Проклятие

- Дорогой! Чай готов.
Голос обращен не ко мне. Никто никогда не говорил мне «Дорогой!», никогда не готовил мне чай. И никогда не было рядом со мной такой женщины: красивой, несмотря на почти пятьдесят лет, умной, нежной, любящей. Счастливой. Почти никогда.
- Иду, милая! – Он отвечает. Он еще старше, чем она, что не мешает ему каждый день ходить на работу и в тренажерный зал, проплывать по полтора километра, а ночами заниматься любовью. С ней. Только с ней. Уже много лет только с ней.
Если бы я сейчас был женщиной, я бы почувствовал ревность. Потому что будь я женщиной, рядом со мной никогда не было бы такого мужчины. Сильного, умного, богатого, любящего. Счастливого. Но я мужчина. Сейчас я мужчина и чувствую только чисто мужскую зависть к нему. Зависть, быстро переходящую в жгучее желание лишить его всего этого. Любви. Силы. Счастья. И будете вы...
Я выхожу. Она смотрит на меня и в ее глазах я читаю уходящий восторг – еще бы, Она ждала Его. Но дождалась меня. Тварь! Какое права она имела? ...жить... Бью ее. Она кричит и бросается в сторону, пытаясь добраться до выхода из кухни. Зовет его. Крики радуют меня. Она знает, что он в комнате, но не знает, что в его нынешнем состоянии он вряд ли сможет ей помочь. Ой вряд ли! Нет, он не мертв. Мертвецы не несут людям горя, разве что ненадолго и то самым близким. А у них, я знаю точно, близких нет. Живой страдалец принесет куда больше горя, лишит многих надежды на счастье, а в душах остальных посеет сомнение в самом его существовании. Еще больше сомнения. Продолжаю бить. Она уже не кричит, стонет. Силы быстро оставили ее. Не привыкла бороться. Ха! Когда я беру ее за волосы, наматываю их на руку и с силой ударяю ее головой об угол ящика для посуды, она не издает ни звука. ... в страдании. Осталось совсем немного. Вернуться в комнату. Поднять его и привести на кухню. Облапать стены, ящики и ее саму его руками. Посадить его на пол. И сделать один звонок.
 Много крови. Хорошо. Воля исполнена. Хозяин будет доволен. Это приятно и доставляет мне удовольствие.

- Я доволен тобой. – Голос Его подобен грому. Он сотрясает стены зала, где мы находимся. Зал огромен, и я никогда не мог разглядеть противоположенной стены. Не уверен, что она вообще там есть. Здесь ни в чем нельзя быть уверенным.
- Ты все сделал правильно. – Говорит Он. Но я не слушаю. Я катаюсь по полу, воя как дикий зверь, потерявший разум, крича, как птица, перелетевшая океан в поисках самца и нашедшая волны горячей лавы на месте привычного берега. Ору не менее громко, чем человек, находящийся на неизмеримом расстоянии от меня, только что очнувшийся от гипнотического сна и увидевший дело моих, нет его, рук.
- Зачем?! Прошу Тебя, прекрати это. – Я плачу. Слезы катятся по щекам. – Они заслужили счастье. Они имели на него право. Право на жизнь.
- Они люди. – Голос полон добра и страдания, как и его Хозяин. В нем и не может быть гнева или злобы. И это самое страшное. – Ты знаешь, что так надо.
- Нет! – Кричу. – Хотя бы дай мне шанс не страдать от этого каждый раз. Чем я заслужил это?
- Ты знаешь, что я не могу сделать этого. Страдание, которое приносит радость убийце, уравновешивается. И становится бесполезным. И ты знаешь это.
 Разумеется, я знаю. Страдание должно вызывать дальнейшее страдание. Иначе какой в нем смысл? Испытывай я радость от убийств, которые должен совершать, люди меньше страдали бы от их совершения. А мое предназначение теперь в том, чтобы не дать им наслаждаться. Теперь.
- Позволь мне видеть ее. – Прошу, вытирая слезы.
- Конечно. – Отвечает воплощение мудрости, добра и справедливости.
И стены исчезают. Я на острове. Вокруг меня дикая природа, сверху сияет солнце. В ветвях поют птицы и с красотой окружающего меня мира не смогло бы поспорить ничто из созданного моими потомками. Если бы им было дано это увидеть! Но им не дано. Никогда не будет дано. И это только моя вина. Она не виновата. Вижу ее. Она сидит на берегу и смотрит на воды. Она прекрасна. Самое совершенное из человеческих созданий. Длинные белокурые волосы ниспадают на божественные плечи, карие глаза как будто хранят в себе все тайны вечности. Собственно, так и есть. Она оборачивается и видит меня. Взгляд наполняется ненавистью.
- Уйди! – Она кричит так, что птицы в испуге срываются с деревьев и улетают. – Зачем ты пришел?
- Мне больше некуда пойти. – Отвечаю я ей. – Умоляю, прими меня.
- Это ты виноват. Во всем, что произошло, во всем, что происходит и будет происходить, виноват ты! – Она продолжает кричать и наступает на меня. – Уйди, я не желаю больше видеть тебя! Никогда!
Я ухожу. Это и есть самое большое мое проклятие. Не то, что когда-то я подчинился ей и съел тот плод, да пребудет на нем проклятие! Не то, что именно я вынужден сеять страдания среди моих детей. Не то даже, что первым моим заданием было убийство собственного сына во имя Его. О, если бы она была со мной, если бы после каждой смерти мне было куда возвращаться! Тогда все было бы иначе. Все было бы не так. Совсем по-другому. Я иду по берегу, полной грудью вдыхая свежий ветер. Я никого ни о чем не прошу. Не потому даже, что это бесполезно. Ведь милосердие Его бесконечно и, быть может, за тысячелетия мне удалось бы вымолить прощение. Просто я заслужил это. Я, но и только я. Не все они, не все те, кого я должен убивать. За долгие века мне не пришлось убить ни одну мразь, ни одного человека, который заслужил бы это. Только здоровые, радующиеся жизни, счастливые люди. Только те, кто не заслужил наказания. Просто потому что из-за меня они не заслужили и счастья. Я знаю, отдыхать мне недолго. Сейчас мир стал богат и слишком многие начинают чувствовать себя счастливыми. Ему это не нужно. Недолгий отдых скоро сменится все тем же жгучим желанием убивать, которое я испытываю всякий раз, выполняя Его волю. Так надо, я верю в это. Стараюсь верить. Так надо...

- Милая, тебе сделать кофе?..