Наводнения

Перед грозой

Наводнения в Кишиневе и окрестностях были частым явлением, как и засухи. Первое наводнение, с которым я познакомился, было в 1948 году и о нем уже говорилось. Море, в которое превратился Бычок (Бык), разлившийся между Рышкановкой и собственно Кишиневом, унесло сотни человеческих жизней и потеряны были тысячи единиц скота.
Второе наводнение, с которым я столкнулся, было 1950 году при отправке в пионерский лагерь. Два события показали коварство и мощь ливня. Я оформлял документы в пионерский лагерь и провалился в открытый (но незаметный) люк канализации. Я почувствовал, как меня засасывает что-то могучее в бездну и быть бы там, если бы не проходивший молдаванин, который буквально за волосы и рубашку вытащил меня. Документы промокли и пропали, но мать помогла их восстановить к несчастью.
Уезжали на дрезине, что бесконечно веселило пионеров. Но, когда мы отъехали километров на тридцать-сорок от Кишинева, то увидели движущийся вал воды высотой около метра (как в “Детях капитана Гранта”). В миг все пространство с обеих сторон железнодорожного полотна было заполнено водой. Сначала мы и машинист тупо пытались шутить, но на следующий день поняли, что нам некуда трогаться: и спереди и сзади железная дорога уходила под воду.
Началось планирование еды из расчета, что мы пробудем в таком положении три дня. Девочки начали потихоньку плакать, да и мальчишки почему-то задерживались подолгу в туалете. На третий день вода спала наполовину, и пионервожатый (смелый парень - молдаванин) сказал, что самые решительные мальчишки могут пойти вместе с ним. Это поможет сэкономить пищу и вызвать подмогу для слабых из лагеря, до которого здесь не больше десяти километров, причем скоро начнутся более высокие места. Я тут же вызвался идти (следствие прочитанных залпом “Детей капитана Гранта”). Правда, я плохо плавал (по-собачьи). По дороге было много приключений, но все же команда достигла лагеря (лучше бы этого бы было!).
До сих пор не могу понять, почему в красивой и богатой садами и виноградниками Молдавии было выбрано это место. Вот именно об этом месте Пушкин мог написать “здесь лирой северной пустыню оглашая, скитался я ...”. Девочки плакали, а мальчишки начали хулиганить. Как я рад, что согласился только на одну смену. Самое прекрасное было в пути.
В 1952 году я вновь посетил пионерский лагерь и вновь в период дождей, но не было уже тех приключений, и лагерь не был таким богом забытым местом ...
Все оказалось прекрасно. Место находилось в плодовых садах и виноградниках под Тирасполем. С высоты, на которой располагался лагерь, был виден Днестр, как Днепр на картине Куинджи в лунную ночь. Проведя две смены, удалось отведать и черешню, и вишню, и абрикосы, и виноград.