Ликантроп. Осколки памяти. Величайшее путешествие

  Блуждающие в темноте. Величайшее путешествие
 
  Толпа собралась на городской площади. Она ждала здесь не менее получаса. Люди уже не знали, куда деться от нетерпения, им становилось скучно. Возле соседнего дома была припаркована милицейская машина с переливающейся мигалкой, без звука. Внутри было пусто, мужчина средних лет стоят, опершись на капот, и, задрав голову, смотрел куда-то вверх, но лицо его не выражало почти ничего. Его напарника не было, видимо он уже вошел в здание. Все лица столпившихся тоже были подняты вверх, опускались они только когда уставали или чтобы перекинуться словечком со своим соседом. Некоторые из присутствующих взволновано переговаривались. Люди держались на расстоянии от стены, образовывая полукруг перед зданием. В общем шуме людей, что напоминал жужжание пчел, кто-то тихонько всхлипывал. Молодая девушка стояла в стороне от других, ближе к зданию, по лицу ее стекали слезы, кисти тонких рук были сцеплены на груди, словно в молитве. Она тоже смотрела вверх, туда, где на самом краю крыши стояла одинокая фигура человека.
  - Неужели, он и вправду спрыгнет?- послышалось из толпы.
  - Да, вряд ли,- отозвался другой голос,- Милицейские уже пошли на крышу, сейчас его уже, скорее всего, снимут оттуда. Поуговаривают немного и снимут, так обычно и бывает.
  - А вдруг все-таки спрыгнет?- взволнованный голос.
  - Тогда лучше отойти подальше от места, куда он упадет,- предусмотрительно подумал некто.
  - Как ты может об этом сейчас думать?- возмутился кто-то, и тяжело вздохнув добавил:- Такой молодой, а хочет убить себя! Я все меньше понимаю этот мир.
  - Еще немного и я опоздаю в кинотеатр,- заметил еще какой-то элегантно одетый человек, нервно поглядывая на часы.
  Девушка все это слышала, но ничего не говорила, она безотрывно смотрела вверх, тихонько всхлипывая. Черные боязливые глазки были заполнены слезами, аккуратненький носик, дрожащие приоткрытые губы,- все это выглядело очень трогательно на худеньком и бледном личике милого создания, которому не исполнилось, пожалуй, еще и 17. Локоны темных волос падали на плечи и немного на лицо. Одета девушка была довольно просто: белая майка, светло-синяя курточка с капюшоном и черные джинсы. Внезапно она словно очнулась, смахнула слезы и быстро побежала ко входу в здание, но полицейский перехватил ее и силой оттащил назад, как она ни сопротивлялась, ни умоляла пустить.
 
  Но сверху все эти люди казались такими маленькими, одинаково незначительными и беспомощными, лишь точки на асфальтированной поверхности земли. Хотя этих точек было довольно много, и становилось все больше и больше, но они все равно оставались лишь точками. Молодой человек не смотрел туда. А он был молод. Ветер, сорвав с его головы капюшон, теребил светлые волосы и расстегнутую темно-синюю куртку.
  С высоты тринадцатиэтажного дома было так хорошо видно небо во все четыре стороны. Это здание было одно из самых высоких в округе. Все внимание юноши было приковано к алому небу на южном горизонте. Последние лучи солнца пропадали за высокой горой, покрытой, словно бородой, лесом. Казалось, что голубое небо трескалось алыми кривыми линиями, что сходились на кусочке красного светила. А за спиной, на другой стороне небосвода уже сгущалась Тьма, поглощая все больше и больше элементов мозаики неба. Захватывающее зрелище.
  С такой высоты он не мог разглядеть ни всхлипывающей девушки, ни слов, что почти бесшумно, молитвой срывались с дрожащих губ ее. Не слышал и того, что кричали ему другие, на его ушах были небольшие капельки-наушники, играл "Linkin Park".
  Запыхавшийся работник специальной службы вместе с милицейским торопливо поднимались по лестнице. Еще в 14 часов дня отказал и застрял на седьмом этаже лифт, поэтому-то им и пришлось бежать на самый верх пешком. Наконец, дверь, ведущая на крышу. Можно перевести дух. Но она заперта! Подоспевшие на помощь переглянулись стали нервно дергать ручку, стучать руками в дверь, что-то громко кричать. Но юноша не слышал и их. Он стоял на самом краю, по ту сторону перил. Не более 5 см порога, отделяли его от пустоты. Запрокинутыми назад руками держался за перила, что и позволяло ему сохранять равновесие на такой маленькой поверхности.
  Юноша не плакал, лицо его было мертвенно бледным и спокойным. Короткий взгляд вниз на толпу и презрительная улыбка отразилась на губах. Последний взгляд на разбитое небо. Опущенные веки. Легкая улыбка на губах. И шаг…
  Ветер с неожиданной силой подхватил его тело. С силой бил в лицо, но это было приятно. Как будто пытался втолкнуть выпавшего обратно в мир. Но это было ему не по силам.
  В сознании звучала мелодия "In Pieces". Темнота и бьющий в лицо прохладный ветер, завораживающее ощущение полета. Сильный удар. Мгновенная вспышка жгучей боли взорвалась и потухла так же мгновенно. Но юноша не слышал ни отчаянного крика, ни хруста ломающихся костей, умиротворяющая мелодия заглушила все окружающие звуки. Какое-то время она еще была слышна, но все тише, все глуше, все дальше отдаляясь эхом в повисшей темноте… пока не смолкла совсем и тогда наступила тишина. Последняя мысль о том, что он покидает этот мир навсегда потухла вместе с последним отзвуком песни, затерявшимся где-то далеко в темноте… немедленно и ласково поглотившей его разум…