Записки геолога

   Это записки моего отца, Момжи Георгия Сергеевича, которые он начал незадолго до своей смерти в 1988г. К сожалению остались неоконченные. Но я их решил включить в книгу об отце, которую готовлю.

Пролог

     Геолог. Специальность престижная, многотрудная. Но в чём её сущность?
Многие полагают, что в романтике, бесконечных путешествиях, связанных с ними опасностях,
в столкновении со стихиями. Всё это есть. Однако, главное, самое сокровенное для геологии, это творчество - проникновение в тайны земных недр,
 раскрытие её загадок, дающиее возможность поставить их на службу человечества.
Все же остальные трудности - лишь неизбежные издержки, на которые приходится идти
ради геологических свершений.
   Небо может видеть каждый. Земля  же на материках скрыта от человека под чехлом
позднейших отложений, почвенным покровом, растительностью, а на морях и океанах - водой.
    Современные средства позволили человеку проникнуть в космос на миллионы километров,
а взором - на расстояния, измеряемые немыслимым количеством световых лет. По глубине
проникновения в недра Земли рекорд держит Советский Союз, перейдя десятикилометровый
рубеж, прокладкой сверхглубокой скважины на Кольском п.о. Об остальных тысячах километров
можно судить по отголоскам сейсмических волн, проходящих сквозь тело планеты.
  Земля много крепче, чем небо хранит свои тайны. Но она питает человека всем, что ему необходимо. Она, как своему мифологическому сыну Антею, даёт силу, и за нею стремится в земные недра человек. Первопроходец в земные недра - вот, что такое геолог.
   Каждый первопроходец выбирает свою цель и соответствующий ей маршрут, о которых он
стремится знать всё, что было в его время возможно, а также овладевает соответствующими
знаниями и методами.
   Одни специализируются в одной из геологических наук: тектонике, минералогии...
другие же стремятся познать строение земли, изучая её поверхность - это геологи-съёмщики,
третьи ставят своей целью открытие и оценку месторождений полезных ископаемых - это
геологи-разведчики.
   Информация в науке возрастает круто, по экспоненте, на её овладение даже в одной узкой области не хватает человеческой жизни, геолог стал избирать для себя всё более
узкие задачи, умножил число геологических специальностей. Так в среде геологов-разведчиков появились геологи-нефтяники, угольщики, рудники и нерудники, гидрогеологи и др. Но и на этом дифференциация не остановилась. Например, геологи-рудники специализируются по видам сырья для различных отраслей металлургии: чёрной, цветной,
редкометальной.
     Мне, как геологу-разведчику, приходилось заниматься многими твёрдыми полезными
ископаемыми, но больше всего сырьём для чёрной металлургии, премущественно рудным, что и стало моим основным профилем.
  Именно об этой стороне своей геологической деятельности мне и хочется рассказать в этих
воспоминаниях.
  Чтобы понять мой выбор после окончания в 1937г. Днепропетровского горного института,
необходим хотя бы кратчайший экскурс в историю развития чёрной металлургии, в саму её
сущность.
   Колыбелью любой металлургии является горн. Сжигая в нём древесный уголь, можно дости-
гать высоких температур, при которых уголь способен разлагать сернистые или кислородные соединения металлов(руды), выделяя металл, или, как говорят химики, восстанавливая его.
Вначале, достигнутые в горне температуры позволяли выплавлять из руд цветные металлы,
а затем, как полагают в 14 веке до нашей эры, где-то в Закавказье научились этим путём выплавлять и железо, повидимому из его наиболее легкоплавких гидроокисных соединений
("бурых железняков") или карбонатных соединений("шпатовых железняков). Железо тогда
ценилось в несколько раз дороже золота. В греческой легенде об аргонавтах, отправившихся за "золотым руном", в качестве сказочного богатства упоминается железный плуг колхидского царя Эата.Получение железа в кричном горне было способом его прямого восстановления.
  Более производительный способ выплавки в домницах(эволюционировавших в современные домны) чугуна, богатого углеродом с переделом его в сталь, возник уже в рабовладельческом
обществе, перед началом нашей эры. В домницах достигались более высокие температуры, что позволило плавить в них более богатые железом, более чистые от вредных примесей магнитные и красные железняки. В феодальной Европе на первое место по производству железа выщли страны богатые лесами для отжига угля и этими рудами. Это были Швеция и Россия, где на первое место по производству железа выходит Урал с его магнитными железняками горы Высокой, Благодати и др.
    С развитием в Европе капитализма и промышленной революции в металлургию вносятся коренные усовершенствования, обеспечивающие быстрый её рост, а вместе с этим и рост потребности в доменном сырье, которую не могли удовлетворить ни отжиг древесного угля,
ни известные тогда месторождения железных руд. Но в 1735г. был открыт способ осуществления доменной плавки на коксе, а в 1878г. Томас открыл процесс передела фосфористых чугунов в конвекторах с основной футеровкой.
  В результате, в Европе центрами чёрной металлургии становятся страны, богатые коксующи-
мися углями(Англия, Франция, Бельгия, Германия), тем более, что в этих странах имеются крупнейшие, пригодные для открытой разработки месторождений солитовых железняков(минетт),
которые до открытия Томассовского процесса промышленно не использовались.
Недостатком являлось низкое содержание в них железа до 35%, тогда как в богатых магнитных и красных железняках оно достигает 70%.
   Вторая половина 19 века ознаменовалась открытием нового источника сырья в виде богатых красных железняков, залегающих в протерозойских полосчатых железистых кварцитах и сланцах, которые представляют бассейны - Криворожский На Украине и оз. Верхнего на севере США. Промышленное значение этих открытий увеличивалось с наличием по соседству крупнейших бассейнов с коксующимися углями - Донецкого(на Украине) и Пенсильванского
(в США). Это позволило США уже в 1890 году выйти на первое место в мире по разведанным запасам железных руд, по их добыче и выплавке стали.
  В России на базе Криворожского железорудного и Донецкого угольных бассейнов стала
формироваться вторая после Уральской Южная металлургическая база. Но темпы геологического изучения и освоения в дореволюционной России, с её промышленной отсталостью и засильем иностранного капитала, были невелики.
  "Казённые" металлургические заводы Урала к этому времени стали приходить в упадок.
Назначенная для их обследования комиссия во главе с Д.И.Менделеевым пришла к заключению, что железорудная база на Урале неисчерпаема(при уровне её эксплуатации в то время), истинным недостатком было названо применение не вольнонаёмного труда, а остатки крепостничества.
   Перед первой мировой войной разведанные запасы железных руд и выплавка чугуна в России составляли лишь порядка 5% от мирового их уровня.
   После Октябрьской Революции, в результате реконструкции народного хозяйства довоенный уровень выплавки металла был достигнут к началу первой пятилетки в 1929г. а после её завершения выплавка чугуна возрасла втрое, а стали более чем вчетверо!

   Записки моего отца, Момджи Георгия Сергеевича, написанные им незадолго
до смерти в 1988г.  Продолжение.

   Я живу и наблюдаю: что происходит, что со мной делается, как течёт
жизнь. Наблюдаю так, как будто жизнь в моих руках, и я верчу её,
узнаю всё новые и новые  её стороны. Но если жизнь сравнивать с
каким-либо предметом, который я как бы держу в руках, то следователь-
но, можно говорить и о форме этого предмета...
  Форма моего предмета призматическая. Да, моя жизнь - призматическая.
Точнее многогранная призма. И вот я верчу эту многогранную призму в
руках и познаю всё новые её стороны.
Причём смена впечатлений происходит резко. Уходит одна грань, вот
видно ребро, а вот появляется другая грань, доселе неведомая. И в
самом деле, если проследить с детства ход событий, то так и получится.
   Одесса...я малыш.
Солнечный город, синее море, асфальт, высокие дома, трамваи. Полупод-
вальная квартира, но гладкий высокий потолок, деревянный пол, белые
двери. Одесса, где я
родился, моя мать, бабушка, и куда мой прадед - вольный казак
(Фёдор Аттрацкий)привёз, украденную у пана мою крепостную прабабушку Лушу.
Но это уже прошлый век.
   В Одессе нам надо зайти в коротенький Театральный переулок, а там
в дом, что рядом с гостиницей, которая в те времена называлась "Северной".
Двор этого пятиэтажного дома казался мне дном колодца. Возле высокой стены,
отделяющей двор от гостиницы, лепился узкий садик, обнесённый железной
решёткой, венчаемой колючками. В этом садике к стене примыкал и цементный
бассейн с фонтаном. Калитка и садик всегда были на замке, а фонтан
никогда не работал. Напротив был подъезд и окна,"опирающиеся" на дворовый
асфальт. Слева от подъезда были четыре окна нашей квартиры, а справа окна
квартиры часовщика, сын которого был моимровесником и товарищем всех игр.
   Из подъезда в наши квартиры вело несколько ступенек вниз. Одна из ниx
- выщербленная и оставила мне отметину на подбородке на всю жизнь. Дело
в том, что этиступеньки были единственным путём отступления при всех
приключениях и баталиях, причём отступление не всегда протекало благопо-
лучно.
   В эту квартиру родители меня привезли двухлетним, а увезли девятилетним
мальчуганом. Поэтому, во-первых, ей принадлежит первое. что могу вспомнить, и,
во-вторых, всё вспоминается большим, даже огромным. В столовой у стены слева от
двери возвышался огромный буфет, а посередине стоял огромный стол, окружённый
венскими стульями.
  Над столом висела огромная керосиновая лампа. а в противоположном углу под окном
стоял большой письменный стол отца, в противоположном углу, на тумбочке с пластин-
ками стоял граммофон с огромной трубой. В этой столовой состоялись все доступные
мне события нашей семьи. В спальнях, где помещались лишь кровати и комод бабушки
только спали.
  Запомнилось, как собравшаяся в столовой семья ужаснулась сообщению, которое
прочёл в газете дедушка, о применении немцами на фронте удушливых газов, мне было
три года.
   Конечно, запомнились праздники, но было это до моих пяти лет, потому что после,
в годы гражданской войны было не до праздников, и нечем было их особо отмечать.
   В праздники, за вкусным столом, сидела вся семья и гости. Оживал граммофон.
Мне казалось, что чёрных дисков к нему было много, но запомнил я немногие.
  Запомнилось грустное "Вот вспыхнуло утро...", разудалый "Ухарь-купец" в
исполнении Плевицкой, в её же исполнении "Из-за острова на стрежень", ария
Надира и ария Дубровского в исполнении Карензина.
   Музыкальная техника уже тогда подавляла семейную художественную самодеятель-
ность, и я не помню, чтобы за столом пели.
Но в будничные длинные зимние вечера, когда из экономии керосина, в столовой
не зажигалась мощная лампа, а лишь под иконами теплилась лампадка, в уютном
полумраке дедушка и бабушка любили попеть песни и украинские, и родные русские.
   В летние вечера мама и бабушка любили ходить в кинематограф, или как его в
те годы в Одессе называли "иллюзион". Меня им приходилось брать с собой, так
что я имел возможность познакомиться с Максом Линдером, и со скучными для меня
тогда  Мозжухиным и Верой Холодной. Большей частью ходили в душный, переполненный
дешевый иллюзиончик с громким названием "Парижский", что на Гаванной улице.
Реже в фешенебельную "Уранию", где перед сеансами читались лекции.
Было ещё "кино Уточкина". На праздники, которые были тогда церковными, больше
всего мне запомнилась пасха.
К четвергу клеились цветные фонарики для страстного огня, красились яйца,
образующие на тарелке радужную горку. А ходить дома можно было только на
цыпочках, чтобы не дай бог не село тесто, которое бабушка ставила для пасхи.
   Возвратившийся с работы дедушка видел эту опасность, и стремясь услать меня
подальше от неё, лез в карман за кошельком, подзывал к себе, улыбаясь в пшеничные
усы, говорил:"Вот тебе, жучок, на конфеты, сбегай-ка". При этом дедушка вынимал
из кошелька синюю, а то и арбузно-зелёную марку с изображением царя, точно
рассчитав, что с таким капиталом я побегу во двор и скоро в доме не появлюсь.
    Жучком дедушка Гриша меня называет за то, что я был черноволосым, как отец
и как другой дедушка, Антон, который иногда к нам приходил на праздники.
   Потом мне запомнились грузовые автомобили полные людей, окружающих в кузове
огромную деревянную цифру - номер списка, по которому проходили в Учредитедьное
собрание представители партии, пославшей на улицы агитационный автомобиль.
На улицах появились юноши в трусах, в американского вида шляпах на резинке с
длинными палками в руках - скауты. Эти атрибуты февральской буржуазной революции
были тем новым, что удивляло всех и даже такого несмышлёныша, как я.
   Любил я играть в прятки. Однажды взялся с нами играть Лёня, мальчик лет 14.
Он взял с собой в компанию и меня с дружком.
Очень это было почётно, но с удивлением я посмотрел на Лёнины ноги. Он был
в галошах на босу ногу, а ведь мы играли в прятки, где надо быстро бегать.Дальше
для нас произошло невероятное. "Жмурившая" Валя повернулась лицом к стене,
а Лёня увёл нас за ближайший угол. не успела Валя отойти от стенки, а уже Лёня с
нами был возле неё. Для него это было всего два шага, так что и галоши не помешали.
  Для меня это был урок, который я помнил всю жизнь. Я понял, что задачи, кажущиеся
очень сложными, непреодолимыми могут иметь простейшее и лёгкое решение. Надо лишь
его найти.
   Шумным, весёлым, полным детворы наш двор был лишь летом. Зимой он пустовал,
покрытый снегом. Старшие дети ходили учиться, а мы малыши сидели по домам. Дома
у меня было несколько детских брошюр со стихами и яркими картинками, по которым я
незаметно для себя научился читать и даже писать печатными буквами, копируя их из
этих брошюр. Первой "настоящей" книжкой, которую я прочитал, были сказки Андерсена,
неизвестно как к нам попавшие. Дома у нас совершенно не было книг, за исключением
письменного стола отца, к которому мне запрещено было без него и подходить.
  В ящиках стола было несколько книг, из которых мне почему-то особенно запомнился
астрономический справочник - без переплёта. без единой иллюстрации, почти
целиком состоящий из таблиц. Эта скучнейшая книга приобрела для меня таинственную
прелесть, вероятно в результате разговоров отца со знакомыми о солнечной системе,
планетах, о Марсе, о звёздах и таинственном Сириусе...Я при этом сидел где-либо
рядом и занимался чем-то "своим", как бы не слыша этих разговоров и не понимая их.
Но в действительности разговоры взрослых, ведущиеся при детях, тем более
интересуют ребёнка, чем менее они ему понятны. чем более новую для него информацию
они содержат.
Так я проникся наибольшим уважением к справочнику, в который при таких разговорах,
видимо, иногда заглядывали, а про себя я твёрдо решил стать астрономом и этого
решения не менял до момента подачи документов в институт.
   Идут годы, я расту. В мире гремит буря. Война...Революция...Гражданская война...
Разруха, голод.
С 14.01.1918г. отряды Красной Армии выступили против войск Центральной Рады, и в
результате трехдневных боёв 17.01.1918г. в Одессе утвердилась Советская власть.
В марте 1918г Австрийско-германские войска оккупировали Одессу.
   Летом 1918г были взорваны пороховые склады Одессы. После революции в Германии
Австро-германские войска были выведены, но в конце 1918г. в порту высадились
войска Антанты. Весной 1919г. в Одессе была восстановлена Советская власть.
В августе 1919г. в Одессу вступили деникинцы.
7 февраля 1920г. Одесса навсегда стала советской.

Грань уже уходит и показалось ребро...Родители сносят пожитки на подводу и
уезжаем куда-то на село. Всё резко меняется... Нет города, нет моря, нет
асфальта и шума деревянных полов нашей квартиры.
  Новая грань жизни - село, поля, боры, сады, белые хаты, мазаный глиной и кизяком
пол, глушь, тишина. Когда я увидел это первое ребро жизни, мне было девять лет.
Опять шли годы, медленно проявлялась новая грань моей жизни, и в ней были мелкие
ребра и мелкие грани, её слагающие.

   Но вот новое ребро, оно вывернулось неожиданно, как в прошлый раз. Я еду в
Днепропетровск. Подвода, море грязи, долгое ожидание на захолустной станции.
И вот я и мой мешок в поезде. Снова в город - Днепропетровск!
   Показалась новая грань. Жизнь в Днепропетровске специфична, это не Одесса.
Всё иначе, да и года не те. Возраст не тот. Завод, работа, комсомол, институт,
учёба. Прощай, теплый Днепропетровск, зарево домн, гудки заводов и паровозов,
институтские коридоры.
  Нужно уезжать, как и в девять лет, неизвестно куда.Это ребро ведь всё резко
изменит и появится новая грань.Многогранная призма жизни плавно вращается.
Движение неумолимо, и нет сил, которые бы его остановили.
  Я увижу эту третью грань своей жизни...Сколько же рёбер у многогранной призмы
моей жизни, и какие грани их образуют?

   Я уезжаю в Кривой Рог.В то время трудно было бы найти места более благопри-
ятное для применения специалистом, имеющихся у него знаний и способностей,
а также для их развития, что не менее важно.
  Геологоразведочный трест принял решение осуществить детальное геологическое
картирование(в масштабе 1:5000) всего бассейна, протяжённостью порядка 100км.
Научное руководство этой огромной, сложной работой была возложена на ученых
ДГИ проф.Н.П.Семененко и доцента П.М.Канибелецкого, возглавил её Главный
геолог треста А.А.Зверюга, в ней участвовали мои бывшие однокурсники
Я.Н.Белевцев, П.М.Рудницкий и многие другие геологи.
  В центральной части бассейна была начата добыча бурых железняков, природа
которых и запасы практически не были изучены. К ним предъявлялись требования,
как и к богатым рудам, им не соответствовавшие, из-за чего значительная часть
руды оставалась в недрах, как некондиционная. Надо было изучить этот тип руд,
оценить их возможные запасы, выяснить их металлургическую ценность.
   Эта работа была возложена на горно-рудный НИИ(НИГРИ)Кривого Рога, что
потребовало создания в нём геологической группы, которую должен был
возглавить единственный тогда в институте геолог - А.Л.Загъянский. Научную
консультацию работ согласился осуществлять П.М.Каниболоцкий.
   Встретив меня, возвратившегося с работы на Северном Кавказе, он предложил
поехать в Кривой Рог для переговоров в НИГРИ о вхождении в состав создаваемой
группы.
Кривой Рог тогда был небольшим городом, соединённым с рудниками железной
дорогой и автомобильным шоссе. НИГРИ размещалось в новом двухэтажном здании.
От него было "рукой подать" до основных городских магистралей и берега
р.Ингулец, обширного городского парка.
Директор института П.Б.Самохвалов и Гл.инженер С.П.Юдин приняли меня
приветливо, предложили в создаваемой группе должность инженера-исследователя
и однокомнатную меблированную квартиру в находящемся напротив "доме профессуры",
с условием оплаты мебели в рассрочку. Меня, молодого специалиста, не имевшему
к тому же"ни кола, ни двора", это предложение, конечно, порадовало.

Следующее ребро призмы появилось тоже неожиданно в лице моей будущей жены
Марии Ряничевой. Любовь - это пожар. У неё своя семья и двое маленьких детей,
у меня семья и маленький сын, но любовь ничего не хочет слышать. Шестая грань.
  Влюблённость, похищение Мани с детьми, конспиративные квартиры, новое назначение
в Липецк, только устраивается жизнь и новое ребро - начало Великой
Отечественной войны, поворачивается призма страшной гранью - войной.

  От прочих обычных призм моя многогранная призма одним лишь отличается:
начальную грань никогда не увижу больше, потому что ребро, образуемое первой
и последней гранью, именуется - смерть.

1988г.