Глава первая. Колдун в шкуре медведя

Пророчество старой ведьмы.

Глава первая. Колдун в шкуре медведя.

Ночь ранней осени пролетела так быстро, как будто вовсе и не касалось ее страстное дыхание раскаленной дневным зноем земли. Где-то в еще сохранившихся, не уничтоженных некромансерами, поселениях, люди крепко спали. Но сон их был беспокойным, наполненным туманными ночными кошмарами. Многие ворочались с боку на бок. И невнятно бормотали неразборчивые слова, отгоняя, наверное, от себя тени собственных призраков. Один только человек, если можно было назвать таким это существо - полукровку, полумага, полуэльфа, и на четверть человека, шел по пустынной горной тропе. Это был придворный чародей. Он тяжело опирался на волшебный посох, целиком выточенный из ветви священной яблони, которая выросла в круге посвящения. И корни были орошены кровью не одной жертвы. Еще неделю назад начал придворный колдун свое долгое, и довольно-таки опасное путешествие. И теперь продолжал держаться юго-западного направления. И прошел, наверное, большую часть пути по громадному, как сама судьба, горному кряжу. Но только сейчас достиг своей конечной фазы пути. Так для него наконец-то завершился этот длинный пролог, растянувшийся на добрые двадцать лет. Хотя вначале вся эта эпопея началась с окончательной гибели родных мест. И продолжилась со смертью его любимой повелительницы уже в том, в другом мире. Колдун невольно улыбнулся, вспомнив свою хрупкую, невысокую Госпожу Нелену, с ее белой кожей, облаком пышных золотистых волос, искрящимися голубыми глазами, и мечтательной душой. Наверное, не было человека во всей Долине, который отказал бы ей в уважении, и слепом поклонении. Поэтому для колдуна эта смерть молодой, цветущей красавицы, которая встретила только девятнадцать весен, была еще более странной,  чем, к примеру, снег в середине знойного лета. Но вся эта эпопея наконец-то недавно завершилась молниеносным путешествием-телепортацией. И теперь нескончаемою погоней за мальчишкой, который со временем повзрослел, и превратился в мужчину. Но это было в другом, чуждом для него мире, где ни осталось ни одной из магических карт, ни памяти для новых заклинаний. Они там не действуют так же эффективно, как здесь, в Долине чудес. А многих из заклинаний, как лунный свет, попросту нет. Но, не смотря ни на какие превратности судьбы, придворный колдун упрямо, поплотнее завернувшись в звериную шкуру, все шел и шел в сторону севера. Ощутив нестерпную, противную горечь жажды во рту, он сорвал с какого-то полузасохшего от горных ветров и недостатка влаги, дерева, перезревший плод. Но даже он на вкус был горьким, хотя немного освежил во рту, снял противную сухость. Он останавливался на всем пути только раз, чтобы напиться  прохладной воды из крохотного ручья. Но это было еще пару дней назад. За свою жизнь чернокнижник все-таки сумел обуздать бренную плоть. И тем самым управлять все свои жизненные желания. Но вот  несколько дней вода закончилась, в его рту не было ни капли влаги. И только сейчас измученное тело получило то, о чем давно молило. Но разум запретил это выражать слишком явственно. Обратно вспомнилось, как тогда, склонившись к воде, увидел свое отражение в крошечной заводи, обрамленной зеленым мхом и плавучими листами кувшинок. И тогда на несколько мгновений замер, глядя на слишком бледное лицо. И усталые глаза, которые заклинали о нескольких минутах отдыха. Но тогда сам себе приказал: «Иди. Защити посланника Богини Судьбы из мира людей. Только ты, и больше никто другой не сможет это сделать!». А узкая, извилистая тропа спускалась холодным росчерком, словно зигзагом, по самому дну каньона. А там, в своей первозданной свежести, безбрежной красоте и могуществе играл, клокотал холодный, почти что ледяной поток. Его колыбель была значительно выше, под самыми облаками, на горных вершинах. Однако жажда оказалась сильна. Колдун внезапно остановился у кромки потока. И, окунув, руки, ополоснул лицо студеной водой. А затем сделал пару глотков. От ледяной воды тупо заныли зубы. Но это были мелочи – тело получило жизненную влагу. И силу. Но именно в этот момент нервы напряглись, подобно струнам. И он ощутил явственное дуновение смерти. «Я чувствую, что черный рыцарь, этот ставленник  некромансеров, совсем рядом». – Промелькнула в мозгу дикая мысль, похожая на необъезженного мустанга. «Но где же он может быть?». – Колдун оглянулся вокруг себя. Прямо над ним нависли обледенелые выступы скал, и острые срезы гранита. При одном только взгляде на них начиналось неприятное головокружение. Впереди, как раз перед ним, высилась неодолимая с первого взгляда стена. Эдакое нагромождение гранитных глыб, уходящее вверх, словно в бесконечность. Это была последняя природная баррикада, которую горы возвели у него на пути. Но колдун знал, что здешний воздух обладает довольно странным увеличительным свойством, присущим любому высокогорью. И еще знал, что можно идти не один день, прежде чем эта стена реально преградит его путь. Когда стало казаться, что подъем грозит сделаться трудным, колдун остановился. И на несколько мгновений задумался. А потом, подняв голову, внимательно вгляделся в сплетение звезд. Звездный свет сочился на землю сквозь разрывы в облаках золотистыми, как будто пыльными, лучами. «Как и с чего начать?» – размышлял чернокнижник. Он еще немного постоял, наблюдая за игрою этих лучей, смешанных с легкой, серебристой лунной пылью. И нахмурился в раздумье. Его длинное, вытянутое лицо пересекли глубокие морщины. А голубые глаза, обычно смотревшие на мир с нескрываемым острым интересом, потемнели, подернулись дымкой, выдававшей внутреннее напряжение. «Здесь откроется нужный канал!». – Точным, уверенным движением  достал из потайного кармана, вшитого с внутренней стороны шкуры пещерного медведя, мешочек с магическим порошком. Высыпав на ладонь, поднес к лицу. И, полюбовавшись несколько мгновений мерцанием мелких кристалликов, часть вдохнул. А оставшуюся часть бросил в черноту пропасти. Сторонний наблюдатель увидел только бы только яркую, живописную вспышку. И то, что фигура, закутанная в медвежью шкуру, самым загадочным образом исчезла из поля зрения. Но сам колдун, когда открыл глаза, увидел, что стоит в магическом круге посвящения. И тут же почувствовал, что волшебные кристаллы постепенно начинает действовать. Его желудок внезапно стянуло в плотный комок. А все тело как будто свело легкой судорогой. Душу захватило знакомое ощущение. Это было как ожидание. И радость, предвкушение того, когда охотник уверен, что его добыча, за которой он так долго гнался, наконец, у него в руках. Подавив радостный вздох, едва сдержал себя, чтобы не пуститься бегом. «Мне пора! – Колдун торопливо направился к большому кругу, выложенному из больших камней. И  окруженного густой, высокой травной. В самом центре круга посвящения высилась огромная каменная плита. Это был жертвенник, на котором приносились кровавые жертвы. На котором возлежали много раз девственницы, зачинающие от посвященных новое поколение. И дающие молодую кровь ордену. Здесь же, раз в год, на полнолуние, посвящали в колдуны. Но не все знали, что именно здесь была дверь в иной мир. Мыслительные реакции начинали постепенно перестраиваться на нужный лад. Само течение мыслей внезапно замедлилось. Некоторые вещи, прежде скрытые от простого глаза, начали приобретать особое значение и весомость. Внезапно весь мир преисполнился светом. А сознание наоборот, превратилось в какие-то странные, запутанные дебри. В ветвях яблони, нависающих над самым алтарем, начали постепенно проступать странные образы, отдаленно похожие на лица людей. Чернокнижник смотрел, как зачарованный. Перед его лицом возникла молодая дриада, с прекрасными руками-ветвями. «Будь осторожен!» - Тихо прошелестели ветви священной яблони. «Будь начеку! Некромансер почти рядом!» - Вторил ему старый дуб колдовского ордена. Дриада растворилась в листве. И голос дерева так же внезапно умолк.  Колдун обратно почувствовал, как в глубине души нарастает, вспучивается смутное беспокойство. Внезапно аромат смерти усилился, стал острым, как свежезаточеный клинок. По бледному, усталому лицу с большими синими полукружьями под глазами промелькнула тусклая тень беспокойства.  «Черный рыцарь не отстает от меня. Что ж, я знаю, что он идет по моему следу, и приготовлю вполне достойную встречу!» - Прошептал чернокнижник.  – С этой мыслью он встал с алтаря, и остановился у внешней границы колдовского круга. И потом незаметно вытащил мешочек с ароматическими травами, приправленными золотым корнем. И стал дожидаться развития событий. Смутное возбуждение в глубинах плоти нарастало. «Не слишком ли далеко я зашел в своих стремлениях?» - Только успел подумать колдун. Как напротив круга посвящения сверкнула вспышка. И появилась черная фигура, закутанная в черный плащ с кроваво-красной окантовкой. Лица не было видно из-под капюшона. И только глаза горели красновато-зловещим светом.  Они, два заклятых врага, на мгновение замерли, молча пожирая друг друга взглядами, полными ненависти. Но эти несколько мгновений, казалось, растянулись на целую вечность. Колдун неожиданно сам для себя, вздрогнул, и шагнул за пределы круга. Он не хотел его осквернить убийством изменника ордена. Но в глубине души понял, что именно сегодняшней ночью что-то изменится. Невидимый ветер трепал полы черного плаща. В одной руке пришелец держал дорожный посох. Застывший на каменном выступе под этим подрагивающим серым небом, он был похож на пророка самой Смерти.
- Колдун, ты, как я смотрю, в точности исполняешь древние предсказания! – И рассмеялся. А смех его, холодный, и жутковатый, прокатился по скалам гремящим эхом, перекрыв даже рев водопада. - Колдун, я шел за тобой по пятам не один день. И сейчас  мы только вдвоем. Никто не помешает мне тебя стереть с лица земли!
- О, рыцарь, зачем ты меня преследовал столько дней? - Тонкие губы чернокнижника скептически изогнулись.
- Зачем? Я хотел понять, на что настроен твой разум. Понять твою цель. А теперь пришло время для серьезного разговора.
- Тогда говори. – Колдун понял, что именно сейчас что-то произойдет. Черный рыцарь внезапно тряхнул рукавом своего плаща. Откуда выпал маленький скипетр, вырезанный из цельного рубина. Его зловещий, кроваво-красный отблеск отразился в глубине глаз колдуна. Однако тот не показал испуга, или удивления, даже бровью не повел. – и это все твои аргументы? По-моему, в моей руке есть что-то более весомое. Ну и что ты мне хотел сказать? Я весь во внимании. Его оппонент презрительно поджал нижнюю губу.
- Некромансеры были всегда. Они есть. И всегда будут. Ты, жалкий колдунишка, непонятно кто, полукровка,  нас не остановишь своим жалким лепетом! Не трать свое время напрасно. И магическую силу! Всегда найдутся мужчины, женщины, и даже дети, которые хотят жить долго. Вечно. И отрицают саму идею смерти. А больше всего жаждут жить, видеть солнце, горы и наслаждаться зеленью листвы. И это желание будет намного сильнее, чем желание обладать властью, богатством или женщиной. Они хотят вечной жизни, и мы ее даем.
- Служение господину, в руках которого нить твоей жизни – есть рабство! Только у вас оно растягивается на вечность! Не все хотят испить сию чашу до дна! Не стоит навязывать желание бессмертия всем! – Парировал колдун. Никто ничего просто так не дарует. И  бессмертие тоже.
- Ты прав, глупый колдунишка! Никто просто так ничего не «дарует». За это нужно платить своей силой жизни. Но само бессмертие этого стоит. Таков закон, таков естественный ход вещей. Так же, как воде надлежит течь с горы вниз. И когда Черная дева войдет в Данмир, вот тогда и начнется уже настоящее веселье. Жалко только, что тебя там не будет. Прощай, колдун. Ты успел надоесть мне своими глупыми бреднями! Я свое дело сделал. – Некромансер улыбнулся своими бездонными глазами и протянул в его сторону колдовской жезл. Но колдун еще до этого успел развязать мешочек с ароматическими травами. И швырнуть щедрую горсть в сторону Черного рыцаря. Вспыхнула яркая молния. А колдуна отшвырнуло в сторону.  Он словно провалился в черное, глубокое небытие. Сколько прошло времени, он не понял. Казалось, все было соткано из ветра, аромата жасмина, благоухания роз и жимолости. Во рту появился гадкий металлический привкус. Он ощутил, как руки сами сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладони. Резкая боль слегка отрезвила, и чернокнижник застонал, попытался приподняться. Это получилось, хоть и с трудом. Он, покачиваясь, словно выпил два стакана опьяняющего, крепкого напитка «месть дракона», кое-как вступил в колдовской круг, и дошел до яблони. Аромат от ее ветвей вернул утраченные силы. Розы, жимолость и терпкий жасмин, прошлогоднее сено….. все это напоминало события тридцатилетней давности. Когда он был еще молодым, и неопытным юнцом. И его первый поцелуй в колдовском круге. И его первую девственницу, которая понесла от него сына….. Но сына, умного, способного ученика, убили подлые Некромансеры. И ему оставалось только мстить, мстить и еще раз мстить. За сына. И за госпожу. Преодолев боль, чернокнижник повернулся спиною в восходу, лицом к громадным горным кряжам. И понял вдруг, что только именно сейчас целый этап жизни начался и завершился. И все это случилось в эту ночь. И. проведя по вискам, внезапно для себя понял, что за этот час постарел лет на десять. Если бы он посмотрел в зеркальную поверхность воды, то увидел бы, что волосы сильно поредели на висках. И подернулись серебристой дымкой седины, серой, как осенняя паутина. Морщины на лице стали глубже, а кожа значительно грубее. Возле яблони дымились остатки дуба. Они стали тверже железа, и под действием заклятия обратились в камень. Черный рыцарь пропал, словно испарился. На его месте осталась кучка пепла и дырявый, вспыхнувший сиреневым пламенем, плащ. Где-то там, впереди, начинала развиваться новая жизненная цепь. Онемелое тело постепенно приобрело обычную подвижность. Колдун уселся на краю скалы. И ждал, когда придет нужное время для призыва. И уже грезил, видел, почти как наяву, как Странник подойдет к Черным скалам. И протрубит в серебреный рог, вызывая Черную деву, чтобы сразиться с ней в последней битве.  Колдун обратно лег на холодный камень жертвенного алтаря. Опять зазмеились, задвигались ветви священной яблони. Из них, словно змея, выскользнуло темно-коричневое тело. И зависло над его лицом. Оно опустилось ниже, но, наткнувшись на силу защитного амулета, вдруг замерло. На несколько мгновений все как будто застыло в безмолвии. Не было слышно ни одного звука. А только тихое дыхание колдуна. И легкое дуновение ветра, под которым лица в листве задрожали. «Нужно действовать быстро, иначе дух дерева уйдет, ибо остановиться теперь для него означает только раствориться опять в бестелесности». Он ощущал, как дриада постепенно ускользает из круга магических камней. Трава на поляне склонилась под порывом ветром. И мелкая рябь на ней расходилась каким-то замысловатым узором. Колдун поднял глаза к лицам в листве. С его губ сорвался тяжелый стон. Сорвался и тут же замер.
- Вызывай Странника. И да будет тебе дарована сила призвать его из другого мира. Пришло его время! Звезды сверкнули, как бусинки из холодных самоцветов. И пронесся ветер перемен, пропитанный тонким запахом корицы.… Этим запахом позднего сентября. Но колдун знал, что его мир ужу изменился. И теперь наблюдал, словно в полусне, как он меняется этот мир. Он услышал скрипучий, деревянный голос:
- Этот мальчишка – только проводник. Черная дева тоже ждет его. И его страшится того, что записано в книге Мертвых. Тень еще ниже нависла над ним. А в теле проявился внезапный экстаз, переломленный наплывом резкой боли. И, как ему показалось, спустя вечность, оттолкнул дриаду в ее истинном виде, почти приходя в себя. Взгляд еще туманился.  Камень был приятно теплым на ощупь. Но в воздухе стало заметно прохладней. Как перед грозой. Сквозь тяжелый занавес облаков доносились раскаты грома. Такие же монотонные, как грохот и гул огромной кузницы гномов, скрытой глубоко под землей. Тоненькая полоска неба, еще не загороженная гранитными стенами внезапно сузившегося ущелья, тоже вобрала в себя этот серый оттенок. И едва уловимый, нарастающий гул. Серое небо начало зыбиться. И теперь подрагивало в жестоком противоборстве холодных и теплых воздушных потоков. Как будто опустошенный, чародей рывком поднял свое тело, и сел. Голова закружилась, что едва не упал с алтаря. Суставы начало выкручивать, ломить от сильной боли. Та же боль, только многократно усиленная, родилась внутри черепной коробки.  Лицо колдуна как-то странно напряглось. Но, сконцентрировав свою волю, бережно встал на ноги. Потом поднялся. И, шатаясь, точно как пьяный бродяга, направился к внешней границе круга. Он ушел не оглядываясь. Но кожей чувствовал, что дриада стоит перед решеткой своей темницы, внутри ствола яблони. И смотрит, как чернокнижник покидает ее. И сколько теперь ей ждать, пока еще кто-нибудь вызовет ее, изголодавшуюся и одинокую. Когда придворный чародей переступил невидимую черту, он физически ощутил, как тяжкий груз разом свалился с его плеч. Вздрогнул, и с шумом, похожим на всхлип, втянул в себя прохладный воздух раннего утра. Внизу, под его ногами, бурлил неукротимый, как сама жизнь, горный поток. Восходящее солнце окрасило небо легким малиновым сиянием. А он присел на скалу, обратив лицо к восходящему свету дня. Его решимость нисколько не ослабла. А сердце не дрогнуло от сомнений. Ветер трепал его волосы, еще больше поседевшие за это время. Колдун знал, что, хотя и тьма опустилась на его мир, но это будет не слишком долго. Скоро наступит и в Долине Чудес рассвет, который так давно ждут все ее обитатели! Но этот мир уже не тот, он уже изменился, и немного сдвинулся с нулевой, с мертвой точки. Перед громадою времени, полного неисчислимых возможностей, он себя чувствовал точно ничтожный карлик.  Начался новый виток развития событий.  А колдун, запахнувшись в слегка обгорелую звериную шкуру, обратно отправился в путь. Только он его вел уже на запад.