Фершвёрунгвелт - 3

Дротик пролетел через всю комнату и вонзился в эмблему Нового Мирового Порядка на внутренней стороне двери. Курт вздохнул и взял в руки следующий.

Годы стараний, доблести, преодоления тяжелейших препятствий на жизненном пути — и все ради того, чтобы заслуженный таким трудом пост оказался скучнейшей канцелярской должностью. Чтобы полковник Пепел убрал свой мундир в шкаф, сдал верную броню оперативника на склад, надел какие-то жуткие обывательские тряпки и занял достойное место на одном из верхних этажей Башни.

Зеленое схематичное изображение исчерченного линиями меридианов и параллелей земного шара украсилось еще одним воткнутым дротиком.

Пока ты оперативник, люди относятся к тебе с некоторой симпатией, они считают, что ты всего лишь исполняешь приказы — независимо от того, в каком звании состоишь — служишь на благо общества, рискуешь собой ради их защиты. Стоит же тебе занять место в кабинете, за широким, покрытым зеленым сукном столом из красного дерева, как ты моментально становишься угнетателем свободы действия прочих специальных служб, надзирателем за спиной у «замечательных», «искренних» организаций вроде Комиссариата или Комиссии, пьющим кровь невинных младенцев бюрократом и черной тенью, нависшей над благополучием граждан всего мира.

Третий дротик со свистом рассек воздух, приземлившись где-то в окрестностях Парижа.

Но все это он готов был стерпеть. Он даже не особенно скучал по непрерывному действию — ему с лихвой его хватило, он был рад заслуженному отдыху. К тому же, его отряд все равно находился в запасе и мог быть в любой момент вызван обратно на оперативную работу. Курта угнетал тот факт, что его слава — слава полковника Пепла — затиралась среди высоких шкафов, пряталась в кожаные папки, смешивалась с многовековой пылью архивов, терялась где-то в облаках, окутывавших верх Башни Службы Безопасности. Если бы он сидел на веранде загородного домика, курил трубку и лениво выкидывал на прилавки по книжке мемуаров в полгода — а историй у него хватило бы на целый сериал — его бы помнили и знали как героя. Но сейчас, работая здесь, сортируя бумаги и раскидывая безликие массы обитателей нижних этажей по бессмысленным и ничего для него не значащим запросам и делам, он как будто записывал свое жалкое настоящее поверх доблестного прошлого, заставлял людей перестать видеть в нем мужественного военного в черном мундире с горящей обжигающим льдом серебристой нашивкой 'Asche'. Осознание этого убивало Курта, но от него в этой ситуации ничего не зависило. Иронично, но во многом Служба Безопасности была похожа на знаменитую итальянскую мафию — просто так уйти отсюда было практически невозможно. Во всяком случае, не после тех высот, на которые он сумел вскарабкаться. Сейчас ему иногда казалось, что этот подъем был одной из самых страшных ошибок в его жизни.

Четвертый дротик ушел куда-то вниз, перепугав воображаемых пингвинов на Южном Полюсе. Курт покачал головой и отвернулся к окну.

Со Службой что-то явно было не так. Ему было особенно тяжело это признавать, ему, человеку, положившему не один год на алтарь процветания этой доблестной, как он тогда считал, организации. Но теперь его разум был свободен от Башни: поднявшись почти на самую ее вершину, он попал в место, откуда ее не было видно ни при каких условиях. В этот же момент Служба исчезла из его сознания, ее незаметное давящее присутствие, не позволявшее ему допускать и тени сомнения по поводу целесообразности каких-либо приказов командования, растворилось. Теперь у него были полномочия ясно видеть ее почти полностью — и он был очень и очень удивлен тем, что фактически осуществить эти полномочия не представлялось возможным. Служба что-то скрывала, и Курт провел уже не один день в размышлениях о том, действительно ли он хочет узнать, что именно.

В окне была лишь тягучая серо-белая масса облаков. Со вздохом Курт повернул переключатель на проигрывателе.

But now one hand holds the bottle,
The other cradles a .44:
Two more shots and it's over,
He just couldn't hang on no more...

Зазвонил телефон. Курт вздрогнул и выключил звук. Протянул руку, с опаской снял трубку — телефон звонил в его кабинете второй раз в жизни: первый был, когда его только провели и проверяли. Обычно все передавалось записками либо по внутренней связи.
- Здравствуй, Пепел. Мы с тобой люди чести — и я свое слово сдержал, - гулко раздался в трубке глубокий и хриплый, несколько неестественный голос.
Курт задержал дыхание. Пошли короткие гудки. Курт осторожно, медленно выдохнул и не менее осторожно, плавным движением положил трубку обратно на рычаг. Он хорошо знал этот голос и теперь прекрасно вспомнил его обладателя. Курт не был супергероем, а потому легко и быстро забывал обо всех своих бывших противниках — и об их прощальных словах.

Макс искренне клялся ему вернуться.

Курт задумчиво вертел в руках пятый дротик.