Сталью по жизни

            Лифт не работал. Вот гад.
            Я шустро заскакал по ступенькам, предвидя, что "шустрость" выдохнется гораздо раньше, чем я доберусь до своего четырнадцатого этажа. Но первый рывок был весьма не плох. Ветер свистел в ушах. Губы тихо извергали какую-то популярщину о цветах, любви, жизни и смерти... Стандартный лирико-слащавый набор. Лишь мелодия, более или менее, цеплялась за звание шлягера.
            Проскакивая мимо внушительно-монотонной экспозиции почтовых ящиков, я, повинуясь игривому настроению, принялся выстукивать такт по железным дверцам. Случайно или нет, но в то мгновение, когда рука коснулась моего собственного ящика, текст песенки выплюнул слово "смерть".
            И тут меня ка-а-ак шибануло!.. Похоже, током.
            Я, натурально, влип в противоположную стену. И стёк по ней на пол. Посидел немного, оклемался, изгнал из мозгов панику и дал тщательный смотр детальной работоспособности организма. Вроде, живой и целый. Как говорится, отделался лёгкими ушибами. Да уж... Настолько всё молниеносно произошло, что не успел даже испугаться. "Дин-дон-дин-дон", - стучали мои пальцы по ящикам. "Бац, шмяк!" - и я уже стекаю по стенке, а затылок трещит и расцветает здоровенной шишкой.
            Сказать, что я возмутился, значит, не сказать ничего. Если бы мой взгляд измерялся в килотоннах, эти гадостные ящики распылились бы на молекулы. К счастью, я не обладал такой силищей, а не то вместе с ящиками распылился бы и весь дом.
            Сидел я, сидел... Вдруг заметил, что мой ящик приоткрыт, а под ним валяется бумажный квадратик. Мной овладело любопытство. Кряхтя и шатаясь, как потомственный алкаш, я бросил опасливый взгляд на смертоносную дверцу и подкрался... Потом ещё немного подкрался и завладел бумажкой. Та оказалась квитанцией на получение бандероли.
            Вот это фокус. Никто ведь не знает, куда я переехал. Приятелям и приятельницам назначена встреча на троллейбусной остановке сегодня вечером. Адреса своего я им не доверил. Какое же это новоселье, если все знают адрес?
            Но бандероль кто-то прислал. На моё имя. В графе "от кого" - таинственная пустота.
            Заинтригованный, я позабыл обо всём на свете и машинально захлопнул дверцу ящика. Доля секунды понадобилась, чтобы до меня дошёл ужас совершённого действия. Я зажмурился, представляя себя вновь стекающим по стене... Но ничего не произошло. Ничегошеньки. Чтобы убедиться окончательно, я собственноручно ощупал всю дверцу, затаивая дыхание на каждом сантиметре. Ничего. Дверца как дверца, ящик как ящик. В реальности произошедшего мне теперь не давала усомниться лишь огромная шишка на затылке...
            Пригласив на свидание сразу трёх кассирш, с четвёртой и пятой изрядно полаявшись, я вырвал из когтей почтово-бюрократического монстра загадочную бандероль и помчался домой.
            Лифт не работал. Гад!.. Под аккомпанемент моих судорожных вдохов-выдохов стремительно замелькали ступеньки. К четырнадцатому этажу голова распухла на два размера и наполнилась болезненными "бумсами"... Ключ сплясал рок-н-ролл у замочной скважины, дверь распахнулась и захлопнулась. И вот, наконец-то, жадные пальцы разрывают заляпанную сургучом упаковку. Любопытство - моя болезнь.
            В сердцевине обнаружилось два конверта. Из одного на ладонь скользнула магнитофонная кассета - этакий раритет. Из второго... О-о! Я, кажется, догадываюсь, от кого посылочка... По ковру рассыпалась  пачка фотографий. А вот и твоя физиономия, мой удивительный приятель, сухощавый брюнет неопределённого возраста. На снимке ты, признаться, выглядишь гораздо моложе, чем живьём...
            Магнитофон сыто крякнул, проглотив кассету. Диван тоже крякнул, принимая мои семьдесят пять кило в свои объятия. Лёгкие вкусили дыма толстой сигары, желудок согрелся глотком портвейна, уши дрогнули и встали торчком.
            - Дорогой друг, - заговорил магнитофон, - простите, что не смог навестить вас лично. Нахожусь в краях далёких и вырваться не имею возможности. Подвернулась оказия, чем я и воспользовался - послал вам занимательный сюжетец. Взгляните на фотографии. Прекрасно, не правда ли? Такими угодьями не побрезговали бы и древние эльфы. Но это не лес, дорогой друг, это - всего лишь парк. Городской парк. Я уверен, что вы сейчас недоверчиво улыбаетесь. (Он угадал!)  Такая чащоба, такая нетронутость, девственная природа, и - городской парк. А город-то не из маленьких, да и парк - в самом его центре. Странно, не правда ли? Всё дело в том, что в парк никто не ходит... То есть, не ходил... То есть, не будет ходить... То есть... О-о... Мммннхгкххх-кх-кх-кха!..
            Магнитофон яростно прокашлялся, пять раз извинился и продолжил:
            - Дорогой друг, я должен объяснить. Этот парк не существует. То есть, существует, но не так, как существовал до своего существования, после прекращения существования в существующих координатах... О боги, совсем запутался. Объясню после... быть может... Сейчас мне трудно это сделать, так как пространственно-временной ориентатор слегка зашкаливает. Он уже несколько раз испытывал сверхмаксимальные перегрузки. Поизносился. Сгорела плата плазмотронной субкалькуляции во время абстрактно-дифференциальных перемещений полуастральных копий материальных объектов, не наделённых божественной искрой, и... (И тут я подумал, что у моего "дорогого друга" зашкаливает не только пространственно-временной субкль... тьфу, ориентатор.) ...и ещё много других неполадок, - вещал магнитофон. - Но речь не об этом. Речь о войне, кровавой и беспощадной. Речь о Спящем Королевстве... Впрочем, когда делались эти снимки, оно ещё не было Спящим. Кстати, дорогой друг, вам, отнюдь, не помешает расслабиться, закрыть глаза и уснуть. Спите, дорогой друг, а я буду говорить. Спите...
            Зевнул я так, что чуть не вывихнул челюсть. Веки налились тяжестью, сладкая истома пленила тело и разум. Я спал...


            Игривые лучи весёлого солнца метко простреливали разноцветье стёкол в окнах роскошных апартаментов Главы Города. Развалясь в мягком кресле, сей достойный муж брезгливо наблюдал за огромным, во всю стену, экраном, где беззвучно демонстрировались передающиеся с летающей "дистанционки" виды обширных владений муниципии. Глаз радовался, любуясь чистотой, порядком, ухоженной одинаковостью, аккуратностью, постриженностью и обрубленностью всего, что подлежало пострижке и обрубке.
            Глаз радовался... - любой глаз, но не глаз Главы Города. Его глаз до боли резало отвратительным зрелищем Городского Парка. Кому нужен этот Парк? Никто туда не ходит. Говорят, в нём заблудиться не мудрено. И разросся же, чтоб ему! Такая уродливая клякса - в самом центре.  Ни тебе правильности линий, ни окультуренных форм деревьев, ни освещения, ни дорог, ни даже тропинок. Уже кое-кто стал употреблять древнее, всеми забытое словечко: "Лес".
            Ох, беда-беда. И не очень-то этот лесопарк мешает, но... Вот именно! Через неделю в Город прибывает король. Его отрицательная реакция на Парк гарантирована, как пить дать. Приспичило же неугомонному старикашке лично объезжать королевство.
            Холёные пальцы Главы Города изобразили на клавишах пульта кодовый аккорд. "Дистанционка" застопорилась над Парком, затем поплыла медленными кругами, показывая Зелёный Хаос во всей его дикой красе. Уродливой красе. Парк... Разве такими должны быть парки? Если, вообще, должны быть. Ох, беда. Король не помилует. Хоть пару-тройку дорог там проложить, что ли? Парочку этаких аллей с иллюминацией, с гирляндами... Ох, беда, беда...
            Спустя энное количество часов и минут Главу Города с его муниципальной свитой можно было наблюдать у восточной окраины Парка. Поодаль кучковались злые рабочие-древорубы. На земле лежали носилки с двумя неподвижными телами.
            - Не в деньгах дело, ваша светлость, - оправдывался перед высоким начальством седой прораб. - Живые они. Видют, слышут. Противятся, ш-шоб их того... рубали. И убить могут. - Он хмуро кивнул в сторону носилок.
            Муниципальная свита нервно косилась на огромные деревья и перешёптывалась. Глава Города закрыл глаза, прикидывая схему будущего разговора с королём. "Отставка" - выжглось в его мозгу.
            - Да они человекам-то завсегда противились, - говорил прораб. - Бывало, зайдёшь сюды хоть на десяток шагов, и страх нападает. Да такой, что дай бог ноги. Лес тот страх нагоняет...
            - Парк, - резко поправил Глава.
            - Ну, парк, - понуро согласился прораб. - Нам без разницы.
            За деревьями послышался крик. Потом - треск, глухие удары и ещё крик. Все, как по команде, повернулись в сторону Парка.
            - Почему они не стреляют? - прошептал кто-то из свиты.
            - В кого?! - раздражённо воскликнул Глава.
            Из-за деревьев, шатаясь, как пьяный, вышел солдат с перекошенным от страха лицом. Это был один из четвёрки разведчиков, посланных в Парк для выяснения ситуации. Позади него кто-то протяжно закричал дурным голосом. Чувство товарищества заставило солдата пересилить страх и броситься на помощь. Он вывел второго разведчика. Тот громко стонал, прижимая руки к лицу. Сквозь пальцы, заливая униформу, текла кровь. Оба лишились ружей. У первого в дрожащем кулаке был зажат сломанный штык.
            Они уже почти вышли из-под тени Парка, когда над их головами раздалось оглушительное "Хрясь", и громадная полусухая ветвь обрушила вниз смертоносную тяжесть...
            Через неделю прибыл король.
            Пышные празднества длились три дня. А затем, как и следовало ожидать, маршрут венценосного каравана уткнулся в гигантские деревья, презрительно попирающие желание самодержца проехать именно здесь.
            - Лес? - удивился монарх.
            - Парк, - тоскливо уточнил Глава Города, предвидя проблемы.
            Полный леденящих кровь подробностей, правдивый отчёт о Зелёном Хаосе не поколебал королевского упрямства.
            - Я войду! - властно воскликнул он. - Мне обязаны повиноваться и деревья! Король я или э-э... Повелеваю всем оставаться на своих местах! - приказал самодур. - Тому, кто нарушит повеление, лично сниму скальп. - И он вошёл в Парк.
            Минут через десять королевская свита вздрогнула, явственно расслышав нечто вроде: "Хрясь! Бум-м!.." Крика не было.
            Придворные рванулись было к деревьям, но угроза лишиться скальпов остановила их, словно поразив параличом. А спустя ещё пять минут, нервно пошевелив ушами и повздыхав над превратностями судьбы, кое-кто уже пожимал плечом и хмыкал. Подумаешь, несчастье великое, пф-ф... Королевство не оскудеет. Во всяком случае, наследник имеется. Молод, правда, сумасброден слегка. Но к дворцово-правительственному штату расположен благосклонно.
            Итак, король умер! Да здравствует король!
            Молодой сумасброд оказался гораздо сумасброднее, чем от него ожидали. Ровно через десять дней после коронации участь получившего широкую известность Парка была решена. Уничтожить. Безапелляционно. Наследник благоговел перед памятью отца и поклялся отомстить любой ценой.
            Вокруг Парка образовалась линия фронта. В один прекрасный день, согласно Высочайшему повелению, началось решительное наступление.
            С высоты птичьего полёта Зелёный Хаос был похож на бесформенную, уродливую кляксу, как выразился Глава Города. Поэтому сначала предпринялись героические усилия для выравнивания линии фронта. Топоры и пилы тупились, ломались, соскакивали с обухов и рукояток, проламывая черепа и грудные клетки. Лезвия лопались, острые осколки визжали и резали человечью плоть. Гадостные щепки норовили впиться в глаза, корявые сучья рушились на головы, превращая древорубов в кровавую мешанину из костей и мяса. Предохранительные навесы не выдерживали бомбардировок, хороня под собой тех, кто им доверился. Подлый подлесок вцеплялся в лица, жестоко раздирая кожу, заражая лихорадкой... Люди шли, но каждый шаг был пропитан их же кровью. По трупам товарищей... Матерно проклиная природу... Люди шли. Король повелел.
            Линия фронта выровнялась. Поверженных гигантов расчленили и вывезли - пустили на туалетную бумагу. Так повелел король.
            На отвоёванных участках выкорчевали пни, землю утрамбовали, засыпали щебнем и замуровали мраморными плитами - с именами погибших человечков.
            Город оделся в траур. Похоронные процессии на улицах стали обыденным явлением. Госпитали трещали по швам. В моргах трупы складировались штабелями. Даже молодой сумасброд ужаснулся, глядя на дело рук своих. Но отступать не собирался. Принципиально.
            Во все концы королевства резво помчались королевские вербовщики. В короткий срок организовалась огромная армия, где солдаты были вооружены топорами, пилами, кирками, лопатами и тесаками.
            В распоряжение армии поступили все имеющиеся в наличии запасы Огненного Зелья и все огневых дел мастера. Но эта мера не оправдала надежд. Чтобы установить взрывчатку, приходилось идти на ни с чем не сравнимые жертвы. Ружейная пальба вообще не производила никакого эффекта, кроме уничтожения птиц и мелкого зверья.
            На Высочайшем уровне решено было поджечь Парк. Легко решить, труднее выполнить. Зачастили дожди, всё и вся пропиталось влагой; солдаты беспомощно барахтались в грязи, бесплодно атакуя деревья и умирая с именем короля на губах.
            Бомбардировка с катапульт и "дистанционок" давала минимальный результат при катастрофическом расходе Огненного Зелья, запасы которого не были безграничны, а нового в королевстве никто не умел готовить. Пришлось бы покупать в странах заморских, что болезненно сказалось бы на времени и на казне.
            Участились случаи дезертирства. Делегации солдатских матерей ставили заградительные пикеты на пути продвижения войск, осаждали королевскую резиденцию, рыдали в апартаментах Главы Города, разбивали палаточные городки возле моргов и митинговали сутки напролёт.
            Наступление захлебнулось по всей линии фронта. Молодой король почернел лицом от ярости. И в такой кризисный момент вдруг явился ко двору некий изобретатель, и замельтешили по дворцовым закоулкам странные и страшные слова: "Большие Ружья"...
            Тяжёлые небеса истекали влагой. Истерзанные деревья угрюмо взирали на копошащиеся в отдалении фигурки солдат. На границе мраморного покрытия устанавливались огромные лафеты Больших Ружей - невиданных доселе смертоносных штуковин. Над фитилями растянули тенты. Блеснули огоньки. Залп!..
            Чудовищный грохот сотряс чуть ли не всё королевство. Свист ядер, взрывы, крики и стоны гибнущих гигантов... Но человечьи вопли, знаменующие победу, заглушили даже повторные залпы. Ибо все видели, что Парку приходит конец.
            Победа! Радостная весть летит, как стрела, опережая события. А события, меж тем, приняли неожиданный оборот. Раз за разом изрыгали Большие Ружья снаряды и картечь. Огненного Зелья  уже не хватало. Но неколебимо стояла горстка израненных гигантов. Их осталось не больше двух десятков. Древние великаны. Они образовали двойной круг, сомкнув стволы так тесно, что между ними не протиснулась бы и пуля. Ветви и корни переплелись, вросли друг в друга, создав единый организм - сердце волшебной дебри.
            Безжалостная сталь кромсала плоть могучих воинов. Земля стонала от грохота взрывов. Небеса грязно потемнели от пороховой копоти. Люди обезумели; пена сочилась из оскаленных ртов, глаза налились кровью... Кончилось Огненное Зелье, но великаны стояли незыблемо.
            И страшно закричал молодой король, и вскочил, опрокинув походный трон, и дикими прыжками помчался к деревьям, свистя по воздуху огромным тесаком. Вслед за ним, закипая волной, ринулось обезумевшее человечье стадо: "А-а-а-а!!! Бе-е-ей!!! Уррра-а-а!.."


            Многоголосый вопль резанул по ушам. Я свалился с дивана и, стоя на четвереньках, обалдело вытаращил глаза на бормочущий магнитофон. Я не воспринимал ни слова. Но вдруг слегка разбардаченное сознание зацепилось за "Спящее Королевство". В голове как будто щёлкнул тумблер, и восприятие заработало без помех.
            - ...и они все уснули, дорогой друг, - мурлыкал магнитофон. Все уснули. Люди, животные, птицы, рыбы, насекомые и даже микробы. Они спят и поныне. И очень может быть, что мир, где мы с вами барахтаемся в суете сует, не существует реально. Очень может быть, что наш с вами мир - всего лишь, сон этих несчастных. Кошмарный сон...
            - Пип! Пип! Пип! - сказал магнитофон, а затем объявил голосом ржавого робота: - Внимание, отойдите на три метра. (Я отошёл.) Пригнитесь и закройте глаза. (Я подчинился, глупо ухмыляясь.)
            Магнитофон выдержал солидную паузу и внезапно заорал на весь дом:
            - Включена система самоуничтожения! Начинаю отсчёт! Три! Один! Два! Пять! Ноль!..
            Ну, "дорогой друг", ну, сволочь... Взрывная волна разнесла входную дверь в щепки, используя моё тело в качестве тарана. Горячие пластмассовые осколки провизжали возле ушей, и не менее десятка их впилось мне кое-куда. По потолку зазмеилась опасная трещина, в коридоре заматерились соседи, и...
            И я проснулся. На полу валялись фотографии, а магнитофон... Тьфу ты, чёрт! Да нет у меня никакого магнитофона!..
            Сон. Всего лишь, сон. Кошмарный.