Психологическое

            Пить со всеми подряд – это искусство. И не уменьшайте столь высокую степень этой оценки. Да-да – искусство и не меньше. Вот психология – это наука и искусство в одном флаконе. Так? Так. Как ни крути, а питие с людьми – это тоже психология. Ну, допустим, на науку этот процесс не тянет, а вот на искусство вполне. И это не я говорю, а мой товарищ, кстати, уважаемый психоаналитик. Пили мы с ним на днях. Набрались крепко. Ну и я со своей душевной прямотой решил его душевную кривоту немного распрямить:
- Слышишь, дядя Фрейд, - начал я, - ну вот всё я понимаю: ты людей выслушиваешь, ты у них стрессы снимаешь и страхи там всякие, но разве это стоит тех бабок, что ты с тех людей снимаешь?
- А почему тебя так это интересует? – спросил меня психоаналитик.
- Я ведь тоже твой коллега, - отвечаю, - со столькими пью и выслушиваю их, а больше, чем на месячный проездной не зарабатываю. Да и то на сданные бутылки. А у тебя новый Мерседес.
- Я ж делаю людей лучше, а они, осознав это, платят - будь здоров.
- Как ты их лучше делаешь? Ты ж не пластический хирург.
- Пластика – это внешний тюнинг, а у меня типа чип-тюнинга получается. Прошивку меняю.
- Ого! – восхитился я, - А как ты это делаешь?
- Всё просто, - ответил он, - посмотри на себя в зеркало.
- Ну и чё? – я встал в полный рост и взглянул в трюмо, - Обычный толстый человек, и судя по всему, алкаш.
- Фу! Как ты можешь так о себе? – воскликнул психоаналитик, - Ща мы тебе чип-тюнинг сделаем. Наливай!
          Я налил, мы чокнулись, выпили, и началось…
- Во-первых, - начал психоаналитик, - ты не толстый, просто у тебя много туловища.
- Это как? - не понял я.
- Да всё просто! Много мозгов у человека – слышал такое определение?
- Ну да.
- Круто звучит?
- Ну да, если действительно много.
- Вот! А тебя, действительно много туловища.
- А чё, - согласился я, - действительно много туловища.
           И мне вдруг стало хорошо. Ведь вокруг столько толстых людей, реально толстых. А у меня просто много туловища. Я посмотрел в трюмо. Ну да, всё нормально, много туловища. Всё честно. У кого-то много мозгов, а у меня с туловищем нет недостатка.
- Слушай,- спросил я, - а что делать с моим алкоголизмом?
- Каким алкоголизмом? Во- вторых, - продолжил он, - питие с людьми – это процесс творческий, сродни искусству. Правильно?
- А я это всегда говорю, - мне стало ещё веселей, - общение с людьми – это как живопись.
- О!, - подхватил психоаналитик, - ты истинный художник общения, а твоё туловище – это инструмент. Ведь если с человеком весь вечер пиво пить,  то куда его помещать?
- Ну да, - по моему лицу расплылась улыбка, - я неслабый сосуд для пива.
          И мне стало совсем легко. Я понял, что жужжание моей бывшей тёщи, причитания матери, вздохи соседей – это от их недалёкости. Художника поймёт не каждый. И мои ноги понесли меня на лоджию, где в заначке лежала бутылка французского коньяка, добытая  этой зимой при выталкивании из сугроба какой-то иномарки. Выпили мы ту бутылку с психоаналитиком. Всю ночь мне снилась радуга. Утром, я конечно мог подумать, что меня развели на тот коньяк, но … эта такая мелочь, по сравнению с тем, что у меня, в отличие от всех, просто много туловища.