Случай на холодильнике

Случай этот произошел из-за того, что на хладокомбинате, в просторечьи, холодильнике, работали два человека с похожими фамилиями: Чересов и Черезов.
Чересов, незаметный трудяга, работал на фасовке масла, и о нем из начальства мало кто знал. Парторг лет пять заходил в цех, и все трудящиеся для него на одно лицо: все скромные, советские, все хотят достойно трудиться и достойно получать.
Черезова же на предприятии знали все. Его то обсуждали на общем собрании за появление на рабочем месте в нетрезвом виде, то за хищение в виде продуктов.
Иной раз доходило до крайности.  Даже директор решился уволить его с работы, это случилось, когда холодильник инспектировала комиссия из главка, а Черезов, пьяный до невменяемости, упал с погрузчика прямо ей под ноги, когда комиссия проходила мимо.
Но когда последовало собрание трудового коллектива, Черезов провел на территорию холодильника свою семью: жену и семеро детей. Сам бухнулся перед народом в ноги и жена тоже, чтоб оставили кормильца на работе.
Тогда стояло застойное время, отношения в коллективе были семейные, и коллектив простил.
А Чересов тем временем скончался.  В отдел кадров пришло скорбное извещение, и начальник отдела кадров пришел с этой новостью и со всей документацией к директору. Тот удивился, прочитав характеристику на Чересова: ни одного взыскания за двадцать лет, не замечен ни в пьянке, ни в хищении. Это надо же какой идеальный облик труженика!
Заместитель директора заметил: «Видать умный был. Через водителя продукты выносил.  Не наглел. Потому не попадался».
Директор задумался: «Не знаю.  Но фактам надо доверять. Напишите некролог, подчеркните там его честность.  Пусть знают все, каких людей мы теряем».
Потом заместитель позвонил профоргу: «Вы в курсе, что Чересов умер?»
Профорг опешил.  Еще недавно он говорил с Черезовым, ставил ему на вид недостойное поведение, и на тебе. Его уже нет.
А заместитель директора подчеркнул: «Напишите некролог, повесьте в проходной.  И в некрологе подчеркните, что Чересов не был замечен ни разу ни в пьянстве, ни в хищении продуктов с комбината».
Профорг хотел крикнуть: «Да это ж то, что свалился с погрузчика под ноги комиссии, из-за которого вышли такие неприятности!» Но на том конце уже повесили трубку, а перезванивать не хотелось. И он решил в некролог внести такую формулировку: «Хороший семьянин, трезвенник, охраняющий социалистическую собственность».
Некролог был готов.  А на следующий день его уже вывесили на проходной. Народ, шедший на работу, толпился возле него. Никто не мог поверить в случившееся.
Кто-то сказал: «Да ведь я только вчера с ним разговаривал, и он был бодр, крыл трехэтажным…И на тебе!»
Кто-то охнул: «Не приведи господь…»
Кто-то сказал: «Глянь, что пишут: трезвенник…»
Кто-то поправил: «Тут написано «семьянин». Это верно. От семьи никуда. Не то что, некоторые».
Кто-то всхлипнул. Кто-то вспомнил, каким Черезов был товарищем.
И вдруг кто-то охнул: «Ба, а вот и он!»
Все обернулись: действительно Черезов, собственной персоной. Тот, ёжась с жестокого похмелья, прятался в воротник так, что торчал один сизый нос.  Толпа расступилась перед ним, и взгляд его упал на некролог. А потом, повернувшись к товарищам, возмущенно крикнул: «Это что? Кто повесил?»
Шок от известия о смерти уже прошел, и присутствующие отнеслись ко всему с долей юмора.  Кто-то произнес: «Тут написано, что вы ведете правильный образ жизни и печетесь о сохранности социалистической собственности. Как это вам удаётся?»
Черезов сорвал плакат со стенда, пошел прямо к директору и, застав их с главным инженером в предбаннике у секретарши, потрясая плакатом, громко заявил: «Кто вам дал право издеваться над человеком? Говорить, что я трезвенник, что забочусь о сохранности социалистической собственности?»
Директор ничего не понял из его речи и спросил: «А что плохого в том, чтобы быть трезвенником? Вести достойный образ жизни?»
Черезов побагровел: «Другие больше берут, но умеют, не попадаются, и про них не пишут такой чепухи!»
Профорг, вошедший в кабинет вслед за Черезовым, пояснил директору: «Ошибка вышла. Умер не Черезов, а Чересов…»
Но Черезов, махая некрологом, побагровев, орал: «Нет, это я умер! Теперь весь холодильник будет в насмешку повторять, что я хороший товарищ, трезвенник, забочусь о социалистической собственности…Проходу не дадут! Как будто я хуже других».
И Черезов уволился с комбината.

***