Кусочек Уффици

«Жизнь коротка, но искусство вечно»

     Сегодня – самое мокрейшее воскресенье за последние месяцы и поэтому, чтобы не тратить его впустую, мы решили пойти на выставку автопортрета, впервые привезенную в Британию из знаменитой флорентийской галлереи Уффици. Благо выставочный зал недалеко, в Далвиче, что всего в 20 минутах езды на машине от нашего дома (по лондонским масштабам это просто шикарно). Кстати говоря, Далвичская галерея (Dulwich Picture Gallery) – это самая первая целенаправленно построенная публичная художественная галерея, открывшаяся в Англии в 1811 году. Она небольшая и уютная, и что мне нравится больше всего так это то, что её можно обойти за один раз, посмотрев всю коллекцию в довольно спокойном темпе.

     Раньше мне не приходилось бывать на такой цельной выставке автопортрета и тут я поняла, что эмоционально я воспринимаю автопортреты совсем иначе, чем портреты. Портрет показывает человека глазами художника, который пытается понять его сущность, и, в меру своих способностей, передать то личное, что он сумел понять о душе, пристрастиях, занятиях или местоположении своего персонажа в обществе. С ним мы налегке путешествуем вглубь столетий, видим костюмы, причёски, ювелирные украшения, детали интерьеров и убранства домов различных времен; с помощью таланта художника мы любуемся руками хирурга, пахаря или музыканта, следим за сосредоточенным взглядом учёного, умиляемся первым шагам малыша и его непосредственной улыбке, понимаем всю прелесть морщинистных суженых глаз стариков и их наработавшихся за жизнь рук. Я часто мысленно разглаживаю морщинки на портретах, стараясь увидеть, каким был изображенный человек в молодости и приблизительно представить что может ожидать меня в будущем (в виде старушки, если повезёт...)

     Помню однажды, не знаю поверит ли мне кто-нибудь, я влюбилась в мужской портрет, да так, что меня не могли оторвать от него пол-часа – я просто стояла и смотрела, смотрела, смотрела в глаза человека, которого я, казалось, так хорошо знала и который тоже когда-то знал и любил меня. На портрете был изображён мужчина, по-моему, военный или посол, лет сорока пяти, спокойный, благородный взгляд которого проникал в душу и рождал одновременно ту ласковость и смятение чувств, которые мы называем влюблённостью. И хотя этому портрету было не менее 150 лет, это не меняло ничего – я была сражена наповал. Да так, что не записала ни имени, ни фамилии суженного, не помню автора картины и, к сожалению, не скажу точно, что эта была за галерея, но точно знаю, что мой возлюбленный остался в Берлине.

     В Лондоне, рядом с Национальной Галерей на Трафальгарской площади, есть шикарная Портретная Галерея, куда на счастье нет таких сумашедших очередей, как в Италии. Когда два года назад мы были во Флоренции, то Галерея Уффици стояла в наших планах на первом месте, но они рухнули в одно мгновенье, как только мы приблизились к ней на видимое расстояние – мы ахнули, не поверив, что такие очереди вообще бывают. Поверьте мне – я и вокруг Манежа отстояла свои часы, чтобы попасть на выставку модного тогда Ильи Глазунова, и вокруг Пушкинского музея обвивалась вместе с очередью не один раз и в разные времена года. Но Уффици – это было что-то особенное. Учитывая сорокаградусную жару и то, что мы уже были не те что раньше, то есть то, что уже «до канадской границы не добежим», мы отправились осматривать «безочередные» достопримечательности. Откровенно говоря, сегодня мне делается плохо только от одного вида очередей, и я даже представить себе не могу это героическое стояние и ожидание – к чему, если после этого у меня просто сил не остается на осмотр музея?

     Но говорят, что если гора не идёт в Магомету, то... да, на этот раз звёзды для нас сложились счастливо и кусочек Уффици мы сегодня всё же разглядели. И без очереди.
Насколько я знаю, в Уффици автопортреты расположены в километровой галерее, носящей название Васари Корридор, насчитывающей около тысячи шестисот экспонатов, но скажу честно, что тех пятидесяти, которые выставлены сегодня в Далвиче, мне было вполне достаточно.

     Автопортреты – это тоже портреты, только ещё более личностные. Интересно, что с самого начала осмотра экспозиции меня не покидало необыкновенное ощущение, как будто я попала на тусовку, где вокруг бродят одни знаменитости. Сегодня с автопортретов на нас смотрели мудрые люди, серьёзные, взвешивающие и оценивающие взгляды которых забирались куда-то под кожу. «А что я оставлю людям после себя», подумалось мне, когда мои глаза встретились с прямолинейным взглядом немецкого художника Йохана Овербека (1845). Его портрет был расположен как-будто специально для меня – так, что его глаза оказались на уровне моих. Этот взгляд невозможно миновать – глаза художника гипнотизировали и притягивали, они смотрели открыто и даже вызывающе, в упор, готовые к спору или серьёзному разговору. Таких глаз на картинах я ещё не встречала.

     Конечно, я обратила внимание на то, что среди пятидесяти автопортретов, женских было только два, кстати сказать замечательных, но процентное соотношение всё же поражает – что ж это мы, женщины, ну никак численно не приблизимся к мужским знаменитостям в мире искусств – где же наши лирические души в бесконечной череде мужчин-композиторов, художников, архитекторов, дирижёров, музыкантов? Мне понравился автопротрет молоденькой (в 1908) художницы Элизабет Чаплин, изобразившей себя с длинными распущенными волосами под огромным зеленым зонтом – вся картина была наполнена оттенками зелёного цвета. Девушка выглядела такой, какой, скажем была и я в свои семнадцать – очень современно, будто нас не разделяли почти семьдесят лет истории. Это, кстати, было ещё одним моим открытием на сегодня – все художники, даже Рембрандт, были абсолютно узнаваемы в нашем веке, некоторым даже не нужно было бы менять прическу или фасон одежды чтобы запросто влиться в наши дни. Я вполне представляла их идущими рядом со мной по улице или сидящими на парковой скамье... И ещё – очень немногие художники изобразили себя в виде художников со всеми присущими их ремеслу аксессуарами. Марк Шагал, например, был, как всегда, в сине-голубом, на голове красовались летающая белоснежная невеста и сказочного вида птица, слева от художника вырисовывались очертания Собора Парижской Богоматери на фоне парижских мостов.

     Каждый сказал о себе многое – каким бы он хотел быть понятым потомками. Автопортреты довольно прямолинейны, додумывать многое из несказанного не нужно, но они настолько интенсивны по воздействию, что меня не покидало удивительное ощущение того, что мне посчастливилось познакомиться с глубокими, содержательными, умными собеседниками.
Мне сегодня просто повезло.

24 июня 2007 Лондон

Рафаэль Санти
Автопортрет
1506
Масло по дереву
Галерея Уфици, Флоренция

Self-Portrait
Oil on wood
Uffizi Galerii, Fiоrenze