На реке Ветлуге 1

1979 г.
Происхождение названий русских городков и рек воистину поучительно. Калуга – составлена из двух букв слова Ока и целого слова “луга”. Слово Коломна произошло от подправленного слова Каломна. Последнее слово означает, что здесь течет “Ока ломаная”. Слово Кашира говорит, что в этом месте – Ока широкая (первая буква “О” проглатывается). Продолжая это строительство слов, не трудно догадаться, что Ветлуга состоит из двух слов – ветла и луга. Ветлами на Руси всегда назывались хвойные деревья.
Ветлуга, являющаяся левым притоком реки Волги и, в месте нашей стоянки, имеет очень высокий левый берег, но пологий правый. Казалось бы, что Ветлуга “нарушает принципы” образования высоких берегов. Но это только кажется. Просто эта река в описываемом месте делает крутой поворот и течет не на юг, а на север. Потом она исправит свою “ошибку” и продолжит свой бег к Волге на юг.   
В походе участвовали три человека: Толя Пичугин, Влад и я. Плавсредств мы не брали, т.е. ходили налегке. Владу было девять лет и тяжелые походы возбранялись. В поселок Троицкое (конечный пункт похода) можно попасть через Рождественское, что также на Ветлуге. Сюда можно добраться от города Ветлуга (Шарья – так именно называется железнодорожная станция). Мы уже бывали там с байдарками, и нам особенно нравился в Троицком божественный вид с очень крутого яра на дали за Ветлугой. Состояние такое, будто ты орел, парящий в вышине, а под тобою леса и луга. Ветлуга - подобие сибирских рек, а дали – подобие бескрайних далей за Окой только с хвойными лесами. На самом яру – церковь, конечно, не действующая. Раз в неделю привозят продукты, но мужики ждут только водку, которую покупают ящиками. Хлеб выпекают в Троицком, причем очень вкусный, круглый и горячий. Выпечка происходит три раза в неделю.

Мы сидели, спустившись с яра, в раздумьях о том, как нам оказаться на том берегу. Там и поставить палатку можно на краю леса, и грибов собрать, и закидушки легко соорудить на плоском берегу. А главное, тебе не будут надоедать “оводы - мужики”, охочие до разговоров и бутылочки.
Неожиданно к нам, закусывающим и распивающим бутылку, присоединяется мужичок, конечно, уже пьяненький, но недопивший. Что такое допивший мужик, по местным понятиям, мы узнали позже и никогда не забудем.  Речь зашла о методе, который дает возможность переправиться на тот берег. Мужик кряхтел, решал в уме какую-то задачу, но, наконец, решил. Решение поразило нас простотой: мы наливаем ему сейчас же! стакан водки, а он отдает нам свою лодку. Мы возвращаем ее на обратном пути, т.е. когда будем уезжать совсем. Похоже, что и наша податливость на положительные для него решения, также поразила его, проглотившего стакан, немедленно налитой нами водки. Его мгновенно  развезло, и он, незаметно для нас, заснул. Все попытки разбудить его, чтобы взять весла, не увенчались успехом. Ему надо было проспать часа два, чтобы он опять начал функционировать, но долго не понимал, что нам нужны весла. Когда мужик начал внимать, глаза его снова уперлись в бутылку, в которой еще оставалась водка. Он ничего не говорил, не просил, а, не мигая, смотрел на бутылку. Наконец его рука потянулась к ней. Однако Анатолий успел перехватить инициативу.
“Весла сейчас – бутылка потом” – по бендеровски сказал он. И мужик, вдруг, все понял и закричал: “Митька, волоки весла. Мухой!”. Откуда-то возник Митька, босой мальчишка лет десяти с веслами в руках. Вид у него был похож на жертву похмелья. Мы потом спрашивали его, где он учится. Он не понимал вопроса.
Сначала мы погрузили лодку и, оставив Влада на веслах, вышли с бутылкой навстречу мужику. Степа (а его звали так) с благодарностью проглотил остатки водки и, вдруг, заплакал и стал обниматься на прощание, произнося какую-то длинную и бессмысленную речь. Так у нас появился приятель – “по гроб доски”, как он назвал себя. Мы отрекомендовались Степану и Митьке и переехали на правый, такой удобный для закидушек берег, не зная, что Степан и тучи местных оводов – одно и то же.
Каждое утро раздавался крик: “Москва!”. Степан вчера был так пьян, что не запомнил ни одного имени. Не запомнил и Митька. На крик Степана отвечать нельзя. Влипнешь немедленно в долгий и нудный разговор, сводящийся к одному.
Вставал Степан поздно, как и подавляющее большинство мужиков, которые не работают. А не работали почти все. Надо сказать, что в селе Троицком остались только такие мужики да обслуживающие их бабы. По дороге в село Троицкое мы видели несколько деревень с наглухо заколоченными окнами. Страшно смотреть на такие деревни. Только на ерике в Волго-Ахтубинской пойме удалось увидеть и описать еще более страшное калмыцкое обиталище.

Продолжение следует


Вокруг красоты рая
И тут же гниль сарая…
С яров - такие дали!,
А жизни не видали...

Взойдя на холм высокий,
Откроешь трезвым оком
Божественные виды,
Что за Ветлугой скрыты.

Стихотворение ”Ветлуга” из сборника “Полынь"