Часы Дьявола. Часть первая

 Сия таинственная история произошла со мной два года назад. Она вселила в меня такой страх и ужас, что я только теперь осмеливаюсь рассказать о ней. Сам я человек образованный и пресвященный, в настоящее время имею кафедру в Уэльском  университете, а тогда, два года назад, я еще прозябал без дела, отдыхая после кругосветного путешествия. Я объездил Восток, Африку и проехался по Америке. Вернувшись в Англию, я купил большой и просторный дом, чтобы можно было, где разместить все те сувениры и диковины что я собрал со всего мира. Дом этот находился на окраине Лондона, высокий готической постройки он внушал почтение к тому, кто там живет. До меня там жил профессор, который сошел с ума, но я человек не суеверный, поэтому поселился без промедления, как только вещи старого профессора были проданы с аукциона.
 В кабинете я развесил сирийские ковры, в гостиной разложил по всем шкафам и столикам китайский фарфор. В холле же я решил установить большие напольные часы, которые отбивали каждый час громким колокольным звоном. Я купил их, когда был в Нью-Йорке.   
Часы были в высоту два метра, а весили, чуть ли не целую тонну. Они были покрыты черный лаком, но было заметно, что это не их первоначальный цвет. В некоторых местах новый лак чуть истерся и обнажился его старый цвет. Он был вишнево-кровавым. Судя по состоянию и конструкции механизма, они были очень старыми.
 Из магазина их отправили сразу ко мне в отель, где многие постояльцы, среди которых были и мои соотечественники, выразили к ним неестественный интерес. Среди прочих оказался некий сер Джонсон, уроженец Англии, но проживающий постоянно в США. По началу он разглядывал мою покупку из далека, но, осмелев, подошел поближе и, проведя рукой по лакированной крышке, заметил, что мне очень повезло, что это очень редкие часы. На мою просьбу пояснить свое высказывание он протянул мне свою визитную карточку и пригласил на обет где все и объяснит.
 Пораженный такой экстравагантностью и таинственностью неизвестного господина я сначала отказался, но он заверил меня, что история, о которой он хочет поведать мне будет очень интересна.
 Заинтригованный, я отправил часы с номер и, расплатившись с грущиками, в назначенное время направился в ресторан. Стол был уже накрыт, меня ждало жаркое, суп и прочие яства изобилие которых было вне не по карману. Почувствовав эту мою мысль по выражению моего лица, сер Джейсон любезно сказал, что за обет заплатит он, как и подобает истинному англичанину.
- Так что вы имели ввиду, когда сказали что эти часы чем-то особенны? – спросил я после оперетива и довольно оживленной беседы с сером Джейсоном о последних новостях из Англии, и о прочих событиях не имеющих интереса для читателя. – Вы пока еще ничего не сказали о часах.
- Я ждал, пока вы спросите, - сказал сер Джейсон учтиво и, помолчав, продолжил. - Много лет назад, когда я был в экспедиции в Африке, мне попалась в руки занятный манускрипт. Я тогда еще не очень разбирался в древнеегипетском языке, и мне было трудно перевести все написанное. Однако основной смысл был мне доступен. – Сказав это, он сделал небольшую паузу.
 Нам сменили блюда и теперь на столе лежали устрицы и другие морепродукты.
- В манускрипте говорилось о том, что некий зажиточный купец, разбогатевший на торговле рабами, был жаден и скуп до того, что не хотел приносить жертв в храме. В своем богохульстве он дошел до того, что сказал однажды, что все его богатства не сравнятся с богатствами Ра и всего его царства. Когда об этом услышал сам Ра, то в гневе он сказал: «Так пусть же ты и твои богатства останутся вместе навсегда!» Ра заключил этого купца и все что он нажил в саркофаг темно вишневого цвета, и наложил на него проклятие, - «тот, кто его откроет, погибнет мучительной смертью».
 Сер Джейсон замолчал, я опустил глаза, сделав вид, что размышляю над тем, что он мне сказал. На самом деле единственное, что, мня, удерживало оттого, что бы не расхохотаться на весь ресторан было то, что мой рот был под завязку набит креветками.
- Очень любопытно, - сказал я, проглотив последний кусок.    – Вы мне не верите, - сказал он с улыбкой. - Вы думаете, что я все это придумал, что я  один из этих «чокнутых янки!» Верно?
- С чего вы взяли? Вовсе нет! – мне было обидно, что он так ловко меня раскусил.
- Но должен признаться, - сказал я, - ваша история сомнительна.
 На ответ мне он грациозным движением достал из внутреннего кармана сюртука сверток и протянул его мне, сказав при этом:
- Вот! Это тот самый манускрипт, вы можете убедиться сами!
 Я взял сверток, развернул его и моему взору предстали древнеегипетские символы. Это действительно оказался манускрипт и судя по его состоянию ему было несколько тысяч лет. Меня это поразило.
- Это все очень интересно, - сказал я, возвращая манускрипт владельцу. – Но к огромному моему сожалению, я не владею как вы древнеегипетским языком, оставляя эту честь историкам и профессионалам. На нем может быть написано о чем угодно, в том числе и о Ра, но чем же вы все-таки можете подтвердить правдивость своих слов.
- Да ничем, - сказал он, убирая сверток обратно. – Но я знал, что вы мне не поверите, поэтому я не особо разочарован.
 Он вздохнул, и его лицо приняло прежний расслабленно-добродушный вид. Отпив вина, он продолжил.
- Я пригласил вас сюда и завел этот разговор потому, что когда я увидел ваши часы, я, не знаю почему, вдруг, вспомнил про эту историю. Возможно, в этом виновата форма часов, они чем-то похожи на большой гроб, вам так не кажется? Этот манускрипт завалялся в чемоданах, представьте, мне понадобилось два часа, чтобы его отыскать.
Теперь все стало на свои места. До меня внезапно дошло, хоть эти сомнения гложили меня еще с первой нашей встречи в вестибюле отеля, что весь этот маскарад, всю эту чепуху про древних богов этот изверг рода человеческого придумал лишь для того, что бы запудрить мне мозги, вселить суеверный страх и ужас перед новоиспеченной покупкой, и выкупить ее у меня за даром. Хорош наглец! Выставил себя за этакого словоохотливого информатора, а сам… эх ты!
 Я даже на несколько минут потерял дар речи из-за гнева и чувства оскорбленного самолюбия.
- Вы как образованный человек конечно должны понимать, - между тем продолжал он. - Что это все не совсем обоснованно, но я бы хотел…
В конце концов, я перебил его, ударив кулаком по столу, и объявив его суеверным фантазером сказал что не хочу знаться с ним. Что подобное поведение позорит честных англичан.
 В ресторане все замокли, и уставились на меня. Сер Джейсон казалось нисколечко не обиделся на мои слова, нет, даже наоборот, он смотрел на меня с какой-то странной высокомерной улыбкой.
- Ну раз так, - сказал он спокойно. – То я вас более не держу, если мое общество вам так противно, то вы можете уйти. За обет я, разумеется, заплачу сам, как и обещал.
Возвратившись в номер, я в гневе упал в кресло и, несколько минут сидел абсолютно не о чем не думая, и не шевеля ни единой мышцей. Часы стояли в комнате, передо мной, и отстукивали как прежде каждую секунду. Ничего сверхъестественного я в них не обнаружил.
Рядом на столике лежал Гомер, я взял его и стал читать. К счастью мне уже на следующий день  надо было садиться на пароход и плыть в Англию.
Обосновавшись, как я уже сказал, в прекрасном трехэтажном доме, на окраине Лондона, я месяц обустраивал все таким образом, что бы все было под рукой, и перед глазами, чтобы я мог лицезреть разные диковины и вспоминать про былые дни, прожитые мною в других странах.
 Гостей, зайдя они в дом, в прихожей встречало чучело орангутанга. Пройдя далее по коридору, они могли лицезреть картины, маски и даже оружие, развешанные на стенах. Закончив неторопливый осмотр сих диковин, они, перед тем как приступить к осмотру остальной части дома, должны были бы остановится, и смерить время на своих карманных часах со временем на напольных часах, которые, я установил как раз в конце коридора. Они как огромный исполин возвышались в центре дома. По правую сторону от них была гостиная и столовая, а по левую лестница, ведущая на второй этаж и дверь в мою спальню. Во всех тех гостиницах, что я проживал, мне приходилось жить то на втором, то на третьем, а то и на четвертом этажах. Возвратившись на родину, я хотел обосноваться поближе к родной земле. От которой, правда сильно веяло холодом и пахло плесенью.
Как я уже сказал весь этот месяц прошел у меня в жутких хлопотах. И только лишь раз, за все это время, часы вызвали во мне противоречивое чувство схожее со страхом. Я переносил африканскую статуэтку, и как раз спустился по лестнице, как до моих ушей донесся странный звук. Он исходил из часов, и чем-то напоминал царапание; так, наверное, скребутся о крышку гроба заживо погребенные.  Я подошел к ним и даже приложил ухо, чтобы лучше слышать. На секунде я содрогнулся, часы были холодны как камень. Но стояло мне дотронутся до часов, как звуки прекратились, и я спокойный отнес статуэтку в гостиную. Больше таинственные звуки не повторялись.
Долгими вечерами я засиживался в своем кабинете крапя над рассказом о моем путешествии, написать который подсказал один мой очень хороший знакомый. Под полночь я только спускался к себе в спальню выжитый как лимон ложился и засыпал мгновенно. Но странное творилось со мной во снах. Мне снились какие-то люди в древних одеяниях, все они говорили на каком-то неведомом мне языке, и, казалось, не видят меня, я был как невидимка. То были очень не спокойные сны. Просыпаясь утром, я находил свое одеяло на полу.
Некоторое время я не придавал им значения, но они стали преследовать меня каждую ночь. Я не мог это объяснить и решил обратиться к доктору. Обследовав меня, он решил, что всему виной чрезмерное утомление.
- После такого длительного путешествия вам следовало отдохнуть – говорил он, своим гнусавым голосом. – А вы сразу принялись за обустройство дома… я так думаю, отложите на время вашу книгу, и просто ничего не делайте. Читайте, принимайте гостей, пейте зеленый чай, и главное, не переутомляйтесь.
Осыпав меня большим количеством столь бесполезных советов, которые я мог получить от любого бедняка потратив на это всего лишь шиллинг, я отправился к другому доктору, который оказался посообразительнее. Он выписал мне пилюли успокоительного, и сказал принимать их на ночь.
 В первый же день я выпил целую охапку этих пилюль и заснул почти мгновенно. Но, похоже, они не возымели должного действия, я проснулся через несколько часов. Стояла ночь, и в доме было так темно, что мне пришлось зажечь канделябр. Выйдя из спальни в коридор, я почувствовал странное дуновение похожее на сквозняк. Что было очень странно, так как окон я не открывал. Сделав два шага и поравнявшись с часами, я остановился и тут же, изнутри часов донесся стук, как если бы стучали в дверь.  Я столбенел. Стук повторился, и стал громче. Сделав над собой нечеловеческое усилие, я подошел к часам. Звуки прекратились, но тут же мое внимание привлекло необычное свечение в гостиной. Я повернулся, вглядываясь на источник столь яркого и в то же время мутного света, и содрогался от ужаса, так что обронил канделябр на пол. В гостиной, в двух метрах от меня в воздухе парил шар, состоящий из светло голубого света. Эта сфера плавно передвигалась, словно плывя по воздуху как в воде. Я почувствовал жар и запах дыма. Взглянув вниз, я увидел, что персидский ковер объят пламенем. Я хотел его потушить, но остолбенел, и не мог пошевелить не единым мускулом.
Между тем сфера передвигалась с такой скоростью, что я едва ли мог за ней уследить. И, в конце концов, она оказалась прямо передо мной. На таком расстоянии она походила больше на электрический шар. Отчетливо было видно ядро и электрические импульсы, похожие на меленькие молнии. Казалось, она зависла, и наблюдает за мной. Я хотел отвести взгляд, закричать, позвать на помощь, но, казалось, таинственный шар возымел на меня гипнотическое действие. Мой взгляд был прикован к нему, и само ядро его в этот момент походило на громадный глаз змеи или дракона. Вскоре и в самой сфере произошли какие-то метаморфозы, и в ней как в зеркале отобразилось мое лицо. Я даже не сразу узнал себя, таков был ужас завладевший мной. Затем, мое лицо сменилось лицом какого-то человека, казалось, что я где-то его видел. Он был кареглазый брюнет со смуглой кожей, явно не европеец, скорее египтянин. Он кривлялся и, в конце концов, его лицо исказила гримаса ужаса.  Тогда я его узнал, это был человек из моего сна. В нем он был властным человеком, которого боялись, но в тайне таили на него злобу, и, в конце концов, напали на него ночью и захоронили заживо.
Стоило мне вспомнить этого человека, как лицо его исчезло, и за место него появился тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Сфера чуть отдалилась от меня и стала намного больше, и приняв форму человека, преобразилась в самого человека. Остолбеневший от ужаса, стоящий в объятой пламенем коридоре я наблюдал, как сер Джейсон ухмыляется мне отвратительной самодовольной улыбкой.
- Вам стоило послушать меня сер! – сказал он. – Но боюсь теперь уже поздно!
Я хотел ему ответить, спросить что, в конце концов, все это значит, но не мог. Его глаза горели свирепым неестественным огнем.
Он сделал шаг вперед и, встав впритык ко мне, посмотрел мне в глаза.
- Теперь уже слишком поздно сер!
У меня вырвался крик ужаса. А он стал хохотать и отдалятся от меня, хоть и не идя а скорее отлетая. Его фигура была окружена обжигающе ярким пламенем, но он, казалось, на причинял ему никакого вреда. Он парил в воздухе и его хохот отзывался эхом у меня в ушах. Пламя становилось все гуще и уже через несколько мгновений им был объят весь дом. Я не мог дышать, не мог видеть и не мог пошевелиться, я был полностью уверен, что выбраться из этого огненного ада мне не удастся, и я погибну мучительной и бессмысленной смертью.
Но внезапно произошла очередная метаморфоза. Хохот сник, жар и свет, бьющий мне в глаза, отпали и, казалось, что в комнате стало даже прохладно.  Мне трудно описать, сколько сил мне понадобилось, для того чтобы открыть глаза.
Вокруг было никого, лишь абсолютная темень и давящая тишина ночи.