Операция на памяти часть 1

Операция на памяти



Главное в политике – стремление к захвату и удержанию власти; и, следовательно, тут требуется воздействовать на умы принуждением или обманом. Политик, в конечном итоге, всегда бывает принужден прибегать к фальсификации.
Поль Валери.


Удивительная штука – память. Можно отчетливо, в деталях и подробностях без всяких усилий вспомнить какое-либо событие из давно минувшего детства и, в то же время, совершенно выпустить из виду самые спешные и неотложные дела. Для поддержания памяти в состоянии, наиболее соответствующем текущим потребностям выработано множество научных и народных методов: память теряют, восстанавливают, тренируют, вправляют, промывают, извращают и… вытравливают.
Как показывает практика, все эти методы вполне пригодны и для памяти целого общества, или, на наш, стремительно американизирующийся лад,  менталитета. Для поддержания ментальности в состоянии, необходимом для властей с целью увода внимания общественности от животрепещущих проблем используются не только отработанные веками средства идеологической пропаганды, но и вполне обыденные мелочи, например, календари. Даже в самом маленьком, карманном календаре есть даты, выделенные – красные  (а почему не желто-голубые?) даты. Если же открыть календарь побольше, то по количеству памятных дат такой календарь мало в чем уступает многотомному энциклопедическому словарю. Нам напоминают о днях Парижской Комунны, машиностроителя, Иоанна Ветхопещерника, тысячевековом юбилее археологической культуры, не имеющей отношения к нашей истории и представляющей интерес лишь как предмет коллекционирования и т.п. – так нам освежают и вправляют память. Но есть дни и даты, о которых ни один из изданных в Украине календарь либо не сообщает либо сообщает такое…  Таких неудобных дат за последнее время было немало, даже если торжественность этих дат санкционированы ООН и ЮНЕСКО: 1997 – год 850-летия Москвы, 2003 – год 300-летия Петербурга, 2004 – 350-летие воссоединения Украины с Россией. Об этих датах у нас хранили гробовое молчание. В этом году отмечается 300-летие Полтавской битвы. И, как ни странно, намечены большие торжества. Только вот оказывается, Швеция была нашим союзником в Северной войне (1699-1721), и мы торжественно отметим юбилей нашего совместного поражения.

Старательность, с которой нас оберегают от воспоминаний о полуторатысячелетнем восточнославянском единстве, и изобретательность, с которой нас избавляют от ненужных и вредных воспоминаний, даже не поинтересовавшись мнением носителей этих воспоминаний этой памяти, то есть нас, очень напоминает работу хирурга, ампутирующего у пациента какой-либо не нужный с точки зрения горе-эскулапа орган, и заменяющего на протез, даже не спросив согласия больного.
Поскольку в данном случае пациент – это "Мы, народ Украины" (Декларация независимости), то попытаемся все-таки выяснить, что же нам ампутируют, от какой памяти нас милостиво избавляют гиппократы от политики (кстати, не дававшие клятву не навредить), что теперь предписано считать чужим и что предлагается взамен.
Как-нибудь, в жаркий летний день спуститесь в приятную прохладу станции метрополитена "Золотые ворота" – это не только транспортный узел, это зал исторической памяти. На колоннах выложены прекрасные мозаичные портреты исторических деятелей древней Руси и Киевских князей от времен Кия, Щека и Хорива до XIII века. Однако смутные сомнения мешают вполне насладиться мастерством художников: что-то не так в этом парадном торжестве. Присмотримся внимательнее. Так и есть – Ярослава Мудрого "похоронили" в 1045 году, хотя на самом деле он скончался в 1054 году. Великого воителя Святослава лишили жизни в 969 году, хотя в 971 году он воевал на Дунае с Византией. Подобные ляпсусы заставляют мобилизовать познания в истории и, с нарастающим изумлением приходится признать, что имена и даты, запечатленные на колоннах просеяны сквозь густое сито национал-шовинистической цензуры. Оказался неугодным князь Михаил Черниговский, занимавший киевский стол во время Батыева нашествия 1238-1240 годов, погибший в Орде за отказ отречься от православия и поклониться языческим кумирам, за подвиг мученичества причисленный к лику святых. Также не найти и еще одного общеправославного святого – Александра Невского, чьи подвиги на ниве служения Отечеству не нуждаются в комментариях, который также был Киевским князем в 1249-1263 годах. Зато представлен Даниил Галицкий, владевший Киевом всего несколько месяцев 1240 года, однако известный также как дважды вероотступник: вначале перешедший в католичество, а затем вернувшийся в лоно православия. Не найти здесь ни Всеволода Большое Гнездо, ни Андрея Боголюбского – великих Киевских князей, ни, тем более, основателя Москвы Юрия Долгорукого, который не только был Великим Киевским князем (1155-1157), но и нашедший вечное упокоение в Киеве – в церкви Спаса на Берестове, у стен Лавры. Зато представлен Рюрик Ростиславич (1173-1210), князь-расстрига, дважды подвергший Киев опустошительному разгрому (1174, 1204).
Принцип цензуры прост: никто и ничто, связанное с Северо-Восточной Русью, не может быть достойным для Украины (как не вспомнить Париж, где памятники Наполеону, Робеспьеру и Людовику XIV мирно соседствуют и никто не собирается их свергать). С этой целью вновь реанимируют давно отвергнутую теорию о принципиально различном происхождении и развитии общества на территории Южной Руси. Во всяком случае, как идеологическая аксиома, крайним рубежом разделения считается Батыево нашествие, навсегда и окончательно разорвавшее Русь на Россию, Украину и Белоруссию. Разделив исторических деятелей на "наших" и "не наших", идеологические хирурги принялись за раздел культурного и литературного наследия. Так, безусловно, украинскими объявлены "Повесть временных лет" и "Слово о полку Игореве", на том лишь основании, что созданы эти произведения в Киеве. Следует отметить, что наиболее древний список "Повести" дошел до нас в составе Суздальского летописания XIV века. Только благодаря трехвековым трудам никому не известных Суздальских переписчиков нам знаком не только уникальный труд Нестора, но и само его имя. Список "Слова" был обнаружен Мусиным-Пушкиным в составе Псковских монастырских архивов XVII века, т.е. более полутысячелетия эта эпическая поэма бережно сохранялась на севере Руси и была забыта на юге. Не лишен любопытства и тот факт, что второе по значимости эпическое произведение Древней Руси – "Задонщина" сохранилось в Киевских и Черниговских архивах. Вряд ли такое было бы возможно, если бы наши предки в VIII-XVII веках воспринимали друг друга как иностранцев или инородцев. Былины Киевского цикла (X-XII век) были записаны в XIX веке в Архангельской губернии. Еще более примечательно происхождение "Киево-Печерского патерика" (XIII-XV век), который создавался как результат переписки между Киевскими и Владимиро-Московскими епархиями и монастырями, -- мыслимо ли совместное творчество протяженностью в несколько столетий, если допустить принадлежность соавторов к разным этническим, языковым, религиозным и культурным системам? Для справки: сведения о подобном литературно-культурном и мировоззренческом единстве между Киевом и Галицией в XIV-XVII веках отсутствуют.
В псевдонаучной полемике вокруг самобытности и отдельности генезиса украинского языка, его принципиального неродства русскому тема подмены языка, как части культуры, письменностью, как знаковой системой, встречается настолько часто, что нуждается в отдельном комментарии.
Кирилл и Мефодий не изобретали славянский язык, они лишь разработали и унифицировали славянский алфавит, как знаковую систему, и следовательно никак не могли занести «македонську говiрку». Разработанный ими алфавит в гораздо большей степени удовлетворял языковым потребностям, и имел неоспоримые преимущества перед современными (IХ век) знаковыми системами. Главным преимуществом было наличие не 5 (как в латинском) а 10 гласных букв, что позволяло избежать передачи на письме одного звука несколькими буквами — каждый, изучавший хотя бы в школе иностранный язык, знает, сколько трудностей в написании и произношении доставляют многобуквенные сочетания для передачи одного звука. Введение  твердого и мягкого знаков еще более упростило письменность.  Следует помнить, что гласные буквы — изобретение довольно позднее. Все ранние формы письменности знаков для обозначения  гласных букв не имели, на письме передавались только согласные звуки, огласовка была достаточно произвольной. Искусство грамотности и заключалось прежде всего в правильной огласовке написанного текста.
Впервые буквы для обозначения гласных были введены греками и финикийцами  (IV век до н. э.), однако вплоть до XVII века гласные звуки передавались на письме достаточно произвольно. Исторически первичной наукой было — правочтение, т.е. правила озвучивания текста, а не правописание, как правила письменной фиксации речи. Также следует помнить, что письменное разделение текста на слова и знаки препинания — тоже достаточно поздняя новация (XIII-XIV в.). От эпохи фараонов до XII-XIV веков н. э. главной, и едва ли не единственной задачей грамотности было не столько умение правильной фиксации сказанного, сколько правильного  воспроизведения написанного. Человек, умеющий писать, но не обладающий навыками выразительного чтения  не мог считаться грамотным. Чтение всегда, вплоть до позднего средневековья, понималось как озвученное воспроизведение, иными словами как чтение «вслух». Во все эпохи искусство чтения всегда ставилось неизмеримо выше, чем искусство письма.  Чтец — один из высших придворных чинов, писец — мелкий чиновник.  Как написано — так и читается, — вот основной закон грамотности древности и средних веков, которое теперь некоторые академики пытаются преподнести как тотальную безграмотность.  В этой связи также следует отметить, что памятников письменности и литературы 13-17 веков Северо-Восточная Русь оставила значительно больше, чем Южная и Юго-Западная Русь. Спекуляции о том, что писалось так, а произносилось иначе — также рассчитаны на несведущих, так как в любом языке, как в знаковой системе, менее всего подвержено изменению соответствие звука знаку, а соответствие буквы звуку обнаруживает постоянство на протяжении тысячелетий.  Заимствование знаковой системы вовсе не означает заимствование языка, — вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что германцы стали итальянцами только потому, что пользуются латинским алфавитом. С тем же успехом можно утверждать, что мы все мусульмане, так как пользуемся арабскими цифрами.
Интересна судьба многих выдающихся исторических деятелей, особенно в переломные эпохи. Так, на Куликовом поле в составе войска Дмитрия Донского были отряды из Южной Руси под предводительством Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, в том числе и киевский отряд их брата – Киевского князя Владимира Ольгердовича. Мужество южнорусских воинов заслуживает тем более высокой оценки, что их непосредственный властелин – Великий князь Литовский Ягайло являлся союзником Золотой Орды, шел на соединение с Мамаем и находился лишь в одном дне пути от места сражения. Репрессии не заставили себя долго ждать – многие из героев Куликова поля, избежав смерти в бою, сложили головы на плахе, другие, в их числе Владимир Ольгердович – бежали в Москву. Особо примечательна судьба еще одного героя Куликова поля – Дмитрия Михайловича Боброка (Волынского), всю свою жизнь посвятившего борьбе с Ордой. С 1360-х годов он участвует во всех походах Литовского княжества против Орды, участвует в освобождении Киева от ордынского господства (битва при Синих Водах, 1362 год). При этом он не принимает участия ни в одном из конфликтов Литвы с Москвой или Тверью, которых было достаточно много. С середины 70-х годов снова борьба с Ордой, но уже под знаменами князя Дмитрия Ивановича (тогда еще не Донского). 1380-й год – командование Засадным полком на Куликовом поле и решающий удар, принесший победу. Через несколько лет вновь на службе в Литве у Витовта – неизменный участник всех походов против Орды. Дмитрий Михайлович Боброк Волынский не изменил себе до конца жизни – сложил голову в сражении на Ворскле в 1399 году.
Польско-литовская уния 1389 года, переход Ягайла в католичество, принудительное окатоличивание православных подданных стали причиной восстания, в результате которого Литовским князем стал Витовт, а православие сохранило некоторую автономию.
Между тем объединение русских земель и Литвы, как пусть и номинальный, но союз с соседним славянским государством – Польшей, дало в области внешней политики блестящие результаты. В 1410 г. грянула знаменитая Грюнвальдская битва. С той и с другой стороны в битве участвовало около 60 тыс. человек – цифра для эпохи средневековья огромная. Польскими войсками командовал Ягайло, а литовско русские возглавил Витовт, участвовали отряды из Чехии и татары. Все это воинство нанесло сокрушительное поражение Ордену. Был убит даже магистр – глава Ордена – фон Юнгинген. Хотя развить этот успех соединенные силы не смогли – осада крепости Мальборг (главного форпоста крестоносцев в Прибалтике) окончилась ничем, но Ордену был нанесен страшный удар, от которого он так и не сумел оправиться.
Совместная победа на поле между селениями Грюнвальд и Танненберг привела к заключению в местечке Городло (Восточная Польша) следующей унии – Городельской. Она, впрочем, также оказалась в реальности лишь личной, номинальной – оба государства сохранили свою самостоятельность. Значение Городельской унии 1413 г. состоит в том, что именно с нее начинается весьма неоднозначный процесс – процесс полонизации и окатоличивания Великого княжества Литовского. По условиям унии католики получили определенные привилегии при доступе к «урядам» – государственным должностям. Польская знать браталась с литовской, передавая ей свои гербы, начинала формироваться чуждая народным массам по своей вере и даже этнической принадлежности элита. Другими словами, именно Городельская уния создала предпосылки для наступления Польши на русские земли Великого княжества Литовского.
Свержение ордынского ига в 1480 году (стояние на Угре) дало новый импульс борьбе за воссоединение Руси – многие удельные князья Южной Руси предприняли попытку воссоединится с Москвой. Восстание, потрясшее до основания Речь Посполитую было потоплено в крови, Киевское удельное княжество в составе Речи Посполитой было ликвидировано, многие участники казнены. Предоставление Москвой убежища изгнанникам стало причиной затяжного русско-польского конфликта, одним из эпизодов которого был добровольный переход в московское подданство Новгород-Северского и Путивльского удельных князей со своими владениями.
Усиление экспансии Польши на южно-русские земли привело к тому, что многие князья, бояре и "именитые мужи" перешли на службу в Москву, где не только нашли убежище и новую родину, но и смогли полной мерой реализовать свои военные, административные, политические таланты. Звенигородские, Мстиславские, Ромодановские, Голицыны, Глинские, Хованские, Ряполовские, Оболенские, Трубецкие, Одоевские, Бельские – жизнеописания этих и других семей составляют практически полную историю Восточной Европы XV-XVII веков.
Следующая попытка воссоединения была предпринята в 1625 году, когда митрополит Киевский просил о принятии Киева "под высокую руку боголюбивого православного великого государя" Михаила Федоровича (первый Романов на троне). Московское правительство, справедливо полагавшее, что Россия, еще не оправившаяся от последствий Великой Смуты и русско-польской войны 1611-1618 годов, не в состоянии вести войну с Польшей, отказало митрополиту, однако с тех пор регулярно выделяло значительные денежные суммы для "поддержания древнего православного благочестия".
В это же время (начало XVII века) в обиход прочно вошли термины, употреблявшиеся и ранее – "Малая Русь", "Малороссия". Некоторые горе-патриоты усматривают в этих словах унижение для национальной гордости Украины и жонглируют противопоставлением Великой и Малой России. Для ясности необходимо сказать, что регионы с приставкой "Малый" есть практически во всех европейских странах, и обозначают исторически центральный регион формирования государственности. Так, в Польше Малая Польша – это окрестности Кракова (столица Польши до середины XVI века), во Франции – это провинции Дофине и иль-де-Франс – королевский домен X-XIV веков. Историческим термином Малая Россия следовало бы гордиться, так как это признание и констатация "откуда есть пошла земля русская".
По мере укрепления России призывы к войне с Польшей за воссоединение Южной и Западной Руси (далее – Украина и Белоруссия или Малая и Белая Россия) становились все более частыми и настойчивыми, причем в большинстве своем исходили они не из Москвы, а из Киева и Запорожья. В Москве относились к этим призывам достаточно сдержано, не следует забывать, что первому посольству гетмана Богдана Хмельницкого и войска Запорожского низового (1648 г.) было отказано в приеме в подданство. Окончательно убедить царя Алексея Михайловича удалось лишь третьему посольству Хмельницкого. С этой целью в состав посольства, кроме запорожской старшины, была включена представительная делегация малороссийского духовенства. Именно высшие церковные иерархи украинского православия и сломили упорное нежелание царя начинать войну с Польшей: ему пригрозили отказом поминать в церковных службах и проклятием за нежелание "пострадать за православный народ и веру отцов". Очень религиозный Алексей Михайлович не выдержал такого давления – война была решена. Для России пришла пора решительных действий. В октябре 1653 г. Земский собор в Москве принял решение о воссоединении Украины с Россией. На Украину было отправлено посольство во главе с боярином Бутурлиным. Рада в Переяславле 8 января 1654 г. высказалась за вхождение Украины в состав России.
Кстати, в достаточно обширной дипломатической переписке Хмельницкого с Москвой, Варшавой, Турцией ни разу не употребляется термин "Украина" – везде и всюду употребляются термины "Русь", "русский".
Тема героической борьбы 1654-1667 годов давно стала одним из излюбленных детищ идеологических хирургов, изображающих эту страницу общей русско-украинской истории исключительно в шароварно-казачьих тонах. Подобный "квасной" патриотизм приводит к тому, что история 4-5 миллионного населения Украины (XVII век) подменяется историей очень узкой, изначально ограниченной социальной прослойки – казачества, даже в лучшие времена насчитывающей не более 60 тысяч. С той же старательностью замалчивается роль России в войне 1654-1667 годов, история которой сводится к описанию сражений при Конотопе, Желтых водах и еще двух-трех походов Хмельницкого. Россия и Москва, если и упоминаются, то изображаются в неприглядной роли похитителей плодов побед казачества.
На самом деле театр военных действий был значительно шире и охватывал территорию от Балтийского до Черного и Каспийского морей, при этом основную тяжесть этой борьбы приняла на себя Россия, так как боевые действия велись на трех фронтах: против Польши, Швеции и Турции. В течение 13 лет войны Российским войскам пришлось выдержать более двух десятков крупных сражений, осады и штурмы более чем 50 крепостей.
Вначале война протекала успешно для России: в первую кампанию был взят Смоленск и еще 33 города в Восточной Белоруссии (Полоцк, Витебск, Могилев и др.). В это же время в пределы Польши вторглись шведы и заняли ее большую территорию. Тогда в октябре 1656 г. Россия заключает перемирие с Речью Посполитой, а еще в мае этого же года начинает войну со Швецией на территории Прибалтики. Овладев рядом крепостей, русские подошли к Риге, но осада была неудачной. Война шла и в землях Приневья, где, в частности, был взят имевший большое стратегическое и торговое значение шведский город Ниеншанц, построенный шведами около устья Невы при впадении в нее речки Охты. Тем временем возобновила военные действия Польша. Поэтому вначале со Швецией заключается перемирие, а затем в 1661 г. – Кардисский мир (в местечке Кардисса около Тарту), по которому все Балтийское побережье оставалось за Швецией.
Война с Польшей, в ходе которой враждующие стороны имели переменный успех, была длительной и закончилась подписанием в 1667 г. Андрусовского перемирия на 13,5 лет, согласно которому России возвращался Смоленск и все земли к востоку от Днепра, а затем заключением в 1686 г. «Вечного мира», закрепившего за Россией на вечные времена Киев.
Трудности войны оказались столь велики, что привели к одному из самых значительных в русской истории экономических кризисов: вследствие постоянной нехватки средств были значительно увеличены прежние налоги и введены новые, в том числе неслыханный ранее налог на соль – и вспыхнул знаменитый «Соляной бунт». Не найдя другого выхода, казна стала выплачивать стрельцам жалованье медными деньгами вместо серебряных, что вызвало не менее знаменитый «Медный бунт». Из материалов следственного дела известно, что стрельцов и народ подстрекали к бунту некоторые бояре – противники войны с Польшей за Украину. Для ликвидации последствий бунта и успокоения народа на монеты была перелита дворцовая серебряная посуда и частично конфискована церковная казна.
Кроме собственных военных издержек из Москвы ежегодно отправляли в Войско Запорожское пушки, порох, оружие и по 35-50 тысяч рублей деньгами – суммы по тем временам колоссальные: за рубль серебром можно было купить 100-120 пудов зерна, а за 500-1000 рублей полностью снаряженный военный корабль.
Однако были примеры и другого рода. Князь В. Голицын (отец будущего временщика при царевне Софье) за свой счет снарядил два полка (2000 человек), князь Ромодановский (отец сподвижника Петра I) – полк, боярин Матвеев – полк и т.д