двести 15

В отличие от париков, что по сей день влачат жалкое существование на окраине человеческих потребностей, маски прижились сразу, чуть ли не ранее объявления о новых достижениях современных технологий в сферах, где стремление женщин и мужчин выглядеть наделенными привлекательностью, красотой и молодостью с каждым годом истекающих жизней становится  все острее, все настойчивее. Искусственные лица всецело оправдали людские ожидания – они были способны изменить облик своего владетеля до неузнаваемости – степень преображений человека, конечно,  сдерживалась исходной внешностью, но по-настоящему ограничивалась лишь его здравомыслием и скромностью.
Несмотря на то, что маски изготавливались по специальному заказу, стоимость их оказывалась весьма незначительной, качество материала, из которого они были сделаны, держалось, в основном, на уровне более чем высоком, распознать ненатуральность приобретенного лица взамен природой слепленного порой вовсе не представлялось никакой возможности, желание хоть как-то омолодиться било из людей, неудержимо сползающих к непривлекательному возрасту, буйно и неуемно, а потому вскорости на городских улицах и в вагонах метрополитена не осталось уже престарелых и некрасивых, страшноватых и морщинистых.
Конечно, масками был порожден все увеличивающийся, все растягивающийся ряд проблем, о которых ранее никто не знал и никто не рассказывал, – это и желание преступной нелюди укрыть за искусственной внешностью свои истинные лица; и незаметно как-то возникший послесвадебный обряд «открой личико» - неловкий и порой чрезмерно шокирующий; и нежданные откровения вскрывающейся так или иначе правды об истинной принадлежности человека к тому или иному полу – несмотря на все его ухищрения, обусловленные врожденной или приобретенной «зеркальной» сексуальностью; и отсутствие возможности прибавить к маске, всецело преображающей черты лица, что-то схожее с комбинезоном, дабы исправить и все прочие огрехи времени и природы, с каждым годом жизни человека все более и более коверкающие его тело, – тем не менее, маски продолжали завоевывать последние тщедушные рубежи немногочисленных поклонников «правды внешности».
...И лишь дети, всецело занятые своими, по-преимуществу, непонятными для взрослых проблемами, увлеченные заботами и радостями, далекими от мира высоких и нескладных людей, оказывались в стороне от необходимости изменяться и преображаться с помощью масок, они оставались такими же, как всегда - беспокойными, жестокими, любопытными, крикливыми и наивными. Искренними.

...На поминки я пришел последним – и не из-за того, что даже в момент, совсем не пригодный для своеволия и капризов, я задержался, заговорился или замешкался – нет, попросту, вырвавшись из замкнутого мира световых и звуковых колебаний метро, долго не решался пройти знакомым с юности маршрутом – с полчаса сидел на лавочке неподалеку от застывшего в припадке зевоты входа на станцию, смотрел на проходящих мимо бабушек, собак, девушек.
- Ну, что... Если все в сборе... - всегда спокойный, уверенный в себе Женя был растерян и расстроен. – Помянем Сергея.
Мы сняли маски, Женя разлил по стопкам водку, осмотрел задрожавшим взглядом всех собравшихся, тяжелым голосом заговорил:
- Прощай, Сережка... Ты держись там. Ты... Вспоминай нас...