Сожители

НА ФОТО СЛЕВА НАПРАВО - ВАДИК БОРИСОВ, Я, АРТУР ПОМОГАЕВ.

Моими сожителями по общежитейскому номеру были Женя Дзекун, Слава Круцко и Артур Помогаев. Последний из названных парней быстро остепенился, женившись на Гале Мурзаевой. Она была из другого корпуса и другого факультета. Чем она взяла красавца Артура, я тогда не понимал, а сейчас знаю, что бывает такая внутренняя сила притяжения, которую трудно преодолеть. Видимо угловатая и грубоватая Галка обладала такой силой, которую не смогли перетянуть другие девушки, вздыхавшие по красавцу Артуру. Двое оставшихся “свободными” парня из комнаты 64: я и Слава Круцко, держались еще долго холостяками даже после института. Женя Дзекун сдался на четвертом курсе, но я до сих пор не разбираюсь в его одиссее: то ли он связал свою судьбу с девушкой, которая сделала его одержимым настолько, что он притащил в 64 комнату “зеленого пионера”, то ли он нашел позже свою судьбу. Несмотря на близость наших взглядов и долгую дружбу, он остался для меня “закупоренным кувшином”.
Женя Дзекун был исключительно талантливым студентом. Я помню, как он делал дипломную работу по электродиализу под руководством Аполлона Васильевича Гордиевского, несомненно, поняв в этом процессе больше, чем руководитель. Правда, такое положение встречается сплошь и рядом. По окончании института Женя был распределен на одно из самых секретных предприятии, которое сначала называлось “Челябинск-40” (или Чикаго, как назвался в студенческих кругах этот “ящик”). Затем, через много лет это “ящик” стал называться – “Предприятие Маяк”. Через много лет и Женя стал большим человеком. Я мечтал попасть на это предприятие, но мне было отказано. И хорошо! Иначе я бы не встретил, после долгих лет блужданий, свою судьбу.
Слава Круцко или, просто, Крутя поражал меня умением схватывать материал. Садясь, перед экзаменом за тетрадки с лекциями и семинарскими занятиями, он просто их перелистывал, бормоча: “Это я знаю. Это я помню”. Я всегда восхищался, наблюдая за работой его головы. Парень учился совсем без усилий. После защиты дипломной работы он был распределен во Всероссийский институт химических технологий (так зашифрован был институт, занимавшийся ураном и другими редкими элементами). ВНИИХТ и его общежития соседствовали с нашим общежитием-квартирой. Мы часто встречались и я хорошо знал, что Крутя занимался литием, а затем, бериллием – металлами термоядерных бомб и, возможно, термоядерного синтеза. Помню даже его руководителя Остроушко Юрия, чья книга по аналитической химии лития была известной в научном мире.