Мелекесс

1977 – 1979 г.г.
Чтобы попасть в Мелекес, надо преолеть этот мост через Волгу.

Часть работ для моей диссертации была выполнена в городе Мелекесе (Научно-исследовательский институт атомных реакторов - НИИАР) в 1977-1979 годах. Там я познакомился с Володей Лебедевым, брат которого стал действующим космонавтом. Володя был человеком безграничной доброты и гостеприимства, но собеседник, хоть и интересный, но тяжелый из-за сильного заикания. Чтобы сказать что-то он начинал с протяжного звука ху. Получалось так: Ху-ху-ху ..., и далее начинался любой текст. Ему и самому было смешно, поскольку все, кто не привык, ожидали, что текст начинается с крепкого слова, но текст был совершенно безобидным.
Работал он на одной из радиохимических установок, расположенных за толстенными свинцовыми стеклами. Сама рабочая часть установки располагалась в каньоне глубоко под землей. В тот период Володя занимался выделением из облученных мишеней смеси америция и кюрия и последующем экстракционным разделением этих трансурановых элементов. Все радиохимики хорошо знали друг друга, где бы они ни работали: в Мелекесе, т.е. под Ульяновском, в радиевом институте им. Хлопина в Ленинграде, в Обнинске под Москвой или на предприятии “Маяк” - недалеко от Свердловска. Я говорю так открыто, поскольку расположение радиохимических установок или цехов давно уже не секрет. Даже тогда, в 70е годы, эти предприятия легче посещали американцы, чем русские.
Когда я приходил в НИИАР, то переполнялся гордостью за могущество советской науки. Мне было приятно от мысли, что, возможно, где-то неподалеку ведет исследования Глен Сиборг. Этот колосс не поедет в плохое место.
Володя Лебедев рассказывал, что как-то Сиборг посетил реактор “Бор” – нашу гордость. Его заинтересовала активная зона и величина потока нейтронов. Он спросил об этом и ему назвали цифру на порядок меньше действительной. Глен измерил шагами активную зону и высказал мнение, что поток нейтронов должен быть на порядок больше. Пришлось признаться, что рассказчик ошибся как раз на порядок, что эта ошибка – следствие перевода. Не удалось скрыть! С этого момента Глену не пытались “повесить клюкву”.

Залезть в “горячую” камеру и провести там ремонт требует мужества. Слесарю дают время, скажем две минуты, и за это время он должен отвернуть какую-то гайку и быстро покинуть камеру. Так было и при мне, когда шел ремонт на экстракторе. Запустили молодого слесаря внутрь. Он должен был добраться до места ремонта и сделать небольшую часть его. Парень испугался и, имитируя работу, стал стучать по железным ступеням гаечным ключом. Все, кто был, восприняли это с юмором.
 - Коля, как работалось? – спросили потом.
 - Было трудно! - ответил Коля.
Все рассмеялись и показали ему запись на телекамере, прокрутив обратно. Коля понял, что обмануть электронику нельзя. Это один из многочисленных эпизодов, свидетелем которого я был во время выполнения дипломной работы Арыстана Сарсенова в Мелекесе.
Интересно, что в Мелекесе происходит сейчас? Похоже ли это на полный развал работы, который я наблюдал на предприятиях города Королева (бывшие подмосковные Подлипки)? Не потому ли Боря Кадосов,талантливый специалист, ушел из Подлипок? Сколько таких  специалистов, потерявших веру в нашу науку и технику, бродит по свету, отдавая свои знания чужим дядям за бесценок?