Желтый трамвай

   Уже целых полчаса стояла Аня в переходе и пела под гитару. Довольно стандартный способ заработать деньги. В особенности, если ты учишься в театральном училище, тебя уже лишили стипендии, а родители не часто спонсируют свою дочь. Волей-неволей пойдешь в бродячие артисты.
   Шел девятый час вечера. На улице почти стемнело, как обычно в августе-месяце. Прохожих было немного. Но да ничего: кое-кто пройдет мимо, кинет пару монеток, а кто и бумажку. Спасибо вам, добрые люди, что не даете помереть бедной студентке театрального училища.
   Вот уже скоро два года, как Аня приехала в этот город поступать по совету мамы в институт на экономический факультет. Проучившись в нем один семестр, она поняла, что это ей не интересно. Она бросила учебу, навлекая на себя гнев родителей, которые поначалу наотрез отказались давать ей деньги, и устроилась на работу. Летом она поступила в театральное училище на отделение музыкальной комедии. Но учеба тоже не пошла гладко. Через год ее лишили стипендии из-за неуспеваемости, (сама Аня считала, что к ней попросту придирались на экзаменах. Скажем прямо, характер у нее был не очень мягкий, что не по душе многим преподавателям, но она не собиралась из-за этого его менять) и стало совсем трудно. Пришлось тогда идти в переходы исполнять песни под гитару. Но ее это не сильно расстроило. Не она первая, не она последняя. К тому же от этого занятия есть несомненная польза: привычка выступать на публике, освобождение от скованности и многое другое.
   Сейчас она ждала Ромку, парня с параллельной группы. Вместе они собирались развлечь народ дуэтом (он подпевал ей баритоном и получалось совсем неплохо), а потом отправиться в гости смотреть фильм. Но Ромки до сих пор не было. Он как всегда опаздывал. Куда бы он ни шел: в училище или на встречу, хоть на минуту, да опоздает. Все уже привыкли, но ее это иногда сильно раздражало.
   Ромка нравился Ане. В очках, темноволосый, с длинной челкой. Любитель джинсовой одежды и свежих анекдотов. Он легко сходился с людьми и имел во многих разношерстных компаниях своих знакомых. Ромка в свою очередь не был равнодушен к Ане (Аня не могла пожаловаться на свою внешность. В особенности длинные густые волосы каштанового цвета и стройная фигура притягивали к ней много поклонников) и старался показаться перед ней в лучшем виде, то есть умным, независимым и компанейским. И хотя он часто проявлял в поступках слабость характера и  безответственность,  Аня ценила его за искренность и доброту.
   Между тем время подходило к половине девятого. Ромки все не было. Аня уже стала подумывать ехать одной, как вдруг какой-то парень остановился напротив нее и стал слушать. Он был коротко подстрижен, в черных штанах и нарядной белой рубашке с закатанными рукавами. Сев на корточки возле противоположной стенки, он поставил рядом с собой две бутылки пива и закурил.
   Звонкий Анин голос разливался по переходу. Репертуар ее был небогат: в основном шутливые студенческие песенки и ленинградский рок 80-ых. Иногда она рисковала вставлять и свои собственные сочинения. Парень послушал пару песен, выкурил сигарету, потом сказал хриплым голосом:
   - Слышь? А Шевчука сможешь? «Осень» там…- он напел, с трудом вспоминая слова (он был не совсем трезвый).
   Аня спела «Осень». Он остался доволен и заказал Земфиру. Аня, что знала, спела. Земфира ей не очень нравилась.
   Так она проиграла ему еще несколько песен, получая удовольствие, что ее хоть кто-то слушает. Ромки все еще не было.
   - Ну, ладно! Спасибо за внимание. Я наверно пойду, - она собрала деньги и стала чехлить гитару.
   Парень, кряхтя, поднялся и вынул из кармана брюк кожаный бумажник. Нетвердыми шагами он приблизился к ней.
   - Тебя как звать?
   - Аня.
   - Слушай, Аня, тебе деньги нужны? – он тяжело проговаривал спьяну слова, к тому же держал во рту сигарету.
   - Ну, допустим, нужны.
   Он вынул из бумажника пачку денег, состоявшую сплошь из пятисоток и соток.
   - Ты где учишься? Или работаешь? – взгляд его был неподвижный и туманный, устремленный сквозь нее.
   - В театральном. Первый курс закончила.
   - Молоде-ец, – он икнул. – Так сколько тебе надо?
   - Сколько дадите.
   Он стал медленно отсчитывать купюры, как бы думая сколько дать.
   - Меня Саня звать, - сказал он, не прерывая счета, - у моего друга сегодня день рожденья. Прикинь, человеку четвертак стукнуло.
   Аня, видя что он отсчитывает крупные деньги, невольно засмеялась:
   - Да мне так много не надо.
   - Да все нормально, все путем, - ответил он. – Не суетись, Анька. Я тебе вот даю три косаря. В честь моего друга. Он - классный парень, а ты поешь классно.
   Он, продолжая говорить, всовывал ей деньги. Ане вдруг захотелось взять их, сто раз поблагодарить его за такую щедрость и уйти. Можно прожить на них без лишних хлопот до конца сентября.  Она уже протянула руку, но что-то ее в последний момент остановило.
   - Извините, но нет. Это слишком много. Спасибо, конечно, но я не возьму.
   Он развел руками, показывая, как он огорчен ее ответом.
   - Ну, Аня. Елы-палы. Для меня эти бабки – фуфло. Я тебе хочу просто помочь, понимаешь? Ты меня обижаешь, Анька!
   Аня продолжала отказываться. Она сделал попытку уйти, но он не давал ей, все время что-то говоря. Она не могла из вежливости так просто его оставить.
   - Ну, ладно. Извините. Мне пора, - сказала она, но тут в переходе раздались крики и громкий смех:
   - А! Вот он где! А мы его ждем. Ты чего тут застрял?
   К ним подошли двое парней. Один был высокий, бледный, с надменным острым взглядом. Другой - маленького роста, с круглым и красным от пива лицом.
   - О, пацаны! - сказал Саня. - Знакомьтесь. Это Аня.
   - Здравствуйте!
   - Алексей, - представился высокий, выговаривая свое имя нечетко, как бы нехотя.
   - А я - Антон, - сказал круглолицый, сверкнув золотым зубом, потом спросил, кивнув на гитару. – Что? Бренчишь?
   - Да так, немного.
   - Ни чего себе немного! - сказал Саня. – Да Анька круто играет. Я, пацаны, ей тут деньги предлагаю. А она не берет. Три куска, е-мое… Ни в какую.
   Антон переглянулся с Алексеем:
   - Да? А чего не берешь? Богатая, что ли?
   - Нет, не богатая. Но такие деньги за пение в переходах, по-моему, не платят.
   - А по-моему, если тебе деньги предлагают – бери и не думай.
   Аня промолчала.
   - Ну, хорошо, - продолжил Антон. - А если бы просто кинули тебе пару сотен баксов. Взяла бы?
   - Нет, ну если бы кинули - взяла бы.
   Антон с Саней рассмеялись:
   - Ну так что тогда?
   Аня не нашлась, что ответить.
   - Ну, народ пошел, - стал Саня притворно возмущаться. – Все бедные кругом. А деньги нахаляву предлагают - не берут.
   Алексей во время их беседы стоял и молча ее разглядывал. Ане вдруг стало не по себе от его взгляда и пристального к себе внимания этих парней. Она вспомнила страшные рассказы, ходившие в общежитии, про изнасилованных и убитых девушек.
   «Где же Ромка, черт его подери?» - злилась она про себя.
   - Ладно, я пойду, - она сделала робкую попытку уйти, но Алексей перегородил ей дорогу.
   - Может, с нами прокатишься? – спросил он.
   У Ани дрогнуло сердце. «Ну, вот, началось!» - подумала она. У ней участилось дыхание от волнения. Она собрала все свою смелость и ответила медленно и твердо, чтобы они не заметили, что она боится.
   - Ребята, я сейчас милицию позову, если вы не отстанете.
   Алексей усмехнулся:
   - Какую милицию? Милиция пьет водку. Сегодня праздник гаишника.
   - Моя милиция меня бережет, - вставил Саня. – Ты, Леха, милицию не трогай. У меня батя - мент.
   - Да мы к тебе не пристаем, - добавил Антон. – Раз вот деньги не берешь, поехали с нами. У меня сегодня день рождения. Погуляем, попоем все вместе.
   - Простите, но у меня другие планы на вечер.
   - А что планы? – сказал Саня, доставая сотовый телефон из брюк. - Давай позвоним домой тебе. Маме с папой скажем: мол, дочка уехала на дачу к друзьям.
   Он стал придуриваться, набрал какой-то телефон и стал орать в него: «Алло! Мама? Это Аня! Домой не жди. Буду завтра».
   Ему это казалось очень смешной выходкой, и он долго гоготал. В этой кампании он исполнял роль шута и позволял себе много глупых поступков.
   Алексей улыбнулся, глядя на него:
   - Придурок, блин, - потом обратился к Ане, - а ты где живешь?
   - А зачем вам?
   - Мы бы тебя потом подкинули до дома.
   - Я не собираюсь с вами никуда ехать, - четко проговаривая слова, ответила Аня. Голос ее стал дрожать.
   В это время в конце перехода показался Ромка. Аня не заметила из-за Алексея, как он подошел своей подпрыгивающей походкой. Челочка над очками в тонкой оправе качалась в такт его шагам.
   - Привет, ребята! Привет, Анька! Что? Какие-то проблемы? – обратился он к ним с такой уверенностью, будто за его спиной стоял  отряд спецназа с автоматами.
   - Ромка! – обрадовалась Аня. - Пойдем отсюда!
   Она сделала вторую попытку уйти, но Алексей не посторонился.
   Саня кинулся к Ромке:
   - Дружище! Здорово. Как дела? Я – Саня, - он протянул руку. - Мы тут прямо не знаем, что делать. Даем Аньке деньги, а она не берет. Возьми ты, что ли, за нее.
   Он стал совать ему злополучные деньги. Ромка не брал.
   - Я не понял. За что деньги?
   - За пение. Поет она хорошо.
   - А что так много?
   - Да у Антохи, понимаешь, сегодня день рождения.
   - А если я возьму, что будет?
   - Ну, мы тогда уйдем.
   - Правда, уйдете? – Ромка говорил твердо, но при этом улыбался, показывая, что он не хочет быть против них.
   - Слово пацана.
   - Ну, ладно, - Ромка взял деньги и засунул их в карман.
   Антон и Саня стали хлопать его по плечу, говоря с притворным восхищением:
   - Во, молодец! Да ты мужик!..  Ну, все, теперь давай, топай, - они сменили тон и стали подталкивать его к выходу.
   - А Аня?
   - Аня с нами.
   - Вы же сказали, что уйдете?
   - Ну, мы с Анькой и уйдем.
   - Не-ет! – Ромка понял свою ошибку. – Я один не уйду. Забирайте ваши деньги.
   Он достал деньги и протянул им, но они не брали и смотрели на него, как на дурака.
   - Ромка, ты иди, позови милицию, - сказала Аня.
   - Нет, я тебя с ними не оставлю.
   - Да ты, чувак, крутой! – захохотал Саня, и спросил, заглядывая в лицо. – Что, любишь Аньку? Молодец! Красивая, да?
   Ромка вдруг покраснел. Саня тут же заметил:
   - Смотрите, покраснел! – он захохотал еще больше.
   Ромка стоял с тремя тысячами в руках и не знал, что ему делать. Выкинуть эти деньги он не мог - жалко. Ему вдруг пришла в голову мысль: «Может, все обойдется? И деньги нам достанутся, и уйдем невредимыми». Он опять засунул их в карман и встал в ожидательную позу.
   Еще несколько минут они несли всякую чушь. Антон подкалывал Ромку плоскими шутками, а Саня надрывался от хохота.
   Тут неожиданно Алексей, молча наблюдавший за их разговором, проявил активность. Он обнял за плечо Ромку (он был чуть ли не на голову выше его) и сказал, поворачивая к выходу:
   - Пойдем, поговорим.
   - О чем?
   - Не бойся, братишка! Все нормально.
   Они зашли за угол, где была лестница из перехода на улицу.
   - Тебя как звать? – спросил Алексей.
   - Роман.
   - Так вот, Роман – дыхнул Алексей ему в лицо перегаром. – Тебе деньги дали? Все. Что ты стоишь, как истукан? Иди – гуляй. Сходи в ресторан. Сними себе девочку. Поживи, как настоящий пацан.
   Ромке вдруг стало не по себе. Он понял, что хотят эти нежданные «благодетели». В лучшем случае, они просто их побьют или ограбят. В худшем – заберут Аню неизвестно куда. Как нужно вести разговор в таких ситуациях, Ромка не знал. Драться он не умел - оставалось полагаться только на свой язык. Ромка решил сначала подавить на жалость.
   - Вы меня извините, но я что-то ничего не понимаю, - ответил он. - Что вам от нас нужно? Мы вам ничего плохого не сделали. Аня вообще приехала сюда из другого города.
   - Да мне какая разница, кто откуда приехал. Ты ей кто вообще, а? – перебил его Алексей.
   - Знакомый я ее. Хороший.
   - Ну, мы тоже ей теперь знакомые. У нас столько же прав на нее, как и у тебя, понятно? С тобой мы поступили честно: дали тебе деньги. Причем немалые, согласись? Так что мы в расчете.
   Ромка чувствовал, что говорить с ним бесполезно. Он молчал. Алексей терпеливо ждал его ответа, опершись рукой о стену.
   Наконец, Ромка сказал:
   - Хорошо, я понимаю, что вам нужно с кем-то развлечься, но почему это именно Аня? Есть ведь другие девушки, в конце концов…
   - Короче, - прервал его Алексей. – Я вижу нормального языка ты не понимаешь. Так вот. Если сейчас ты не уберешься в течение пяти минут, мы вас вместе с ней увезем ко мне на дачу. Сколько вы там пробудете, никто не знает. Даже я. Все зависит от моих друзей. Но будь уверен - мы с вами такое там сделаем, что тебе в кошмарах не снилось. Ты всю жизнь будешь жалеть, что не ушел сейчас отсюда.
   У Ромки от страха отнялась речь. Он стоял и, как во сне, смотрел на проходящих за спиной Алексея случайных людей. Он слышал, как Алексей говорил ему что-то еще, смотрел на его тонкие руки, когда он закуривал, золотые часы на запястье и боялся поднять глаза.
   - Все, давай! Иди. Мы с Анькой погуляем, а ты иди. Мы у тебя ее купили, – Алексей докурил и стал подталкивать его наверх. Ромка сделал неуверенные два шага по ступенькам и остановился. Потом сел у стенки, показывая, что никуда не уйдет.
   - Ты что, совсем дурак? – Алексей схватил его за грудки и поднял. Ромка не сопротивлялся.
   - Уйдешь?! -  заорал он ему в лицо. Ромка отрицательно помотал головой. Тогда держа его одной рукой, Алексей вполсилы ударил его по скуле. Очки отлетели далеко в сторону. От резкой боли у Ромки вышибло слезу и полезли сопли. Захотелось плакать. А Алексей на прощание врезал уже от всей души Ромке по лицу, разбив губы в кровь. Ромка упал и стукнулся головой о стену.
   - Козел, - сказал Алексей, уходя и потирая руку.
   Во время его отсутствия Саня решил немного поиграть на гитаре. По его настойчивым просьбам Аня нехотя отдала инструмент. Она беспокоилась за Ромку.
   Саня, с трудом переставляя пальцы, попытался наиграть пару песен. При этом он злился и матерно ругался. Он не помнил аккордов, отвыкшие руки не слушались. Тогда он, промучившись минут пять, в порыве гнева схватил гитару за гриф и ударил ее о стену. Потом бросил ее на цементный пол и проломил ногой барабан. Аня была в шоке от этого поступка. Ни слова не говоря, она села возле стены и закрыла лицо руками.
   Антон со смехом обругал Саню, назвав его кретином. Что-то сказал Ане успокаивающее, но ей уже было все равно. Она была готова ко всему.
   Когда вернулся Алексей, он отвел в сторону Антона и что-то с ним обсудил. Потом они подошли к Ане. Алексей взял ее за плечо и хотел поднять, но Аня вырвалась. Вдвоем они схватили ее под руки и насильно поставили на ноги. Она почувствовала на своем теле чужие ненавистные пальцы.
   Зародившееся в ее душе отчаяние, вместе с болью и ненавистью выросло до огромных размеров, взорвалось, как воздушный шар,  и вырвалось наружу истошным криком.
   Она упала в обморок и уже не слышала, как они отпустили ее, постояли, посмеялись и ушли праздновать дальше день рождения Антона.
   А Ромка стоял на улице и не смел спуститься обратно. Он боялся Алексея до дрожи в коленях. Идти куда-то в милицию ему не хотелось – вдруг все обойдется. Он не знал, что делать.
   Пошел дождь. Он начал мокнуть, но не сдвинулся с места, а только съежился, одел капюшон и продолжал ждать. Когда он услышал Анин крик, то сбежал по ступенькам вниз и выглянул осторожно из-за угла. Он видел, как упала Аня, как они ушли. Он подождал немного, потом подбежал к ней. Аня очнулась.
   - Гады, - мрачно произнес Ромка, помогая ей подняться и чувствуя себя полным идиотом. Аня потерла ушибленное плечо.
   - Ладно, - сказала она тихо. – Легко отделались. Гитару только жалко.
   Ромка промолчал. Она посмотрела на его разбитые губы, синяк на скуле и вздохнула:
   - Ну, что ж. На сегодня, я думаю, впечатлений достаточно. Поеду-ка я домой.
   Они пошли на трамвайную остановку и почти всю дорогу молчали. Ромка не знал, что сказать. Ему казалось, что Аня обиделась на него и после этого случая не захочет с ним вообще иметь дело. Аня по пути проронила несколько ничего не значащих фраз.
На улице пахло прибитой дождем пылью. Уже совсем стемнело, и растущая луна с белым нимбом выглянула из-за дождевых облаков.
   К остановке подъехал, звеня и грохоча колесами, старенький желтый трамвай. Аня  села на сиденье возле заднего окна.
   Трамвай тронулся. Ромка грустно глядел ему вслед.
   «Пока, Аня, - думал он. – Ты, действительно, самая лучшая девушка. По крайней мере из тех, которых я встречал. Ты умная и понимающая. С тобой легко общаться, и ты всегда говоришь правду, какой бы горькой она не была. И я одного не понимаю - почему ты встречаешься со мной? Ведь я – трусливый и слабый. Я оказался не в состоянии тебя защитить. И не потому только, что не умею драться. Просто боялся больше за себя, чем за тебя. Прости. Внешне я стараюсь выглядеть, как можно круче, привлекательней и уверенней. А внутри… если бы ты видела, какой я внутри. Внутри я зарос плесенью. Я настолько запутался, что уже не представляю, где правда, а где ложь. Каким нужно быть, я не знаю. Видишь, к тому же я и глупый. Но, Аня, прошу тебя - не оставляй меня. Я хочу быть с тобой и не могу без тебя».
   Ромка проводил взглядом трамвай до поворота. Свет из окон трамвая расплылся в его близоруких глазах до круглого пятна и слился с окружавшими его пятнами от домов и уличных фонарей.
   «Пока, Ромка, - думала Аня, глядя на него из окна. - Я смотрю на тебя и не знаю, люблю я тебя или нет. Но ты мне нравишься, это точно. В тебе много хорошего, но этого почему-то никто не замечает. А ты считаешь это чуть ли не постыдным и стараешься одеть маску холодности и независимости. Делаешь ты это неумело, по-детски, потому что ты не такой. Может, ты передо мной не хочешь выглядеть слабым. Но я от тебя не требую совершенства. Мне хочется, чтобы ты был самим собой, потому что мне интересен ты сам, а не твой наигранный образ. Ты, наверно, казнишься теперь, что не встал грудью за меня. Не избил в одиночку этих хулиганов, как в американских фильмах. Я не осуждаю тебя. В этом мире много зла. Оно сидит в людях, и некоторые выплескивают это зло на других, когда оно переполняет их сердца. Им самим плохо, так пусть другим также будет плохо. Но одно меня утешает - что на свете есть ты, Ромка. Что есть такие, как ты. Люди, которые сами никогда не будут унижать и приносить страдания другим людям. Это так здорово! Ничего, Ромка! Пусть на свете много зла, добро победит обязательно».
   Ромка нащупал в кармане промокших брюк какие-то бумажки. Это оказались три тысячи рублей, шесть пятисоток. Ромка смял их и выбросил в урну.
   Налетел свежий теплый ветерок, взъерошил волосы и ласково погладил его по разбитому лицу.