Сцены нашего пребывания в Физули

Маршрут патрулирования – Физулинский райком партии.

Близился новый 1989 год. Конец декабря в Азербайджане, чем то напоминает конец октября в европейской полосе России. Грязь, слякоть, порывистый ветер, пожелтевшие опавшие листья с деревьев.  Внезапно пошел снег. Редкие снежинки ложились на  асфальт, образуя легкий налёт белизны. Сегодня нам не повезло, маршрут патрулирования выпал у здания Физулинского райкома Компартии Азербайджанской ССР. А это значит, что  наш войсковой наряд должен ходить подобно пушкинскому коту «по цепи кругом». Вокруг центральной площади и  при этом «особо обращать внимание на охрану помещения райкома партии». Мы скучали и жалели, что не будет возможности попить чай с пахлавой в атмосфере домашнего уюта, поговорить. Около месяца как у меня появился приятель из местных физулинцев, семнадцатилетний юноша по имени Сабухи. Он стал неизменным спутником нашего патруля. Родители Сабухи принадлежали к местной интеллигенции, и сам он здорово отличался от большинства своих сверстников, почти без акцента разговаривал по русский, был вежлив и интересовался современной поп музыкой. В этот раз Сабухи с нами не было, он заболел. 
Уныло текли часы, наверное, из-за непогоды на улице ни души. Время приближалось к восьми вечера. Командир взвода уже пару раз проверил несение службы. До конца  маршрута патрулирования было ещё четыре часа. Мы с Андреем Жестковым маялись от безделья. Андрей был на полгода младше меня призывом, поэтому ходил патрульным, а я начальником  патруля. Внезапно мы услышали женские голоса, обернулись и увидели двух девушек. Присмотревшись, мы узнали в них учащихся ПТУ. Наш батальон располагался на территории училища и многие его воспитанники нам примелькались, особенно симпатичные юные особы. Андрюха присвистнул и пошел к ним на встречу. «Интересно сможет ли он их закадрить?» - пронеслось в моей голове. В Куйбышеве, где располагалась наша войсковая часть, у нас с Андреем было очень много знакомых девчонок. Мы знакомились с ними на маршрутах, ходили в гости в редкие дни увольнительных и в геометрической прогрессии уничтожали сладости, которыми они нас угощали. В темных аллеях парка им. Гагарина  целовались и признавались в любви самарчанкам. Здесь же было всё по иному. Юноши и девушки не гуляли вместе по городу, компании были либо сугубо женские, либо сугубо мужские. Особенности мусульманского менталитета. В Закавказье строго следили за нравственностью и моралью, несмотря на триумфальное семидесятилетнее правление коммунистической партии.
- Салам девчонки! – громко поздоровался Жестков.
- Здравствуйте! – тихо произнесла, очаровательная смуглянка, с шикарными длинными до плеч густыми прядями.
У меня замерло сердце. Именно она привлекла моё внимание с момента нашего приезда в Физули. Большие выразительные глаза, стройная фигура здорово отличало её от спутниц . Когда я видел её, то старался подойти поближе и внимательно наблюдал за ней. Её подруги заметили мою заинтересованность и при моём приближении пересмеивались. Незнакомка краснела, и как мне казалось, не обращала на меня внимание.
Её спутница - невысокая, пухленькая хохотушка-шатенка, цвет волос которой довольно редкий для этих мест, продолжила разговор:
-  Солдаты, вы еще долго будете стоять на площади? Мы хотим вам подарок к новому году принести.
- До двенадцати ночи, - ответил Андрей, продолжив – А как вас звать красавицы?
- Сева – ответила хохотушка.
- Лейла – назвалась её подруга.
«Лейла, о меним Лейла …», - пронеслись в моей голове строки из легендарного эпоса, воспетого Низами. Восточной вариации печальной  повести про Ромео и Джульетту. «Даже имя у неё такое красивое и певучее.» - подумал я.  Во времена моей армейской службы, я не знал кто такая Дженифер Лопез. Теперь, смотря фильмы с её участием, я могу с уверенностью сказать, что Лейла была  удивительно на неё похожа
В свою очередь мы шутливо представились, отдав честь и щелкнув каблуками, как лихие сослуживцы небезызвестного поручика Ржевского:
- Начальник  патруля Владимир Ташпеков.
- Патрульный Андрей Жестков.
Девушки прыснули со смеха. Немного погодя, отсмеявшись Сева сказала:
- Мы сейчас придём, мы недолго.
Мы с Андреем повеселели, здесь в Карабахе просто знакомство с лицами противоположного пола для нас казалось несбыточной мечтой. Что-то из разряда сверхъестественного. Даже наши офицеры заскучали …А между тем природа требовала  общения. Условия командировки, лишали возможности полностью следовать привычному распорядку жизни части. В спешке внезапной тревоги, повара забыли захватить бром и мы были избавлены возможности пить его в разбавленном компоте. Горный воздух, яркое солнце и обилие витаминов пробуждали в наших молодых организмах необычайное по силе влечение к прекрасному полу.
Минут через десять прибежали наши барышни, неся в руках небольшие пакетики. Сева вручила Андрею, а Лейла с улыбкой протянула мне:
- Возьмите, пожалуйста от меня подарок. У нас с Севой старшие братья тоже в армии служат, и мы решили сделать вам приятное. Может их тоже, кто-нибудь поздравит…
- Спасибо большое Лейла! Очень приятно – я хотел поцеловать руку девушки, но Лейла испуганно отстранилась:
- Не надо, у нас так не принято. Вдруг кто увидит?
- Лейла, когда мы увидимся? – решил не отставать я, - Может Вы завтра опять придёте, сюда? Мы будем ходить по площади с шести вечера.
- Не знаю, как получится. Нам надо идти, уже поздно. Сева пошли.
Между Андреем и Севой установился контакт. Когда девчонки подошли с подарками, Жестков  уговорил Севу зайти за ёлочки у здания райкома.
- Ребята! Идите сюда. Что светитесь там. – позвал Андрей.
Мы прошли за ёлочки. Обозрение было удачным. Площадь просматривалась нами полностью, со стороны же площади, что происходит за елями было не видно.  Андрей обнимал Севу и что то шептал ей на ухо. Я взял Лейлу за руку, она не отдёрнула, только внимательно на меня посмотрела. Идиллию нарушал писк моей рации, ротный запрашивал нас об обстановке. Доложив, я набрался смелости и поцеловал Лейлу в щеку, она покраснела и попросила:
- Не делайте это больше Володя. Сева нам пора.
- Девчонки, куда Вы торопитесь? Побудьте еще немного с нами – оторвавшись от Севы оживился Андрей.
- До свидания. Если родители отпустят, мы завтра придём сюда. – попрощалась Сева.
Девушки, взяв друг друга под руки вышли из ёлочек и пошли домой.
- Интересно, что они нам подарили? – спросил Андрей, открывая пакет. В пакете лежали бутылочка «Пепси» шоколадка «Вдохновение», две пачки сигарет «Баку» и новогодняя открытка. Присмотревшись к бутылки, мы увидели, что вместо жестяной пробки, в горлышке торчала деревянная, да и цвет напитка был светлей. Андрюха отхлебнул:
- Классная конина!
Взяв у Жесткова бутылку, я тоже к ней приложился. Коньяк обжег горло. Минут через пятнадцать мы осушили бутылочку. Вторую Андрей спрятал в пространство между бронежилетом и шинелью. Надо было угостить друзей. Закусили по братски шоколадкой,  потом закурили. Впереди предстояло три часа службы на маршруте. Гуляя по площади, мы с Жестковым скорректировали планы на завтра. Во-первых, надо было подкупить ротного писаря Федьку, чтобы он завтра поставил нас на этот маршрут. Для этого мы решили пожертвовать шоколадкой, Андрей возразил, что этого мало, надо добавить пачку сигарет. Я резонно заметил, поскольку место несения службы у райкома не котируется и желающих просто не будет попасть туда, обойдёмся одной шоколадкой. Во-вторых, надо будет уговорить Вадима Николаева достать нам приличный одеколон, а не мусор типи "Шипра" или "Саши". Вадик успешно наладил связи с заведующим секции физулинского универмага и за небольшую переплату мог достать дефицитные товары, спортивные костюмы, импортную парфюмерию и книги.
Настроение было отличное, радовала надежда увидеть снова девчонок. Я подумал, что первый раз с момента приезда в Физули, завтра, вставая на зарядку, я посмотрю спокойно на эти горы. Без эмоций и желания, проснувшись, увидеть очертания многоэтажек родного города.

Новый год в карауле.

С утра 31 декабря мы с Андреем Жестковым заступили на пост № 2 в караул по охране войсковой части. Нам несказанно «повезло», провести новогодний праздник на боевом посту. Причиной этому стал банальный залёт. За три дня до этого мы несли службу на полюбившемся нам маршруте, у райкома партии. Наши подруги Лейла и Сева пришли как и обещали.
Видно было, что девушки готовились к свиданию. Лейла и Сева немного  подкрасили губы и надушились «Шанелью № 5». Во времена повального дефицита, среди импортных духов, преобладала в основном эта марка. На школьных дискотеках почти все мои одноклассницы пахли Шанелью. Мне этот аромат был очень знаком. Девушки принесли нам обильный пакет с едой и бутылочку местного самогона «тутовки». Расположившись и в этот раз на нашем любимом месте, за ёлочками, прямо под окнами райкома, мы с аппетитом уплетали приготовленную Лейлой долму. Скоро натренерованная бдительность патруля была утрачена.  Мы с товарищем очень громко разговаривали,  чему способствовало выпитое спиртное и прелестные спутницы. За трапезой проворонили проверяющего. Замполит батальона майор Сидоренко незаметно притаился за елочками и в течении пяти минут наблюдал за нами. Когда я предложил очередной тост за юных дам, он внезапно предстал перед нами. От неожиданности я чуть не выронил гранённый стакан, а Андрей заикаясь прокричал: «Смиррно!». Девчонки впали в ступор, и собирались покинуть нас. Замполит махнул рукой: «Вольно».
Затем он поздоровался с девушками:
- Здравствуйте. А почему Вы не пьёте с моими бойцами?
Сева, словно была готова к ответу и скороговоркой выпалила:
- А мы несовершеннолетние, нам нельзя.
- Этим оболтусам тоже нельзя, они на службе. – парировал Сидоренко.
Возникла пауза, во время которой я машинально проглотил азербайджанский самогон. Сидоренко заметив мой дерзкий поступок, не удержался от комментария:
- Молодец Ташпеков, настоящий джентльмен. А ты что, Жестков теряешься? Выпей и мне налей, я тоже присоединюсь к сказанному. К Вам же, - обращаясь к девушкам: – у меня будет просьба не приносить им больше спиртное.
Андрей мгновенно опрокинув содержимое и тут же до краёв наполнил гранённый стакан для майора. Сидоренко оглядев стакан, заметил:
-  Не обделил боец командира. А на закуску что?
- Товарищ майор только шоколадка. Долма уже кончилась. Да вот немного лаваша осталось – предложил Андрей.
Содержимое стакана в размеренно потекло в глотку замполита. Шумно выдохнув, он занюхал плиткой шоколадки и удовлетворённо произнёс:
- Хороша…
- Это мой дедушка делает. – похвалилась Сева.
«Бойкая оказалась девчонка» - подумал я. Но тут внезапно прорезался нежный голосок Лейлы:
- Товарищ командир не наказывайте ребят, пожалуйста. Они не хотели пить, это мы их уговорили.
- Я, конечно понимаю, что Вы за них заступаетесь, но наказать их я просто обязан. Так бойцы, пять минут времени, чтобы попрощаться с девицами. Затем приступить к несению службы.
- Есть! – дружно ответили мы.
Лицо замполита покраснело и он отдав честь девушкам простился с ними:
- Здравия желаю! Спасибо за угощение.
Едва он ушел, Лейла подошла ко мне, на ее глазах выступила слезинка.
- Вова, а сильно он вас накажет?
- Не волнуйся Лейла, подумаешь пару нарядов.
- Я буду переживать. Мы завтра опять придём, хорошо?
- Конечно. Если только завтра нас поставят сюда. Ладно давай прощаться, а то нам пора. – предложил я.
Лейла коснулась своими спелыми губками моей щеки. Потрясающе, она на второе свидание меня поцеловала. От счастья хотелось петь. За её поцелуи я готов еще пару лет служить в армии. Наши друзья, Андрей и Сева слились в глубоком поцелуе и не могли оторваться друг от друга. Пришлось мне вмешаться, несильно ударив Жесткова резиновой дубинкой по каске.
По окончании дежурства во время подведения итогов, майор Сидоренко приказал нам с Андреем выйти из строя и объявил четыре наряда  вне очереди за плохую подготовку к службе:
- Эти бойцы совершенно не помнят обязанности войскового наряда на маршруте патрулирования. Приказ всем внимательно заучить. Завтра буду персонально спрашивать с каждого.
После в курилке, мы, обмениваясь впечатлениями с Жестковым, пришли к выводу, что нам повезло. За употребление спиртных напитков и неслужебные связи, а именно так, можно было трактовать наше нахождение в обществе прелестных барышень, мы свободно могли схлопотать гауптвахту, сроком на трое суток. Правда подобная мера наказания во время командировки в Карабах не практиковалась. Наши сослуживцы были не в курсе истинных причин нашего наказания и возмущались: «Совсем Сидор забурел, уже до ерунды докалывается».
Вот вкратце история нашего залёта. На следующий день мы заступили в наряд дневальными, а сегодня на службу. Караул по охране части состоял из трёх постов. Пост № 1 на КПП. В дневное время и по будням считался самым лучшим. Была очень большая проходимость учащихся ПТУ и преподавателей. Наше ПТУ располагалась на некотором возвышении, что для нас было в принципе удачно. В случае штурма осаждающим можно было ворваться на территорию части только со стороны КПП. Кроме того, рядом внизу в метрах пятидесяти от КПП находился продуктовый магазин, чем собственно и ценился этот пост.  При необходимости можно было забежать и купить там необходимое под предлогом проверки обстановки.
Пост № 2 стратегический интерес представлял ночью. Маршрут патрулирования включал в себе периметр вокруг административного здания, мастерской и футбольного поля. Ценен тем, что была большая свобода действий на такой обширной территории. Можно было без суеты немного согреться и выпить чаю в КШМ, с ребятами, присланными нам из частей Советской Армии для обеспечения бесперебойной связи или просто посидеть погреться в башне комбайна, стоявщего на краю футбольного поля.
Пост № 3 самый  бесперспективный, со всех точек зрения. Располагался в коридоре административного здания, прямо у  входа в часть. Помимо охраны приходилось выполнять функции дневальных и при приближении начальства подавать команду: «Смирно!».
День прошёл быстро, но мы завидовали нашим сослуживцам, которые целый день смотрели телевизор и занимались своими делами. Ближе к одиннадцати ночи к нам на улицу прибежал мой друг Вадим Николаев. Он достал из за пазухи бутылку коньяка с  мандаринами и предложил отметить наступление «дембельского» 1989 года. Несмотря на залёт, мы не отказались.  Прямо из горлышка по очереди цедили горячительный напиток. Ближе к двенадцати Вадим ушёл в роту встречать с мужиками новый год.
Мы же с Андреем, допили до конца коньяк. Поздравили друг друга с праздником,  пожелали счастья в будущем году и благополучного возвращения домой. Остаток ночи провели в молчаливом патрулировании, где каждый из нас думал о своёй дальнейшей судьбе на гражданке.

Приказ Министра обороны СССР № 117.

Сегодня у нас наступил праздник, вышел долгожданный приказ № 117 Министра обороны Советского Союза о демобилизации военнослужащих срочной службы отслуживших установленный срок службы. С этого дня я стал полноценным дембелем. В силу традиций, установленных в нашей части, с сегодняшнего дня моя порция масла на завтраке и ужине будет предоставлена молодым бойцам, поскольку теперь, мы условно считались гражданскими. В связи с опубликованием Приказа, нами дембелями первой патрульной роты было проведено собрание. Было решено, завтра ночью по этому поводу устроить торжественный ночной ужин, с употреблением горячительных напитков. Дата на завтра была выбрана не случайно. Обычно, в эту ночь наши отцы-командиры проявляли повышенный интерес к персонам, увольняемым в запас. Далее планировалось произвести перевод в иной временной статус бойцов. Смысл этой процедуры заключался в следующем. Мы дембеля, переводили молодой призыв – «дрищей» в «щеглы», путём шести ударов пряжкой ремня по филейным местам. В свою очередь они должны были проделать подобную процедуру в отношении нас, дедушек ударив шнурками 24 раза. Главным вопросом была добыча спиртого. Рядом в полукилометре от части находился винный завод. Было решено, что ночью, караульные, несущие службу на втором посту отправится туда за вином. Для этой цели были приготовлены две двадцатилитровые канистры.
Караульными на второй пост, завтра заступал я с Андреем Жестковым. Задача предстояла архиважная. До этого, никто из нашей части там не был, и понятия не имел, где находится вино и как его достать. Конечно, можно было поручить купить спиртное нашим знакомым из числа местных жителей, но для этого требовались деньги, а с деньгами как всегда были проблемы.
После обеда я подошел к командиру роты и под предлогом необходимости сделать звонок домой отпросился в город, на переговорный пункт. Ротный, пристально взглянув, мне в глаза пророчески гаркнул:
- Иди, звони. Не вздумай, покупать бухло, дембель. Сокрушу!
- Никак нет, товарищ капитан.
Оказавшись в городе, я первым делом зашёл к Сабухи и поделился с ним возникшими проблемами в добывании спиртного. Он пообещал разузнать и вечером прийти в училище. Потом я направился к дому Лейлы, и стал ждать её в небольшом переулке рядом. Утром в ПТУ я видел её и предупредил, что возможно сегодня буду в городе. Минут через пятнадцать она прибежала. Подставила щёчку для поцелуя:
- Здравствуй Володя.
- Привет. Как у тебя дела?
- Хорошо. Только мама приболела.
- Что такое?
- Да ничего страшного, немного простудилась.
- Можешь меня поздравить, сегодня вышел приказ о нашем увольнении в запас.
- Как? Ты скоро уедешь? – лицо моей подруги стало серьёзным.
- Ну не так скоро, где то в конце мая – начале июня. – уточнил я.
- Значит, потом мы с тобой никогда не увидимся?
Признаюсь, её вопрос меня взволновал. Я даже не задумывался о перспективах нашего общения. Мне определенно нравилась Лейла, но планов на будущее с ней я не строил. Жениться в ближайшие пять лет, я не планировал. Да и это, было бы проблематично. Остаться жить здесь, увольте…А в Россию, она бы сама не поехала. Да и уровень наших отношений находился в стадии влюблённости. Никаких вольностей она мне не позволяла. Иногда, на свидании я держал ей за руку и изредка целовал в губы … Однако, девочка была расстроена, надо было её успокоить:
- Ну почему не увидимся? Вот окончишь училище и приедешь поступать к нам в институт, и мы будем с тобой опять вместе.
Лейла вдруг улыбнулась, но это была грустная улыбка:
- Может быть… Ты потом не приедешь сюда?
- Наверное, нет. – признался я.
- Плохо. Мне будет тяжело без тебя.
- Мы будем созваниваться, переписываться.
- Ты будешь мне писать письма?
- Конечно, моя ласточка.
Лейла прижалась ко мне и шепнула в ухо:
- Я наверное в тебя влюбилась.
Её признание льстило моему самолюбию. Я уже приготовился изъявить свои чувства, как Лейла предостерегла:
- Молчи… Выслушай меня. Я ещё никому не говорила таких слов. За этот месяц, я очень многое поняла. Начала ценить близких мне людей. Ты в их число тоже входишь. Раньше мне просто было интересно с тобой. Теперь, я люблю тебя душа моя. Я долго не могу с тобой здесь стоять. Давай послезавтра после занятий поговорим. Ариф передаст тебе записку. Пока, мой дорогой.
Поцеловав меня в щеку, Лейла быстрым шагом вышла из переулка. Я, ошарашенный  признаньем, молча простоял в прострации минут двадцать. До этого мне в любви никто не объяснялся. Надо было возвращаться в часть. По пути я купил в магазине две пачки чёрного чая № 36 и три килограмма конфет для вечернего праздничного чаепития.
К вечеру, как и обещал пришел Сабухи. Он рассказал, что ночью на винзаводе никого не бывает. Недавно умер сторож, а нового пока не приняли. Цистерны с вином находятся прямо на улице, надо только размотать шланг и вино свободно потечет. Вообще ничего сложного. Потом мы с Сабухи зашли за административный корпус ПТУ покурить, как я услышал:
-Эй, солдат! Салам!
  Это приветствовал меня Ариф, любимец училища. Мальчику было лет семь-восемь, и он почти всё время пропадал на территории ПТУ. Из рассказа преподавателей я узнал, что он из неполной семьи. Мать практически его воспитанием не занимается, «а гуляет и пьёт» и малыш предоставлен самому себе. Практически на весь городок это была единственная неблагополучная семья. Я тоже подружился с Арифом и часто давал ему деньги, чтобы он купил сладкое, пахлаву или конфеты. Потом мы вместе с ним делили сладости. В этот раз он пришёл с осликом. Держа его на привязи, он завалил меня потоком азербайджанских слов. Надо сказать, что мальчик почти не говорил ничего по русский. Сабухи перевёл мне:
- Володя, Ариф предлагает тебе купить осла за десять рублей.
Я, услышав такое заманчивое предложение, рассмеялся:
- На кой хрен он мне нужен? Спасибо, не надо.
Сабухи перевёл. Тогда Ариф снова пустился в словопрения.
- Он говорит, может командир купит. Для тебя он готов отдать его за три рубля. – пояснил мне Сабухи.
Из длительного монолога мальчика, я понял только одно слово «каптан». Так Ариф называл нашего ротного, капитана Васильева.
- Скажи ему, что осла никто не купит. Нечем кормить. Кстати, я хочу на нем прокатиться.
- Садись Володя, катайся. – милостиво разрешил мне Сабухи.
Вечер прошел весело. Вскоре, увидев  меня на ослике, сбежалось половина нашей роты. Все просили покататься, пришлось взимать за эту плату. Минут через сорок в кармане у Арифа было не менее пятидесяти копеек. Внезапно, с криками  к нам прибежал мужичок лет пятидесяти. Он ругался на Арифа по азербайджански. Точное значение нецензурных слов мы знали. Выяснилось, что он является хозяином вьючного животного и соседом Арифа. Хозяин, оставил ослика у ворот своего дома, привязав уздечкой за ручку двери. Мимо проходил наш сорванец и решил мгновенно убить двух зайцев, досадить нелюбимому соседу и пополнить своё финансовое состояние. Мужчина схватил  Арифа за ухо, и хотел отшлепать, но этому воспротивился я. Продолжая ругаться, взяв за уздечку случайно нашедшего ослика ,сосед Арифа ушёл. Ариф в след прокричал что-то нелицеприятное из местного фольклора и под солдатский хохот, задрав штаны, показал ему задницу. Позже, мы всем дембельским составом роты сидели в столовой, пили чай. В нашей компании был и местный Том Соер. Уплетая, в обе щеки пахлаву, он напевал в нос неизвестную для нас песню:
- Фичирим…зичерим …
Следующей ночью, мы с Андреем Жестковым благополучно справились с поставленной задачей. Вино было доставлено. Единственно, о чем я хотел упомянуть, сколько вина было понапрасну разлито на землю. Диаметр шланга идущий с цистерны, был сантиметров десять, а диаметр канистры сантиметра четыре. Напор вина был сильный. Вернувшись в училище, мы, солдаты призыва весны 1987 года ночью соблюдая строжайшие меры конспирации, отметили этот долгожданный приказ.