Поля Асгарда

       Край огромного огненно-красного солнца ознаменовал рождение нового дня, а вместе с этим подал знак к началу очередного сражения. Этим днем на одном поле собрались все самые сильные, умелые и бесстрашные воины. У них у всех был Один предводитель и честь его они считали славой мира. Только первые отблески засияли на металле оружия и доспехов, как разнеслись по округе глухие удары топоров и звон мечей, скрежет рвущихся кольчуг и озлобленный полный жажды к битве рык. Никто не боялся смерти, ибо они почили уже в мире людском, а теперь лишь раз за разом оттачивают свое боевое мастерство на полях Асгарда. Не за горами миг, когда каждому из них будет подарена возможность в последней битве показать все свое мастерство.
       Из-под облаков – владений  ястребов, орлов все поле брани – железный океан, колышимый всесильными ветрами. На поле видно холм, а на холме в схватке друг с другом двое мужчин. Один молод и неотесан, другой – испытан сотнями сражений. Ни в чьих глазах больше не читается столько ненависти друг к другу, злости, затаенной на десятилетия, и вот наконец вырвавшейся с силой Мирового змея. У обоих двусторонние топоры и круглые деревянные щиты, у обоих короткие кольчуги и головы непокрытые шлемами, у каждого непоколебимое желание уничтожить противника, чего бы это ему не стоило.
Весь день с оружием в руках, весь день вдыхая запах крови. И нет усталости и жалости к врагу. День в битвах пролетает незаметно, а к вечеру прекрасные воительницы на конях и в латах пронесутся полем, поднимут павших, залечат раны и пригласят всех до единого на пир, где меду быть и веселиться до утра.

--  Ты помнишь, брат, мы родились одной и той же ночью. В одной общине, под одной звездой, упавшей с неба в моря бурные просторы? Мы возненавидели друг друга сразу, как научились это чувство различать.
-- Да, жили рядом, видели друг друга постоянно, владению секирой научились вместе. Но не было меж нами дружбы, была лишь злость – желание убить. Я также помню Хельгу, которую мы полюбили всей душой, она, как ночь рождения была подарена нам на двоих одна.
-- Я помню утро, корабли на горизонте. Я помню конунга зовущего в поход. Ведь не хотел идти тогда, но ты пошел и я помчался следом за тобой. Тогда мы сели за одно весло и не общались, будто незнакомы.
-- И перед битвой мы не говорили, тогда, когда сражалися мечом к мечу, когда я не прикрыл тебя от вражьего клинка и ты остался там лежать на растерзание воронам.
-- Мне был отмерен краткий жизни срок, и здесь уже, в палатах Одина я ждал тебя, хранил обиду злость, точил топор, практиковался в рати. Чего же ради?
-- Вернулся я с богатою добычею тогда, но вести с поля брани скорее долетели. Не стала Хельга в сторону мою смотреть, а старики твои злодеем окрестили, предателем, изгнать меня спешили. И я ушел тогда на первом корабле с четырехугольным парусом к брегам Витланда. Искать не почестей, а смерти скорой, я знал, что встретимся мы вновь.
-- И вот сошлись мы в битве долгожданной, которой было суждено когда-то статься. И всем обидам, горести остаться зазубринами лезвий топора.

Валькирии без устали носили пиво, мед героям прославлявшим честь богов. Наступит утро, встанет солнце вновь. И снова в облачении с глазами полными азарта и раздирающим округу рыком сойдутся в битве, как в самоотверженной молитве умершие с мечом в руках.