Планета N. Глава шестнадцатая

- Никаких дров мы не наломали, - пьяно икнул Белов. - Пофигу всё. Мы здесь хозяева, нам и решать, как стоит поступать, а как не стоит. Мы - высшее начальство на Планете. Нас контролировать некому. Налей ещё.
  Бойл налил.
- Один только Бойл целиком и полностью понимает меня. Нет, я не говорю, что вы не разделяете моего мнения, но… Полностью… Смешно сказать, один человек, на всей Планете…Хотя, что там той Планеты…и-и-к! Ой! И-и-к! Вот привязалась! Слушайте, а где все?
- Работают,- спокойно ответил Хендрик.
- Погоди, а мы что здесь бездельничаем?
- Сам сказал, что мы при деле, и то, что каждый занимается тем, что им предначертано. Каждому - своё.
- Это кто сказал, я?
- Строго говоря, не совсем ты, но сегодня ты это сказал первым.
- Да?
- Тебе пора отдохнуть.
- Кто сказал?
- Все говорят, - усмехнулся Хендрик.
- Кто это - «все»? Мои верноподданные? Все, без исключения?
  Кит недовольно кашлянул, видимо, устав слушать этот бессмысленный диалог, и обратился к Джимми:
- Надо увести его спать.
  Джимми с готовностью подскочил со стула и подошёл к Белову.
- Президент, вам пора отдохнуть.
  Белов прищурил глаза, посмотрел на Джимми, пытаясь не то рассмотреть, того, кто это сказал, не то понять смысл сказанного. Похоже, ему не удалось ни того, ни другого, потому, что через пару секунд, президент гулко уронил  голову на стол и засопел.
- Бак! Помоги мне.
  Бак кивнул, встал из-за стола, подошёл к Белову, обхватив туловище президента, выволок из помещения. Джимми поспешил за ними. Хлопнула дверь.
Хендрик проводил их взглядом и спросил у всех сразу:
- Что будем дальше делать, парни?
- Почему ты у нас спрашиваешь?-  выразил удивление Билли Роджер, первый осуждённый Планеты.
- А кого же мне спрашивать? Президента, что ли? Ты разве не слышал, что он только что нёс? Он ведь просто вечно пьяный придурок! Какой с него спрос?
- Ты говори, да не заговаривайся! - раздраженно отозвался Кит. - Не нравится мне твоё настроение. Ты, часом, не пожалел о том, что не сел вместе с теми,- он мотнул головой в сторону тюрьмы. - А то ведь ещё не поздно, да и места хватит.
- Уж не ты ли меня посадишь?
- Да хоть бы и я - что тебя в этом не устраивает?
- Парни!- хлопнул по столу тяжёлой ладонью Бойл. - Этого нам только не хватало! Мы должны держаться друг за друга, а не устраивать ссор и, упаси боже, драк. Посудите сами, к чему это может привести! Там, - он указал в направлении тюрьмы, - Двадцать человек, с которыми, по правде сказать, лично я не знаю, что делать. Там, - на этот раз он махнул рукой в непонятном направлении, - пьяный президент, и ещё двое наших товарищей. Совсем малая горстка людей, тоже, кстати, наших товарищей, работают, не разгибаясь, для того, чтобы нам всем не умереть с голоду. Здесь сидим мы, пять человек, которые готовы, или, почти готовы к тому, чтобы перегрызть глотки друг другу. Парни! Мы с вами находимся в очень щекотливом положении. На Земле, за такой фокус, который мы отмочили сегодня, нас бы по головке не погладили. Наше счастье, что мы на этой Планете одиноки. С нас некому спросить. Президент наш стал напиваться от безысходности. Мы и сами близки к этому. Наше «блестящее» будущее беспросветно. Что ты ухмыляешься, Кит? Может быть, ты знаешь, как жить дальше? Так объясни мне, придурку. Я понятия не имею, как нам поступить. У тебя есть варианты?
  Кит пожал плечами:
- Конечно, есть. Вариант первый: заставить работать тех олухов, которые попали под стражу и, я думаю, их бедственное положение не изменится никогда.
- Как ты это себе представляешь? - спросил Бойл. - Под автоматом? Ну а если откажутся?
- Тогда парочку пристрелить на месте, чтобы другим неповадно было. Поверь мне на слово, это сильно подействует на других.
- Кит, мы и так еле-еле справлялись с поставленной задачей, а теперь, работающих будет ещё меньше. На восемь человек. Это немало.
- Бойл, ты, наверное, слабо представляешь, на какие чудеса способен человек, который находится под страхом смерти… У него, когда сильно устанет, откроется, как у спортсмена, второе дыхание, а затем и третье - это как постараться. И потом, мы ведь все не будем ходить друг за другом. Для охраны хватит трёх-четырёх человек.
- Уж это как сказать, Кит,- вмешался в разговор Билли. - А ночью? Нужно будет менять друг друга. Необходим отдых.
- Возле клеток может сидеть один человек с автоматом, этого будет более чем достаточно, - отмахнулся Кит.
- Ну, вообщем, убедил, - согласился Билли.
- Вот и здорово, - обрадовался Кит. - Главное, парни, чтобы между нами была дружба и согласие, а остальное приложится.
- Да, ребята, Кит целиком и полностью прав. В противном случае, начнётся такое…
- В смысле? - встрепенулся Кит.
- Раскол, затем переворот может произойти. Хочешь, дворцовым его назови, хочешь военным. Можешь революцией…
- И?..- задал неуместный вопрос недалёкий Билли.
- Мы можем поменяться с ними местами, - Бойл в очередной раз указал в сторону тюрьмы.



- У вас есть какой-нибудь план, Вилли? - Хаммер с тоской разглядывал всюду валявшийся омлет и разбитые тарелки.
- Пока нет, но предчувствия мои говорят о том, что скоро всё изменится в лучшую сторону.
- Они вас никогда не обманывают?
- Редко. По-настоящему - один раз. Думаю, вы понимаете, о чём речь. Я имею эту дурацкую авантюру с перелётом на нашу Планету.
- Вы полагаете, что всё измениться само собой, и нам для этого ничего не надо будет делать?
- Не думаю, что так. Просто нужно немного подождать. Всё должно случиться тогда, и только тогда, когда здесь будут находиться наши недавние сотоварищи и, кто-либо из них чересчур перегнёт палку, зарвётся. Вот тогда… А сейчас, извините, я хоть и йог со стажем, но ещё не достиг того уровня, который позволяет перегрызть зубами решётку. Шутка… А что вы думаете по этому поводу?
- Да я уже всякое передумал, Вилли. Я всё жду, когда нам принесут что-нибудь горячее…
- Хотите горячего супчика?
- И его тоже, но суть-то не в этом. Мне хотелось бы выплеснуть содержимое в рожу наших надзирателей. Но пока… пока они это предвидят, кроме сухомятки ничего не принесут. К тому же, им, похоже, некому готовить, во всяком случае, сегодня. Конечно, попытку побега стоит применить тогда, когда они поймут, что мы запуганы и забиты окончательно, и у нас только два желания - есть и жить… Вот тогда… А до тех пор, сами понимаете…
- Понимаю. У меня примерно те же мысли. И ещё, меня беспокоит куча других вопросов. Во-первых, у нас много женщин, а эти пьяные ублюдки могут всякое…ну вы меня понимаете.
  Хорст кивнул.
- Во-вторых, рано или поздно, нас погонят на работу. Как вы понимаете, трудиться мы будем, скорее всего, под дулом автомата или какого-нибудь другого, более современного оружия, которым, почему-то, сам не знаю, почему, так напичканы наши корабли.
- На всякий случай. Он, видимо уже наступил, и оружие работает против нас, - усмехнулся Хорст.
- Вот именно, - подтвердил Вилли. - Знаете, Хаммер, - профессор перешел на шёпот, - есть ещё одно обстоятельство, которое может сработать на нас… Вино и виски…
- Я бы сейчас не отказался от стаканчика…
- Чего?
- Виски, учитывая ситуацию, хотя у себя дома, я предпочитал пиво…
- Я тоже, как истинный немец… Так вот, Хорст, не сбивайте меня с мысли…Вы полагаете, что нашим надзирателям сейчас легче, чем нам? Ничуть. Наоборот, у них в головах такая каша, я вам скажу! Они испытывают смешанное чувство: первое, - они завоеватели и хозяева, второе, - их гложет хоть какое-нибудь, хоть маленькое, но чувство вины, в котором они боятся сознаться друг другу. Конечно, когда-нибудь сознаются, но будет поздно. Возмездие неизбежно.
- Думаете?
- Убеждён.
 


Александр Роойтманн, заместитель Председателя Созыва,.вот уже который час находился в кабинете шефа.
- Видите ли, Александр, - задумчиво говорил Жюль Блюменталь, прохаживаясь по кабинету, - отгадка должна быть простой. Только руку протяни, и...
- У меня это в голове не укладывается, господин Блюменталь. Человечество бьётся над  этим десятки лет, да что там, десятки... Это только последнее время... Господи, неужели мы ошиблись, не дав грант этим людям...
- Видимо, это так, дорогой коллега. По-видимому, мы допустили большую ошибку, не придав должного значения их просьбе. Да и сумма-то... Мы понесли, куда большие убытки. Пять кораблей пропало. Я говорю только о кораблях, потому, что на сто процентов уверен в том, что все исследователи живы-здоровы... А что касается средств, которые потрачены, вернее, выделены на исследования, запланированные Созывом... Сами понимаете, где они. вот, собственно и...
  Председатель Созыва не закончил свою мысль, поскольку его голова была перегружена другим. Он не являлся неисправимым патриотом своей страны, и не имел склонности пересчитывать каждый цент, затраченный налогоплательщиками. Наука его интересовала куда больше, а уж такое великое открытие... Без преувеличения - ВЕЛИКОЕ! Если то, что предполагали офицеры Интерпола, правда... Единственное, что его расстраивало, так это то, что первыми ОБ ЭТОМ догадались именно детективы, а не он и его команда. Да что там его, никто в мире, не профессионалы, связанные всю жизнь с этим, а какой-то там капитан... Что теперь сетовать, что получилось, то получилось. Так уж вышло... В любом случае, кто бы это не открыл, это революция в Космонавтике, это величайшее открытие, которое кладёт на лопатки очень многие догмы... Это - открытие для очень многих наук. Если скоро эта информация попадёт в прессу, то... Блюменталь был целиком и полностью уверен в том, что это произойдёт очень скоро. У него даже захватило дух от волнения.
  "Спокойно, Жюль, ты всякое видел в этой жизни. Если бы завтра, вокруг Созыва, село бы с полдюжины тарелок, вряд ли бы ты был бы так удивлён, тебя вообще трудно удивить. Но это..."
- Уже поздно, Александр, второй час ночи. Поезжайте-ка домой. Всё равно сегодня мы с вами ничего не высидим.
- А вы?
- Я тоже поеду.
  Приехав, домой, Ройтманн ещё долго не ложился спать. Вначале, чтобы не беспокоить домашних, он сидел в гостиной, приглушив освещение и звук телевизора, и пил чай. Беспорядочно переключая каналы, он думал о своём, не вдумываясь в содержание телепередач. Так продолжалось довольно долго. Ройтманн чувствовал усталость, но спать при этом нисколько не хотел. Он уже подумывал о том, что пора бы принять снотворного, выключить телевизор и отправляться спать, как на одном из каналов, услышал следующее:
- Как нам вычислить их?
- Всё как нельзя просто: достаточно засечь место, откуда был сделан последний сеанс связи...
  "Опять "мыло". Ничего нормального и посмотреть-то нельзя. Моя воля - я бы запретил фильмы, в которых нет ни смысла, ни содержания. На таких фильмах можно воспитать не одно поколение кретинов"
  Тяжело вздохнув, Александр Ройтманн вспомнил, что живёт в демократической стране, где кретинизм, как таковой не запрещён, как и многие другие явления.
  "Не злись, Ройтманн, в демократии полно плюсов, а этот минус, то есть мыльные оперы, не так уж страшен. Так, слегка разжижает мозги, не более того"
  Заместитель Председателя потянулся, вызвав этим негромкий, но ясный хруст в суставах.
  "Когда ты последний раз был в спортзале? Наверное, лет двадцать назад. С тех пор, как ты сел в кресло Заместителя, ты, как и многие другие, наплевал на свою физическую форму, погрязнув в бумагах, отчётах, командировках... Рутина поглотила тебя с головой. Вспомни полёты... Вот в чём истинная радость жизни, может быть даже, её смысл. Ты был молод, здоров, силён, имел отменный аппетит; молодость казалось бесконечной, как и жизненные силы... А теперь... Теперь, для того, чтобы заснуть, нужно принять снотворное... Боли в суставах дают о себе знать, хотя подлечиться не так уж трудно, при наличии современных методов. Блюменталь просто гнал его в прошлом году в специализированную лечебницу. Он, Ройтманн, тогда сослался на нехватку времени. На этот раз он сам попросится, как только закончится... О, mein Gott, вопрос, когда только. Похоже, конца этому не будет. Гнать их обоих в шею, его. Ройтманна, вместе с Председателем. Не в лечебницу, а на пенсию, причём, минимальную... А вот этого бы хотелось меньше всего, слишком много проблем у детей, внуков. Но проблемы не закончатся никогда, да и пора им, детям и внукам, научиться их решать самим"
  Ройтманн потянулся к чашке с чаем.
  "Пойти, допить чай в планетарии?"
  Домашний планетарий стал для Заместителя Председателя почти живым существом, к которому, он, Ройтманн стал, привязан куда больше, чем, скажем, к коту Маркизу, огромному чёрному коту, который неотступно следовал за Александром. Сейчас, правда, упомянутый монстр, лежал на диване, находясь в состоянии глубокого и здорового сна. Ройтманн встал с дивана, стараясь не разбудить животное, и пошёл в комнату, где располагался домашний планетарий. Голосом он включил карту звёздного неба. Планетарий был последним писком моды, науки и техники. Из-за последних, печально знаменитых событий, мода на планетарии достигла своего апогея. От заказов на подобные домашние шалости не было отбоя. Один из бывших клерков Созыва, на подобных заказах разбогател в считанные дни. Ройтманн усмехнулся. Умеют люди учитывать коньюктуру и спрос... Ещё одна из причин, которая побуждает у потребителя приобрести подобную игрушку - возможность играть в звёздные войны, во время которых у играющих создаётся полная яиллюзия собственного присутствия. Ну, ладно, пусть этим занимаются те, кому больше нечего делать.
  Ройтманн уселся в удобное кресло и уставился в звёздное небо. Для него это было не просто куском синего полотна, утыканного блестящими точками. Как любой моряк грезит о море всю жизнь, даже тогда, когда уходит на пенсию и доживает свой век, глядя на сухопутный пейзаж из окна своей квартиры, так и астронавт, грезит о перелётах... Да что там море! Разве можно сравнить с чем-либо то чувство, которое испытывает астронавт, выходя на орбиту? Не в обиду будет им, морякам сказано... Стоп!! Что там только что было сказано в этом сериале, который он только что смотрел, вернее, слушал, а если быть более точным, не смотрел и не слушал, а... Тем не менее... Как там...: "Достаточно засечь место, откуда был сделан последний сеанс связи"
  Господи, это каким же надо быть идиотом... нет, идиотами, чтобы не понять элементарного! Любой сопляк, не имеющий никакого отношения к Космосу, пришёл бы к этому быстрее, чем они с Блюменталем, если бы этому юнцу была бы поставлена подобная задача! Одно из двух: либо они у себя в Созыве вконец заработались, либо... А вот о последнем лучше не думать, во всяком случае, сейчас. Итак, что мы имеем? Ответ прост. Достаточно поднять запись конца сеанса связи с Хаммером. Так, потом, видимо, последовала авария. Затем снова, коротенький сеанс, который ему не дал закончить Белов. Вот ведь прохвост! Какие же он цели преследовал? Может быть, у него замашки Наполеона? А у остальных тридцати четырёх? Не будем отвлекаться на всякую ерунду. Если этих беглецов удастся когда-нибудь найти, ответ не заставит себя долго ждать... Так! Где записи?
  Ройтманн взял копии домой, в надежде, что может быть дома, в нерабочей обстановке... Вот они!
  Вообще-то, эти данные секретные, можно  больше сказать, представляют собой государственную тайну; Ройтманн, как и все члены Созыва, давал подписку о неразглашении... Блюменталь бесконечно доверяет, ему, поэтому, на некоторые вещи смотрит сквозь пальцы, разрешая подобные документы брать с  собой. Дело в том, что ни одну дискету или бумагу, нельзя вынести из Созыва, спрятав документ за пазуху - существует специальный контроль.
  Дрожащими от волнения руками, Александр Ройтманн вложил обе дискеты в прослушивающее устройство. Убавил звук, чтобы не разбудить домочадцев. Так, начнём...
  "Командир, мы входим в пояс астероидов"  Хлопки, выстрелы из лазерных пушек. Грохот, сильный удар.
- Так, с этим вроде всё ясно. - Заместитель председателя немного задрал голову, чтобы отследить траекторию полёта "Водолея". Жёлтая линия беспристрастно начертила направление и замерла, обозначив конец пути красным крестиком.
  Вновь ожили динамики:
   "Хаммер вызывает Центр Управления Полётом. Хаммер..."
  "Это ты, Хаммер? Где ты, чёрт тебя... вернее, храни тебя... а-а-а... ну где же ты?"
  "Я нахожусь..."
  "Мы это и так, Хорст, знаем, а вот им знать необязательно. Отключись"
  "Я убью тебя, Хаммер"
  Вспыхнула зелёная точка. Между красным крестиком и зелёной точкой очень маленькое расстояние.
- Позвольте, позвольте, так ведь это недавно открытая планета... Её открыл польский учёный года полтора назад. Только кто бы мог подумать, что она может быть обитаема! Он, наверное, сам того не подозревает. Пора звонить шефу. Ого! Три часа ночи! Позвоню, разбужу - разозлится. А если не позвоню? Ещё хуже будет. А, может быть сказать, что эта мысль пришла мне в голову по дороге на работу? Не поверит, по лицу всё поймёт...
  Он повернулся к переговорному устройству, которыми изобиловал его дом, голосом набрал номер.
- Да!- хрипло-сонным голосом отозвался Блюменталь после девятого гудка.- Я вас слушаю, Александр.