И качнулся маятник

       Закат над озером выдался. Кучки облаков, неземных оранжевых тонов, сверкают серебром и белизной, постепенно поглощая апельсиновое солнце. Смотришь и становишься чище, светлее. Даже ругнуться неловко, чтобы остановить тараторящего без умолку приятеля.
       Решил жениться! Накипело, видимо, изливает. Периодически до меня доходили его слова:
— …Ты бы её видел! Какие глаза! А ! Когда она рядом – кровь холодеет от волнения!
       Дождавшись паузы, я спросил:
— Понятно. А вообще чем занимаешься, дружище?
— Историей! Первым–третьим веками прошлого тысячелетия. Ты не представляешь как интересно!
       «Слава Богу, – обрадовался я, – тема сменилась».
— Да, да! Интереснейшее время! Люди начали применять генную модификацию и, представляешь, полезли менять все геномы!
— О, птичий язык! Говори понятно!
Он кивнул.
— Свойства видов переносить, новые создавать. От рыб на овощи, с насекомых на земноводных. Такую бы технологию да пораньше! Динозавры вот вымерли! Эволюция – дура, как маятник – дает виду расцвести, холит его, поднимает до совершенства, а потом шарахается и привет – вида нет! А тут другое качество – возможности!
       Пролетела стая птиц.
— Ух ты, красотки! – воскликнул приятель и тут же вернулся к описанию прелестей суженой. Хотя я совершенно не разделял эти восторги, но из уважения больше и не перебивал.
       Солнечный диск коснулся Земли, от этого немного сплющился, а яркие лучи, нарисовали неповторимую композицию на верхушках кучевых облаков. От этого зрелища невозможно, да и не хотелось отрываться.
       Он что-то спросил. Повторил, дотронувшись до меня, но я витал в своих грёзах. Что-то блеснуло в волнах. «Ну, пока!» – крикнул влюбленный и взмыл, подхваченный упругой струёй воздуха. Он спешил – летел туда, где призывно сверкала чешуйками его возлюбленная. Фиолетовые перышки и перепонки блестели, дополняя пейзаж красками и движением. С гордостью за приятеля я, прощаясь, осторожно встряхнул своими верхними  листьями, стараясь не спугнуть сказку и вместе с соседями – лиственными сапиенс продолжил любоваться закатом.