Заклинание

            - Зздрррстввв-т-т-те, - сказал он. - Ммжжжн-н-н-а  к  вам?
            И запросто, как к себе домой, вошёл, не дожидаясь ответа. Сухощавый брюнет неопределённого возраста, мой удивительный приятель.
            Это была наша вторая, предрешённо-случайная встреча. После первой, помнится, я угодил в больницу. Хорошо, хоть не в психиатрическую. А ведь был на волосок.
            - Конечно, можно, - промямлил я запоздало. - Рад видеть. Как доехали?
            Понятия не имею, ехал он или шёл. Может, полз. Или бежал на четвереньках. Или скакал, как лягушка, или мяукал... Тьфу!
            - Я ненндллг-г-ггг, - объявил он, располагаясь в кресле.
            - Кофе? - предложил я.
            - Блллоб-б-ббб ннп-пллх-х-ххх.
            - Сейчас приготовлю.
            И вот мы сидим друг против друга. Прихлёбываем обжигающий напиток. За окном густеет ласковый вечер. Весна. Электрическое "бра", выполненное в виде трёх тающих свечей, обволакивает нас уютом и создаёт романтическое настроение.
            - Жживввые лепестки пламмменнн-и горазззд-до ппприят-тнннее, - заметил мой гость, прищурясь на "бра", и вынул из кармана плоскую бутылочку.
            - Благодарю вас, - отказался я от коньяка.
            - Вот, взггггляниттте. И скажжиттте, что ввы д-думаетте об этом... - Он передал мне большую стопку цветных фотографий.
           Неплохо. Весьма, весьма. Видно, что работал не дилетант. Колоритный фон на каждом снимке, явно, принадлежит выбору глаза истинного художника. Городские пейзажи. Нет, скорее, пригородные. Приземистые заборчики, одноэтажные коттеджики, аккуратные газончики. Странным показалось мне отсутствие фонарных столбов, асфальта, линий электропередач, рекламных вывесок и какого-либо транспорта. И всюду на первом плане одни только лица. Два, три, иногда пять, семь и даже одиннадцать. Одиннадцать лиц. Бред какой-то. Смотрелись они так, будто мимоходом заглянули в объектив. Странные лица. Разные и в то же время чем-то схожие. Я долго всматривался, пытаясь уловить - чем. Наконец, понял. Представьте некий абстрактный вариант хитрейшего из хитрейших, внезапно уличённого в беспардонной лжи. Какое выражение появится на его физиономии? Представили? Вот именно такими выглядели на снимках эти лица.
            - А хотит-те, - спросил мой гость, - я расскажжу вам...
            - Нет! - воскликнул я, памятуя о психбольнице.
            - Ну, сллушайт-те...


            К брадобрею зашёл клиент.
            - Побрить, постричь, - прозвучало традиционное пожелание.
            Он плюхнулся в крутящееся кресло.
            - Мммм, уууу, козёл, - простонало кресло под раскормленной задницей.
            Но клиент не понимал древнего языка, на котором говорило кресло. А брадобрей понимал. И усмехнулся.
            - Слышали новость? - преувеличенно равнодушно спросил он, клацая ножницами.
            - Конечно, - слишком быстро ответил клиент.
            "А вот и врёшь", - подумал брадобрей и не ошибся, но продолжил, как ни в чём не бывало:
            - Сегодня утром во дворце родилась двойня. Король стал отцом двух близнецов. Двух... - Тут брадобрей выдержал коварную паузу.
            От клиента последовало мгновенное уточнение:
            - Двух мальчиков.
            - Ма-а-альчиков? - удивлённо-хитро-значительно протянул коварный брадобрей; ножницы застыли в воздухе.
            Но клиент был стреляным воробьём. Весело чирикнув, он тотчас переиграл ситуацию и пояснил почти невозмутимо:
            - Конечно, мальчики. Ими разрешилась третья королевская наложница. Причём, родила не двойню, а тройню. Но третий младенец через минуту после рождения покрылся синими лишаями и гнойными язвами от пяток до макушки. Такое несчастье. Пришлось умертвить бедняжку. Трупик тайно закопали в дворцовом парке. Через неделю на том месте выросли прекрасные цветы с длинными, острыми шипами. Король, прогуливаясь, увидел и сорвал. При этом укололся, получил заражение крови и сейчас лежит присмерти...
            - Бр-р-р, - сказал брадобрей, мотая головой. - Наложница... Неделя... Труп... Цветы... Король... А-а! - вскричал он злорадно. - Неделя! Какая неделя?! Я же сказал "сегодня утром"! Врун! Врун-врун-врун! Попался! Врун!
            В порыве восторга брадобрей заплясал перед зеркалом. Недостриженный клиент вскочил с оскорблённым видом.
            - Зврунз! - взвизгнуло кресло на языке всех кресел.
            Оплошавший хитрец-любитель скорчил надменную гримасу и гордо удалился, прошипев, что не намерен доверять свою шевелюру такому коварному брадобрею.
            В этот момент на площадь перед брадобрильней выехала королевская кляча, на которой величественно восседал королевский глашатай.
            - Жители королевства! - обратился он к знойной пустоте. - Радуйтесь и выпивайте за здоровье всемилостивейшего монарха, равно как и за здоровье близнецов, принца и принцессы, которыми облегчилось сегодня утром чрево королевы. Радуйтесь и выпивайте!
            Глашатай уехал. А коварный брадобрей и недостриженный клиент, стоя на пороге брадобрильни, потрясённо воззрились друг на друга.
            "Ого, - подумал клиент, - выходит, он сказал правду о двойне!"
            "Какой ужас, - подумал брадобрей, - выходит, я сказал правду?!.."
            Вечером того же дня королевский глашатай усиленно радовался и выпивал в королевском трактире. Пьяным голосом он громко вещал всем, кто хотел его слушать:
            - Выехал я сегодня на площадь и давай провозглашать здравицу в честь королевских новорождённых. И выбежали из брадобрильни двое. Слушают, разинув рты. И тут же грохаются в обморок от великой радости. Потом вскакивают и опять грохаются, но не в обморок, а ползут, глотая пыль и слизывая со щёк слёзы умиления. Ползут ко мне. Дай, кричат, за эту радостную весть мы облобызаем колени королевской клячи! Нет, отвечаю, облобызайте лучше мои колени. И они облобызали, клянусь ногами пятой королевской наложницы!..
            Королевская кляча просунула морду в дверь трактира, изумлённо прислушиваясь.
            - А потом, - продолжал глашатай, - они, размазывая слёзы, заставили меня принять в дар два мешочка, где звенело ровно по пятьдесят семь монет крупного калибра. "Почему не по пятьдесят восемь?!" - закричал я на них. Они испугались, и опять в обморок. А я, разгорячась, швырнул монеты на площадь, клянусь бёдрами седьмой королевской наложницы. Монеты покатились, покатились... Тут прилетело сто тринадцать воробьёв. Они схватили в клювы по монете и удрали. Одна монета осталась. Моя королевская кляча ка-а-ак скакнёт к ней. Хвать зубами и проглотила. Теперь надо бы ей мешок под хвостом привесить...
            Королевская кляча возмущённо фыркнула.
            - Чтоб эти брадобреи, - осоловело пробулькал глашатай, - подохли все... - И уснул.
            Утром следующего дня во дворце всё было тихо и сонно. Король, не выходя из своей опочивальни, опохмелялся в компании с бродячим колдуном. Девять месяцев назад этот почтенный кудесник забрёл во дворец на огонёк, приглянулся королеве... Да так и застрял там, оказавшись идеальным королевским собутыльником. Всемилостивейший монарх в нём души не чаял. Бывало, при решении каких-нибудь личных или государственных проблем, постоянно пребывающий во хмелю самодержец полностью доверялся мнению колдуна и полагался на его помощь. Странствующий чародей, правда, был порядочным и не очень злоупотреблял. Важно ещё то, что он никогда не врал и ничего не выдумывал.
            - Сил нет, - говорил ему в это утро король, где-то между четвёртой и пятой "стопками". - Сил нет. Все врут напропалую. Министры, наложницы, канцлер, королева, слуги, бизнесмены, фермеры, горожане, глашатаи, брадобреи... Ну все! Даже я сам, король, иногда забываюсь и начинаю плести такую чушь, что собственные уши вянут. Эпидемия какая-то. Помоги, колдун.
            - Помогу, - согласился колдун и опрокинул в себя очередную "стопку". - Помогу... Но дорого будет стоить.
            - Пфф, - сказал король. - Да у меня денег, знаешь, сколько? Да они у меня на деревьях...
            Тут он зажал себе рот ладонью. Потом осторожно отвёл руку и, горестно покачав головой, тихо молвил:
            - Ну вот, чуть было не начал врать. Видал? Помоги. О цене сговоримся.
            - Помогу, - пообещал колдун и опрокинул в себя следующий "стопарик"...
            Вечером того же дня королевскому глашатаю приказано было незамедлительно явиться пред королевские очи. Глашатай явился.
            - Дрожишь? - грозно спросил король.
            - Дрожу, вашество, - ответил глашатай, бухаясь на колени. - Весь дрожу, дрожит каждый мой палец, каждый волосок дрожит, каждый мой нерв, повелитель, сотрясается дрожью...
            - Врёшь. Заткнись, - сказал король.
            Глашатай замолчал, склонив к паркетному полу хитрое лицо.
            - Повинуйся, - повелел король.
            - Повинуюсь, вашество! - заорал глашатай. - Каждый мой...
            - Заткнись! - рявкнул король. - И слушай. Этой ночью наступает полнолуние. Ты выйдешь на площадь перед брадобрильней. Пристально поглядишь на луну и прокрутишься три раза на месте по часовой стрелке. Потом, глядя на луну, отпрыгнешь назад, примерно, на полтора шага. Ляжешь на спину, раскинув руки крестом и не касаясь земли затылком. И громко закричишь первую букву нашего алфавита. Всё запомнил? Повтори.
            Глашатай повторил, от изумления даже забыв хотя бы слегка приврать.
            - Всё правильно, уважаемый? - спросил король у колдуна, который стоял рядом, опираясь на подлокотник трона, и тискал за горлышко ополовиненную бутыль.
            - Да, ваше величество, - пророкотал колдун. - А теперь самое главное, - обратился он к изумлённому глашатаю. - Сейчас ты повторишь за мной страшное заклинательное слово. Запоминай: "котюрагитёлеммовазелиникусочек"! Повторяй!
            - Ну и ну, - сказал глашатай. - Чёртов маг, почему бы тебе самому не...
            - Дурак! - рыкнул колдун. - Это слово должен сейчас произнести тот, кто в полночь совершит обряд заклинания.
            - Ну так и сам совершай, - пробурчал глашатай.
            - Дурак! Ваш алфавит - не мой! Я не принадлежу народу врунов. Говори немедленно: котюрагитё...
            - Повелитель, - заканючил глашатай, повернувшись к королю. - Вашество, чего этот королевский собутыльник пристал ко мне?
            - Идиооооот!!! - сказал король, и глашатай в ужасе упал на живот. - Идиот! Делай, что колдун говорит... То есть, говори, что он делает... Тьфу!.. Повинуйся!
            - Повинуюсь, - проскулил глашатай и забормотал: - Котюрагитёлеммовазелиникусок. Готово!
            - Не "кусок", болван! - заорал колдун. - Не "кусок", а "кусочек"!
            Глашатай покорно вздохнул и повторил попытку:
            - Котюрагитёлеммованилиникусочек. Есть?
            - На ж... шерсть! - разъярился колдун. - Родственник всех глупцов! Неужели не ясно, что "ванилин" и "вазелин" - совершенно разные вещи?!
            - Окей, окей, - чуть не заплакал вспотевший глашатай. - Сейчас... Котюрагитёлеммовазелин!..
            - У-у-и-и!!! - взвыл колдун, закатывая глаза в бешенстве.
            - ...и кусочек, - виновато добавил глашатай...
            Настала полночь. Упитанная луна таинственно посеребрила площадь. Загадочно скрипнула дверь брадобрильни. За дверью, подглядывая в щёлку, приплясывал от любопытства брадобрей.
            - Великие боги, - шептал он себе под нос. - Какой бес вселился в королевского глашатая?
            И тут любопытный брадобрей содрогнулся от кончиков чистеньких ногтей до кончиков жиденьких волос. Так содрогнулся, что чуть не потерял сознание. А всё оттого, что услышал душераздирающий вопль королевского глашатая: первую букву алфавита...
            Утром к брадобрею зашёл клиент.
            - Побрить, постричь, - прозвучало традиционное пожелание.
            Крутящееся кресло так же традиционно обозвало клиента "козлом" на древнем языке всех кресел. Замелькали, защёлкали ножницы. Брадобрей молчал. Ему очень хотелось поговорить об изумительном ночном происшествии. Но степень его изумления была такова, что никакое враньё не придумывалось. А говорить правдиво и лаконично - этой перспективе он искренне ужасался. Наконец, тяжко вздохнув, брадобрей решил оставить ночное происшествие на потом, а сейчас развлечься иным.
            - Любите загадки, уважаемый? - спросил он клиента.
            - О да, - ответил тот, - обожаю! Я, бывало...
            - Внимание, - перебил брадобрей. - Отгадайте-ка такую. Жил-был брадобрей, который брил только тех людей, которые сами себя не брили. Вопрос: брил ли сам себя этот брадобрей?
            - Кнншшнн-н-нн бб-брррлл-л-лл, - сказал клиент и подумал: "О боги, что это со мной?! Может, отгадка не верная?" И он поменял ответ: - Ннн-н-ннн-нттт-т, ннн-н-не бб-брррлл-л-лл.
            Услышав такую речь, брадобрей изумился, почти как ночью, и спросил:
            - Чттт-т-ттт ввв-в-в-ввы сккк-к-кз-зззллл-и?..
            А в это время, жуя королевский овёс в стойле королевской клячушни, королевская кляча выслушивала горький плач королевского глашатая:
            - Оооо-о-о, - стонал глашатай. - Ккк-к-кклллд-д-ддунннн п-прррок-к-клллтт-т-т-й, чт-т-б-ббб тт-т-ы ссззссззссд-д-ддд-оххх-х-х!..


            Когда я очнулся, гость уже покинул мою скромную обитель. Он пришёл не званным и ушёл, не прощаясь. Фотографии с растерянно-глупо-хитро-мудрыми лицами он оставил мне. На обороте одной из них жирным карандашом было выведено слово.
            - Котюрагитёлеммовазелиникусочек, - громко прочитал я вслух и расхохотался. - Какая чушь!
            Мой взгляд случайно скользнул к часам. Одиннадцать вечера! О боги! Я пропустил свидание!
            Кидаюсь к телефону и звоню ей. Что-нибудь придумаю. Соврать - раз плюнуть. Она поверит, поймёт, простит. Она меня любит. И я - её. У моего будущего тестя нехилый счёт в валютном банке, три особняка и тринадцать магазинов... Разве можно не любить такую красивую девушку?
            Отлично! Всё устроилось. Мы договорились встретиться прямо сейчас. Пойдём, прошвырнёмся. Я и забыл совсем, что сегодня Вальпургиева Ночь. Карнавал, народное гулянье.
            И вот - гуляем. Смех, шутки, песни, неумолчный гул праздничной толпы окружают нас со всех сторон. Круглый глаз луны иронически пялится на людской муравейник. Моя пассия жмётся ко мне, умиротворённо улыбаясь. Чувствую локтем её упругую грудь.
            Ух, ты! А это что?..
            Громадная стая летучих мышей сиганула над скопищем голов... Нет, скорее, не мышей, а... воробьёв, что ли? Точно - воробьи! В клювах сверкнули жёлтые искорки.
            До полуночи - пара минут. Одна минута... Наконец, ещё секунда, и разноцветье фейерверков истерично заляпает весёлыми огнями всё и вся... Толпа "гуляющих" притихла.
            В этот миг огромная стая страдающих бессонницей воробьёв опять распорола воздушное пространство над площадью. О боги!.. Жёлтые искорки выпали из клювов и зазвенели по асфальту золотым дождём... Золото!
            Вспыхнули прожекторы. Загрохотали фейерверки. Завопил джаз, рок и поп. А люди рвали штаны на коленях, сталкиваясь лбами, пихаясь локтями, тяжело дыша и чертыхаясь... Золото, золото, а-а-а...
            Что-то звякнуло рядом со мной. Я коршуном упал на пузо и зашарил вокруг, натыкаясь на чужие руки и даже - на носы. Есть! Нашёл!.. Торжествуя победу, я вскочил, упоённо глядя на луну.
            И тут какой-то мудак, ошалев от жадности, нанёс мне по левой скуле великолепнейший "свинг". От силы удара я прокрутился  по часовой стрелке на сто восемьдесят градусов и принял боевую стойку. Он - тоже. И начали мы, как в индейском ритуальном танце поединщиков, обходить друг друга - по часовой, чёрт бы её побрал, стрелке. Завершили полный круг. Мудак атакует. Я не успеваю среагировать и, задохнувшись от "пробитого дыха", выпускаю монету из ослабевших пальцев...
            Мудак, видимо, не удовлетворился этим. Ошалел окончательно. Повторил, сволочь, свой первый удар, и в результате я уже в третий раз - в третий раз! - прокрутился по часовой, мать её, стрелке. И тут же в мою челюсть врезается его второй кулак... Ох... Я отлетел назад шага на полтора и упал на спину, раскинув руки крестом. Хорошо, хоть подбородок успел прижать к груди и не ударился об асфальт затылком.
            Моё негодование нашло выход в оглушительном вопле:
            - Аааааа!!!..


            Позднее утро. Я у зеркала. Полуодет, небрит. Лицо опухло, зафиолетилось. Слышу звонок в дверь. Открываю. Моя невеста кидается мне на шею и шепчет, всхлипывая:
            - Ну, как ты?
            Молчу неопределённо. А она причитает:
            - Я так тебя люблю, так люблю... А ты меня?
            Приходится отвечать:
            - Й-аа  т-тттжжжжж  т-тттбб-б-аа  ллльбб-б-бллььь.