Фершвёрунгвелт - 6

Когда за человеком в темно-зеленой форме закрылась дверь, Анна Андреевна Ахматова затянулась сигаретой и перевела взгляд на высокого коротко стриженного мужчину в галстуке со странноватым острым треугольным узлом:
- По-моему, это замечательно, Николай. Пока все идет прекрасно. Хочешь сигарету?..
- Анна, ты же прекрасно знаешь: я никогда не буду курить.
- Это ты сейчас так думаешь, Николай, - усмехнулась женщина. - Ну да как хочешь. Пей свой кофе. Что теперь?
- Какой-то парень хочет с нами поговорить, Анна.
- Парень? Имя, кто такой?
- Иосиф Мандельштам, поэт-символист.
- Символи-ист... - разочарованно протянула Ахматова. - Ладно, впусти его.
В комнату вошел мужчина в свитере и с лютеранским крестом на шее.
- Осип Мандельштам, поэт, - представился он.
- Постой, мальчик, ты же Иосиф?.. - изогнула бровь Ахматова, затягиваясь.
- Да, это мое настоящее имя, но я... я не очень люблю, когда меня им называют... Впрочем, конечно, если вам угодно... - Осип несколько смущался.
- Не переживай так, мальчик, я сама творю под псевдонимом. Так что тебя сюда привело, символиста? - последнее слово Анна Андреевна практически выплюнула.
- Как раз-таки в этом-то и дело! - горячо воскликнул Мандельштам. - Я больше не символист, во всяком случае, мне так кажется. По-моему, я становлюсь... акмеистом! - он замолчал и внимательно уставился на Ахматову, ожидая ее реакции. Мужчина, которого она называла Николаем, слегка усмехнулся и подал голос:
- В таком случае, товарищ Мандельштам, вам прямая дорога в Комиссию. Я полагаю, вы знаете, где находится Смольный, но я могу помочь вам найти на карте маршрут... - Ахматова слегка подняла руку и мужчина в галстуке с острым треугольным узлом тут же умолк.
- Я думаю, - проговорила она, - что мальчик поступил очень верно, придя сначала к нам, чтобы узнать больше об акмеизме — я правильно понимаю? - и тогда уже осознать окончательно, что происходит с его творческим потенциалом. Так, Осип?
- Да, все так, Анна Андреевна... Можно я буду вас так называть?
- Да, мальчик, если тебе угодно... Но скажи сначала: каковы твои политические взгляды? Как ты смотришь на нынешнюю обстановку в мире, в нашем городе? На то, чем занимаются Ведомства? Скорее всего, это не имеет особенного отношения к вопросу твоей творческой категории, но мне это, в определенном смысле, просто интересно. Итак?.. - Ахматова описала сигаретой дугу, оставляя дымный след, и сильно затянулась.
- Хм-м... - задумался Осип. - Боюсь вас разочаровать, Анна Андреевна, но я думаю, что я достаточно аполитичен. У меня нет ни особенной симпатии к существующему укладу вещей, ни какой-либо неприязни. Меня лично все это пока никак не затрагивало. Хотя, конечно, мне кажется, что формальности и канцеляризм Комиссии несколько... кощунственно совмещать с творческой природой того, чем она занимается.
- Интересно, мальчик, интересно... Впрочем, оставим. Николай, поговори с мальчиком об акмеизме, мне надо подумать, - Ахматова затушила сигарету, достала следующую, прикурила и ушла в другую комнату. Николай передвинул свой стул так, чтобы быть напротив Осипа, пристально посмотрел ему в глаза, поправил галстук, хмыкнул и начал без вступления:
- Акмеизм есть попытка заново открыть ценность человеческой жизни, отказавшись от нецеломудренного стремления, например, символистов познать трансцендентное — непознаваемое...

Когда Осип ушел, Николай удовлетворенно кивнул и прошел в комнату, где была Анна Андреевна.
- Я думаю, из него выйдет дельный акмеист. Я дал ему пару советов, некоторые рекомендации... Он еще вернется.
- Это хорошо. Как ты считаешь, он пригоден для нас в ином смысле?
- Не уверен. Он действительно аполитичен, эти вопросы, кажется, вообще его не занимают.
- Все равно — это ничего не значит. Мне кажется, пытаться смысл имеет. Точно не будет лишним, - Ахматова бросила не раскуривающуюся сигарету и поднесла к губам другую.
- Возможно. Ты когда-нибудь слышала о скульпторе Королеве? - Николай взял с потрепанного жизнью журнального столика небольшую тонкую папочку.
- Никогда. Показывай, - Анна указала на небольшую столешницу перед собой и попыталась выдохнуть дым кольцами. Получилось плохо. Впрочем, ей никогда не удавалось этого добиться.