Мой друг Платон

Было это очень давно...

Жил на свете мудрец. Звали его Платон.

Был он так мудр, что, казалось, всё знание мира сосредоточено в его мозге. Не было вопроса, на который бы он не знал ответа. Всю свою жизнь он копил знания и прославился своим умом на весь мир. Император государства, в котором он жил, посещал его по различным вопросам устройства государства. Приходили за советами и советники императора. Платон был уже стар и возглавлял собственную школу, в которой учились дети высоких вельмож. Каждый год в одно и тоже время Платон проводил свой последний урок, и напутствовал всех, кто успешно окончил его школу. С необыкновенной грустью смотрели его глаза на учеников своих в этот день. Казалось, что в глазах учителя застыла немая мольба. Он о чём-то просил их всех. Но они не могли понять его невысказанной просьбы. И уходили... А он оставался, и спустя некоторое время начинал всё с самого начала. Приходили новые ученики, и круг замыкался.

-- Что будет с моими учениками? -- часто спрашивал себя Платон, когда смотрел вслед ватаге молодых юношей, окончивших его школу. Ему представлялись картины: вот юный Амир, сын влиятельного консула Рима, возглавляет счётную палату и проверяет годовые записи хранилищ Императора. Найдёт ли он ошибки, приписки, которые в изобилии стекаются от лживых и тупых писарей-учётчиков со всей империи? Хватит ли у него смелости, чтобы воспротивится этому вранью? Сможет ли он учинить справедливый суд над пороком? Завести точный и верный учёт, произвести реформу записей и обучить верному счёту своих подчинённых, чтобы даже самый низший раб мог вычислить по таблице Пифагора число зерен пшеницы составляющих одну меру? Скорее всего, нет. Так же, как и остальных, его затянет болото жизни, и все знания, которые я вложил в его светлый ум, останутся лишь детскими воспоминаниями. Подобно древним свиткам, покроются они пылью времени и останутся мёртвым грузом в его голове. Много, слишком много зла накопилось в людях. Всю свою жизнь Платон наблюдал, как рутина и быт перемалывают чистые сердца его учеников, как сети Золотого Тельца разлагают их души...

-- Я сам виноват. -- Часто говорил он себе в такие минуты. -- Я сам самый главный враг своей мудрости! Что толку в ней, если она содержит ответы на все вопросы? Что толку в книгах и таблицах, если они не оставляют человеку ни тени простора для полёта мысли и творчества. За столько лет мой авторитет мудреца сделал из моих учеников послушных марионеток. Все мои рассказы о превращении энергии Солнца, о Богах, о круговороте воды и всего живого в этом мире стали для них всего лишь схемой, теми ниточками, за которые дёргают кукол, чтобы они плясали и веселили публику.

Очень грустные мысли посещали Платона всё чаще.

-- Что будет с людьми после моей смерти, ведь я не вечен! Сейчас они знают, что есть Платон, который сможет разрешить все их вопросы. Все! Глупцы... Они не в состоянии понять, как скудно моё знание. Они просто не могут задать вопрос, на который я бы не знал ответа. Их воображение так ничтожно, а фантазия так не развита, что все их вопросы вечно вертятся возле одной точки: деньги-деньги... Земля родит урожай? Будет ли хорошая погода? Пойдёт ли войной Персия на нас? Будет ли мор? Сколько будет стоить шёлк на рынке? Вот и всё, что они могут спросить...

-- Я рассказываю им о дальних странах. Я рисую им карту мира. Почему их не интересует, что лежит за границей изведанного? Где те пытливые умы, которые могли бы сами добывать истину, а не ходить с костылями моей мудрости, как инвалиды? -- так восклицал Платон наедине с самим собой.

Однажды, когда Император посетил Платона по важному государственному делу, дабы прибегнуть к его мудрости, Платон попросил императора выделить ему средства на создание книги Мудрости.

-- Я хочу записать всё, что содержится в моей голове. Я уже становлюсь стар. Скоро память начнёт изменять мне. Наступит день, и смерть призовёт меня к своему трону. Я не хотел бы, чтобы народ моей страны потерял всё, что я накопил за долгие годы упорного труда и длительные часы глубоких размышлений. Я должен записать все добытые мною знания. И мне потребуются в изобилии пергаменты, гусиные перья, чернила, писари... Кто-нибудь помоложе, у кого ещё живое восприятие и ясный ум, нетронутый позолотой жизни...

Император горячо приветствовал намерение Платона, и обещал дать соответствующее распоряжение своим вельможам. И работа закипела...

. . .

День за днём диктовал Платон свои уроки, а его помощники писали все его слова на пергаментные свитки. Так продолжалось несколько лет. С утра Платон занимался со своими учениками. После обеда писал с помощниками книгу Мудрости. А вечерами просматривал написанное за день и находил неточности, ошибки и искажения, которые неизбежны в любом деле такого масштаба.

. . .

В этот вечер Платон просматривал запись своего урока о полётах птиц и насекомых. Уже просмотрев половину свитка, он вдруг рассмеялся, заметив глупую описку молодого писаря Ирата. Там где Платон говорил, что число ног не помогает мухе обогнать человека в беге, не смотря на то, что у человека их всего две, что для быстроты Бог наделил муху крыльями... Там он назвал число ног у мухи, а писарь то ли от шалости, то ли от рассеянности, написал вместо числа шесть, число восемь. Получилась фраза, что восемь ног не помогают мухе обогнать человека в беге, не смотря на то, что у человека их всего две...

-- Где же были твои глаза, Ират? Разве не муху ты отгонял в этот самый момент от своего носа? Разве не лезла она тебе в глаза, чтобы ты увидел, что у неё не восемь, а шесть ног? Вот так будет и со всей моей книгой Мудрости. -- Подумал с грустью Платон. -- Пройдут века после моей смерти. Сотни и сотни писарей изоврут и исказят мою книгу, переписывая её раз за разом, пока, наконец, от моей мудрости останутся только непонятные нелепицы. А люди будут толдычить их, как заклинания, сами не понимая того, о чём они говорят... Воистину, Господи! -- воскликнул Платон, воздев руки к небу -- Нет на свете более мудрого учителя, чем собственный опыт, чем та жизнь, которую ты даруешь, чем тот путь, которым ты ведёшь!

После этого восклицания Платон долго сидел в молчании и думал. В руке он сжимал гусиное перо, но он почему-то не торопился исправить слово ВОСЕМЬ на слово ШЕСТЬ. Глаза его были открыты, но они смотрели, ничего не замечая вокруг. Мозг его размышлял. Словно внутренним зрением он видел вокруг себя присутствие истины. По его спине, плечам и затылку пробежала волна озноба, словно за его спиной стоял кто-то невидимый и холодный. Он чувствовал это не в первый раз. Всегда, когда он погружался в раздумья достаточно глубоко, с ним случалось подобное.

-- Да. -- Вдруг сказал Платон и отложил перо в сторону. -- Пусть остаётся так! Пусть это будет первым штрихом, разрушающим моё великое здание, которое я возводил всю свою жизнь. Пусть эта очевидная глупость лежит на самой поверхности и любой из людей, даже самый малый ребёнок сможет уличить меня во лжи. И пусть тогда, когда это случиться, люди поймут, что мудрость нельзя купить за деньги, её можно только нажить своим собственным трудом, через свой опыт, и пот, и горькие ошибки. Но только так можно научиться добывать истину самостоятельно, а не переписывать её из разных сомнительных источников... И кто-нибудь из живущих много веков спустя, не сейчас -- сейчас таких умов нет! -- воскликнет: "Платон мой друг, но истина мне дороже!" И когда это случится, а это случится непременно, то, значит, не зря я прожил свою жизнь, не зря копил свои знания, не зря трудился над этими свитками... Я смогу зажечь искру пытливости в ком ни будь из далёких потомков, а уж не погаснуть ей -- это во власти Всевышнего...

. . .

11:13:00 01.09.2007