Получение металла гафния

Когда я начал работу над проблемой гафния, мне казалось все ясным, но жизнь расставляет свои многоточия. Я мог бы сделать список работ, которые мне пришлось выполнить с лаборанткой Валей Мареевой. Список, наподобие того, который уже был сделан при описании выполнения дипломной работы. Однако такой список следовало бы увеличить в 5 – 6 раз. Достаточно сказать, что количество растворов, которые были получены в реакторе объемом 50 литров, измеряются десятками кубических метров. Пульсационная колонна была высотой 3,5 метра. Перекачка растворов производилась самодельными центробежными насосами. Но главными отличиями было то, что работа проводилась не только на пульсационной колонне, но еще на 20-ти ступенчатом смесителе-отстойнике. Все это оборудование и арматура к нему были сделаны по моим чертежам. Работа шла и день, и ночь. Я был свободен от семейных обязательств, так как единственная моя связь с Лидой распалась по ее инициативе. И, слава богу: я знаю, как печально закончилась ее судьба. Все вино! Оно угрожает не только мужчинам, но и женщинам. Последним даже сильнее.
Я часто по нескольку дней не выходил с завода: спал на диване Марии Сергеевны, ел в заводской столовой. Завод охранялся автоматчиками, которые не обращали внимания на то, ушел или нет работник. Только пропускная система была жесткой. Не выходить с завода можно было, сколько хочешь. Трудности только при входе. Часовые иногда посмотрят на тебя при выходе и только улыбнутся.
Прошло больше, чем полгода, а оксида гафния было порядка десятка граммов. Я держал связь с МХТИ (Г.А. Ягодиным и О.А. Синегрибовой). Не хватало нового экстрагента - диизоамилового эфира метилфосфоновой кислоты, который был исследован О.А. Синегибовой. Пришлось ездить с двумя пустыми канистрами в Волгоград на завод С.М. Кирова, возле которого (на Веселой Балке) будет жить потом моя мама. Удивительно переплетаются судьбы. Порой кажется, что все это было во сне, но строго отрепетировано.
Доставка экстрагента в Москву – отдельная история. Чтобы провезти канистры с горючими жидкостями, пришлось всю ночь пить с проводниками.
Когда экстрагент был закуплен, перебои стали редкими и работа пошла более интенсивно. К концу года работы  удалось накопить больше килограмма оксида гафния чистотой более 98 %. В один прекрасный день все это богатство было поставлено к главному инженеру на стол.
- “Ну вот, теперь я верю, что ты (КВ так обращался с теми, кого считал своим)сможешь получить промышленные количества гафния. Я направляю тебя в цех № 2. Делай там крупную установку  на 10 килограммов оксида в месяц, заодно ты будешь технологом этого цеха” – засмеялся КВ.
- “Заметь! Ты будешь самым молодым технологом в Министерстве среднего машиностроения. Ведь тебе 25 лет. Не боишься?” – утвердительно спросил главный.
Ответ был предельно наглым: “Я боялся бы, если мне было, как Вы думаете, 25 лет, но мне пока еще 23 года - изрек я”.
Кронид был удивлен, и мы вместе рассмеялись.
- “Вот чиновники в Министерстве будут сражены. Но это хорошо” - изрек Кронид.
А когда во время одной из командировок на конференцию со мной случился опасный случай: печать и расписка провалились в туалет поезда, мчащегося в город Глазов (студенческое название Глазова - Глазго), у меня появились опасения неминуемого краха. Но эта провинность стоила мне всего лишь строгого выговора. Я решил, что меня охраняет провидение. Шел 1964 год с его послаблениями.