Черная принцесса и Продавец снега

    
      Что правит нашей жизнью? Кто-то скажет -  деньги, кто-то скажет - любовь. У Иман – чернокожей топ-модели, супруги легендарного рок-музыканта Дэвида Боуина на этот счет есть свое мнение. Во всем, что бы не происходило в ее судьбе, она благодарит Случай.

      За спиной скрипнула дверь, но Девид, занятый бумагами, даже не обернулся. Он и без того знал: в кабинет вошла Иман. Она обладала потрясающей способностью перемещаться беззвучно,  но Дэв, завяжи ему глаза, из тысячи женщин,  остановившихся рядом, безошиибочно узнал бы ее: от Иман исходил  узнаваемо неповторимый, ездва уловимый запах разнотравья, настойчиво пробивавшийся сквозь аромат любого дорогого парфюма.
      Она положила руки ему на плечи и машинально принялась массажировать их. Это был верный признак ее душевного замешательства. Дэвид не торопил супругу, специально затягивая паузу, чтобы у нее было время собраться с мыслями.
      - Дэв, - начала Иман. – Ты должен дать интервью.
Дэвид резко повернулся, удивленно взглянув на жену:
      -Ты же знаешь, я не даю интервью! – воскликнул он, начиная заводиться: последние несколько лет  известный рок-музыкант пребывал в творческом застое - он переиздал пару старых композиций, и пресса обрушилась на него с едкими рецензиями. Оскорбленный Дэвид Боуи поэтому и решил на время замолчать. Иман прекрасно знала всю подноготную его депрессии, причину  байкота, объявленного журналистам и, тем не менее, настаивала на интервью – это-то больше всего и возмутило Дэва. Он обожал жену, и это обожание, не смотря на то, что они вместе уже более десяти  лет, как снежный ком  наростало и наростало. Но за годы супружеской жизни, он так и не смог привыкнуть, что Иман, вбив себе в голову что-то, готова  была протаранить любые препятствия, лишь бы осуществить задуманное. Причем, обычно, Дэвид, поначалу сопротивляющийся ее задумкам, очень скоро сдавал  позиции и с энтузиазмом увлекался идеями Иман. «Ты точно колдунья, - в такие моменты приговаривал он. – Признайся,  что ты мне подсыпала, чтобы привязать к себе?». Иман в ответ, грациозно изгибаясь, подавалась вперед, Ее темные глаза становились почти черными, она улыбалась своей мягкой обволакивающей улыбкой и наигранно угрожающе, едва слышно произносила: «Снежный человек, как ты меня назвал?».
     И начиналась их извечная игра в Черную принцессы и Продавца снега (Девид утверждал, что до встречи с ней, был замороженным, словно сосулько. Это он придумал сеье прозвище Продавец снега). Но сегодня у Дэва для этой игры не было соответствующего настроения.
     - Иман, я не даю интервью, - более жестко повторил он.
Но Иман словно не слышала его слов. Она продолжала массировать плечи мужа, спрашивая себя: нормально ли это, что она, теряя сознание от люби к Дэву, порой ненавидит его лютой ненавистью? Так же, как в этот момент. «Боже, как я устала исполнять вокруг тебя «ритуальные» танцы, заботясь, чтобы ты не погряз в депрессии… Но - с другой стороны - лучше уж поводить вокруг тебя хороводы, чем потом откачивать  в какой-нибудь психушке»… Иман ни на миг не забывала о  тонком психическом устройстве доставшемся мужу по наследству: брат Боуи вообще страдал хроническими душевными расстройствами и в конце-концов свел счеты с жизнью, выбросившись из окна… Так думала Иман, понимая, что именно в этот момент у нее нет времени на вступительные прелюдии и прочие церемониальные условности: она недавно запустила собственную косметическую линию для темнокожих женщин и сделала на сайте несколько ссылок на авторитетный  женский журнал «Баст».
     Журналисты «Баст» уцепились за это мертвой хваткой, и ей - как она не старалась,- не удалось отвертеться от обещания уговорить мужа дать эксклюзивное интервью. Единственно, Иман настояла, что лично возьмет у звездного супруга ответы на вопросы, предложенные журналом.
     - Послушай, Дэв, - Иман автоматически перестроила интонацию, придав голосу мягкость, - сделай это для меня, вот и все…
     Дэвид, настроившийся на долгие уговоры, был разочарован.
     - Хорошо, - обиженно согласился он, и супруга Боуина принялась оглашать список:
     – На вопрос, почему из просто Дэвида Роберта Джонсона ты превратился в боевое оружие (так переводится слово Боуи) мы говорить не будем. И так все знают, что живой классик, прородитель новых направлений и стилей современной музыки не хотел, чтобы его путали с Дэви Джонсоном, вокалистом The Monkees, - подсластила супругу Иман.
     - Боже! Все остальные вопросы такие-же дурацкие? – скривился Дэвид. – Надеюсь, они не спрашивают, почему у меня глаза разного цвета? Если да, то я готов ответить. Напиши: когда Дэвид Боуи в очередной раз прогуливался по Марсу, не смываемая галактическая пыль попала ему в правое всевидящее око…
     Иман рассмеялась. Она рада была шутке Дэва. Давненько он не развлекался выдумками. А ведь именно этим он и очаровал ее. «Нет, не очаровал, а околдовал», - поправила себя Иман.  В начале семидесятых, когда она только пирехала в Америку, он был всеобщим кумиром, равным Богу. С игривой легкостью менял образы, стиль исполнения, увлекая за собой поклонииков, безропотно вслед за Боуином менявших свои музыкальные пристрастия. Она – юная красавица из Сомали, первая в мире чернокожая модель - была одной из них.
«Миром правит случай!» - в который раз подумала Иман и вспомнила, с чего началось ее восхождение. А дело было так. Однажды после университетских занятий  она – студентка факультета политологии – вместе с сокурсницами зашла в кафе. «Иман, - посмотри, толкнула ее подружка, показав взглядом на молодого белого мужчину, не сводящих с нее глаз»… Оказалось, что это был Питер Берд, фотограф из Vogue. Увидев чернокожую красавицу, он сразу понял, что у девушки большое будущее и с ходу предложил вместе с ним отправиться в Америку, описав сказочные перспективы жизни модели. «Я не такая!» - в ответ оскорбилась Иман, решив. что ей предлагают фотосессию в Плейбое.  И отказалась. Но мужчина настаивал, и Иман уступила, решив рискнуть. К тому же скоро нужно было оплачивать следующий семестр, а денег на это не было. Правда, предусмотрительная студентка, перед тем как отправиться покорять Новый свет, обезопасила себя, настояв на заключении жесткого договора.  Все это происходило в начале семидесятых.
     В те времена на обложках глянцевых журналов царствовали  девушки с фарфоровой кожей. Именно они задавали тон в индустрии красоты. Чтобы создать вокруг Иман интригу и привлечь к ней внимание, была придумана легенда, что молодая красавица  -  настоящая принцесса одного из кочевых племен Африки. Эта невинная ложь сработала и вскоре об Иман заговорили в модных кругах, и она стала первой чернокожей женщиной, с которой заключила контракт крупная  косметическая фирма (Revlon) и которая появилась на обложке французского модного журнала Vogue.
     Иман молниеносно превратилась в звезду и стала получать за 20-минутное дефиле в Париже 15 тысяч долларов. Уровень ее годовых доходов приблизился к двухмиллионной отметке, в то время как на ее родине за счастье почитались скромные 150 долларов в год..
     Если бы не случай, она никогда не была бы вместе с Боуином, и  у нее не было бы очаровательной белокурой дочки Алксандрии.
     - Иман, сегодня вечером встретимся в клубе и не смей отказать! – кажется именно в такой форме десять лет назад она получила приглашение на день  рождения своего стилиста.. Времени, конечно. ни на что катастрофически не хватало, и Иман даже стала придцумывать варианты, как бы отвертеться от предложения. Но потом решила, что развеяться ей не помешает: как раз в этот период топ-модель переживала крах своего неудачного брака с баскетболистом NBA. На вечеринку Иман чуть запозднилось. И когда она появилась на пороге клуба, праздник уже был в самом разгаре..Девушка окинула взглядом зал и на мгновение остолбенела. В углу, изображая вселенскую грусть, сиджел сам Дэвид Боуэн. Иман, жедая привлечь к себе внимание, прошла рядом с рок-звездой – едва не задев его.  Двид поднял глаза на Иман, припоминая, что не раз видел ее лицо в рекламных роликах и на облождках модных журналов. Он смотрел на нее, очарованный абсолютной красотой девушки.  Иман, отметив про себя выражение лица своего кумира, растерялась – слишком легко ей досталась эта победа. Но что делать дальше, она не знала. Справится ли она со знаменитым музыкантом, избалованным славой и женщинами (и не только жензинами: о  Дэвиде ходили разговоры как об опытном охотнике  за разнообразными сексульными эксперементами)? Но времени  на раздумье у Иман не оказалось.
     - Привет, - услышала она его голос, обращенный к ней.
     «Все как в плохом кино» - пронеслось в голове одного и другого: каждый из них в эту минуту знал, как будут развиваться события дальше. Ни от Дэвида, ни от Иман уже ничего не зависело. Случилось то, что называют химией любви.
Все как-то моментально закрутилось, завертелось. Они словно в омут, с головой окунулись в страть, поглотившую их. Полтора месяца, забросив дела, дурузей парочка путешествовала, а когда вернулись, твердо знала, что жить друг без друга уже не смоут…
     - Принцесса, ты где? – прервал воспоминания Иман Дэвид.- О чем еще ты должна рассказать? О том, как я делал тебе предложение? Как я стоял перед тобой на коленях и умолял: «Выходи за меня, выходи за меня»? Сообщи им другое: возраста не существует. Человек, сколько бы ему не стукнуло, всегда может начать с нуля, всегда может полюбить и  пережить безумие счастья. Разве я не прав?
     Иман улыбнулась: Дэвид частенько говорил об этом, утверждая, что несчатны те, кому исполнилось лишь  тридцатьпять. И непростительно глупы пятидесятилетние мужчины и женщины, решившие, что пора на покой:
     - Да, мой Снежный человек, ты как всегда прав! Тебе было 45, а мне 36, когда мы встретились, – согласилась с супругом Иман и, вспомнив о сердечным приступе, который  не так давно перенес ее муж, поспешила подумать: «Господи!  Дай нам еще время. Не забирай у меня Дэвида. Я этого не перенесу!». А обращаясь к Боуину, сказала: - В журнале хотят, чтобы ты рассказал секрет нашего супружеского счастья.
     - О! Это просто. Для этого нужно дарить любимой цветы. Я же дарю тебе цветы? (Иман утвердительно кивнула). Нужно осыпать любимую нежностями. (Иман вновь кивнула). И, - Дэвид вплотную придвинулся к супруге, - делать все, чтобы она чувствовала себя маленькой-маленькой девочкой. Ну, хотя бы, как я, читать ей на ночь вслух… Ты со мной прадва счастлива?
     - Да! – потвердила растроганная признанием супруга Иман. Выдохнула и обреченно произнесла: - Мне надо срочно переслать все это в журнал…