Облако-рай

Из серии «Запоздалое сочинение на незаданную тему»

Анне К.

Автор сценария: Георгий Николаев
Режиссер: Николай Досталь
Оператор: Юрий Невский
В главной роли :Андрей Жигалов (Колька)
Федор- Сергей Баталов
Валентина-Ирина Розанова
Наталья, дочь Татьяны Ивановны- Алла Клюка
Татьяна Ивановна- мать Натальи- Анна Овсянникова
Филомеев Филарет-Владимир Толоконников
Филипп Макарыч- Лев Борисов
Василич
Старухи

Мой дорогой друг,

Не знаю почему, но я решил отнять у тебя драгоценное время и написать тебе этот своеобразный рассказ, который, конечно, больше напоминает просто школьное сочинение «на свободную тему». И шаг за шагом, без всяких претензий на оригинальность (ничего себе «оригинальность» через почти двадцать лет!) и без всяких  ностальгических ноток («так себе» было прошлое) постараюсь сам понять, что же меня так зацепило.

В этом смысле читатель как инструмент познания. Т.е. ты- инструмент моего познания на сегодня. Надеюсь, нахамил не очень.

Надеюсь, ты более-менее посмотрела фильм так как без этого рассказ становиться, увы, бессмысленным.

Итак, начало.

После шагов, которые вырываются из открытых окон лестничного марша и гулко резонируя, наполнют собой окружающее пространство, появляется главное действующее лицо картины. Колька, так его зовут.

Начнем с его костюма , если это можно так назвать. Его украшает кепка. Это не просто кепка! Это - модная замшевая кепка. И у меня такая же точно была. Может быть, потому что у меня в свое время был вполне понятный «пунктик» по поводу головных уборов, я обратил специальное внимание на эту деталь одежды. У меня всегда были проблемы с головными уборами. Только сейчас все более-менее устаканилось, а в те годы… Однажды даже двоюродная сестра сшила мне кожаную кепи. Но ее тут же стибрили по причине острого дефицита подобных изделий. Да и красивая она была.

Рыжая, непонятная майка. С футболками тогда тоже не было так свободно. И, кстати, когда далее Василич говорит о том, что у него нет денег, и чисто по-русски распахивает тщедушную грудь, под пиджаком у него тоже оказывается майка. Наряд в наше время трудно представимый.

Брюки чуть расклешенные, тоже непонятного темного цвета.

Ботинки, обрати внимание, тяжеловатые для лета. Вишь, как они гремят, когда Колька спускается с лестницы. Т.е. не по погоде. А других у него нет! Только еще одна пара, которая (как бы) парадная. Она (эта парадная пара) заблестит много позже, когда Колька будет по детски прятаться на своей кровати, ожидая уже неизбежного решения.

При нем еще не то куртка, не то пиджак, который он тут же одевает по причине хоть и лета, но все же прохлады.

Т.е. вышел то он с оптимизмом на лето, но погода внесла свои коррективы.
Так именно и случается на Севере.
Т.е. нам дан образ типичного человека в типичном месте и это так.

Колька выскальзывает из пятиэтажного дома.

Вообще, думаю, надо остановиться на этом доме и все что его окружает.

Где происходит действие?

Это так называемый рабочий поселок ( не город, как сказано в аннотации. И даже, не городок!) Почему я так думаю? Ну, хотя бы потому (забегая очень далеко вперед) автобус приходит черт те куда на главной дороге. В любое мало-мальски приличное поселение автобус приходит прямо в населенный пункт на центральную площадь.

Я хочу обратить твое внимание на пейзаж, на фоне которого происходит все действие. Камера начинает свое движение  с реки, и мы можем заметить, что второго берега не видно, значит река действительно большая. Мы так же можем заметить, что цоколь «частных» домов довольно высок. Значит, действие происходит у действительно большой реки, которая склонна разливаться во время паводков и высокий цоколь не позволяет воде проникнуть собственно в жилище. После того, как камера пересекла приток реки с понтонным мостом, мы видим лесопильный завод. Это именно лесопильный завод по всем его признакам: штабеля пиленой древесины, горы опилка вокруг, транспортеры и прочее. Можно не сомневаться, что это так называемое градообразующее (поселко-образующее) предприятие, на котором большинство героев и добывают свой насущный хлеб. По крайней мере, в разговор, который происходит на улице, постоянно ненавязчиво вплетается звук лесопильного (отрезного) станка.

Можно так же не сомневаться в том, что вокруг стоит устойчивый запах пиленой древесины и коры.

Рабочий поселок, тем не менее, имеет газ, а это довольно большое достижение. Если есть газоснабжение, значит его привозят ж/д цистернами. Т.е. по тогдашним меркам (да и по сегодняшним!) все это очень и очень. Не медвежий угол. Т.е., прямо скажу: многие в нашей стране и сегодня мечтают больше не о пресловутых нанотехнологиях, а о хотя бы таких условиях.

 Вообще-то, таких большинство.

Но дом, сам по себе поизносился. Построенный из бетонных блоков (панелей) , окрашенный как попало и, скорее всего, как было принято, именно осенью,  скорее всего довольно поздней, под занавес освоения кап. вложений, он производит неотрадное впечатление. Но не для тех, кто в нем живет, так как по соседству образчики того, что бывает и хуже, а именно деревянные двухэтажные оштукатуренные дома с их неизменными спутниками- печами, а значит и покосившимися деревянными, естественно, сарайками.  Последние- в два этажа. Для экономии места. Поверь, это очень неудобно забираться на второй этаж по довольно крутой лестнице (а еще неудобнее спускаться с охапкой дров), а особенно зимой. Так же зимой неудобно чистить все эти лестницы, подходы к сарайкам. В большинстве случаев возникают, иногда плохо скрываемые, конфликты между соседями о том, кто это должен делать, чья очередь и т.п.

Но действие происходит летом, а именно в самой его макушке.

Дополнительным доказательством этому служат финальные кадры картины (опять приходится забегать вперед), снятые вечером при закатном солнце. Такие длинные тени (без дополнительного освещения) возможны только вечером, только на Севере и только на самом пике лета, которое, как известно, приходится на 22 июня.

Разговоры о погоде, которые Колька начинает заводить с кем попало, и в основном для завязки разговоров, для поддержания своего общественного статуса, в общем, не так и беспочвенны. «Большая область». (Архангельская? - Англия + Франция. Кировская? - Не меньше Нидерландов. Коми ССР? - Сопоставимая с Польшей) , в которой происходит действие, действительно может навыкидывать фортелей, вплоть до снегопада в середине лета. Все, кто живет в ней, прекрасно об этом знают, но им так же и  все равно: свыклись.
Колька и заходит к таким равнодушным ко всему окружающему людям: своим «друзьям» Федору и Валентине.

Равнодушие это зиждется на вполне конкретных окружающих условиях. Достаточно задуматься о том, как формировалось население поселка.

Ясное дело, начало его надо искать в тридцатых годах. Именно в те годы начинались все более- менее гигантские стройки. И не гигантские тоже. Как- то мы знаем про ДнепроГЭС, про Кузбасс, Волго-Балт, ТрансСиб, АрхБум. Если ты напряжешь память, попросишь об этом свою маму, родственников, которым за 60, то можно вспомнить еще ряд крупных строек «века». Уверен, что среди них не будет многочисленных лесопунктов, в которых добывался лес и переправлялся на деревообрабатывающие комбинаты. Это как-то, как минимум,  забылось. По многим причинам, по которым забывается очень и очень многое. А между тем аукаться это будет еще очень и очень долго. Хотя бы потому, что стране требовалось золото. И неважно, какого цвета это золото было. То ли в виде золота дворцов и церквей, то ли золото Магадана, то ли зеленое золото. «Зеленое золото»- это устойчивый термин с 30 по практически 70е годы, который означал лес и продукты его переработки. (Будьте уверены: лозунги о зеленом золоте и о  необходимости его добычи присутствовали на каждом мало-мальски крупном деревоперерабатывающем предприятии.)

Стоит ли говорить о том, что делалось это хищническим и варварским способом. Дополнительным намеком на это служат начальные кадры, когда камера проплывает над плотами древесины. Как известно, сплав древесины по рекам наносил громадный урон речушкам, по которым сплавлялся лес «молем», т.е. в разброс. При этом происходили естественные потери леса, который превращался в топляки и зачастую на десятки лет, если не навсегда, покрывал дно рек, мешая как рыбе, так и собственно проходу судов. Во время ледоходов, весенних паводков часть леса (даже из плотов) безнадежно терялась для народного хозяйства. Еще недавно, в тех же девяностных, некоторые люди (одна сволочь в трамвае рассказывала !) умудрялись ставить дома из такого дармового леса, который выносило на берега устья Северной Двины. Впрочем, не менее, народное богатство перерабатывалось в бессмысленные тома трудов Ленина и прочих вождей. (Интересно, кто-нибудь подсчитал, сколько леса конкретно ушло на «труды» вождей?).

«Лес» Леонида Леонова был практически гласом вопиющего в пустыне.

Ну и люди, кто откуда селились здесь. Думаю, ко времени действия картины, данное поселение сформировано из потомком жителей деревень, поглощенных народной стройкой, раскулаченных «элементов» (иногда их раскулачивали и переселяли буквально в 5-10 километрах от прежнего места, как моего прадеда,- Север все-таки). Многочисленных «поселенцев», т.е. людей, отбывших наказание и ввиду ограничения места проживания оседавших прямо тут же. Приезжих по неким партийным и комсомольским разнарядкам. Т.е. людей без местной культурной базы. Просто срок маленький для образования культурного слоя.

Это очень трудно понять. Как можно проживать в каком-либо населенном пункте без, предположим, Русского музея, без Эрмитажа, без Невского, без обл драм театра, без Кирхи с ее органными концертами, без бассейна и тому подобного-прочего? Неважно, что этим всем пользуешься редко, а иногда и вовсе не пользуешься. Но, как ни странно, этим  все-таки живешь. Т.е. вроде и не замечаешь, но какие-то неведомые тебе нити поддерживают тот культурный фон, в котором находишься. И дело даже не в банальной пустой гордости за свой город и тому подобное. Это может быть что-то незаметное. Не больше ангстрема толщиной. Но, необходимое, как воздух. Т.е. вроде бы для себя прикидываешь такого рода жизнь: « да что там, подумаешь?. Живут же люди!». Живут, конечно. Ко всему привыкаешь. Но…

А что в этом поселке?

Думаю, ответ очевиден. Самое культурное развлечение, которое именно развлечение, разлагающее своей необходимой массовостью, это кино. В лучшем случае библиотека (причем с книгами, которые порой и в столицах не найдешь!), в которую мало кто и ходит,  день рождения у кого-то из знакомых, по хозяйству что-то, у кого оно есть.
А в остальном?

А в остальном, увы, одинаковое время препровождения, описанное без меня и не один раз, поэтому не буду останавливаться на его описании.

Не знаю куда вставить сентенцию о том, что, тем не менее, население этих образований, их нелегкий, разумеется, труд  и есть те маленькие корневые отростки, которые не всегда и видны, как правило находятся очень далеко от ствола собственно дерева, но тем не менее, именно они питают все дерево. Именно от них начинает идти живительный сок внутрь ствола, который и позволяет дереву (государству?) расти и крепнуть. Иной раз это неприятно осознавать, но это факт.

(А какую метафору ты ожидала от меня? «Я садовником родился…»)

Но…вернемся в жилище, куда пришел Колька.

О внутреннем убранстве квартиры Федора и Валентины следует сказать отдельно. Нам показывают только кухню и малую часть коридора. Но и этого достаточно.
Панели на кухне из ядовито синей краски. Видимо, эта краска единственное, что продавалось в магазине. А , скорее всего, эта краска осталась с постройки дома.
Т.е. совершенно очевидно, никто из жильцов дома не был волен в своих действиях (своих решениях). Это, в целом, действительно очевидный факт.

Мы так же можем видеть звонок, в который звонит Колька. Обратите внимание на убожество фурнитуры этого звонка. Открытая проводка.

Узнаваемо, что и говорить.

Это- именно квартира. Т.е. нечто такое, где можно существовать.
Но это никогда не было «домом», в смысле одухотворенности жилья, и никогда им не будет.

Вообще я должен заметить, что иногда кино- картины являются прямым материальным свидетельством эпохи.
 
Что я хочу сказать? . Бывает, смотришь картину (в смысле кино) и невольно обращаешь внимание на окружающую обстановку. Честное слово,  иногда ловлю себя на мысли, что обращаю внимание на внешний облик картины. Ну, к примеру, какая-нибудь актриса, очень эффектная для своего времени( а скорее всего с претензией на эффектность и для последующих эпох) предположим, Маргарита Терехова (ничего против нее лично не имею, но почему то именно она пришла мне на ум) играет сцену, а ее окружает внутренняя «обстановка». Убранство. Для тех времен очень даже ничего, очень даже прогрессивная , модерновая. Кресло в стиле модерн 60-х, сервант, люстра, модная по тем временам.

 Прическа, платье и т.п. А для наших времен- полная фигня. Как автомобиль для Фантомаса. Ситроен этой модели в наше время-полный архаизм и вызывает только усмешку. Дело не в том, что это архаизм, а в том, как это преподносилось именно в то время.

Коварная эта штука, обстановка, внешний антураж.

Например, очень бросается в глаза ситуация, когда снимается картина про старо-прежнее время. Уж как ни стараются ассистенты режиссера создать (воссоздать) обстановку «того» времени, все равно этому не очень то веришь. Типичный пример: современные фильмы «про войну» или «про Сталина».

В чем дело?

Можно долго об этом думать и еще дольше рассуждать. И найти: то асфальт под бричкой 19-го века, то перекрашенный спортивный Як-18 вместо грозного Ла-5 (а заодно и вместо Мессершмита!), то танк Т-70 вместо Т-34, то инверсионный след от самолета на фоне битвы тринадцатого века, то еще что-нибудь. Дело даже не в этих «ушах».
А в чем?

Может быть в том, что уж больно герои все такие чистенькие при всех перипетиях, которые с ними происходят, так чисты их сорочки и так блестят их ровные и симпатичные зубы на фоне огней и пожарищ.

Может быть в том, что все «тогдашние» костюмы сшиты из современных материалов и потому такие ловкие и симпатичные.

А на самом деле они были крайне тяжелые в носке по современным представлениям. Если тебе попадались старые вещи, то ты могла ощутить их фактуру. Она не могла быть такой легкой и изящной, как современные вещи.

Неровная какая-то.

Однажды я примерил на себя пальто деда. Оно оказалось тяжелым и неловким для меня. На ватине, в нем можно было не замерзнуть в санях при морозе. Но носить его (да бы не замерзнуть) было довольно тяжело.

Вот и Есенин в своей толстовке на фотографии выглядит иначе, чем актер в такой- же, казалось бы точно, одежде.

Достовернее и много проще.

Не то, что бы я ностальгирую по «той» обстановке.

Она именно без каких-либо претензий. Именно такая, какая обычно. Для меня лучше нет, потому что я узнаю и холодильник, и двухкамерную хлебницу для черного и для белого хлеба, и электророзетку,  и электрический звонок с дурацкой по сегодняшним временам алюминиевой открытой проводкой.

Без кухонного телевизора.

Это стало появляться у большинства когда появился «жирок», т.е. под конец 90-х.

Все это пережито, что и говорить.

И не то чтобы я это так уж люблю, а потому что я это знаю.

Диалоги, тем не менее,  не меняются во времени. Т.е. они одинаковы вне зависимости от обстановки. Умнее они не становятся. Можно говорить о стилистике языка, правильности речи и прочее, но смысл, по крайней мере, остается неизменным.
Впрочем, не становятся и глупее.

Такие же , не лишенные банального философствования, пустого, надо заметить.

Вот Валентина, жена Федора, говорит  про то, как обычно проводят время ее собеседники: «Как начнете так и не кончите». Ответная реакция мужчин говорит о том, что она сказала чистую правду. Но эта же реакция говорит о том, что и с альтернативой не густо.
 
Колька старается оживить скучную жизнь Федора и Валентины Просто так. От балды. И заявляет о своем мифическом отъезде.

Скорее всего, эта мысль у него запала от слов Василича, когда тот спросил у него, не уезжает ли он, а раз не уезжает, то и с долгом может подождать.
(Уж не ведаю, хотел ли режиссер на этом сделать акцент, но получилось, что мозг у Кольки как свежевспаханное поле. Бросай зерна или протонемию и они прорастают).
Тут же звучит музыкальный пассаж (как мембрана), разделяющая действие «до» и действие «после».

Началась «вторая серия».

Ага! Вот  уже и Федор заинтересовался относительно дождя.
А Колька начинает нехитро фантазировать, еще надеясь на то, что это так или иначе сойдет ему с рук.

Почему Дальний Восток?

В то время Дальний Восток был прямой ассоциацией хорошей и зажиточной жизни. Куда можно было уехать и вернуться с неплохими деньгами. Надо заметить, не без основания. Если человек «не пил», он мог вполне неплохо устроится на так называемой «малой земле», т.е. в местах, заселенных людьми, которые были сдвинуты с насиженных мест по какой то причине а то и  порой не в ладах с Законом. Причем, трактовка этого Закона была, как водится, очень своеобразная.

Да и с романтикой было все в порядке.

«Чего-то по снабжению»,- с деланным равнодушием бросает Колька.

Я вас умоляю! Это высший пилотаж!. Снабженцы в те годы котировались необычайно высоко. Хотя бы принять во внимание тотальный дефицит, пик которого пришелся как раз на начало 90-х. Как раз в те года  я работал не самым последним человеком на предприятии и у нас с моим (скажем так ) руководителем были претензии именно к начальнику снабжения.
С сегодняшней колокольни глядя, это были не очень значительные претензии и даже не претензии а так, неудовольствие, а тогда, в эпоху перемен, это казалось все очень и очень принципиальным. Дело дошло до конкретного «разговора», но мы ничего не смогли с ним сделать.

И, слава Богу, надо заметить.

Но суть не в этом, а в том, что эта фраза, так же как и мебель, и прочее является свидетельством времени.

Так же как свидетельством времени является диалог Кольки с Василичем о десятке. Ибо десятка- это было серьезно.
При стандартном окладе инженера 110-140 рублей, это было существенно.
Например, билет на самолет Ленинград-Архангельск стоил 20 рублей.
На поезд- 16 рублей.
В ресторан на десятку можно было вдвоем сходить. Без большого разгула, но все же.
И таких примет времени будет очень много
Кстати, эта фраза про снабжение говорит и о нетвердом социальном статусе Кольки. Совершенно очевидно, что он не входит в систему управления, но в тоже время он и не труженик очень уж тяжелого труда типа переноски и укладки досок. Или стоит на подаче бревен. Это как раз была по преимуществу женская доля. Скорее всего, он работает на (деревообрабатывающем) станке. Но это, в общем, мои домыслы.

Еще о приметах времени:
Федор говорит: «Рыбу по блату достали, не как- нибудь!». Не забудь отметить, что это обыкновенная копченая скумбрия, товар по нынешним меркам один из самых дешевых. Но в то время когда происходит действие ( в «то» время) это наверное не было расхожим товаром. Тем более, на это следует обратить внимание, что действие происходит на берегу большой реки. Как это видно из начальных кадров.

Очень интересная сцена во дворе, после сцены в квартире Федора.
Татьяна Ивановна набрасывается на Кольку при малейшей возможности насилия. При этом Колька поддается ей беспрекословно. Чувствуя свою вину? Если вину, то какую? Так ли она существенна, вообще-то говоря?
Но из этого вытекает, что Татьяна Ивановна, скорее всего, учительница (мелкая начальница?), социальный статус которой в то время был довольно высок и которой инстинктивно продолжает подчиняться Колька.

А Колька дальше идет на поводу событий. По течению. Это происходит по его внутренней привычке. И это не предположение.

Хочу обратить внимание на то, как кто с кем здоровается. Если Филомей, уважая, протягивает руку Федору, то не Кольке. Повтором фразы «Привет родителям», подчеркивается внутренняя зависимость Кольки от Федора.

Опущу очевидное свидетельство характера взаимоотношений между Федором и Валентиной.  Пройдем вслед за Федором и Колькой в Колькину комнату.

Внутреннее убранство Колькиной комнаты.
Кровать. Самая элементарная и в то же время «модная» по тем  временам.
На стене так называемый «коврик», рецидив общаговской жизни.
Приемник, повешенный на стенке. Не помню марки приемника, кажется «Сигулда» рижского завода очень секретных радио штучек. В то время он был весьма распространен. Удобный, маленький и практически единственный. Был еще ВЭФ. Тот был вне конкуренции и того же завода. Но ВЭФ стоил довольно дорого. А был еще Геолог, таких же параметров как ВЭФ, но чуть дешевле и, кстати, очень даже приличный. Я бы и сейчас не отказался иметь такой. Различные Sony можно было только достать в комиссионках, только в столичных и за такие баснословные деньги, что увидеть их в таких обстановках не представлялось никакой возможности.

Светильник над кроватью неопределенного дизайна.
 
Люстра на потолке. Довольно модная, с претензией на хрустальные элементы.

Пол- мама не горюй. «Почти паркет»-,  как потом скажет о нем Филипп Макарыч.
Когда Федор выглядывает в окно, наблюдаем состояние оконных рам, которые красились без всякого разбору в течение приличного времени, одной и той же краской. Впрочем, без всякого на то успеха.
(В общем, дому лет пятнадцать, если не больше).

Вбегает Филипп Макарыч, который  претендует на роль Учителя. Про свое место, про свою цель. Намек на «хорошие дела не забываются». Т.е. позиционирует себя во внутреннем мире Кольки. Как мне жалко людей, которые попадают под влияние таких «Учителей».Такие Филиппы Макарычи превращаются в моральных паразитов, живущих в душах людей.

Говорю я это без всякого гнева или даже иронии. Так получается. Может и сам я таковой паразит для кого-либо. Кто его знает? В конце концов, душа человека должна где-то закрепиться. Во что-то верить.

Эспандер, затем второй, затем третий ( хотя они ему явно не нужны) выдают мелкую душу записного резонера. Очень замечательный режиссерский ход.

Филипп Макарыч снят в ракурсе умышленно карикатурном. Широкоугольным объективом.
Т.е. говорит он «правильные» слова, но эта «правильность» разбивается именно о карикатурность. Нас предупреждают об истинной цене его слов. Вообще операторская работа просто великолепна.

Это и крупные планы. Причем, оператор очень тонко передает характеристики людей, дополняя идеи сценариста и воплощая изыски режиссера. Например, Филомея он хоть и показывает крупным планом, но никогда не искажая лица до карикатурного оттенка, как в случае с Филиппом Макарычем.
А если разделить всю картину на кадры, то многие из них могли бы стать отдельными фотоработами.

Хорошими фотоработами.

Сумка с «СССР USSR» с картошкой. Еще одна примета времени!
Я помню такие сумки!
Вообще в наше время трудно представить, что хорошие сумки были в диковинку. Да что там «в диковинку»! Среди моих знакомых их вообще то и не было! Один мой знакомый даже украл, прости господи, сумку, о чем мы узнали впоследствии.
А были вот такие кондовые, с претензией на некий «дизайн» сумейки. Огромные для повседневных нужд, неудобные для путешествий, из кожзаменителя, который мгновенно трескался на морозе. В общем, чепуха на постном масле. Но я, как сейчас помню, пытаясь скрасить обстоятельства, сделал трафарет на более-менее подходящей сумейке « TU 134» по образцу тогдашних модных сигарет. (Хотя сам и не курил).

Да и у Татьяны Ивановны сумка здоровенная, хозяйственная, с которой она, как челнок, бегает по магазинам, «достает» продукты. Опять таки примета времени.

«Магазин-то закрыт!». Колька всеми силами старается оттянуть развитие событий, видимо уже почувствовав во что он вляпался.
Реакция Филомея на «Магазин-то закрыт». Очень характерна. Надо не забывать, что действие происходит сразу после введения пресловутого «сухого закона», с которого и начался, как некоторые утверждают, развал СССР.

Филомей : «Без чемодана человек как дерево». Т.е. находится на одном месте.

Чемодан «ручной работы».
А чемодан действительно хорош и действительно ручная работа. С таким чемоданом сам черт не брат.
Филомей как раз из тех людей, которые в дорогу к черту на кулички а иногда и дальше собирались с одним чемоданом. Вообрази себе, как ты куда либо собиралась бы на другое место жизни. Я так уже не представляю. А Филомей именно из этого многочисленного, надо заметить, клана людей- перемещенцев.

Может он не чужд образа героя широко известной в узких кругах песни А Розенбаума, которая заканчивается фразой «а своего- всего лишь старый чемоданчик». Ну, или как минимум хорошо знает круг этих людей и не понаслышке.

А мне Филомей нравится. Он единственный кто не выпендривается и не строит ничего из себя. Какой есть такой и есть!

Колька старается повысить свой общественный статус. Из-за этого пускается во все тяжкие.

Федор пытается привести в действие машину времени, к которой он не имеет никакого отношения.

Валентина притворяется некоей местной светской львицей.

Наталья притворяется тургеневской барышней.

Татьяна Ивановна притворяется хранительницей очага, и охраняет дочь от напастей ей самой неведомых, но желая для дочери мифического провинциального счастья. Чтоб при ней и чтоб счастья.

Филипп Макарыч играет роль Гуру.

Даже Василич притворяется озабоченным каким-то своим суетливым делом.

А Филомей не притворяется. Живет, как живет.  И этим, в принципе, симпатичен. Он из той породы людей, которые знали куда и зачем они идут со своими огромными чемоданами, в котором вмещался весь их незатейливый мир.

Знали куда и очень часто знали от чего.

И вообще люди там симпатичные.

Как, по большому счету и везде. Иначе не выжили бы. Есть все-таки какой-то предел у сволочизма, за которым наступает некое просветление и взаимоподдержка.
Вот и сцена сбора денег выдает простоту общения между этими людьми, которые и не претендуют на какие-либо высокие отношения, но всегда готовы прийти на помощь. Помощь мелкая? Ну, так что ж? и жизнь не высокая.

Когда сволочизм не в силах справится с самим собой, помаленьку начинает откладываться культурный слой.

Обращаю свое внимание на то, как Валентина укладывает чемодан. Сверху кладется рубашка «с петухами». Мелочь? Как сказать. К тому времени такие уже давно вышли из моды. Т.е. это лишняя характеристика «зажиточности» Кольки.

Сцена с глобусом и тостом.
Невозможно представить как можно так сыграть, как это сделал Сергей Баталов. Пустые слова превращаются в пустой посыл. Вроде бы без всякого смысла. Но в этом эпизоде больше смысла, чем в иных заумных фильмах. Хотя бы потому, что они не преукрашивают человека, а показывают его таким каков он есть.

За тостом пьют все. Т.е. практически все. И, по сути, молодежь, и прожженный Филомеев, и тем более Федор, и старухи, и Валентина, которая еще недавно была противницей даже пива. В общем, все и водку.

И это норма.

Не забыть, как нас однажды приняли в одной северной деревне. Старой женщине нечего было поставить на стол кроме козьего молока и водки. Тут же пришли соседи, такие же немолодые, как и хозяйка дома. Один старик тут же хлобыстнул стакан (!) водки «без закуси», чем ввел нас в шок. Я кое-как отбился от настойчивых просьб последовать его примеру. Причем , такие аргументы как «я за рулем» в расчет не принимались с характерным ответом «а у нас все за рулем». Пришлось взять грех на душу и объявить что у меня «язва». Это было принято с пониманием и участием. А козье то молоко я и так пью с удовольствием.

Колька (или как его уже называют Николай!) собирается сказать тост. Но не успевает (да и что бы он сказал?- Режиссер помогает ему избавится от этого!). Появляется Наталья.

Как я люблю эту сцену!

В том числе за возможность полюбоваться возможностью участия окружающих в интриге местного масштаба. «Все всё понимают», кроме простого Филомея.

И за возможность убедиться-удостовериться, как люди могу разговаривать на абсолютно разных языках, умудряясь при этом использовать всем вроде бы известные слова и выражения.

Алла Клюка должно быть сыграла свою главную (актерскую) роль в жизни. И неважно, что эта роль не была огромной или , там, большой или, скажем, эпической. Факт тот, что у нее была эта замечательная роль. С незамысловатыми, казалось бы нюансами, но действительно большая. Невозможно представить, мне непрофессионалу, как можно сыграть эти нюансы «ничтожной гордости». Да именно так: именно гордости и именно ничтожной. Все кто попадал во власть такого отношения, вроде бы пустого, вроде бы никчемного, вроде бы бессмысленного, смогут меня понять.
 
При виде ее Колька решительно теряется. Есть разница в поведении этих двух людей. Можно дофантазировать, что Наталья , дебелая переросшая деваха, дочь  учительши (а может и мелкой начальницы) Татьяны Ивановны играет роль (в роли) пресловутой тургеневской барышни со всеми свойственными ей ужимками, нехитрыми и прозрачными намеками, примитивной двусмысленностью. Т.е. она играет свою задуманную роль. Колька, при всей его безалаберности, бесшабашности, пустозвонстве,  никакой роли не играет. Может он еще не умеет придумывать роли, может: не умеет играть. Но совершенно очевидно, что при всем при том эти люди, при всей их простоте и при всей  примитивности их языка, умудряются, повторяюсь, разговаривать на разных языках.

Поведение Натальи изумительно по тонкости игры. Она сидит в кресле как принцесса и как судья одновременно.

Для кого принцесса? Кому судья?

Именно эта сцена добавляет нам сознание того, что решение Кольки, спонтанное, дурацкое, глупое и прочее, вовсе не является таким уж нелогичным. При всем его искреннем отношении к своей любви, мы понимаем со всей очевидностью, что Наталья ему далеко не пара. В смысле они явно не подходят друг другу.

И она так думает! Вот только полярность ее мыслей совершенно другая.
Т.е. тут очевидно присутствует любовь.
Колька любит Наталью, пусть даже так как он это понимает. (Я тут не специалист). Совершенно очевидно, что он натворил немало глупостей из-за своей любви. Совершенно очевидно, что он насочинял немало песен на эту тему. Совершенно очевидно, что он не знает куда себя девать от сознания того, что рядом находится любимый человек а ты не можешь с ним быть. И прочее. Но, повторяю, я тут не специалист.

Наталья тоже любит…Она любит себя в нем. Т.е. старается сделать из Кольки этакое зеркало, которое показывало бы, насколько она хороша и даже прекрасна.

Чувствуешь разницу?

Именно здесь мы и начинаем понимать, что Кольке действительно не мешало бы укатить. Он, кстати, в этом не имеет уверенности.

Кто виноват?

Что делать?

Пустые вопросы.

Тут опять врывается женщина с простым русским именем Татьяна Ивановна.
За всей ее агрессией скрывается простое, незамысловатое представление о счастье родной дочери. Выдать замуж за положительного человека со всеми вытекающими последствиями. Принцев нет, но так хочется.

А любовь?

Судя по всему, эта категория отношений Татьяной Ивановной не рассматривается.
Наконец она бросает без всякой злобы: «Дурак ты!».

А ведь и вправду дурак.

Надеется на то, что Колька скоро уедет?
Подтверждает, что он не ординарен в свом окружении?
В конце концов, в старопрежнее время слово «дурак» не носило резко негативного оттенка. Им обозначали людей неординарных. Вот и Надежда Дурова из этого рода.

Раньше, при самом первом просмотре,  я думал, что все хотят избавиться от Кольки ввиду его шебутного и неспокойного приставучего характера. Но  это не так. Точнее, не совсем так. Ведь самое деятельное участие в отправлении Кольки принимает как раз Федор, казалось бы, лучший друг. По крайней мере, к месту и не к месту он узурпирует этот элемент в их взаимоотношениях.  Ему то какой резон отправлять собутыльника за тридевять земель? Ну не собутыльника, то, по крайней мере, того, кто может называться «другом игрищ и забав». Предмет воздействия. Скорее Валентина заинтересована в отъезде Кольки для того, чтобы Федор был более-менее при ней. Филомеев? Тому все «по барабану». Татьяна Ивановна, безусловно, по матерински заинтересована  в исчезновении Кольки из жизни ее родной дочери, но действий, кроме спонтанных бабских атак ни к селу ни к городу, от нее нет. Филипп Макарыч, пассивный по сути человек, заинтересован только в неявной реализации своих туманных идей, и от него толку в этом, смысле инициативы, немного. Но именно Федор не дает остыть этому  импульсу отъезда. Почему?.

Не сомневаюсь что на сегодня, это главная роль Сергея Баталова  (По крайней мере, я не помню других его ролей такого же масштаба). Именно вокруг Федора заворачиваются события. Именно он является главным мотором действия. Итак, почему Федор больше всего старается и подталкивает Кольку к отъезду?. А ответ, на мой взгляд, может быть неожиданным «а ни почему». Точнее, он человек с ярко выраженными наклонностями лидера, который вынужден жить по принципу «без разницы». «Что будет дождь- что не будет. Что так, а что этак». И тут появляется редкий шанс проявить себя, которым он, не задумываясь, решает воспользоваться. Такой вот пассионарий местного масштаба. Нет никаких подготовительных разговоров, особых сборов. Раз, два- поехали! Да и взаимоотношения между Федором и Валентиной безоблачными назвать трудно. Достаточно вспомнить сцену на кухне, когда они сидят абсолютно равнодушные друг к другу, обрыв фразы Федора во дворе, когда он не договаривает после слов «ждал, ждал и…». Эту фразу заканчивает более чем выразительный взгляд. Их сцену с глобусом на крыльце, когда Федор радуется хотя бы гипотетической возможности отослать Валентину на глубину 6000 м. Не надо забывать так же и о том, как они целуются в конце концов при проводах Николая. Это так же характеризует их взаимоотношений. Их нормальными, как бы сейчас сказали «партнерскими» назвать нельзя.

Каждый сам по себе. Так бывает чаще, чем мы можем себе представить.

Федор реализует свои мечты чужими руками. Это тоже может быть и очень часто бывает. Так родители реализуют свои мечты в своих детях, действуя напрямую и без обиняков.

Он и действует напрямую, без обиняков.

Грузчики- Двое из ларца. Не понимаю, зачем такая ирония, но художник имеет право.
Появление грузчиков смущает Наталью. Она как бы теряет на время самообладание. «Теряет лицо», точнее маску. Что говорит о том, что ее психика все-таки неустойчива. По уходу их, снова появляется маска превосходства. Эта игра в конце концов принимается и Колькой (как после смены декораций?).

Голос из радио. «Вы чувствуете, как вращается Земля…». Вообще, здесь радио звучит чисто по-советски. Обрати внимание, воскресенье, а по радио никаких развлекательных программ. «Соловей» Алябьева, классика, и т.п. Нет, «Соловей» это хорошее произведение, но не для утра, не для воскресенья. Но выбора у героев нет. Здесь звучит одна программа и это так же примета времени.

Появляется в сопровождении Филиппа Макарыча «товарищ Саратов», старший техник. Тоже интересная фигура. Это молодой специалист, скорее всего только что после института. Бывший студент, который еще не научился носить костюмы и носит какую-то длинно рукавную куртку, купленную, скорее всего, наспех для пущей солидности. Филипп Макарыч по этому случаю преображается. Но преображается довольно любопытно. Появляется белая сорочка и бабочка, необыкновенные галифе глубокого черного цвета. Вместо непонятного халата и непонятных одежд во время его первого появления в Колькиной комнате Случайно?

Конечно, нет!

Здесь нет ничего случайного, проходного! Слишком ценна минута для режиссера.
Филипп Макарыч- местный работник культуры. Может даже заведующий местным клубом.
На плечах таких заведующих лежала вся культурно массовая работа поселка. Работа, надо заметить, большей частью неблагодарная.

Чем он занимался?

А всем.

Можно предположить, что начинал он с танцев (галифе- редкий вид одежды). Закончил  училище культуры в областном центре. Скорее всего, за дополнительную плату он еще и ведет какой-нибудь кружок. Рисования, например или нечто подобное.
Его «раболепие», которое не мешает, впрочем, инстинкту личной выгоды, перед «товарищем Саратовым» можно объяснить отнюдь не банальной зависимостью (очевидно- товарищ Саратов к культуре не имеет прямого отношения) а тем, что товарищ Саратов именно из Центра. Из очага культуры! Из какой-никакой столицы (Москвы? Северной Столицы Ленинграда? Столицы Севера, Архангельска ? Или другого областного центра?) Плюс дополнительный источник дохода маклерского характера.

Все действующие лица двигаются (именно  двигаются, а не идут. Это- не случайный глагол) провожать Кольку.

Столбик дорожного указателя меня особенно волнует! Обратите внимание на километраж 1100-870 км. Где это может быть ?

Ну, конечно же, это Север нашей Родины. Я почти уверен, что это между Москвой и Воркутой . Т.е. до Москвы 1100 км. Это, судя по окружающей обстановке, очень похоже. Но я допускаю, что авторы использовали определенную гиперболу по Гоголю «до любой границы три года скачи -не доскачешь». Тогда я просто «снимаю шляпу». (если честно, она давно уже снята!). Потому что надо было придумать именно такие расстояния и именно такой дорожный столб. Чуть поржавевший, покосившийся он выглядит абсолютно естественно и натурально.

Должен заметить, что мне показалось немного странным, то, что автобус, идущий до ближайшей ж/д станции, останавливается не в рабочем поселке, а где то черт те где. Но это в принципе неважно. И я уже говорил об этом.

Для чего все это? На кого ориентирована эта картина? О чем, в конце концов она?
Я не помню, что она вызвала большой резонанс. Я ее увидел много позже ее появления на свет т.е.в 1990м. Точно не помню когда и, как всегда, случайно… И вообще по телевизору. (Поначалу даже смотреть не очень хотелось).
 
Ведь когда смотришь картину в первый раз, особенно не понимаешь, что происходит.
 
Точнее многого не замечаешь. Все на ощущениях.

Посмотрим правде в глаза.

Потом, когда дошло,  я пытался найти ее в магазинах, специальных магазинах,  но продавцы, округляя свои гламурные глаза, недоуменно переспрашивали меня, о чем таком идет речь.

В общем, весьма нераспространенное кино.
Плохо это или хорошо, правильно или неправильно- сказать трудно.

Скорее всего, этой картине не повезло на стыке смены эпох.
А ведь она признак и свидетельство времени. Она- историческое свидетельство и по ней вполне можно вести уроки  и рассказывать школьникам какая была на самом деле жизнь.
Представь, что через много лет народ станет изучать наше время. Что они найдут кроме  гламура? Или ура патриотизма?  Но я не хочу долго останавливаться на набивших оскомину сентенциях. Это, когда только в телевизоре и услышишь, что телевидение это плохо.

В картине нет так называемых положительных героев и, по сути, она не захватывает сюжетом.

Никто ни в кого не стреляет, и никого не убивают. И не хоронят даже. Странно по нынешним временам.

Нет и откровенно отрицательных героев.

Ну, подумаешь, Филомей пьет. Так ведь главным национальным героем до недавнего времени была Водка. Да и сейчас стакан другой опрокинуть подчас воспринимается как удальство.

Действие, как уже было замечено, происходит 23 июня 1991 года.(А фильм снят в 1990м!). Т.е., кроме всего прочего (кроме разговора за жизнь, кроме того, что слово может превратиться в нечто материальное ) это и в известной степени оказалось разговором о будущем.

Слава Богу, что действие происходит не в августе 1991го. А то аналогии были бы слишком очевидными. Главный герой, бестолковый и бесшабашный уезжает неизвестно куда в июне, а в августе (после каких-то двух месяцев) уже вся страна, под стать своему населению, поперла в неизвестном направлении.

Но это слишком упрощенные представления о провидении. Легко впасть в раж философствования на эту тему. И я почему-то думаю, что авторы вовсе не думали прогнозировать таким странным образом.

Чего же они добивались? Что хотели?

Скорее всего, ничего особенного они не хотели, кроме как в общем смысле заявить о себе. Кто их знает, этих художников? Откуда что берется? Это все- равно что спросить, а почему Вы пишете картины? А пишется! А почему в стиле сюрреализм а не импрессионизм, или не, дай бог, соцреализм? А потому!.

Но сделали они это великолепно.! Мастерски!

А вот потом…

А потом была картина «Облако рай 2», которая впоследствии стала называться «Коля-перекати поле».

Это когда главный герой возвращается (в отпуск) через довольно долгое время.
Полная победа! Он состоялся и все такое. На машине, хоть и подержанной, но все же. Модная пышная (собачья) шапка (тоже примета времени) выдает в нем человека, который твердо устроился в жизни на своем Дальнем Востоке, хотя он и говорит об обратном.

У него «типа успех»!

И конечно Наталья страдает в душе от своих нереализованных возможностей, и Федор в душе завидует, и Татьяна Ивановна в душе сокрушается, что не разглядела. Все так.
А ведь все могло сложиться и очень по другому.
Когда Колька в первом фильме в автобусе уезжает с насиженных мест и его провожают улыбки добрых по сути людей, мы не знаем что будет. Будет ли ему хорошо или будет ли ему плохо, улыбнется ли удача?
Может быть так, а может быть этак.
Неизвестно.
И более того, вероятность того, что может быть плохо и даже очень плохо, очень велика. По крайней мере не менее 50%. А если честно, то и много более.

А тут мы видим, что все у Кольки (простите- Николая) хорошо и даже прекрасно. Мы отмечаем, что внешностью и статью его Бог не обидел. Да и деньги, судя по всему у него имеются, раз приехал с Дальнего Востока в свою бывшую Тьмутаракань и не просто, а на машине припылил.

И картину не спасают надуманные интриги с ребенком, который оказывается от Николая произошел. Какие-то разговоры вокруг воображаемой Колькиной болезни, которая неизбежно якобы приведет к смерти. Подарки, безусловно, пустые и может быть и правильно пустые, но слишком уж эта пустота адресна. Как то груба по своей сути.

Так говорят про черный костюм, шитый белыми нитками.
Да и сделана она в целом небрежно.
Это видно, например, из различных мелких деталей, которые глаз не устает подмечать:
Рыбалка, где проводит время бодрая Наталья с дитями (само по себе это бывает- муж дома, жена на рыбалке) происходит на озере. Я извиняюсь, но зимой, находясь у реки, на озеро не пойдешь. Это такая очевидная вещь, что ее и доказывать не надо. Это во-первых. А во-вторых, уж больно то озеро напоминает подмосковные дачи, если бросить, даже небрежный, взгляд на задний план.

Там еще есть ляп. Как мы помним, уезжает Николай 23 июня 1991 года. А Наталья говорит, что он уехал в сентябре. Даже по прошествии десяти (и более) лет не забыть, когда прощался с любимым человеком- летом или осенью.

Мелочи, которые не позволяют (мне) принимать этот фильм как полноценный
Сериал, одним словом, какой-то. Мыльная, извиняюсь, опера.
До этого мы не оперировали такими категориями: «хорошо- плохо».
Не думали о них. Было не до того.
А теперь эти категории нам предлагают (навязывают ?).
И мы к ним привыкаем.
Нам становится комфортно. Хорошо Николаю, «всех победил»! Хоть он и уезжает, по сути, ни с чем, но все равно он всех победил. Слишком это очевидно.  И вроде, как и у нас все хорошо.
Странные мысли приходят в голову.
А кто является зрителем «Облако-рай»?.
А кто является зрителем «Облако-рай 2» или «Коля- перекати поле»?
А  это совершенно разные люди!
Зрители фильма «Облако-рай» это  зрители «Зеркала», «Соляриса», «Андрея Рублева», «Полета над гнездом кукушки», «Эйфории» и малочисленных других.

А зрители «Облако-рай 2» это зрители «Ментов», «Рабынь Изаур», «Дозоров» и многочисленных прочих.
Причем, если первые могут скуки ради посмотреть, что смотрят вторые, то вторые будут смотреть то, что смотрят первые, только под страхом наказания.
Т.е. это все-таки разные люди. Вот что удивительно. Не хорошие, не плохие.
Разные.
Произошла переадресовка.
Если в «Облаке-Рай» не было по сути Главного героя, то есть Главным героем была сама жизнь, которая вертелась вокруг Кольки, то в «Облако-Рай 2» появляется главный герой.

Это Николай.

И по законам жанра, мы искренне сочувствуем новоявленному главному герою, сопереживаем. (Как Джеймсу, прости господи, Бонду ;).
 «Давай,- говорим мы про себя Николаю,- добивай их, этих нерасторопных провинциалов. Давай,- шепчем мы про себя,- беги от Татьян Ивановн, Наталий, Федоров, Валентин и Филомеев! Давай!- добавляем мы,- уезжай ты из этого болота…».
И он бежит, картинно спотыкаясь и падая в снег.

И мы на какое-то время забываем, что ведь это наше болото….

2007.03-2008.01