
 Снаружи кто-то зазвенел ключами, дверь распахнулась, в подвал вошел охранник,  что привязывал старшего вверх ногами, и те же трое. – Так, ребята, давайте закапаем его живьем, никто искать то не будет , кому он на хрен нужен, вон уж и посинел.- Громко сказал он, незаметно подмигнув своим спутникам. Мужик задрыгался, показывая всем своим видом, что хочет что-то сказать. Его подхватили , быстро отвязали, поставили на ноги, которые его не слушались и были холодными как лед.- Записывайте, адрес,  они там - Промычал он,  и повалился на пол. Его подняли, снова поставили на ноги, подхватили под мышки, и не спеша , повели наверх. Никогда «старшему « ни казались ступеньки лестницы, по которой он ходил много раз за день, такими длинными. Его ноги, словно впервые чувствовали твердость земли, и трудность первых шагов, ноги не слушались его, заплетались, и болели. Сам он сейчас , был похож на привидение из фильма ужасов. Его волосы были в засохшей крови, глаза заплыли, и почти ничего не видели, а губы шептали - Я скажу, все скажу, сейчас, да скажу- В кабинете, куда его привили, тут же налили стакан водки, он выпил его залпом, но алкоголь не подействовал, так велик был страх перед смертью, который затмевал в его душе все.
 Скоро, к офису подогнали машину, она с визгом вылетела из ворот, и помчалась по адресу, который был указан.
В просторной квартире было светло и уютно. Друзья давно , еще вчера вскрыли сейф, разделили деньги на троих. Они были все из одной деревни, не доверять друг другу не было никаких оснований, так что настроение было приподнятое. На столе стояла недопитая бутылка водки, закуска. Вчера они крепко погуляли , и теперь головы их раскалывались с похмелья . Они ждали своего друга , оставив и ему немного выпивки , чтобы отпраздновать, так сказать удачу . Когда в дверь раздался звонок, друзья распахнули ее с радостью, они были уверены, что явился третий, чтобы разделить радость их маленькой победы.  В квартиру спокойно вошли несколько человек в военной форме. Без лишних слов, забрав деньги,  и вскрытый сейф, они так же тихо ушли. Правда,  напоследок, наградив одного и второго, хорошим пинком ,  под зад. 
Обалдевшие ,   друзья, так и остались сидеть на полу, в недоумении, и моля бога, что отделались легким испугом. Они могли идти на все четыре стороны , с пустыми карманами , без работы , с головной болью , и с глупостью с которой трудно бороться .

Грех полетел прочь. Прошел еще один день, смеркалось. На обочине дороги , он заметил маленькую девочку. Она сидела на корточках, похоже было, что она замерзла. На ней было темное длинное пальто, вязаная  шапочка, и старые ботинки. Худенькая ,   с бледным личиком , она вызывала жалость, и Грех подошел к ней. – Ну, и что же ты здесь делаешь, бедное дитя? – Спросил он , склонив к ней свою голову, так, что его пепельные кудри, коснулись ее лица. Девочка доверчиво посмотрела на молодого человека, глаза ее засияли, сразу было видно , что он ей понравился. –Я потерялась- Бойко ответила она, и улыбнулась  чудесной, открытой  улыбкой, которой могут улыбаться только дети.  – Хочешь полетать? – Спросил Грех , и протянул к ней руки. Девочка тут же , забралась к нему на руки, прижавшись  маленьким тельцем к груди своего избранника. Крепко обняв его за шею, а ногами прицепившись за талию, как цирковая обезьянка , она приготовилась к полету , быстро поверив в то , что действительно сейчас полетит . Было такое чувство , что она словно ждала его, здесь на обочине дороги. Грех ничего не подозревая , стал потихоньку набирать высоту .  Внизу сверкал огнями спящий город. Волна восторга наполнила душу ребенка,  и она закричала пронзительно и громко , словно раненая птица. Витрины супермаркетов, пылали красками ярких огней, синих, красных, зеленых. Они отражались в Москва - реке , где купалась луна в окружении шаловливых звезд. Ее медовый цвет , наполнял души влюбленных , очарованием ночи , которые стояли на набережной, и целовались , целовались… Грех кружил над городом , рассказывая , и показывая  девочке, свои любимые места . Вот парк , где я люблю сидеть в жаркие летние вечера , вот фонтан , правда сейчас в нем нет воды , но посмотри как он красив .  Там зоопарк , хочешь  , полетим туда , я покажу тебе зверей, что сидят в клетках, и ждут своей порции мяса.  Девочка чуть отпрянула, от своего гида, и громко сказала-  Ну хватит , давай  приземляйся, совсем запугал меня.  . Грех с удивлением , посмотрел на нее, но починился. Голос ее прозвучал не по- детски строго , и было в нем что-то знакомое. Он опустился на землю , осторожно поставив  ребенка рядом с собой . Они оказались на опушке леса, далеко за городом.  Вдруг, неожиданно, повеяло холодом . Со стороны леса  , послышалось громкое ржание . Грех оглянулся , и увидел огромного черного жеребца , который  мчался к ним . В мгновения ока , жеребец оказался рядом , на его хребте , восседала крупная женщина , ее волосы длинные , и такие же черные как грива коня, ниспадали почти до земли. Они закрывали круп лошади , словно попоной , которую набросил заботливый хозяин ,на спину своего любимца . Грех стал искать глазами девочку , но ее и след простыл. – Кого ты там выглядываешь , а ? – Услышал он знакомый голос-. Грех поднял глаза на всадницу . Конь поднялся на дыбы . – Ба , да на ней плащ , нет это не волна волос , это плащ – Подумал Грех , и захохотал , громко и раскатисто . Капюшон сполз с головы всадницы , и при свете луны , Грех увидел голый череп своей давней подруги . На плече засверкало лезвие косы , а беззубая улыбка , завораживающая не одного смертного, заканчивала портрет , этой дамы. – Ах ты , чертовка , ловко провела ты меня , покаталась на мне , ну погоди , я тебе задам , обманщица. Смерть захохотала в свою очередь .- А помнишь , когда я задремала , там в саду у бабки , ты подкрался и влепил мне затрещину , негодник -.Смерть подняла косу , потрясла ей в воздухе. Грех опустил голову, делая вид, что раскаивается в содеянном.  – Нам ли с тобой ссориться , подруга , всегда мы вместе , и дорожки наши часто пересекаются , не правда ли ! Сказал дружелюбно Грех , и раскинув полы красного плаща , взмыл вверх . – А затрещина тебе по делом , не дрыхни на работе – Крикнул он , с высоты своего полета.  Смерть помчалась вслед за ним , но не догнав его , свернула к лесу , видно спешила по делу , когда ей гоняться за Грехом , все равно встретятся , не сегодня , так завтра .

Городская церковь, стояла на возвышенности , как и положено всякой церкви, что строилась , так давно , в те времена, в которые мы с вами , и не были рождены. Эта церковь находилась в Москве, довольно знаменитая, и почитаемая прихожанами. Сюда ходило много  народу, и в будни , и в праздники. Грех, словно интуитивно, почувствовав очередное , для него интересное событие, поспешил туда, в обитель отпущения грехов, и порой совершения их в независимости от обстоятельств. Вечер, томный, тихий, и теплый, крался по улицам почти, уже спящего города, заглядывая в окна темные , и со светом приглушенным, который всем своим видом говорил- Спите, спите, уже пора на покой, завтра трудный день, и что он вам пророчит неизвестно, будьте готовы-. В церкви никого не было, разошлись все, только несколько гробов с новопреставленными, стояли рядком, по середине зала этой обители. Грех, вошел в церковь, мрачная тишина, словно большая серая птица, кружила под куполом, вперив свои пустые глаза вниз, надеясь что-нибудь разглядеть. Грех, окинул взглядом, церковный зал. Иконы, с мерцающими ликами святых, потухшие свечи, запах ладана, ничего особенного, как обычно, подумал он, намериваясь продолжить свой путь дальше. Но что-то не давало ему уйти, он почувствовал , запах живого существа. Грех, стал обходить покойников, что лежали в гробах, дожидаясь своей последней участи. Вот старая бабка, желтое лицо, покрытое морщинами, вдоль и поперек, отжившая свой длинный век, уставшее выражение , говорило о тяжести бремени , взвалившееся на нее, за последние годы жизни. Вот, молодой парень, трагически погибший. Лицо, изуродованное шрамами, запекшаяся кровь, возле уха, синий подбородок, плохо затонированный, в морге. Вот мужчина, кожа на лице белая, розовые щеки, губы , словно у живого, и веки чуть приоткрытые, трепещущие. Грех, наклонился пониже, от кожи исходило тепло, и чуть заметное дыхание, трепетало в его ноздрях. Грех улыбнулся, и уселся на деревянную лавочку, что стояла здесь рядом, которая служила местом отдыха, для престарелых прихожан. Он стал ждать, дальнейших событий. Скоро, последний покойник, потянулся в гробе. Размяв, свои затекшие члены, он сел в гробу, затем свесил ноги, и благополучно, вылез из него. Тихо ступая, покойник стал рассматривать иконы, что высели вдоль стен, выискивая, то , что ему надо. Наконец, он остановился около иконы « Святая Троица « , лицо его озарилось, видно он нашел то, что искал. Сняв икону, он тут же повесил на ее место, точно такую же, которую вытащил из-за пазухи.  Дело было сделано. Мужчина, тихо прокрался к выходной двери, прозвенев отмычками, он вышел на улицу. Утро, было хмурым, мелкий дождь моросил, не давая прохожим , которые как всегда торопились,  лишний раз, куда-нибудь заскочить. Церковные служители, в этот день,  припозднились. Двое парней, пришли пораньше, они быстро заколотили крышку пустого гроба, и безутешные родственники, из той же отчаянной команды, могли первыми забрать «усопшего» , безо всяких осложнений. Икона стоила баснословных денег. Николай, тот самый лже-покойник, много претерпел, чтобы добиться такого результата. Долго вынашивая план ограбления, во сне и на яву, он довел себя почти до истощения, грезя этим планом, и желая его, словно любимую женщину.   Он был художником , можно сказать от бога. В свое время Николай закончил Суриковское училище, подавал большие надежды как молодой талантливый  художник, но суровая действительность, раздавила его мечты, довела до нищеты, и вот, наконец, и до этого. Никто не заподозрил бы подмены, так была копия хороша по всем параметрам,  но случилось вот что. Лучший друг, Николая, много лет, работал осведомителем, в милиции. Знать, конечно , никто об этом не знал . Какая же может быть тайна у закадычных друзей, Николай рассказал , обо всем, посмеялись они вместе, мол, и деньги будут , и про покойника ловко придумано.  Толи зависть к таланту, своего друга,  толи, вера в Бога, толи, истинно патриотические чувства, не давали  покоя другу,  и он заявил в милицию о подмене, этой чудодейственной иконы. Так Николай , оказался в тюрьме, в одной камере,  с молодым парнем, которому и поведал эту историю. Он набрал где-то, дюжину носовых платков, и довольно мастерски, рисовал на них иконы. Святые лики, словно живые, глядели с ткани , и непонятно было, что это , Божья Матерь, сошла с небес, или  Георгий  Победоносец , пронизывающим взглядом , осуждал великих грешников, что столпились около него.
 Николаю дали восемь лет, строгого режима, можно сказать , он отделался легким испугом, в то время за хищение государственного имущества, можно было получить, и пятнадцать, лет  а то и попасть под расстрельную статью. Парень ,которому были подарены платочки , раздарил, их другим заключенным. Правда  жалея, потом,  что не оставил на память себе, но молодо, зелено, порой не думаешь о чем-то, что  намного позже,  может быть дорого, хотя бы как память.  Грех опустил голову, и задумался, он был всегда рядом, видел все, даже то , что и не хотел видеть, ну так эта его учесть…

 Дорога, была длинной, и пустой. Утро весело бежало , с полными карманами солнечных зайчиков, которые шустро выпрыгивали из них, и скакали по черному асфальту. Грех шел, медленно , по дороге, разглядывая все вокруг себя, словно впервые увидев этот мир, который в сотый раз проснулся, и постепенно начинал издавать протяжные звуки жизни. Вдалеке, он заметил фигуру, которая  сидела на обочине дороги, вытянув вперед  ноги, и словно, поджидая кого-то. Это была женщина. На вид ей было лет тридцать пять. Лицо круглое, пухлый рот, узкие карие глаза, смуглая кожа. Все выдавало в ней, татарское происхождение, короткие ноги, черные волосы, прямые, доходившие ей до плеч. Понятно было, что она работала здесь на дороге, поджидая очередного клиента. Дальнобойщики таких девиц называют плечевыми, и довольно часто пользуются их услугами. Одета наша героиня была вычурно, красная блузка, множество дешевых украшений, серьги , длинные с синими бусинками, пластмассовые браслеты. Юбка короткая белая, но сейчас она выглядела серой, и была вся в пятнах. Похоже,  женщина давно не мылась, ее волосы слиплись, и кожа имела сероватый оттенок. Грех , поравнявшись с ней, сплюнул в сторону, но все же , не пошел дальше, а примостился здесь же , неподалеку. Он заметил вдалеке, легковую машину, несущуюся во весь опор, словно конь, которого пришпорил нерадивый хозяин. Машина имела потрепанный  вид. Ржавый бампер, трясся от движения, готовый отвалиться каждую минуту. Двери имели тот же вид. Они были так стары , что прохудились насквозь. Мелкие  дырочки, на дверцах, словно рисунок в горошек, дополняли картину, этой старой посудины. Машина была когда-то голубого цвета. Но особой достопримечательностью, была одна странная деталь, которая возвышалась на ее крыше. Она состояла из багажника, привинченного на огромных болтах, и двух больших ручек. Казалось, что хозяин , втаскивал свое детище за эти самые ручки, в гараж, не надеясь, что его машина сможет заехать сама, в силу своей дряхлости. Грех засмеялся, разглядывая все это,  в мельчайших  подробностях.  Машина резко затормозила, около раскрашенной девицы. С громким скрежетом распахнулась перекошенная дверца, и из нее вышел мужчина.  Высокого роста с круглыми плечами, сильной спиной, видно было, что  когда-то он занимался спортом, похоже, боксом.  Не смотря на грузную фигуру, он семенящей легкой походкой, направился к женщине. Его маленькие голубые глазки , заблестели, приплюснутый нос, задвигался на широком лице, а золотые фиксы блеснули, когда он , растянул свой рот в широкой  улыбке. – Ну, что скучаем, поехали красавица, сколько?- Спросил он , ничуть не смущаясь. Та, которую назвали красавицей, не заставила себя долго ждать. Она открыла ржавую дверцу машины, и быстро устроилась на переднем сидении, рядом с водителем. Грех, расположился на заднем. Он подогнул длинные ноги и, подперев рукой голову, стал наблюдать за происходящими событиями. Мужчина был не молод. По виду, ему давно перевалило за пятьдесят. Крепкий деревенский, с хитрым прищуром глаз, он напоминал большого старого бобра, который искал в своей жизни, сытости и теплой норы. Он ехал в Москву, на заработки, куда , в какое место , точно и сам не знал. Можно сказать, куда выведет кривая. Азиатская внешность его новой знакомой, удивила, и поразила его, словно он увидел иностранку, которая блистала всякой мишурой, привлекая к себе его внимание. Небрежность в ее облике, мягко говоря, не смущала его. Предвкушение, необычного секса, будоражило его воображение. Казалось он сейчас, как необъезженный конь, встанет на дыбы, и не дай Бог, еще и заржет, от нетерпения, и от нежданно нахлынувшей на него страсти. Старая жена, с двумя взрослыми дочерьми, остались, там, в деревне, вместе с заботами, об огороде, о скотине, о невспаханной пашне. Правда он оставил ей довольно добротный дом , который построил своими руками, так как был первоклассным плотником . Но некоторые обстоятельства , заставили его бросить все, и двинуться в дорогу.  Жена, уже давно не вызывала в нем никаких эмоций. Тем более , что она последнее время пристрастилась к спиртному, к  самогонке.  Да еще ко всему прочему, он ее застукал с соседом , с пьяницей и дебоширом. Толи от обиды, толи от той безрадостной жизни, которую он провел в деревне,  рванул он на своей голубой машине , из своего захолустья, рискуя вообще никуда не доехать. Машина была очень старой, даже гаишники не останавливали его, зариться было нечего на такую рухлядь, думая, что видать у хозяина такой машины, в кармане, наверняка мышь повесилась.  Как бы там не было, жена осталась там, в деревне.  А он, здесь в машине с молодой, узкоглазой бабой, в короткой юбочке, с черными, как смоль волосами, смуглой кожей, смелой и распущенной. Девица молча расстегнула ему ширинку, и опустила голову. Мужик закатил глаза, застонал, откинувшись на сидение. Грех сплюнув, распахнул заднюю дверцу, и громко хлопнув ей, полез на крышу облезлой машины. – Что это хлопнуло - Спросила Узкоглазая, встрепенувшись, и  подняв голову. – Да так видно, дверь приоткрылась - Ответил мужик, наклоняя ее голову снова вниз. На крыше был привинчен багажник с огромными ручками, которые стояли дыбом, словно пара корявых  ладоней. – Вот дурак - Воскликнул Грех. Устроиться и то негде, нагородил тут чертовщину - . Он сел, свесив ноги,  вниз, его алый плащ, прикрыл окошко, где сидела раскосая  женщина - Ой, опять кто-то вверху стучит, и потемнело, либо гроза надвигается - Мужик вздохнул - Ну ты когда-нибудь закончишь, или что - Она снова принялась за свое дело. Наконец, мужик заревел, и сразу затих. Девица сплюнула в окошко. Грех сверху сплюнул на нее, и, взмахнув плащом, метнулся ввысь. – Ой -  сказала девица , на меня кто-то плюнул-. Мужик засмеялся. – Чудная ты какая-то, все тебе мерещится что-то, ну давай уж, выходи -. Он открыл дверцу машины , намериваясь выдворить ее на обочину проезжей дороги, но она жалобно попросила- А можно я поеду с тобой- Мужик пожал плечами, и машина тронулась с места, дребезжа, и подскакивая на неровностях разбитого асфальта. Они долго ехали молча. Если честно сказать, ехать было некуда. У него было разбито старое больное сердце, будущее , казалось никчемным и пустым. Начинать новую жизнь с придорожной проституткой, правда, молодой, но распутной, мужику не хотелось. Что делать , он не знал. Нахмурив белесые брови, и вцепившись в руль, он гнал вперед свою старую голубую машину, ни на что  не надеясь . Будто, прочитав его мысли, женщина вдруг заговорила, сбивчиво и быстро- Давай познакомимся, меня зовут Жанна, мне тоже некуда ехать. Я сама то из Москвы, у меня была квартира, я ее пропила, можно так сказать, а может, обманули меня, не помню точно.  Если хочешь , недалеко здесь есть дачные участки , там у моего знакомого, сарай, я договорюсь, можно пожить лето, а там дело видно будет- Жанна замолчала , скосив свои раскосые глаза в сторону молчаливого спутника. Между ними снова наступила гнетущая тишина. Жанна нравилась, этому старому деревенскому мужику, ему даже льстило, то, что она выбрала именно его. Но столь откровенное предложение застало его  врасплох, и он не знал, что ответить ей. Затем , раздался его приглушенный голос- Меня зовут Геннадием, поехали, может что и получится- Вдалеке заискрился огнями город, вечер переходил в ночь, мелкими медленными шашками. Вдоль дороги потянулись пятиэтажки. Около одной из них, Жанна попросила остановить. Она вышла ,и быстро побежала во двор одного из домов. Ее белая юбочка, метнулась между деревьями, и скрылась за углом серого дома. – Ну, все надула меня, как последнего дурака, видно надо было доехать нахаляву, у самой, небось, деньги то за день поднакопились – Подумал Геннадий. Он ждал битый час, но Жанны все не было. Наконец машина заревела, намериваясь продолжить свой путь, и двинулась с места. Где-то сбоку послышался женский голос – Стой, подожди, да остановись же наконец ! Фары осветили фигуру в белой юбке, браслеты сверкали на руках, а лицо светилось улыбкой, от которой черные глаза , превратились в узкие щелки. – Насилу уговорила, ключи дал, ох, поехали, да здесь рядом, дачные участки , я тебе говорила.- Она довольная запрыгнула в машину, в руках у нее был небольшой сверток. – Это нам на ужин, есть же добрые люди- Гена понял как она выпросила ключи, да и сверток , ему было тошно на душе, но свернув в переулок на который указала его новая знакомая, он последовал в будущее, которое было неизвестным. Оно, это будущее ,  вдруг потянуло его куда-то вперед , сердце затрепетало, в голову ударила кровь, он почувствовал себя снова молодым, и покоряясь судьбе поехал по темному переулку.
 
 Укрывшись своим неизменным плащом, Грех прикорнул, у обочины дороги. Никого вокруг не было . Ночь бушевала сене-черными цветами , рассыпая их под ноги запоздавшим прохожим. Теплый ветер , плавно опускался откуда-то с неба, накрывая землю, словно паутинным покрывалом. На противоположной стороне дороги, остановились два подростка. Маленькая девчонка, и парнишка. Они о чем-то спорили. Мальчишка резко сорвал с головы девочки вязаную шапочку, и помчался через дорогу. Громкий визг тормозов, заставил , почти уснувшего Греха вскочить на ноги. Он запутался в свой длинный плащ, и чуть не рухнул на землю, но природная расторопность, сослужила ему  как всегда верную службу, и Грех устоял на сильных ногах. Мальчишку сбила легковая машина, которая выскочила из-за угла, нежданно негаданно. Удар пришелся в живот. Мальчишка вывернулся из-под колес, и опрометью бросился бежать , видно в сторону своего дома. Водитель вышел из машины, он был растерян, не понимая толком ,что произошло. Обойдя машину со всех сторон, и не увидев пострадавшего, он уехал с места происшествия, снова завизжав тормозами . Девчонка помчалась следом за своим братом, последовал за ними , и Грех.
 Еще с детства , мать заметила за своим сыном , что он как бы не в себе. Замечая это , она в тоже время не верила , и верила  сомневаясь,   в его  слабоумии .  Излишняя возбужденность, драки со своей старшей сестрой, со своими сверстниками  на улице, нервозность, и тому подобное. Думая, что это просто детские выходки , младшего сынишки, она не брала в расчет, то что  , сама пила, и пила много, и что пил его отец. По причине , и без нее, видно  этот поздний ребенок родился ненормальным, именно из-за этой алкогольной зависимости , как сейчас модно называть болезнь, которая настигает не только старых, но и совсем молодых  людей, скажем так. Ну так вот , с горяча удар в живот, показался мальчишке совсем не больным. Он прибежал домой, кинулся к матери, уткнувшись ей в грудь, и тихо заплакал. Кровь начала хлестать у него изо рта. И только тогда появилась боль, которая словно разрезала его хрупкое тело  пополам. Он потерял сознание. Что происходило вокруг него, он не знал , и не чувствовал, все куда-то ушло, будто провалилось во тьму.  Только очнувшись, на несколько минут,  на операционном столе, он тут же снова потерял сознание, словно провалившись в бездну небытия.    Но через некоторое время , он ,  увидел как его тело, осталось лежать на столе в операционной, как над ним,   склонились врачи, и медсестры,  а другое тело,  легкое и невесомое выпорхнуло из того, которое лежало внизу,  и плавно поднялось вверх, паря под самым потолком, сверху наблюдая над происходящим. Затем наступил мрак. Затем снова появился свет, яркий, но в тоже время мягкий, глаза от него не ломило, не надо было прищуриваться, а можно было смотреть, и видеть все вокруг. Мальчик стоял где-то внизу, у последней ступеньки длинной лестницы, которая уходила далеко вверх, словно в небо. Он был в растерянности, не зная можно ли ему подниматься по ней, или нет. За его спиной повеяло теплым ветерком, он оглянулся. Рядом с ним стоял молодой человек, он был красив, светлые короткие кудри, отливали золотом, за его спиной красовались огромные белые  крылья, они чуть колыхались, словно им натерпелось  взлететь, унося своего хозяина, туда ввысь, куда уходила эта длинная лестница. Мальчик протянул ему руку, словно старому знакомому, и они направились вверх по  лестнице, которая была хрустальной.  Каждая ступенька была прозрачной, было видно все, что творилось внизу. Мальчик похолодел, увидев, сквозь прозрачный хрусталь, черную тягучую грязь, в которой копошились люди. Их было там, так много, что ,  они лезли друг на друга , стараясь выбраться , и ухватиться за последнюю ступень хрустальной лестницы, но все их попытки были тщетны. Множество рук, грязных и черных , шевелились внизу, взывая о помощи, открытые рты, глаза , наполненные страданием, казалось, что это болото, вот, вот поглотит их, но нет. Мальчик и его Ангел,  шли вперед, вверх, а там внизу, все так и  продолжалось, и продолжалось, по всей вероятности  бесконечно.  Крики, стенания, и даже вой, вызывали ужас в душе подростка. – Да это грешники в аду, не обращай внимания, идем дальше - Сказал Ангел, и они пошли. Иногда мимо них пробегали какие-то люди. В руках они держали раскрытые  книги, в которых были записаны грехи каждого, те, грехи,  что люди совершали на земле, за время своей жизни. Большие и мелкие, всякие . Кто кого убил, обидел, кто сколько выпил водки , и прочее, и прочее, все, все, всякая мелочь, что порой на земле , в нашей жизни , мы просто не замечаем.  По мере того, как они поднимались , а  шли они  долго, крики внизу стали отдаляться, видно расстояние , которое прошли мальчик и Ангел, было довольно длинным.  Но как ни странно усталости в ногах, не чувствовалось, ее,  как и не бывало. Легкость и чувство радости заполнили душу, покой  и любовь умиротворяли ее  . Наконец появились огромные ворота, они распахнулись. Мальчик вошел в зал, один , ворота закрылись, тихо, и плавно, словно и не открывались.  Ангел остался  за воротами, он склонил свою голову, и стал ждать, решения.   Высокие колонны , стены и потолок все было в красивых картинах. Огромный зал, его великолепие, вызывали восторг.  Мальчик поднял голову, вверх рассматривая,  на потолке множество картин, которые сияли золотом, и необыкновенными красками,  у него закружилась голова. Он не знал, что ему делать дальше, чего ждать, но страха не было , было хорошо и спокойно. Хотелось остаться, и ощущать эти чувства вечно.   Вдруг раздался громовой голос – Ты пришел, ну ладно,  дам я тебе еще время, грехов у тебя мало, иди обратно, рано тебе еще – Все стихло. Ворота, снова  распахнулись. Мальчик послушно вышел . Теперь он оказался на золотой лестнице. Тот же  Ангел взял его за руку, и повел вниз, на этот раз они спустились быстро,  лестница была пуста, никто по ней уже не сновал. У последней ступеньки, Ангел прощально махнул рукой, и   исчез.

 Мальчик почувствовал, что кто-то похлопывает его по щекам, он очнулся, открыл глаза, и с сожалением увидел больничную палату, толстую медсестру, без переднего зуба, которая хлопотала над ним , приговаривая- Ну слава Богу , очнулся, а я уж думала не вытащим тебя, сынок, слава Богу- Обтерев, потный низкий лоб, она тяжелой медленной  походкой вышла из палаты.
 Отвалявшись в больнице больше месяца, мальчишка, вдруг стал задумываться о смысле жизни, он крепко уверовал в Бога, и пошел работать в церковь. Работа была бесплатной во  славу божью, как говорил батюшка.  Мальчик, ухаживал за цветами, выполнял всякую посильную для себя работу, поливал растения в церковном саду,  много молился, так прошло семь лет. Питался тем, что люди приносили, и клали , на канон в церкви , особенно много было всего,  в родительскую субботу, да и на Пасху , тоже. Люди на помин души своих близких умерших , несли все. Печенье, конфеты, халву, муку, даже мешки с репчатым луком, всевозможные крупы, и прочее ,  прочее. В праздники, монашки изрядно выпив, лазили в окошко к батюшке, который был молод, и не дурен собой. При церкви была трапезная , где готовились бесплатные обеды, для певчих, для сторожей. И если честно сказать не брезговали отобедать и священники, которых было человек шесть с матушками, да с многочисленными детьми. Усевшись за отдельный стол , на котором красовались груды сладостей в хрустальных вазах и вазочках, батюшки тайно, разливали пиво, под столом , в чашечки для чая. Грех, сидя на подоконнике, посмеивался. Поварихи, с кухни тащили все, что Бог послал. Одна из них , маленькая , толстая, и бойкая, была запойной. Однажды ей , было видение , будто бы к ней с небес спустилась Божья матерь, с напутствием, об ее неуемной пьянке, и как раз после этого, повариха, и  пошла работать в церковь. Правда об этом  видении она старалась не говорить никому , тщательно скрывая. Но как-то неудержавшись ,  рассказала, когда в очередной раз, пропустив, пару рюмок. Запивала она,  на несколько месяцев, но потом возвращалась снова на работу, ее принимали, чуть пожурив. Дерзкий характер, хитрость и подобострастие к начальству, все переплелось в  этом существе, можно сказать удачно. Она ловко управлялась с этими качествами, и завоевала любовь старосты, шустрого старичка, который  поедал пончики в огромном количестве, восхваляя повариху, и прощая ей прогулы, и пьянки . Вторая повариха, тетка большого роста , крупная, медлительная, с глухим гнусавым голосом, была у старосты в опале. Много лет до того как попасть в эту церковь, она жила в монастыре, ходила в подряснике. Что произошло с ней никто не знал, говорили , что она вдова генерала, и жила раньше,  довольно обеспечено. Когда муж умер, она ушла в монастырь,  прихватив с собой и маленькую дочку. Как -то раз,  она показала свою фотографию. Снимок был пятилетней давности , с фотографии смотрела красивая высокая женщина, с ярко накрашенными губами в дорогом серебристо-сером  костюме, рядом с ней под руку, стоял седовласый мужчина, она улыбалась , положив ему голову на плечо. Глухонемая уборщица , глянув на фотографию, промычала – Ты теперь наша, ты не в миру, во славу божью работаешь, ты послушница, разорви ее , и выбрось-
 Наш герой , тоже стал сильно чувствовать некое давление, и решил уйти из церкви. Он уже вырос , многое стал понимать. Замечая, как матушка настоятеля, выбирает лучшие конфеты, копаясь в огромном шкафу, до верху набитом сладостями. Как сам настоятель устраивает банкеты на деньги, что жертвуют прихожане, покупая вино по две , три тысячи, чтобы угостить главу города. Однажды, парень слышал как сторож жаловался настоятелю церкви, мол сестра продала квартиру его матери, а деньги , присвоила себе. Тот , сказал ему- Вывезти ее в лес, да живьем закопать, хочешь, договорюсь- Ужас от услышанного , потряс молодого человека, и вера его стала не такой , какой была раньше. Да, возможно, ничто человеческое не чуждо, но разве такой совет может дать истинный христианин. С такими мыслями, он покинул церковь.

 Мать его стала пить еще больше, чем раньше, сестра вышла замуж , довольно удачно, она жила в Москве. Она была рада, что вырвалась из семьи, и может теперь пожить спокойно.  Ее брат, повзрослел, превратился  в  молодого  человека. Был он,  высокого роста, со светлыми волосами, цвета соломы,  передних зубов у него не было, и смеясь он прикрывал рот , рукой. Зубы он потерял , еще после той аварии, вставить было не на что. И все-таки,   работа в церкви наложила определенный отпечаток на характер парня. Он был набожным, но несколько придурковатым, манеры его больше походили на женские . В нагрудном кармане , на всякий случай,  он носил документы, подтверждающие то, что  является инвалидом детства. Устроившись на работу грузчиком, он сильно уставал. Рядом , за высоким железным забором, открылась фирма по продаже растений. Туи конусообразные, круглые большие, и совсем маленькие, притягивали взгляд, дразня своей изумрудной зеленью. Заглянув в калитку, парень увидел оазис, пахло свежестью, цветущие гортензии,  голубые ели, черемуха с розовыми гроздьями и красными листьями, поражали воображение. Навстречу вышла женщина – Вам что- нибудь надо, молодой человек- Спросила она улыбаясь просто, и доброжелательно. Он несколько смутился – А вы не возьмете меня на работу- Она внимательно заглянула ему в глаза – Возьму, мне как раз нужен, рабочий , но здесь работать нелегко, надо каждый день поливать растения- Парень с радостью согласился, и уже на следующий день , приступил к работе. И все бы ничего, если бы он не притащил сюда, и свою маму. Грех засмеялся, предвидя , то, чем все это кончится.  И  , не видя для себя ничего интересного, метнулся прочь, но вдруг раздумал , и повернул назад, примостившись около куста белой гортензии.
 Сорокапятилетняя женщина, выглядела значительно старше своих лет. Беззубый рот, седые космы, серая кожа на лице, прокуренный голос. Лишь ясно-голубые глаза, выдавали в ней былую красавицу, курносый носик, с синими прожилками в настоящее время, и полные губы, когда-то , видно сводившие с ума , ни одного мужчину, сейчас были похожи на бледно- розовые тряпки, свисавшие с лица, и открывающие желтые редкие зубы. Но когда директор, « Оазиса» , приехал знакомиться с новой работницей, она произвела на него благоприятное впечатление. Завидев его, она вдруг резко преобразилась, голос ее защебетал, словно у весенней птички- Ах,  какой вы импозантный мужчина, какой интересный, давайте знакомиться, меня зовут Лена, я просто не ожидала, встретить такого мужчину, вы настоящий блондин, исключительно в моем вкусе- Директор порозовел от удовольствия, и принял ее на работу , не спросив на адреса , ни паспорта, и ничего, что надо было бы ,  в таких случаях. Лена проработала ровно неделю. Все это время, она прятала от сына бутылку с водкой в бочку, для полива цветов, и чтобы бутылка не всплывала , по мере ее опустошения, она привязала к ней на веревке, здоровущий камень . Камень являлся грузом, который держал напиток на дне бочки. Опять же охлаждаясь в холодной воде, водка была несколько приятней, проходя такую процедуру. Но сынок все-таки засек свою мамашу, и учинив ей скандал , ушел с работы, взяв себе выходной день.  Тут-то Ленка так напилась, что покупатели, еще долго спрашивали пьяную тетку, вспоминая ее всякими нехорошими словами. Но это еще не все . Ленка увидев выручку, что наторговала, за последний день недели,  вдруг воскликнула- Боже , мой я таких денег в руках сроду не держала- Сняв кассу, она была такова. Ленка зарулила к своим подругам , и стала гулять на широкую ногу. Домой она не появлялась дней пять. Позже , когда ее все-таки нашли , где- то в очередном бомжатнике, Ленка клялась и божилась , что ее обокрали, директор готов был простить ей долг, но компетентные люди , наехали на Ленку, и она вернула деньги в трехдневный срок, потом, правда  сбежав из дома, от справедливых родственников, которым пришлось отдать кассу за нее.  Ее же  сын , тоже больше не прошел на работу, обронив фразу, которую  можно  воспроизвести, довольно точно- Я боюсь, и больше не приду –

Грех, по своему обыкновению рассмеялся, и направился дальше. Такие истории, были просты , и ежедневны, Грех побрел медленно , в сторону города, вдоль шоссе. На противоположной стороне, он услышал приглушенный разговор, и смех. Вдоль дороги тянулись частные дома. Калитка одного из таких домов, была открыта, и он проскользнул туда , незамеченным. Весь двор, был в цветах, лилии, бордовые, белые, абрикосовые, издавали чарующий аромат. Плетущиеся красные розы, стремились вверх, по зеленой арке, и дойдя до середины, опускали свои головки вниз, стараясь своими толстыми стеблями, дотянуться до земли. Страусник, великолепный папоротник, раскинул свои листья, резные и высокие, красуясь собой, среди низких маргариток, и разноцветной петуньи, которая тоже заблагоухала к вечеру. Грех , пораженный изобилием такой красоты, немного как-бы обезумел, и плюхнулся на свободный стул, рядом с дородной особой, которую все называли Марией Григорьевной. Стол был полон гостей. Здесь сидели, видно старые знакомые. Хозяйка, кареглазая блондинка, изящная и модная, потчевала гостей, как могла. Ее муж , небольшого росточка, длинноносый, с узкими покатыми плечами, с непомерно длинными руками, словно у гориллы, сидел молча. Его радостью, и достопримечательностью, была голубятня, которая возвышалась, тут же во дворе. Изрядно выпив, он влетал в свою голубятню, схватив пару, тройку белоснежных голубей, и с размаху подбрасывал их вверх. Птицы взмывали ввысь, вызывая у некоторых восторг, а у некоторых страх, как у ранее упомянутой Марии Григорьевны, которая тихим шепотом говорила, сидящей рядом соседке – Сейчас меня опять обосрут, мать их яти- Рядом с Марией Григорьевной, не считая Греха, сидел крупный красавец. Шатен, с серыми выразительными глазами, и  ямочкой на правой щеке. Его круглые сильные плечи, и мощная шея, вызывали трепет у многих женщин, которые, понимали толк в мужской красоте. От всей его фигуры,  веяло силой и спокойствием. Красавец был в самом соку, не стар, и не молод, как какой- нибудь сопливый юнец.  Говорил тихо, и внимательно слушал, ухаживал не навязчиво, и умело. Мария Григорьевна, выпив, довольно много, забыла обо всем на свете,  рядом с ним. Ей было за семьдесят, толстые руки с пальцами, похожими на сардельки ,двойной подбородок, который лежал у нее почти на груди, живот, который лежал в свою очередь на ляжках, придавали ее внешности прямое сходство с огромной жирной жабой, но это, ей не мешало кокетничать со своим соседом.. Она наклонилась к шатену , и горячо зашептала- Я ведь не эта, не простая,  у меня,  и денежки водятся, и все,  а ты ну прямо бугамистр, я тебе бы…- Дальше нельзя было ничего разобрать. Грех толкнул старуху в бок, она подняла плечи, огляделась , будто придя в себя, и заметив , наконец, что   рядом с красавцем  шатеном, сидит его жена, притихла. В свою очередь, супруга красавца  сказала - Смотри Машку-то как понесло,-   Может, согласишься, опять же прибыль в дом-  Они оба засмеялись. Да и что было обижаться на старую,  подвыпившую женщину, пусть напоследок вспомнит, былую ухарь, да прошедшее время, что ей еще осталось. Но Мария Григорьевна не хотела сдаваться, она наклонила голову к  соседке слева,  и начала громко говорить - Последнего мужа ,я так любила, тронет меня бывало за коленку, а у меня дрожь по всему телу, так и побежит, а сердце так и рвется из груди-  Она закатила глаза к небу, которые, словно, затянула мутная дымка, и ее двойной подбородок, мелко затрясся, а толстые серые щеки, повисли вниз, придавая лицу, грустное , и усталое выражение. Мария Григорьевна не любила этот дом, где сейчас была в гостях. Она уехала из него, давно, когда умер ее первый муж, который часто ее бил. Муж был парализован, и Мария Григорьевна не стала за ним ухаживать. Дом был разделен на две половины. Здесь жили ее два сына. Один из них, младший выпив лишнего, и уснув, сгорел заживо, и Мария Григорьевна ушла из дома, бросив все.

Смерть, уже давно не встречала своего дружка, она тихо плелась по твердому холодному асфальту. Ее голые костяные ступни не чувствовали , ни усталости , ни боли, они гулко отмеривали длинные километры, но никто не слышал этого звука, кроме ее самой. Луна на небе , словно огромный медальон, прилепилась на груди его, а россыпь мелких звезд, дополняло это чудо природы, неотразимое , и вечное. Задумавшись, Смерть не заметила , как что-то зашелестело, позади нее, и алое облако тяжелого плаща, волной покатилось за ее спиной, и затихло. Грех, спустился на землю, словно привидение, видимый и невидимый, по обстоятельствам своего дела. – Как поживаешь, подруга, долго не встречались с тобой, все цветешь, как белая роза- Смерть поежилась от такого комплемента. – Ох, только о тебе подумала, а уж вот он, и  здесь , нарисовался- Она сверкнула своей вечной улыбкой, показав белые крупные зубы, от которой , порой пробегал холодок  по спине, даже у нашего старого знакомого, красавца Греха. Заметив его косой взгляд, Смерть быстро надвинула черный капюшон , себе на лицо, прикрыв его, почти до самого подбородка. – Да хватит тебе, прятаться, что я не видел тебя что ли, ты для меня всегда хороша, сама знаешь , а в улыбке твоей не красота, спрятана, но вечность- Грех положил свою руку на плечо,  подруге, и они зашагали вперед. Со стороны , эта довольно странная парочка , вызвала бы изумление. Высокая сгорбленная старуха, в черном длинном плаще, босая, с косой на плече, лезвие которой поблескивало при свете луны, и сияло словно полумесяц, толи серебряный, толи надраенный до блеска, словно, для особого случая. Рядом с ней молодой человек, статный и красивый, его пепельные длинные  кудри, рассыпались по его сильной,  широкой, спине . Точеные черты лица, высокий лоб,   плащ, словно большой язык пламени, алый и легкий, вился позади него, готовый каждую минуту,  по велению  своего хозяина, превратиться, в пару огромных крыльев. Смерть, стуча голыми пятками , костяными и желтыми, скрипучим голосом жаловалась, своему дружку – Вот брожу, уже несколько дней , работы нет, все ноженьки исходила, хоть тебя встретила, а то тоска зеленая заела, тут было бабку одну прихватила, а она выскользнула, ну как змея, из моих рук, вот ведь уцепилась за жизнь то , и все, не желает помирать, зараза. И чего ей тут делать, уж все переделала что могла, нет , мало, давай еще поднасолю, годков то ей , сто с гаком- Грех засмеялся- Не нам с тобой решать, нам работы и так хватает, не жалуйся, подруга- Они шли рядом, по дороге, мирно беседуя, о чем уже не было слышно, да и незачем нам знать, это их дело.  Привалившись к дереву, и запрокинув голову, здесь недалеко спал бомж, как сейчас называют лиц без определенных занятий. Это был видимо когда-то крепкий детина. Сейчас он больше походил на старика, небритого, грязного, и худого. На нем было пальто с лохматым воротником, хотя на дворе лето разгуливало как молодая девушка, благоухая запахом цветов, влажностью теплых дождей.  Смерть оживилась, и направилась к бомжу со своими намерениями – Вот и старичок, сейчас я с ним побеседую на славу- Говорила она , потирая руки, и намериваясь увлечь бомжа с собой, любыми путями. – Ладно тебе, он еще молодой, пусть помучается, отстань от него- Одернул ее Грех, наклоняясь к бомжу, и трясся его за плечо. – Эй, парень , просыпайся, а то тебя моя товарка утащит раньше времени- Мужик нехотя стал просыпаться, он потянулся, открыл глаза, и заметив около себя фигуры , поднялся с земли. Был он высокого роста складный, видно когда-то красив. Заметив даму, он совсем приосанился, и забасил приятным баритоном- Ах, здесь дама, простите, не могу предложить вам присесть , видите ли,  не куда. Позвольте познакомиться, Александр- Он подхватил Смерть под руку , и рассыпаясь в комплиментах, предложил ей прогуляться. Грех смеялся, отойдя в сторонку , и наблюдая за парочкой. Он слышал обрывки фраз. – Какая вы стройная, так необычно одеты, а как вас зовут? Что , Смерть, люблю девушек с юмором-. По мере того , как бомж приходил в себя , так как накануне выпив, довольно изрядно, он вдруг заметил на плече у своей избранницы, косу. – Вы такая хозяйственная, просто на удивление- Больше он не смог ничего пролепетать вразумительного. Видимо,  наконец , догадавшись с кем имеет дело.  Смерть крепко схватила его за плечо. Мужик вывернулся, и бросился на утек.  Грех рассмеялся ему в вдогонку-  Давай, дуй скорей, если бы не я, тебе бы не убежать- Смерть понуро поплелась дальше, при свете луны , ее коса снова засверкала. Грех шагал  с ней рядом , насвистывая какую то песенку, его настроение было приподнятым.  Скоро они вошли в город, который еще спал, и жаждал утра и действий, как и эти двое.