Робин Гуд

     Ир почти летела над обледеневшим асфальтом, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма. Холод и скользкая дорога не помеха, если над головой все еще видишь солнце.  Все еще видишь солнце.

     В метро было жарко. Много усталых людей. Много одинаковых людей, которым нет дела не только друг до друга, но и до себя. Много бесцветных и безвкусных людей, от которых пахнет тухлой рыбой. Очень много. Даже слишком.
 
     Станция «Курская». Радиальная. Он договорился о встрече с ней. «Курская» радиальная. Ир ждала. Стрелки на часах беспощадно медленно ползли по циферблату. Вокруг тут и там проплывали какие-то люди. Бесформенная масса одинаково серых. Ир ждала.
Пятнадцать минут. Пятнадцать раз по шестьдесят. Ползком. Ир ждала.
 
     Полчаса. Ир ждала.
     Сорок пять минут. Ир ждала.

     Из однородной массы людей выделился кто-то. Он был не такой как все. Грязный и оборванный, кое-где побитый. Он попросил 10 рублей. Ир ответила, что денег нет, и это было правдой. Нет ничего, кроме пустоты. Тяжелой внутренней пустоты.
Он отошел к кому-то другому. Опять слился с толпой. Ир ждала.

     Шестьдесят раз по шестьдесят. Три тысячи шестьсот царапаний по циферблату. Это уж слишком. Может быть, он все это время ждал ее наверху, на улице? Глупо так думать, но думать больше ни о чем не хочется. Ир зашагала к эскалатору.

     Он увидел ее и узнал. Он стоял на одну ступень выше, чем она. Ступень эскалатора. Сказал, что ему дали денег и теперь он может купить поллитра. Ир молчала. Сказал, что она очень красивая. И что когда-нибудь ее встретит парень – Робин Гуд. Красивый такой, с бородой. Обязательно. И они будут счастливы. Робин Гуд. Рыжий такой, красивый, с бородой. Он просил ее запомнить это. Робин Гуд. И всегда помнить о том, что он где-то рядом. Он похлопал ее по плечу.

     Эскалатор кончился. Он ушел. Ир огляделась – никого. Ир вышла на улицу – никого. Он не пришел на свидание.

     Ир заплакала.
     Он не Робин Гуд.  Опять не Робин Гуд.