Баба Люба

                Баба Люба.

   Есть у меня тетка. Бабой Любой зовется. Возраста неопределенного. Одно можно сказать
точно: кощей жил меньше. Внешность: Баба Яга не соперница. В молодости была
трактористом, от того, наверное, курит только беломор. Матерится – заслушаешься.
Словарю Даля и не снилось. Здоровается только через маму: «Ах, ё …твою…(вашу,
бывают и варианты, но реже) и так далее!». В деревню приедет – новости рассказывает,
правда, трехлетней давности. Однако после ее отъезда все в деревне передерутся, как
после свежих. Рассказывает чаще всего одно и то же, меняя только имена и даты. Кто-то
кому-то где-то что-то сказал. Вроде что-то где-то украли, пока кто-то выпивал, но при
этом она с кем-то не то недоспала, не то переспала, а он об этом не знал, а баба Люба
ему бы то же не сказала, но ей ее стало жалко, ибо баба Люба еще помнит какая она в
молодости была стерва.
   Одним словом, змей Горыныч с соловьем разбойником за всю свою жизнь столько
вреда не сделали, какое случалось после ее новостей.
Так вот, однажды приехала она в деревню на похороны. Все как положено. Похоронили. Поминают. Вдруг одна бабка запела. Смотрю – баба Люба рядом. Подхожу. Прислушался. «Отдай мне деда» - говорит та, что запела. «Нахрена он тебе – отвечает баба Люба – он же помер!». «Та не – твоего!» «А хрен тебе - громко сказала баба Люба – я тебя, гадюку,  еще в молодости заприметила, как ты на него пялишься!». И скрутив большую костяную дулю сунула через весь стол своей собеседнице. «Так у тебя же тогда другой был, уже, почитай, годков тридцать как помер» – парировала соперница. «Тогда на еще и за этого» - сказала баба Люба, сунув ей под нос новую дулю. Минуту обе молчали. «Да я с ним уже давно разошлась!» - сказала баба Люба, прервав удивленное молчание. После чего соперница снова запела, несмотря на недоуменные взгляды окружающих. Пришлось вывести их на улицу и разогнать по разным углам двора. После поминок все увидели следующую картину: Соперница громко плакала. Соседи её утешали. Похороны все-таки! Понятно! Баба люба гордо восседала на высоком пеньке старого дерева у собачьей будки. В зубах папироса, в руках балалайка, ноги поджаты крестиком. Периодически папироса и балалайка менялись местами, однако ноги оставались крестиком. Рядом сидела собака, цепью прикованная к этому пню и выла, время от времени, поглядывая на бабу Любу. Все еле сдерживались от смеха. Окончились поминки фотографированием бабы Любы со вспышкой, только во время которой, она и опустила ноги на землю.

                08.02.2003г. Рубцов В.П.